 |
| Радонеж | Алексей Харитонов | 07.06.2008 |
Дезинформировав милицию и православных активистов, дежуривших на Тверской улице, геи сумели пройти немногочисленной колонной по Большой Никитской. Таким образом, по словам организаторов, они «смогли показать, что могут участвовать не только в мордобое». Задержаны были только православные и националисты, пытавшиеся убедить прохожих на Тверской в том, что «гей-парад — дорога в ад». Их обвинили в переходе улицы в неположенном месте… размахивая радужными флагами гей-движения и держа транспарант «Свобода секс-меньшинств — свобода каждого. Гомофобия — составная часть ксенофобии».
Как об этом уже говорилось, вся гей-пропаганда построена на одной фундаментальной подмене. Одно дело ненавидеть людей или поражать их в правах; и совсем другое — не одобрять чьего-то поведения, образа жизни, и не считать, что общество обязано этот образ жизни поощрять. Если я считаю алкоголизм тяжкой болезнью, а ограничения на рекламу и продажу спиртного — совершенно оправданными, это никак не значит, что я ненавижу людей, страдающих алкоголизмом, и требую поразить их в правах. Если кто-то из них и скажет мне, что алкофобия — составная часть ксенофобии, то я с ним, пожалуй, не соглашусь. Отказ поощрять непохвальный и нездоровый образ жизни — это не «ненависть к чужакам» (как определяется слово «ксенофобия») и вообще не ненависть.
Однако «Коммерсант» пишет и о поведении «православных и националистов»; некий «невысокий бородатый человек в черном», по собщению газеты, кричал «Ваше место в аду!» (мат опускаю), другие избили прохожего, приняв его за гомосексуалиста. Я не знаю, насколько точен этот репортаж; однако фотографии с места событий производят скорее удручающее впечатление. Грустно видеть, как люди, руководствуясь, казалось бы, благими намерениями, впадают в раздражение и ярость, злоречие, гнев и крик, и скорее отвращают людей от истины, чем помогают им обрести покаяние и веру. Совсем не тому учит Апостол: «рабу же Господа не должно ссориться, но быть приветливым ко всем, учительным, незлобивым, с кротостью наставлять противников, не даст ли им Бог покаяния к познанию истины, чтобы они освободились от сети диавола, который уловил их в свою волю. (2Тим.2:24−26)» Апостол, строго предупреждая, что «мужеложники… Царства Божия не наследуют (1Кор.6:9,10)», говорит и о том, что «и такими были некоторые из вас; но омылись, но освятились, но оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего. (1Кор.6:11)». Господь ищут спасения, а не гибели грешников, и православным людям уместнее возвещать милость и спасение всем кто покается и уверует, чем, не дожидаясь суда Божия, объявлять, что таким-то грешникам «место в аду».
Коммерсант-Власть публикует статью «Искусство, право и посрамление святынь». Ее автор, Сергей Зенкин, ведущий научный сотрудник РГГУ, доктор филологических наук полагает, что
«смысл художественных произведений определяется исторической традицией, а традиция ритуального посрамления святынь, продолжаемая — уже в рамках нерелигиозной культуры — некоторыми современными художниками, не имеет отношения к религиозной вражде. Изобразить Христа с физиономией Микки-Мауса и демонстрировать эту картину на условной территории выставочного зала — кощунственный жест, но он не более враждебен церкви и оскорбителен для христиан, чем сближение храма с кабаком в условно-смеховом тексте вроде древнерусской „Службы кабаку“ или пародийная „ослиная месса“ в столь же условном контексте западноевропейского карнавала.»
На самом деле, «ослиная месса» вовсе не носила кощунственного характера; она была посвящена осленку, верхом на котором Дева Мария с Богомладенцем бежала в Египет; нет кощунства и в «службе кабаку» — это сатира, высмеивающая пьянство, и в обоих случаях ни Христос, ни Матерь Божия не упоминаются в уничижительном контексте. Как пишет Д.С.Лихачев в учебнике «История русской литературы X — XVII вв.», «Дело в том, что средневековая пародия, в том числе и древнерусская, — это пародия особого типа, которая вовсе не ставила перед собой цель осмеять пародируемый текст…. Вера, как и церковь в целом, не подвергались дискредитации в смеховой литературе. Однако недостойные служители церкви осмеивались очень часто.»
Выводить «запретное искусство» из средневековой смеховой традиции, поэтому, невозможно. У средневековых русских людей, от души хохотавших над «службой кабаку», изуродованный образ Спасителя с пририсованной мышиной головой вызвал бы совсем другую реакцию. Нынешние «инсталляции» восходят к другой традиции, вовсе не средневековой. Сохранившиеся свидетельства очевидцев говорят о ярких примерах «актуального искусства», творимого предшественниками нынешних «художников»: «На иконах выкалываются глаза, у рта делается отверстие, в которое вставляется папироса и под иконой делается подпись: „Кути, товарищ, пока мы тут; уйдем — не позволят“»
Британская газета «Таймс» сообщает об отношении первого и последнего президента СССР, Михаила Горбачева, к Мавзолею Ленина. По мнению Горбачева, что тело Ленина следовало бы вынести из Мавзолея на Красной площади и предать земле, как того и хотела его семья. С этим мнением можно только согласиться — мавзолей, памятник большевистского культа, должен, в конце концов, покинуть Красную Площадь. Можно было бы добавить — и на кремлевских башнях гораздо бы лучше смотрелись первоначальные двуглавые орлы, а не красные звезды. Власти, впрочем, избегают тут поспешности, опасаясь вызвать беспорядки среди тех, кому образ Ленина еще дорог. Мы можем, однако, надеяться на то, что однажды выйдем на Красную Площадь, и увидим ее такой, какой она была в исторической России — с двуглавыми орлами на башнях Кремля и без мавзолея.
