Союз страдания и радости

Не пытайтесь удерживать удовольствие… Дайте возбуждению пройти, дайте ему умереть, переживите это умирание и перейдите в следующий за ним период спокойной заинтересованности и счастья. Сделайте это, и вы увидите, что вы все время живете в мире новых восторгов и нового трепета. Но если вы попытаетесь искусственно включить восторженное состояние в свое повседневное «меню», то обнаружите, как оно постепенно слабеет и все реже вас посещает, и вот уж вы доживаете свою жизнь преждевременно состарившимся, утратившим иллюзии человеком, которому все наскучило… Гораздо интереснее по-настоящему научиться плавать, чем бесконечно (и безнадежно) стараться вернуть то чувство, которое вы испытали, когда впервые ребенком надели ласты и поплыли.
Клайв Стейплз Льюис. Просто христианство

Культура «растворимой» любви

Культура успеха и эффективности стремится любой ценой избежать страдания. Согласно ее стереотипам — а часто эти стереотипы воспроизводят и популярные книжки по психологии — всякая неприятность дурна сама по себе. Это просто проблема, которую надо решить, причем — как можно быстрее. Кто ее не решает, тот сам виноват. А мудрые люди не страдают.

Быть может, такой подход оправдан на производстве или в бизнесе. Но не в живой жизни людей. Настоящие психологи знают, что это неправда. Никто из них не посоветует человеку, потерявшему друга, выпить шампанского или антидепрессант и посмотреть веселый фильм, чтобы отвлечься от мрачных мыслей. После потери человек должен горевать — только так он проживает травму правильным образом. Некоторые страдания неизбежны. И в каком-то смысле сама зрелость человека связана с его способностью добровольно переносить неприятное.

Подход «без страданий» не работает в воспитании детей или даже в обучении игре на скрипке. Если я говорю другу, который чем-то всерьез расстроен: «Не надо копаться в мрачных мыслях, просто забудь о своих проблемах», — это будет бесчеловечно. Другу покажется, что я его просто не желаю слушать и принимать всерьез (а может быть, не «покажется», а так оно и есть?).

Многие популярные статьи и книжки прилагают подход «без страданий» к любви и браку. В результате получается бесчеловечная и ложная картина, как будто бы цель любви — любить другого с минимальным напряжением и прилагая как можно меньше усилий. И чтобы эта жизнь состояла из непрерывного счастья, а если счастья нет, значит, с браком что-то не в порядке — и тогда проще всего сменить «партнера» (ужасное слово, но тут оно уместно). Такая вот быстрая, легкая, «растворимая» любовь без лишнего стресса.

Это полный абсурд: что человек вкладывает в отношения, то он и получает, что сеет, то и жнет. И как бы он ни старался, страдания там неизбежны. И лучше с первого дня от них не убегать.

Непопулярные вещи: страдание и смерть

Это ни в коем случае не призыв к моральному мазохизму и пуританству! Действительно, иные люди культивируют страдания, и в этом нет ничего хорошего. А если сказать точнее, такие люди культивируют страдания воображаемые именно потому, что боятся встретиться с каким-то страданием подлинным.

Брак действительно нацелен на радость и полноту жизни. Радость важна. Но ее не бывает без страдания. Сама любовь — это, среди прочего, добровольное страдание ради другого человека. Если в браке стремиться к радости любой ценой, не получится не только брака и любви — скорее всего со временем там не останется и самой радости.

Боль указывает на несовершенство. Она настойчиво говорит о том, что нужно что-то исправить, что нужно расти и двигаться дальше. Если от нее не убегать, она указывает путь. Это путь к более полной радости забвения о себе. Такая радость дорого стоит, и психологи мало об этом знают.

К счастью, христиане это понимают лучше. Они способны видеть смысл в таких непопулярных вещах, как страдание и умирание. Они знают, что путь к жизни проходит через смерть. Радость свадьбы — только символ того, что есть брак. А на самом деле со свадьбы начинается процесс умирания. Сначала это смерть для старых привычек, одиночества и независимости. Далее оказывается, что отдавать себя другому — это никогда не легко, в каком-то смысле не «естественно» для любого человека. И наконец, двое людей, оказавшись вместе, непрерывно на протяжении многих лет открывают в себе все новые и новые бездны эгоизма. Этот эгоизм глубоко пропитывает каждого из нас. Это неизбежно, потому что, если воспользоваться простым и непопулярным языком христиан, любой брак — это всегда встреча двух грешников. Многим людям кажется, что христианское представление о греховности унижает человека и парализует его свободу. А на самом деле оно проникнуто уважением к человеку: во-первых, оно просто отражает реальное положение вещей (и брак позволяет сделать тут болезненные, но необходимые открытия); во-вторых, оно указывает на его предназначение — человек создан для чего-то лучшего и большего. Брак — и средство, и повод, и необходимость стать человеком в полной мере. Именно потому он не обходится без боли умирания.

К счастью, христиане знают еще одну важную вещь: что страдания и смерть — это не конец истории. И тогда они могут принимать неизбежные сложности как дар, а не как помеху, от которой надо как можно быстрее освободиться.

Страдание и радость живут вместе

Есть еще одно великое заблуждение. Оно состоит в том, что человек либо страдает, либо радуется и что одно состояние полностью исключает другое. На самом деле полнота жизни — это больше и страдания, и радости одновременно. Иными словами, когда человек не убегает от неприятного, он получает способность и радоваться больше, как бы расширяя диапазон восприятия жизни. Страдание и радость часто живут вместе. Например, даже самая счастливая влюбленность — это не только блаженство, но и усиление тревог за другого человека, за то, что все это кончится или тебя отвергнут. Так и далее в отношениях: радость и страдание вполне могут существовать рядом, даже одновременно.

Меня часто поражает то, с какой готовностью молодые люди вступают в брак. Иногда мне кажется, что это объясняется лишь слепотой влюбленности, наивной опрометчивостью и непониманием всей серьезности отношений. Ведь они обещают друг другу нечто почти невозможное в этом мире. Если бы они понимали, как все серьезно, быть может, они бы не спешили. А иногда мне кажется другое — что ими движет вера в невозможное, и потому они не боятся риска, и это прекрасно. Быть может, там есть оба мотива: и наивность, и вера. Хорошо, что уже на венчании они слышат пение про мучеников. Оно напоминает о верной перспективе: брак — это путь к радости, но путь этот — узкий.

http://www.ioannp.ru/publications/104 636