 |
| Православие и современность | Митрополит Саратовский и Вольский Лонгин (Корчагин) | 13.05.2008 |
Каждый из тех, кто желает прийти к Богу, в идеале должен встретить человека, идущего по тому же пути, и в своей жизни руководствоваться его примером. Я очень люблю славянское выражение «другдругоприимательно». Оно очень точно выражает суть такого вот совместного движения. И когда мы встречаем в жизни человека, который может подать нам пример, — совершенно естественно, что мы обращаемся к нему с вопросами о нашей духовной жизни.
Дело в том, что, несмотря на многообразие людских характеров, путей, которыми люди приходят к Богу, есть некие общие закономерности. Апостол сказал о Христе: как Сам Он претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь (Евр. 2, 18). Так и человек, который столкнулся с трудностями в самом себе и преодолел их, может помочь другому человеку. И поэтому мы обращаемся к тому, в ком видим духовную опытность, со своими недоуменными вопросами.
В России священнику на приходе всегда вменялось в обязанность (так происходит и сегодня) руководить духовной жизнью своих пасомых. Не только совершать богослужения, церковные Таинства или служить требы, но и исповедовать, советовать, наставлять, отвечать на вопросы. Именно поэтому церковные каноны говорят о том, что рукоположение во пресвитера возможно не ранее 30 лет. Это тот возраст, когда человек становится по-настоящему взрослым, приобретает какой-то, пусть не очень большой, но уже собственный жизненный опыт. К сожалению, сегодня у нас огромная нужда в духовенстве, и мы не можем жестко руководствоваться этим правилом, рукополагаем тех, кто гораздо моложе. Но тем не менее, если человек готовится к священническому служению, сам учится жить по-христиански, он может помочь и тем людям, которые только приходят в Церковь.
Немного отступая от темы, скажу, что когда будущие священники спрашивают меня: «Как научиться исповедовать людей?», — я им отвечаю: «В теории — никак. Есть только один путь — самому постоянно исповедоваться у духовно опытного человека». Вообще, очень многому в Церкви невозможно научиться иначе, чем живя церковной жизнью. Есть много учебников по пастырскому богословию, но то, что в них написано, будет лишь мертвым грузом для того, кто сам не жил полноценной церковной жизнью.
* * *
Духовник — это священник, которому мы доверяем, прежде всего. Но на чем должно основываться это доверие?Его слова не должны расходиться с его делами. Так это или нет, в большинстве случаев можно убедиться в течение достаточно короткого времени. Но первое и главное основание — слова и дела этого священника не должны расходиться с Евангелием.
Если в Евангелии написано одно, а тот священнослужитель, к которому мы пришли, учит другому, совершенно противоположному, пусть даже под видом благочестия, сверхблагочестия, — то слушать его не нужно. К примеру, если в Евангелии сказано: Что Бог сочетал, того человек да не разлучает (Мф. 19, 6; Мк. 10, 9), — а кто-то из «духовников» говорит мужу и жене: «Вам нужно развестись и постричься в монахи», — он противоречит Евангелию. Каким бы подвижником ни был он сам, в своем отношении к семейной жизни он противоречит Евангелию, и слушать его ни в коем случае нельзя.
Мы должны помнить, что многие еретики были выдающимися личностями. История донесла до нас то, что Арий, александрийский пресвитер, основоположник одной их самых страшных по своим последствиям ересей в истории христианской Церкви, был необыкновенным подвижником. В своей личной жизни он был примером для многих, его очень почитали за аскетизм и строгость, которые привлекают людей. Но при этом его учение резко противоречило Священному Писанию. Поэтому те, кто его послушал, кто увлекся его проповедью (а на какое-то время б! ольшая часть Церкви увлеклась тем, что он говорил) — стали еретиками. Поэтому соответствие всех слов и действий священника духу Евангелия — главное, на что стоит обратить внимание тому, кто ищет духовника.
* * *
Для современного человека, живущего в миру, достаточна регулярная подробная исповедь своему духовнику — приходскому священнику или монастырскому, насельнику того монастыря, куда этот человек имеет возможность приезжать постоянно. Для того чтобы духовник мог дать исповедующемуся какой-то совет, направить его, нужно, чтобы он достаточно долгое время знал этого человека, обстоятельства его жизни.Мирянину невозможно и не нужно пытаться воспроизводить в своих отношениях с духовником те образцы, которые даны нам в древних патериках или даже в святоотеческих писаниях XIX века. Уже тогда святитель Игнатий (Брянчанинов) писал, что в наше время настоящие, духоносные наставники оскудели. Их очень немного, больше актеров, которые надевают на себя личину древних подвижников. Тем более эти слова актуальны для нашего времени.
Не надо искать беспрекословного, мироотречного послушания, которое мы видим в древних повествованиях, например, в рассказе о том послушнике, который, по слову своего старца, пошел сажать рассаду корнями вверх… Современные люди в подавляющем большинстве своем, к сожалению, уже не могут воспринимать эту историю так, как монахи древности, видеть тот смысл, который в ней заложен изначально. Они живут совсем другой жизнью, и потому поиски какого-то абсолютного целожизненного водительства со стороны духовника совершенно не оправданны. И даже если люди думают, что они такое водительство нашли, они, чаще всего, обманывают сами себя.
Не надо ждать от священника, духовника прозорливости, способности предсказывать будущее, предугадывать. Очень часто, будучи обременены мирскими, нецерковными предрассудками, даже вроде бы искренне верующие люди приходят к священнику как… к гадалке высшей категории. Даже зная о том, что христианство крайне отрицательно относится к любым попыткам заглянуть в будущее, по немощи своей они желают получить сиюминутную «гарантированную» помощь, узнать свою судьбу. Думают: гадалка может обмануть, а вот старец, уж «он точно скажет». И с такими чувствами, может быть, даже их не осознавая, обращаются к священнослужителям, ищут «разрекламированных» старцев, подлинных или мнимых.
Такие ожидания предсказаний, поиски чудес не просто мешают вести нормальную духовную жизнь, но часто становятся ее полной подменой. Человек думает, что обретает истину, а на самом деле находится в прелести, в самообольщении. Хорошо, если его духовник — человек здравый и сможет распознать это состояние, направить на истинный путь…
Поэтому, повторю, для верующего человека очень важна регулярная исповедь духовнику, который знает его самого, имеет возможность достаточно долгое время наблюдать за его внутренней жизнью и жизненными обстоятельствами, который может дать ему совет — не повеление, не распоряжение, а именно совет. И человек, если он доверяет духовнику, конечно, с верою должен этот совет исполнить.
Послушание совершается в свободе. В случае необходимости священник, духовник что-то советует тому, кто у него исповедуется, — именно советует, а не приказывает. И если человек исполняет этот совет — он делает это свободно, по доброй воле, соглашается с тем, что ему говорится. Даже если он на данный момент не вполне представляет себе или не понимает то, что он будет делать, все равно он свободно принимает решение — послушаться ему или нет. И он, конечно, волен принять слова духовника или их отвергнуть.
* * *
В годы моей жизни в Троице-Сергиевой Лавре (1986−1992 годы) там было несколько духовников братии и мирян, и очень многие старые монахи, которых я застал, были настоящими духовниками.Духовником братии в то время был архимандрит Кирилл (Павлов). Я у него исповедовался перед монашеским постригом, и конечно, все те годы, пока был насельником Лавры, включая время учебы в Болгарии.
Трудно говорить об отце Кирилле, потому что о нем много доброго сказано самыми разными людьми. Конечно, он был и остается примером духовника, он обладает всеми теми качествами, о которых я сказал выше. Но его главная черта — необыкновенная любовь, которую чувствовали все, приходившие к нему.
Есть очень хороший критерий, по которому можно отличить человека по-настоящему духовного от того, кто в эту духовность вольно или невольно играет. Отец Кирилл строг к себе и необыкновенно терпелив и ласков ко всем окружающим — это удивительное качество. Тот, кто играет, наоборот — снисходителен к себе и очень строг к людям.
Вообще, для любого христианина подобное отношение должно стать основным правилом внутренней жизни: мы должны быть более строгими по отношению к себе, не разрешать себе того, что мы обычно себе позволяем, — и абсолютно все прощать нашим ближним. А мы, обычно, делаем наоборот: думаем о том, как мы устали, как нам тяжело, как нам трудно, и поэтому извиняем себе очень многие вещи, но в то же время выдвигаем самые суровые требования к тем, кто находится рядом с нами: «Как он мог так поступить?», «Почему она не понимает?"…
В то время, когда отец Кирилл принимал людей, он каждого встречал с радостью. Сам он — необыкновенно спокойный, необыкновенно трезвый человек. В нем нет и не было никогда ни капли какой-то преувеличенной эмоциональности. Есть такое понятие — естественность в общении. Вот в нем эта естественность проявляется в высшей степени.
Поразительно вот что: все эти качества, эта любовь к людям сохраняются в нем несмотря на то, что ему приходилось в течение всей жизни видеть людей с самой неприглядной стороны — на исповеди, когда человек кается, признается в таких поступках, о которых обычно люди стараются не то что не говорить, но и не вспоминать лишний раз. Мы прощаем себе все: и измену, и подлость, и греховность, и стараемся для того, чтобы поддержать себя «в тонусе», если уж мы согрешили, побыстрее отмахнуться от этого… А в Таинстве покаяния человек все это исповедует перед духовником. Перед отцом Кириллом исповедовались тысячи людей. Если бы перед обычным нецерковным человеком развернулась такая картина человеческой греховности, немощи, нечистоты, неприглядности человеческих поступков, он пришел бы в ужас, не перенес бы этого, не смог бы адекватно воспринимать окружающий мир. А у отца Кирилла ничего, кроме обостренного чувства жалости и все возрастающей любви к людям, это не вызывало. Таков результат правильной духовной жизни.
Еще один человек, которого я вспоминаю с благодарностью, — это покойная ныне игумения русского Княжевского Покровского монастыря в Болгарии матушка Серафима, урожденная княжна фон Ливен. Ее отец, князь Андрей Александрович, предводитель дворянства Коломенского уезда, после революции воевал в Белой армии, затем вместе с ней эмигрировал через Крым в Константинополь. В предвоенные годы в Болгарии он сам стал священником. Здесь Ольга Андреевна (так матушку звали в миру) стала духовной дочерью владыки Серафима (Соболева)[1], он постриг ее в монашество, благословил созданный ею монастырь.
Когда я учился в Болгарии, я общался с матушкой Серафимой достаточно часто, задавал ей самые разные вопросы и удивлялся ее отношению к миру, ее взглядам на духовную и церковную жизнь. И до сегодняшнего дня ее ответы кажутся мне очень точными и глубокими. Как-то раз произошел такой случай. Я пришел к ней и рассказал об очень, скажем так, неприглядном поступке одного человека, который и меня отчасти задевал. Впоследствии этого человека исключили из духовного учебного заведения, где он учился. Но когда я рассказывал, меня поразила реакция матушки. Слушая меня, она повторяла: «Бедный, бедный», — с чувством не просто глубокого сокрушения, а с сердечной болью… И я подумал, что если бы то, о чем я говорил, было рассказано другому человеку, он наверняка реагировал бы совсем по-иному: «Да ты что? Вот это да! Ну, негодяй!». А она действительно с состраданием ненаигранным — это была ее естественная реакция — говорила об этом человеке единственное: «Бедный!». Тогда меня это до глубины души поразило и, думаю, Господь не случайно дал такой опыт: я увидел, как надо реагировать на человеческий грех. Потому что на самом деле о грешнике ничего другого сказать нельзя, кроме этого слова — бедный.
К великому моему счастью, в моей жизни было много встреч с людьми по-настоящему глубокими, духовными, человеколюбивыми, верующими, стремящимися к духовной жизни, верными своему призванию. Думаю, что именно такие встречи могут дать человеку силу идти за Христом.
В древнем патерике есть такие слова (они принадлежат преподобному Макарию Великому): «Я не монах, но видел монахов». Такая вот возможность «видеть монахов», а в более широком смысле — настоящих христиан, жить с ними рядом, видеть, как они трудятся, как живут, как молятся, — самое ценное, что Господь посылает человеку на его пути.
* * *
Надо ли верующему человеку искать духовника? Да, но необходимо соблюдать при этом несколько простых правил. Нужно в том храме, куда ты ходишь, который ты выбрал по какой-то причине (или он находится рядом с домом, или тебе там просто нравится) — надо там постараться найти священника, которому можно регулярно исповедоваться. Перерастут ли потом эти отношения в более глубокие — отношения духовного отца и духовного чада — покажет время, все это очень индивидуально. Но нельзя говорить себе: «Так, я пришел в Церковь, теперь мне срочно нужен духовник. Куда ехать? В Алатырь, в Дивеево? Пока не найду духовника, ничего делать не буду», — это, конечно, в корне неправильно.Нужно молиться о даровании духовника. Вообще, Господь посылает ищущему то, что он ищет, — если это ему по-настоящему необходимо, и в той форме, в какой это действительно полезно. Мы не должны забывать, что в отношениях между духовником и тем, кто у него окормляется, обязательно присутствует Господь — потому что эти двое собраны во имя Божие (см.: Мф. 18, 20). Между ними устанавливаются не просто человеческие взаимоотношения — как, например, между учителем и учеником.
Если мы собираемся, общаемся ради Бога — Он всегда присутствует рядом с нами. Но если мы будем пытаться всего добиться сами, по собственной воле и разумению, Ему ничего не останется делать в нашей жизни. Надо помнить об этом — и дать возможность действовать Богу.
[1] Архиепископ Богучарский Серафим (Соболев) родился 1 декабря 1881 года в Рязани. В 1908 году, во время учебы в Санкт-Петербургской Духовной Академии, был пострижен в монашество с именем Серафим (в честь прп. Серафима Саровского). В 1909—1911 годы, будучи помощником смотрителя Духовного училища в Калуге, часто посещал Оптину пустынь, окормлялся у старца Анатолия.
1/14 октября 1920 года в кафедральном соборе города Симферополя был хиротонисан во епископа Лубенского, викария Полтавской епархии. В апреле 1921 года по благословению Святейшего Патриарха Тихона назначен управляющим русскими приходами в Болгарии с титулом епископа Богучарского. В 1920−40-е годы владыка Серафим вел активную архипастырскую деятельность, особо заботился о жизни русских эмигрантов в Болгарии. Опубликован ряд богословских трудов и проповедей владыки.
Скончался архиепископ Серафим 26 февраля 1950 года, в Неделю Торжества Православия. Его могила в русском храме святителя Николая в Софии очень почитается православными верующими.
http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=4933&Itemid=5
