 |
| Храм Рождества Иоанна Предтечи на Пресне | Михаил Завалов | 18.04.2008 |
Долг выражать себя
Для общей жизни слушать другого недостаточно, надо вдобавок выражать себя. Порой стремление «выражать себя» не в почете у христиан, для которых оно ассоциируется с эгоизмом и самоутверждением. Но если двое хотят действительно быть единым целым, похоже, другого пути просто не существует. Кроме того, эгоизм ли это? Часто, напротив, если я «молчу, скрываюсь и таю», от этого становится плохо не только мне, но и окружающим.Нередко именно так начинается пресловутая «несовместимость»: человек 10 лет скрывал свои вкусы, а на одиннадцатый взорвался: «Меня кормят всякой гадостью, и вообще у нас полное несовпадение желаний». Чаще всего «несовместимость» означает, что двое не смогли сделать еду, или постель, или детей, или что-то еще общим делом, потому что слишком мало говорили об этом. В браке всегда есть место для жертвы и подвигов, но когда человек скрывает свои «эгоистические» желания, это никому не приносит пользы. Тогда он не получает того, что ему нужно, окружает себя непониманием и в конечном итоге может оказаться в плену скуки и депрессии. Это куда разрушительнее для всей семьи, чем горячие дискуссии и разногласия, потому что депрессия создает атмосферу безнадежности и вызывает у окружающих сильное чувство вины. Поэтому скрывать свои пожелания нередко куда больший эгоизм, чем их высказывать. Я обязан дать понять, чего я хочу. А дальше уже можно думать, что делать с несовпадающими желаниями, это второй вопрос.
Дать возможность себя понять
Правило тут простое: нужно говорить о том, что я делал, где был, что мне нравится и не нравится, чего я чувствую, чего мне не хватает, что меня сердит. Однако тут есть одна загвоздка: другой не всегда слышит то, что я хотел сказать. Так что нужно позаботиться, чтобы меня действительно поняли: мне надо говорить на его языке и проверить, услышал ли он меня. Я и только я отвечаю за то, чтобы меня поняли. Не стоит молчаливо предполагать, что раз я нечто произнес, меня автоматически услышали.Тут следует кое-что уточнить во избежание недоразумений. Говорить о том, что мне нравится или не нравится, не означает настаивать на своем. Если жена признается: «Мне невыносимо трудно общаться со свекровью» — это неравносильно заявлению: «Я категорически отказываюсь общаться с твоей матерью». Это просто констатация факта: где она находится. Далее можно искать выход, и даже когда выхода нет, жене будет лучше, если кто-то ее понимает. Даже общаться со свекровью станет несколько легче. Пока человек этого не высказал, он склонен чувствовать себя невинной жертвой; когда слово произнесено, ситуация меняется — у пары родилась общая проблема.
Высказывать свои желания нужно не только ради того, чтобы их удовлетворяли. Некоторые удовлетворить очень просто, другие требуют поиска компромисса, третьи почти неосуществимы. Но в любом случае, если я о них говорю, я делаю их общими. Часто это приглашение к обсуждению проблемы и поиску выхода. И всегда это соприкосновение. В конце концов, я просто открываю себя. Если я говорю то, что думаю, я этим «разоружаюсь»: я весь тут, мне не нужно от тебя защищаться, мне не нужно казаться лучше или что-то скрывать. Это и выражает, и строит доверие. Так что когда я открываю, о чем думаю и что чувствую, это дар другому человеку.
Вежливость или честность
Но порой это не слишком похоже на дар, который всех радует. Одно дело сказать, что мне в другом человеке искренне нравится или чем я в нем восхищаюсь. И совсем другое — делиться своими мрачными переживаниями. Кажется, что это может расстроить или обидеть другого, это просто невежливо.Я бы сказал, что брак существует не для вежливости. Вежливость — это набор правил, которые защищают нас от не слишком близких людей: чтобы незнакомец в метро не хлопал меня по плечу или начальник на работе не ругал меня, как барин холопа. В близких отношениях эти социальные законы не работают, стоит отделить вежливость от подлинного уважения. Обычно социальная вежливость между супругами «подмораживает» отношения, это признак дистанции. А уважение совершенно необходимо, даже когда мне приходится критиковать поступки собеседника.
Конечно, если муж говорит жене: «Ты совершенно не умеешь обращаться с деньгами» — это не обязательно честность, нередко за подобными высказываниями стоит желание ранить и уязвить. Поэтому, когда мы говорим то, что думаем, надо отдавать себе отчет в том, зачем, ради какой цели мы это делаем: чтобы причинить боль, поставить другого на место, доказать свою правоту — или из заботы? Может быть, говоря о деньгах, тот муж действительно выражает заботу — в конце концов, кто, кроме него, обратит внимание на финансовые проблемы, которые порождает его жена?
Сколько искренности нам нужно
Сколько искренности нужно людям в браке? Хотя я знаю, что многие психологи и священники думают иначе и дают иные советы, я лично верю в то, что искренности в браке «слишком много» никогда не бывает. Чем больше, тем лучше.Это и честность относительно фактов: где был, с кем виделся, о чем говорил. Быть честным на так уж легко: все, даже в целом честные люди в жизни немного привирают, чтобы выглядеть получше или из заботы о других. Действительно, какие-то факты могут другого расстроить, и политика умолчания приносит временное облегчение. Но сомневаюсь, что она хороша в целом, если иметь в виду годы жизни вместе. Лучше жить без секретов. Например, это реальная профилактика измен, которые искушают самых любящих супругов. Когда человек знает, что его поведение не останется тайной, он и в одиночестве не совсем один (те, кто ходят на исповедь, это прекрасно понимают). Кроме того, замалчивание неприятного приводит к накоплению вороха нерешенных проблем — как решать то, что не подлежит обсуждению? Привыкая говорить о неприятных мелочах, пара обретает способность открыто говорить и о самых тяжелых вещах. Встречаются супруги, которые как бы приняли негласный договор «не говорить о веревке»: о тех же изменах или о сексуальных проблемах, о деньгах или об алкоголизме члена семьи. Эти «запретные темы» сохраняют в тени те вещи, которые важнее всего выставить на свет. Разумеется, это не позволяет решить самые первостепенные проблемы, которые мучат обоих молчащих людей. Да, самая чистая и заботливая искренность может ранить другого, но неискренность и молчание по большому счету куда разрушительнее. Так что быть открытым — в этом больше настоящей доброты, заботы и любви. Правда, иные люди что-то услышать не готовы — но и в этом случае важно двигаться от умолчания к правде.
Кроме честности относительно фактов есть также эмоциональная честность. Что я переживаю, нравится мне это или нет, грущу ли я, раздражаюсь или скучаю. Это «просто эмоции», но они показывают, где я нахожусь. Кроме того, если я их скрываю, их все равно выдает выражение моего лица и тон голоса. И тогда окружающие получают двойные сообщения: сердитую улыбку или ядовитую вежливость. Это неполезно детям, а по большому счету — неполезно никому.
Добродетель открытости
В нашей жизни немного мест, где тебя слушают, и еще меньше мест, где можно рискнуть быть собой. Современные люди куда охотнее скидывают с себя одежду, чем социальные маски — боюсь, что это не слишком правильное обращение с телом. Брак — уникальное место, где можно быть собой, хотя это непросто. Каждый из нас желает открытости — и одновременно ее боится. Человек может бояться, что если он откроется, его ранят, его отвергнут или он причинит боль другому. Искренность снова и снова напоминает супругам, какие они до боли разные люди. Но чтобы жить в единодушии, не нужно быть похожими, нужно просто желание все разделить. Встречается плохое единодушие: кто-то подавляет свою искренность, чтобы соответствовать стандарту — тому, что нужно супругу, или «христианскому браку», «счастливому браку». Когда люди искренни, они открывают, что можно быть собой — и при этом быть вместе. Только такие отношения несут в себе полноту.Разумеется, открытость опасна, если она существует вне контекста. Можно быть искренним только в соответствующих рамках отношений, когда ты знаешь, что ваша цель — жить вместе, а не просто «выражать себя». Такая открытость делает отношения интенсивнее. Она дает больше поводов для конфликтов — а кто сказал, что их должно быть как можно меньше? — и для прощения тоже. Без желания быть вместе и без стремления прощать это разрушительная и слишком опасная вещь.
