Одиннадцатая заповедь

Монастырский сад, который в послереволюционные годы спас от голода около ста детей сегодня сам нуждается в помощи и защите

«Мама выжила только благодаря тому, что оказалась в монастыре. Кроме нее в семье было еще 10 детей, четверо самых младших умерли от голода и болезней. Это случилось сразу после революции, когда в Брянске начался голод. Работы не было, многим родителям нечем было кормить многодетную семью. И если старшие дети побирались по деревням и селам, то младшим оставалось только сидеть дома в надежде, что кто-то из старших принесет что-нибудь съестное. В это время монахи Свенского Свято-Успенского монастыря, чтобы помочь многодетным семьям, стали брать на проживание в монастыре одного или двух детей из многодетных семей и кормили их. Всего в монастыре жило около ста детей. У моей бабушки Аграфены Михайловны монахи хотели взять маленького сына четырех лет, но он испугался и спрятался. Тогда взяли мою маму Пелагею, ей было восемь лет. У монастыря был большой яблоневый сад. Когда созревал урожай, монахи ставили между яблонь большие котлы. Дети собирали в них яблоки, и монахи варили повидло, причем без всякого сахара. Повидло заготавливалось в огромных монастырских подвалах. Им-то и питались маленькие насельники монастыря и все они выжили».

Эту историю рассказала нам проживающая в Брянске прихожанка Свенского монастыря Анастасия Константиновна Гульбинская. А причиной нашей встречи стало просьба монастырского прихода защитить сад от варварского к нему отношения наших современников.

По Свенскому монастырю можно изучать историю России. На том месте, где он основан в 1288, брянский князь Михаил Романович по молитвам к иконе Божьей Матери, принесенной из Киево-Печерской Лавры, исцелился от слепоты. Став крепостью на южных рубежах Руси, монастырь не раз вставал на пути завоевателей: то литовцев, то разношерстных орд Смутного времени, то крымских татар. Зная, что в нем пребывает чудотворная Свенская икона Богородицы, ему благотворили все цари от Ивана Грозного до Елизаветы Петровны. А у Петра Первого на территории монастыря даже был свой дом. Эта обитель дала русскому православию знаменитых иерархов, в частности, святителя Иоанна Максимовича, преподобного Моисея старца Оптинского, учеников и последователей старца Паисия Величковского. В 1921 году монастырь был разорен большевиками, а прекрасный Успенский собор в 1930 году разделил участь храма Христа Спасителя. Но ветры перемен не тронули чудесный сад. И каждый май, когда все зацветает вокруг, кажется, что его яблони с белыми парусами цветущих крон, вот — вот сорвутся с земли, устремившись вслед за облаками в высокое синее небо. Но это впечатление обманчиво.

«Урожаю даже не дают созреть. Приезжают машинами, бьют кузовом по деревьям, грузят мешками и ящиками. На сломанные ветви не обращают внимания, — рассказывает наместник Свенского Свято-Успенского мужского монастыря архимандрит Никодим (Анискин). — Скажешь им: „Что ж вы делаете?! Зачем деревья-то губите?“. А в ответ мат-перемат». Для жителей примыкающего к саду с Запада села Супонево сад — это место отдыха. В этом не было бы ничего плохого, если бы они не проложили сквозь него автодорожную колею и не ездили здесь на машинах и мотоциклах, оставляя на земле пятна отработанного машинного масла, не засоряли бы сад бытовыми отходами. У монастыря есть небольшое стадо коров и овец, для которого монахи заготавливают в саду сено. Но перед этим они цепью проходят по саду, собирая разбросанные после пикников бутылки, несгоревшие дрова и прочий мусор. Собственно, удивляться здесь нечему, если на полочке под иконами в купальне святого источника люди до сих пор оставляют окурки (кстати, этот источник многих исцелил от болезней суставов, о чем можно прочитать письмах настоятелю). Как могут, монахи ухаживают за садом: отпиливают сломанные сучья, подкрашивают свежие спилы. «Но пока у сада не будет крепкой ограды, мы не то что защитить его от непрошенных гостей, но даже омолаживать его. Однажды посадили в саду две молодые яблоньки, так в эту же ночь их выкопали, — продолжает о.Никодим. — Все, что растет за стенами монастыря, помощнички прилежные выносят, и хозяевам ничего не оставляют, даже картошку. Приходится караулить, чтоб без урожая не остаться».

- Батюшка, но нормальный же человек не будет картошку воровать, ему же стыдно будет. Это алкоголики какие-нибудь.

- Стыд не дым, глаза не ест. Одиннадцатую заповедь знаешь? «Не зевай»!

«Несколько лет назад в саду появилась новая напасть — „миноискатели“, — говорит насельник монастыря игумен Алексий (Тюрин). — Люди с миноискателями надеются найти какие-то предметы старины — монетки или что-то еще. Перекопали полсада, не знаю — нашли что-нибудь или нет, но ямки свои не закапывают. Так что можно и ногу случайно подвернуть».

Как нам удалось выяснить, сад на самом деле состоит из двух частей: «старого» и «нового». Это видно и на дореволюционной карте, да «новый» сад отличается от старого, куда не встанешь — ровными рядами деревьев. «Новый» сад был заложен сразу после войны, когда в монастыре был дом для детей-инвалидов. «За каждым работником и ребенком было закреплено несколько деревьев. «Мы их окапывали, подсыпали удобрение, делали обрезку», — вспоминает прихожанка монастыря с. Супонево Мария Федоровна Циркина. В то время она работала ночной няней в Доме инвалидов. К слову, в 14 лет Мария ушла на фронт и стала санинструктором разведроты. За захват «языка» и подрыв вражеского эшелона боеприпасами, Марию наградили орденом «Красной звезды». И хотя к смерти и крови ей было не привыкать, один случай не дает Марии Федоровне покоя до сих пор. Во время захвата село Колупаевка Смоленской обл., немцы отставили для прикрытия на чердаке дома двух солдат. Одного разведрота захватила живым. Он знал русский язык и кричал: «Мало я вас пострелял, суки…». Заметив тихо стоящую в стороне девушку обругал ее матом. Солдат разведроты это буквально взорвало: «Ты, сволочь, еще будешь оскорблять наших женщин?!». Немца решено было повесить. Командир роты оглянулся к Марии: «Иди, Машенька, сама повесь его». «Я совершенно спокойно дернула за веревку, никакого чувства сожаления к нему у меня тогда не было, — вспоминает Мария Федоровна, — а теперь со страхом думаешь, это же я грех совершила, человека жизни лишила. И молишься в надежде, что Бог простит этот грех».

Но вернемся к саду. «Его территория занимает шесть с половиной гектар, находится в границах природно-охранной зоны и передано монастырю в бессрочную аренду, — продолжает Мария Федоровна. — Монастырь как мог, пытался бороться за свой сад. Сначала, уповая на совесть людей, поставили по саду таблички: «Не бросайте мусор. Бережно относитесь к саду», их в миг украли. Потом монахи выкопали вдоль сада ров, чтобы преградить дорогу машинам. Но воры засыпали ров. Настоятель монастыря даже согласился уступить место с южной стороны для личных застроек и тем самым защитили сад от нежданных гостей. Действительно, кто пустит чужого через свой участок? Восемь домов, всего-то 40 соток! Но тут поднялись экологи и охрана памятников: «Личные застройки загораживают вид монастыря со стороны реки Свень».

«Но дома же можно небольшими сделать, их за деревьями видно не будет, — говорит настоятель монастыря о.Никодим. — А что старый сад погибает, где деревьям по сто и более лет и все еще плодоносят, это экологов не волнует. В Англии, чтоб сохранить конюшни XVI века как памятник архитектуры, их внутри перестроили под ресторан, а внешний вид тот же остался. А у нас ценят только заграничное, свое — кому оно нужно, а может быть этот сад, как сотню лет назад еще раз людей от голодной смерти спасет. Жаль, что никто об этом не думает».

Монастырский сад погибает без ограды. Для тех, кто готов пожертвовать на ограду сада, сообщаем реквизиты монастыря:

Свято -Успенский Свенский монастырь

Брянское ОСБ N8605 г. Брянск
БИК банка 41 501 601
к/с 30 101 810 400 000 000 000,
ИНН 3 207 003 194,
КПП 320 701 001,
р/с 4 070 381 010 800 010 752,
«На ограду для монастырского сада».

http://www.nsad.ru/index.php?issue=9999§ ion=10 017&article=941