 |
| Радонеж | Сергей Худиев | 21.05.2008 |
Церковь заинтересована в популяризации науки и научного мышления; наука никоим образом не противостоит христианской вере. Христианству противостоит, с одной стороны, высокомерное полузнайство, когда люди, смутно представляющие себе, что такое научное обоснование, заявляют что «наука доказала, что Бога нет», с другой — неоязыческие религии «Нового Века» (New Age, то, что у нас часто называют «Эзотерикой»), которые полагают отказ думать головой добродетелью и путем к обретению некой особой духовности. Наука стоит на теистическом, и, точнее, библейском представлении о разумно упорядоченном и познаваемом мире, о законах, за которыми стоит Законодатель. Как пишет Апостол, невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы (Рим.1:20). Открывая перед нашими глазами новые и новые горизонты тварного мира, наука побуждает нас к благоговейному изумлению перед премудростью Зиждителя вселенной. Если бы псалмопевец жил сейчас, он мог бы восхвалять Бога за дивно устроенные галактики и молекулу ДНК. Да, атеистические идеологии постоянно апеллируют к науке — но сама по себе наука в этом не виновата совершенно. Таково уж свойство падшего человека — обращать себе в беду то, что было дано ему как благословение.
Как сообщает Интерфакс-Религия, Патриарх Московский и всея Руси Алексий II подчеркнул важность возрождения в стране традиций благотворительности. «Несомненно, главное богатство любой страны — это человек, нравственный и творческий потенциал народа. Для его сохранения и преумножения необходимо не только создание экономически развитого, социально ориентированного государства, но и возрождение традиций благотворительности, ответственного отношения каждого члена общества к своим ближним», — сказано в послании патриарха участникам III международной конференции «Отечественные традиции предпринимательства и благотворительности». Есть множество свидетельств того, что этот призыв очень актуален. Пока дела с осознанием бизнесом своей социальной ответственности обстоят не очень хорошо. Как сообщает «Комсомольская правда», в Санкт-Петербурге выдвинули идею специальных вагонов метро для богатых. Проезд в таких вагонах должен стоить 30 тысяч рублей в месяц, а оборудованы они должны быть с надлежащей роскошью. Но главное — они должны быть изолированы от простых смертных. Как комментирует эту идею адвокат и политик Михаил Барщевский, «Несмотря на непривычность самой идеи, она вполне здравая. Люди, у которых есть деньги на дорогую иномарку, имеют право на достойную альтернативу пробкам. Те, у кого есть деньги, могут купить более дорогой билет на метро. При условии, что рядом не будет бомжей, полупьяной молодежи и приезжих с баулами». Как говорилось в одном советском еще стишке, «Только смотрите, Чтоб не было Рядом Негров, Малайцев И прочего Сброда. Твистер Не любит Цветного народа!» Руководство метрополитена тут же отвергло эту идею как технически неосуществимую, но сам факт ее выдвижения говорит о многом — прежде всего, об утрате чувства реальности.
Люди имеют права по факту бытия человеческими существами, созданными по образу Божию, а не по факту наличия денег на дорогую иномарку. Пренебрежение к этой самоочевидной истине может обернуться очень серьезными проблемами, до революции включительно. Сотрудники метрополитена указали на технические трудности — но авторы идеи совершенно не видят трудностей социальных. Богатым людям бывает очень соблазнительно подчеркнуть свою значимость, то, что они — VIPы, хозяева жизни, что они могут все продать и все купить, и могут свысока смотреть на «лузеров» которые горбатятся за одну зарплату. Однако выказывать такие настроения в метро — значит провоцировать социальную ненависть. Показное роскошество не просто аморально — оно безответственно и опасно. Есть вещи, которых делать нельзя.
Жизнь в обществе построена на многих «ты должен» и «тебе нельзя», и разрушение этих «должен» и «нельзя» оборачивается (и уже оборачивалось в нашей истории) кровавым хаосом. Богатые должны вести себя скромно, не кичиться, и помогать тем, кто не может — по той или иной причине — позаботиться о себе сам. Бедные должны смотреть на чужое богатство без зависти и злобы, и искать улучшения своего положения в образовании и усердной работе. Если богатые полагают, что они никому ничего не должны, у кого нет миллиарда, тот может идти туда-то (как выразился один наш богатей на вечеринке «для своих»), то и бедные не станут сдерживать ненависти, которую у них вызывает такое поведение. Кто защитит безответственных и бессердечных богачей от злобы и зависти бедняков? Государство? Это очень вряд ли; у милиционеров и солдат тоже нет миллиарда.
Нам надо выбирать между социальными потрясениями и обществом, которое твердо знает слова «должен» и «нельзя». А все эти «должен» и «нельзя» предполагают какие-то основания — почему мне нельзя и почему я должен? Почему я должен уважать чужую собственность? Почему я должен заботиться о чужой жизни? Почему, если я богач, я должен отказываться от своих блистательных пиршеств ради какого-то там Лазаря, нищеброда и лузера? Или, если я бедняк, почему мне нельзя исправить несправедливость, убив и ограбив богатого соседа, как в 1917 году?
Ответ лежит не в сфере экономики или науки; он лежит в области ценностей, морали, культуры; более того, он предполагает (явную или подразумеваемую) апелляцию к Законодателю, который имеет власть налагать на людей запреты и обязательства. И богачу, и бедняку можно сказать только «побойся Бога». А другого ответа нет.
Однако все мы находимся под давлением идеологии, которая утверждает, что никаких абсолютных ценностей нет; всякое «ты должен» и «тебе нельзя» есть невыносимое стеснение свободы; «бояться» в смысле «безусловно почитать» никого и ничего не нужно, напротив, над всем, что еще почитают другие люди, надо демонстративно глумиться. Об этом напоминает реакция ряда общественных деятелей и СМИ на обвинения, выдвинутые против Юрия Самодурова в связи с организованной им выставкой «Запретное искусство». Попытки противостоять злонамеренному издевательству над народными святынями объявляются «абсурдными» и жестоким стеснением свободы.
С этим едва ли можно согласиться; над всем глумиться, над всем издеваться, ничего не признавать за святыню — это не путь к свободе. Это путь к одичанию и хаосу, из которого потом произрастает жестокая диктатура. Собственно, русская интеллигенция уже проходила этот путь, и он привел к 1917 году и тому, что за ним последовало. Этот урок истории совершенно незачем повторять.
