 |
| НГ-Религии | Сухейль Фарах | 03.04.2008 |
— Господин Фарах, какие процессы переживает христианская община на Ближнем Востоке?
— Численность христиан на Ближнем Востоке катастрофически сокращается. Буквально 20 лет назад на родине Христа мои единоверцы составляли примерно пятую часть от всего населения палестинских территорий, а сейчас по всей автономии их численность не достигает и пяти процентов. Еще недавно Ливан был единственной страной на Ближнем Востоке, где христиане составляли большинство и занимали ключевые посты в политике, экономике и культуре страны. Обстановка кардинально изменилась в пользу преобладания мусульман. Похожая картина в Сирии, Иордании и Египте.
За последние десятилетия очень изменилась демографическая ситуация в странах восточного Средиземноморья. 20 лет назад самой представительной общиной в Ливане были восточные католики — марониты. Христиане вообще составляли большинство населения в стране, теперь они стали меньшинством. Среди мусульман раньше преобладали сунниты, за ними по численности следовали шииты. Теперь самая большая община в Ливане — мусульмане-шииты, живущие в основном на юге страны, где безраздельно господствует «Хезболлах», и представляющие самые бедные слои населения.
— Что послужило причиной сокращения численности христиан в Ливане и Палестине?
— Эти причины уходят в глубину истории. Численность христиан на Ближнем Востоке стала сокращаться после падения господства Византии в этом регионе, во времена арабских завоеваний и Крестовых походов. Восточные христиане приняли удар не только от мусульманских завоевателей, но и от крестоносцев. Часть восточных христиан приняла ислам именно в эпоху Крестовых походов, испытывая притеснения от своих западных братьев по вере. Следующим мощным ударом по общинам христиан в восточном Средиземноморье стало османское завоевание.
Перед христианами лежало три пути: отстаивать свою идентичность, искать взаимопонимание с окружающими иноверцами или эмигрировать. Современная история знает периоды массовой миграции ближневосточных христиан в страны Запада и Латинскую Америку. В Ливане сейчас проживают почти 4 миллиона человек, а только в Бразилии и Аргентине — почти 7-миллионная ливанская община. Самая массовая эмиграция из Ливана, Сирии, Палестины произошла в конце XIX — начале XX века. Уезжали, правда, и мусульмане, но в меньшей степени, чем христиане. Большую роль здесь сыграли и экономические причины.
За последние 30−40 лет сильно выросли радикализм и фанатизм последователей ислама. Мусульманский мир не смог войти в современность. Для исламистов образец — Средневековье, когда арабо-мусульманская цивилизация господствовала в мире. Это отношение сильно повлияло не только на отношения к западному миру, но и к христианам Востока.
— Как отразилось на судьбе арабов-христиан усиление радикальных исламистских партий «Хезболлах» и ХАМАС?
— Как ни странно, в первую очередь опасаются «Хезболлах» не христиане, а мусульмане-сунниты, потому что эту партию поддерживает шиитский Иран. «Хезболлах» отличается от других исламских партий. У них очень прагматичное руководство. 15 лет назад они провозглашали целью создание исламского государства в Ливане, но теперь, по крайней мере — тактически, отказались от этого лозунга. «Хезболлах» вступила в альянс с генералом Мишелем Ауном, лидером восточных католиков-маронитов. Среди православных политиков некоторые тоже считают, что на данном этапе необходимо найти прагматичный язык с «Хезболлах», самой сильной партией в Ливане. Любая партия или община в стране, естественно, боится такую партию, которая выстояла под ударами Израиля, обладающего самыми мощными вооруженными силами в регионе. Христиане заинтересованы в том, чтобы иметь нормальные, справедливые отношения и с мусульманским Востоком, и с христианским Западом. Такова психология и стратегия меньшинства. Но это тактика. В стратегическом плане союз с какой-либо религиозной идеологией очень опасен.
В начале 1980-х годов боевики «Хезболлах» преследовали светских мыслителей Ливана. Пострадали лучшие представители светской мысли арабского Востока. Руководство «Хезболлах» пытается представить себя разумными людьми, но их идеология очень ортодоксальна и входит в противоречие с попытками наладить диалог с другими общинами страны. Благодаря им Ливан становится округом Ирана, хотя еще недавно был самым развитым светским демократическим государством Ближнего Востока. В Ливане 17 общин, и даже самая маленькая из них способна нарушить баланс сил. А общество настроено на сохранение равновесия. Все остальные общины боятся расширения влияния «Хезболлах» из-за их ортодоксальной идеологической базы.
ХАМАС тоже пытается представить себя лояльной христианам силой, в руководстве движения есть даже один христианин. Однако их идеология очень ортодоксальна. И опыт показал результаты их власти — то, как они относились к сторонникам ФАТХ. Произошедшее можно назвать деспотизмом по отношению к братьям-арабам, исповедующим христианство или придерживающимся светских взглядов.
— Каковы взаимоотношения между христианскими общинами в сегодняшнем Ливане?
— Во время гражданской войны 20 лет назад друг другу противостояли правохристианские партии (в основном марониты) и мусульмане (в основном сунниты). Сейчас конфликты в Ливане не носят конфессиональный характер. Расстановка сил поменялась. Партии делятся по принципу отношения к внешним силам: одни тяготеют к Сирии и Ирану, другие — к Америке и вообще Западу. Христиане тоже расколоты по политическим и экономическим предпочтениям. Интересно, что Саудовская Аравия поддерживает не только суннитов, но и христиан Ливана, поддерживающих США.
— Почему среди христиан Ближнего Востока не вырос уровень религиозности, хотя бы как реакция на исламизм?
— Образ мысли и быт христиан на Востоке заметно отличаются от образа мысли и быта их соседей — мусульман. Материализм, либерализм и распространение философии секуляризма оказали огромное влияние на современную культуру арабов-христиан. Светская мысль была развита сильно именно среди православных Ливана. Маронитов секуляризация коснулась в гораздо меньшей степени. Своей приверженностью к светским и либеральным ценностям православные желают отличаться от мусульман, часто склонных к религиозному фанатизму и нетерпимости. Христиане считают, что только в условиях светского устройства государства им будет обеспечено равноправие. Если они пойдут по пути поддержки усиления роли религии в политике, то понятно, что все равно возобладает исламская власть и христиане вернутся в состояние «ахль-аззума», то есть подчиненное положение по отношению к господствующему исламу.
Подъем арабского национально-освободительного движения конца XIX века был связан со светской мыслью. Православные арабы играли большую роль в этом движении. Они считали, что объединение арабского мира на принципах либерально-демократической мысли и отделения государства и религии приведет арабов в число передовых наций. Но арабский национализм в конечном итоге выбрал путь исламизма. История показывает, что религиозное государство неизбежно становится тоталитарным. Когда религия смешивается с политикой, она теряет свою святость, свои высокие ценности. Исходя из этого, христиане Ближнего Востока сделали все, чтобы этот процесс не пошел, но у них мало что получилось.
Однако православная элита на Ближнем Востоке всегда отличалась от лидеров восточных католиков тем, что она пыталась всегда найти общий язык с арабо-исламским миром. Духовные истоки православных на Востоке, а именно на Антиохийском Востоке, а католики подчиняются Риму. Мусульмане всегда воспринимали католиков как некое продолжение Запада. Каждая община в сегодняшнем Ливане вынуждена существовать в условиях агрессивной глобализации, с одной стороны, и религиозного фанатизма — с другой.
Андрей Мельников
http://religion.ng.ru/problems/2008−04−02/4_christians.html
