 |
| Богослов. Ru | Священник Миладин Митрович | 28.03.2008 |
I
Чем является иерархия в христианской Церкви? Согласно классическим определениям одним из существенных ее свойств есть власть совершать тайнодействия, постольку и сама в себе она является носительницей этой таинственной сверхчеловеческой и сверхъестественной силы. Священство понимается в смысле особенного сословия людей, особенного служения в Церкви. По свидетельству ранних христианских памятников письменности (напр., у св. Игнатия Богоносца, мужей апостольских), именно епископ является совершителем Евхаристии и только та Евхаристия является действительной, которая совершается епископом. Таинство преломления хлеба сразу заняло первенствующее место в христианской жизни и сделалось организующей силой Церкви, в частности, для иерархии. После Пятидесятницы верующие пребывают «в учении апостолов, в общении и преломлении хлебов и в молитвах» (Дн. 2, 42).В Священном Писании указаны разные названия руководителей древних христианских общин. Так, например, наставников упоминают в посланиях к Евреям (13, 7) и Галатам (6, 6), пастырей — (1 Пет. 5, 1), пресвитеров — (Иакова 5, 14; Дн. 11, 30), начальников — (Рим. 12, 8), предстоятелей — (Фес. 5, 12−13), епископов — (Дн. 20, 17; 28; Флп. 1, 1; Тит. 1, 5), дьяконов — (Флп. 1, 1; Тим. 3, 1). Разнообразие древнехристианской иерархичности лучше всего иллюстрирует апостол Павел в послании к коринфянам: «Иных Бог поставил в Церкви, во-первых — апостолами, во-вторых — пророками, в-третьих — учителями, далее иным дал силы чудодейственные, также дары исцеления, вспоможения, управления, разные языки» (I. Кор. 12, 28).
Принимая во внимание совокупность свидетельств Священного Писания, относящихся к установлению в первоначальной Церкви, можно утверждать, что иерархия раннего периода христианства, непосредственно в послеапостольский период, была достаточно разнообразной. Зачастую отношения между этими религиозными управителями первоначальных христианских общин, в силу отсутствия источников, не могут быть установлены с легкостью и непосредственно. Некоторые из этих форм служения, несомненно имеют свои параллели и непосредственную связь как в древнем иудаизме, так и в Кумранской общине.
Пытаясь понять существенные характеристики и формы служения первых христианских общин, их параллели с ветхозаветной иерархией, мы должны констатировать, прежде всего, что иерархичной, по существу, была Церковь ветхозаветная. Поэтому не является странным, что новозаветная иерархия, сформировавшаяся в конце I века (епископат с зависимым от него пресвитериумом и диаконатом), возникает в Церкви вследствие естественной необходимости. Для этого процесса была уже готовая и богоустановленная форма в ветхозаветном священстве (распределение на первосвященников, священников и левитов — выходцев из избранного колена), которое, согласно посланию к Евреям, явилось прообразом новозаветного.
Вероятно, иным источником для организации первохристианского церковного организма была иерархия синагогальная. Помимо древних иудейских свидетельств, упоминания о структуре, правах и преимуществах иудейской синагогальной иерархии мы находим и в Новом Завете. Согласно тексту Священного Писания каждая синагога имела одного либо несколько начальников (Лк. 13, 14), заботящихся об управлении общиной, о внутренней дисциплине и проповеди (Лк. 13, 14), которые назначали помощников для чтения Закона, Пророков и проведения служб (Дн. 13, 15). Начальникам — раввинам (Лк. 7, 1−5) — принадлежала власть управления, учения и судопроизводства.
Если обратить внимание на содержание новозаветного текста (Дн. 20, 28; Тим. 5, 17; Тит. 1, 9), то можно встретить похожую структуру и одинаковые обязанности глав первых христианских общин, заботившихся о дисциплине, проповеди (предварявшей евхаристическое собрание) и наделенных правом служения, управления и учительства — все это входило в круг их обязанностей.
Существование ссылок на использование ветхозаветной типологии (т. е. идей иерархии согласно иудейской модели) в отношении к христианскому служению является фактом, который нельзя исключать, т. К. свидетельства в его пользу зафиксированы в древних источниках и восходят, как минимум, к концу I века (Дидахи, послание св. Климента Римского к коринфянам). Свидетельства из Дидахи указывают на корни ее появления, восходящие к ветхозаветной иерархии: «Рукополагайте себе епископов и диаконов, достойных Господа, мужей кротких и нежадных, и истинных, и испытанных, ибо и они исполняют для вас служение пророков и учителей».
Здесь становится ясным, что новозаветная иерархия воспринимается как естественное продолжение существования этого законного служения пророков и учителей, существовавшего в Ветхом Завете. Ее появление никак не нарушило ветхозаветную иерархичность, но стало его достойным продолжением, как нам об этом свидетельствуют слова самой древней из молитв рукоположения во епископа, зафиксированной в Апостольском Предании: «Ты даровал уставы в Церкви через Слово Своей благодати, предопределяя от начала род праведных от Авраама, учреждая князей и священников и не оставляя свое святилище без служителей. Ты, от начала веков соблаговоливший явить Себя в тех, которых Ты избрал, ныне излей от силы Твоей, от Первоначального Духа, переданного Тобою Своему Возлюбленному Сыну Иисусу Христу, Которого Он даровал святым апостолам».
Весьма близкую связь иудейской модели иерархии с христианским служением указывает святитель Климент Римский, обращаясь к Коринфской Церкви. В своем послании он пишет, что доказательством того, что епископы и диаконы «предсказаны» в Ветхом Завете, служит утверждение Священного Писания, что закон Моисеев и закон Христов (переданный через апостолов) поддерживает разделение обязанностей между служителями Церкви. «Отставка добросовестных и верных епископов — это тяжких грех» (40−44 гл.).
Таким образом, формы христианского служения имели непосредственную связь с иудейской традицией, которая в силу широкого распространения христианства постепенно ассимилировалась, однако это новозаветное служение отнюдь не является простым продолжением ветхозаветного священства, но вновь возникает от Великого Архиерея: не по чину Аарона, но по чину Мельхиседекову.
Несмотря на различия в форме служения ранних управителей первых общин, остается очевидным наличие искреннего желания древних христиан к единению, поэтому недостаточно акцентировать внимание лишь на факте существования различных традиций служения в Новом Завете. То, что в первоапостольской Церкви существовало тройное служение, не считая Апостолов и пророков, оспаривать нельзя, но спецификация служителей была несколько иная, чем традиционная иерархическая структура, присущая современности. Церкви были обустроены Апостолами так, что рядом с епископами, пресвитерами, дьяконами, как свидетельствует Священное Писание, стояли еще и учители, пастыри, пророки, пророчицы, начальники, наставники и др.
Несмотря на претензии, направленные на признание адекватности «плюралистического» взгляда на служение (включающего, в частности, концепцию «царского священства» в интерпретации реформаторских Церквей), очевидным является факт, что христианские общины, представленные в различных текстах Священного Предания (датируемых уже кон. I — нач. II века), отвергли это разнообразие в пользу унификации различных концепций христианской общины и улучшения ее служения, что произошло в процессе исторического развития Древней Церкви. Отсутствие упоминания о «монархическом епископате» в более ранних источниках можно объяснить тем, что для христианских авторов того времени такая иерархия — один епископ в каждой Поместной Церкви — была единственной логически возможной формой организации Церкви, формой настолько очевидной, что она не заслуживала особого упоминания. Она была не каким-нибудь «дополнительным постановлением», а естественным следствием евхаристической природы Церкви, требующей, чтобы во главе общины стоял человек, воспроизводящий собою образ Спасителя.
Одна из форм этого движения представляется в традиции, поддерживающей эсхатологическое значение служения. Здесь вовлечено намного больше аспектов, чем просто обогащение соответствующих обрядов, взятых из Ветхого Завета. Развитие этих представлений было связано с осознанием того, что Церковь уже сейчас участвует в эсхатологической реальности Царствия Божия. Такое представление продолжало развиваться в течение всего первого века, и уже в начале второго оно получило свой логический и узаконенный вид.
С конца первого столетия развитие традиции христианских руководителей относилось к функции и обязанности епископа. Бытующее среди современных ученых мнение о том, что «монархический епископат» вначале не существовал, а возник лишь позднее, из-за необходимости организации, следует признать ошибочным. По всей видимости, монархическая структура существовала в Церкви с самого начала, но она ясно выразилась только концу первого века, как потребность внутренней Церкви.
Древние христианские источники отражают то, как епископы выделились из объединенного священства, посредством сосредоточивания на нем литургических и административных функций. В результате исторического развития и фактической утраты первоначального понимания природы епископата епископ превратился в администратора, управляющего несколькими евхаристическими общинами. Отсюда приблизительно в конце I и в начале II века епископ приобрел функцию управления в местной Церкви, по сущности, отдельной от священства.
Возникновение этого епископального образца служения не является случайностью. Очевидность развития в пользу различения старших и начальствующих в образе епископов, пресвитеров и дьяконов видно уже в Новозаветных книгах, но особенно явно в раннехристианском эпистолярном наследии конца I и в начале II века, т. к. продолжение существования локальных христианских общин под руководством их лидеров-епископов было напрямую связано со значимостью апостольского преемства.
Особый вид благодати апостольского служения, непосредственного права совершения Таинства Хиротонии и связанных с ним первых канонических заключений получили свое продолжение в институте епископов. Приведем общеизвестный призыв апостола Павла к Титу, одному из первых епископов Ефесских, запечатленных в библейском тексте о нравственных обязательствах кандидатов для сакральных должностей и их тщательной проверке перед вступлением в сан: «Рук ни на кого не возлагай поспешно, и не делайся участником в чужих грехах» (1 Тим. 5, 22).
Тот же апостол писал критскому епископу Титу: «Для того я поставил тебя в Крите, чтобы ты довершил недоконченное и поставил по всем городам пресвитеров, как я тебе приказывал» (Тит 1,5). Эти цитаты являются прямым свидетельством концепции апостолов относительно института епископства, выдвинувшего его над всеми остальными видами харизматического служения в Древней Церкви, поскольку именно епископат был избран апостолами для ношения апостольского преемства в Церкви.
Подтверждение этого находится в свидетельстве апостольского ученика, римского епископа Климента в его послании к Коринфянам, где, между прочим, ясно говорится о получении епископами преемства от апостолов. Его аргументация основана на заключении о том, что Церковь живет любовью, как единое тело Христово, члены которого вверяют свою волю в руки Божии и повинуются друг другу. Поэтому «отставка добросовестных и верных епископов — это тяжких грех» (40−44 гл.), поскольку избранные Христом апостолы назначили первых епископов и передали им служение.
При внимательном и беспристрастном прочтении становиться понятно, что Климент, подчеркивая значимость назначения епископов со стороны апостолов, подчеркивает и значимость института епископов как их преемников. Его учение об апостольской преемственности становится особенно понятным из следующей цитаты: «Чин священнослужителей в Церкви установлен Христом: епископы и диаконы поставлены апостолами. Апостолы были посланы проповедовать Евангелие нам от Господа Иисуса Христа, Иисус Христос от Бога. Христос был послан от Бога, а апостолы от Христа; то и другое было в порядке по воле Божией. Итак, принявши повеление, апостолы… пошли благовествовать наступающее Царствие Божие. Проповедуя по различным странам и городам, они первенцев из верующих, после духовного испытания поставляли в епископы и диаконы для будущих верующих. И это не новое установление; ибо много веков прежде писано было о епископах и диаконах. Так говорит пророчество: «поставлю епископов их в правде и диаконов в вере (Ис. 60:17)» (42 гл.).
Отсюда становится понятным, что для Климента преемственность заключается в том, что в рукоположении дается особый дар благодати, которым на служение поставляются «по духовном испытании» с согласия Церкви (42−44 гл.) епископы, которые продолжают дело апостолов — проповедь Евангелия и научение в христианской вере народ Божий.
Похожую структуру апостольского преемства развивает и Ириней, епископ Лионский, в труде «Против ересей», где, в частности, он выступил против учения гностика Валентина и его последователей. Суть всех гностических заявлений сводилась к утверждению о владении особой высшей духовной истиной, неким тайным знанием, которое было недоступно обыкновенным христианам. Ириней пишет, что если бы у апостолов было бы подобное тайное знание, то они бы обязательно передали его тем, кому доверяли более остальных и ставили для служения в поместных церквях, — епископам, чтобы их преемники были совершены и безупречны во всем (Против ересей, гл. 3:3−1). Из текста видно, что апостольская преемственность принадлежит только епископам как преемникам апостолов, ибо дар благодати, перешедший от апостолов, делал епископов, по словам апостола, «совершеным и безупречным во всем».
Концепция апостольского преемства просматривается и в одном из древнейших христианских памятников «Учении двенадцати апостолов — Дидахи». Здесь оно выражается следующим словами: «Рукополагайте себе епископов и диаконов, достойных Господа, мужей кротких и не жадных, и истинных, и испытанных, ибо и они исполняют для вас служение пророков и учителей. Поэтому не презирайте их, ибо они почтенные ваши наравне с пророками и апостолами».
В то же время власть харизматических видов служения (в особенности пророков), будучи все еще признаваемой, была на практике все больше подчинена власти епископов. Институт служения пророков неоднократно упоминается в книгах Священного Писания: «…одному дается Духом слово мудрости, другому слово знания тем же Духом… иному чудотворения, иному пророчество… Ревнуйте о дарах духовных, особенно же о том, чтобы пророчествовать» (1 Кор. 12, 8−10; 14, 1); «Имеешь ли пророчество, — пишет апостол Павел римским христианам, — пророчествуй по мере веры» (Рим. 12, 6). Отсюда можно сделать вывод, что служение новозаветных пророков также имело особое значение в ранний период христианства. Однако защита этой институциональной власти ассоциировалась с апостольской традицией, которая была заменена институтом епископата. Таким образом, была создана основа теологической защиты епископов как исполнительных органов христианской общины. Отсюда плюралистическая форма лидерства уже к началу II века прекращает свое существование, давая основания принципу единого лидера — епископа.
Насколько можно заметить, истоки развития этой традиции яснее всего отражаются в послании к Смирнянам Игнатия Антиохийского, написанного в начале II века. Св. Игнатий не проявляет явного интереса по отношению к концепции традиции. Он не использует преемственность как аргумент, как он существует в I послании Климента. Его главной заботой является единство христианской общины, единство во главе с епископом, который являет собой образ единства во Христе. Он председательствует над советом старших-пресвитеров и ему помогают диаконы. «…Без епископа не делайте ничего, относящегося к Церкви» (К Смирнянам, 8). Поэтому епископ является центром гармонии, которой предохраняет молитвенную и таинственную жизнь общины.
В самой древней сохранившийся молитве рукоположения в епископа, зафиксированной в «Апостольском Предании», мы читаем о первенстве епископов в среде раннехристианского священства: «Отче, ведающий сердца, даруй сему рабу Твоему, избранному Тобою для епископства, пасти Твое святое стадо и безупречно соблюдать перед Тобою первенство священства служением Тебе днем и ночью».
Помимо теологических аргументов напрямую способствовал укреплению епископского авторитета исторический импульс, в силу необходимости противостоять притязаниям общин гностиков и их учителей, которые представляли реальную угрозу для раннего христианства. Связь епископов с апостольской традицией свидетельствовала о подлинности православного учения. Таким образом, апостольское преемство означает особый дар благодати, переданный от апостолов апостольским преемникам в чине возложения рук и чтения молитв, в котором передается и сохраняется внутреннее единство и продолжительность апостольского учения в Церкви.
Что касается института пресвитеров, которому усвоена вторая степень в иерархической структуре, то они, начиная с апостольского времени, занимают центральное место, как совершители Божественной Евхаристии и других таинств Церкви. О рукоположенных в пресвитерский сан читаем в книге Деяний апостольских, повествующей о миссионерской деятельности апостолов Павла и Варнавы, проходивших с проповедью малоазийские города Листру, Иконию, Антиохию и «рукополагавших им пресвитеры по вся Церкви» (Деян. 14. 23). Получив дар Духа Святого в Таинстве Рукоположения, пресвитеры возглавляли евхаристические собрания и заботились о нормальной деятельности церковных общин. В отношении епископов эта степень находилась в подчинении, хотя по отношению к богослужению они фактически имели одинаковые права, исключая Таинство Хиротонии.
По характеру служения диаконам усвоена третья степень священнослужительства. Учреждение диаконства было вынуждено обстоятельствами обширного и ответственного делания св. апостолов. Об этом Лука повествует так: «В те дни, когда умножились ученики, произошел у эллинов ропот на евреев за то, что вдовицы их пренебрегаемы были в ежедневном раздаянии потребностей. Тогда двенадцать Апостолов, созвавши множество учеников, сказали: не хорошо нам, оставивши слово Божие, пещись о столах; итак, братия, выберите из среды себя семь человек, изведанных, исполненных Святого Духа и мудрости: их поставим на эту службу; а мы постоянно пребудем в молитве и служении слова. И угодно было это предложение всему собранию; и избрали Стефана, мужа, исполненного веры и Духа Святого, и Филиппа, и Прохора и Никанора, и Тимона и Пармена, и Николая Антиохийца, обращенного из язычников; их поставили пред Апостолами, и сии помолившись возложили на них руки» (Деян. 6, 1−6).
Нужно подчеркнуть, что формирование иерархического служения не является спонтанным в его теологическом обосновании — это часть естественного развития раннего христианства. Выделение этого нового образца священного служения во II и III веке происходило на основании постепенного признания всей Церковью значимости епископов как лидеров христианских общин. Высокий авторитет апостолов способствовал противопоставлению коллективного лидерства епископов, пресвитеров и харизматических лидеров. Именно таким образом лидерство, взаимоотношение и воплощение церковной власти логическим образом трансформировалось в первых веках и приобрело сформированный вид в виде трехстепенной иерархии: епископов, пресвитеров и диаконов.
Добавим несколько слов и об апостольском преемстве. На основании анализа святоотеческих творений, древного Предания Церкви и здравого смысла, можно прийти к выводу, что суть апостольской преемственности заключалась в особом даре благодати Божьей, которая предавалась в чине возложения рук. Апостольская преемственность, как особый дар, который передавался от апостолов к их ученикам и преемникам, позволял не только сохранять порядок и благочиние в церквях, но и их внутреннее устройство и функционирование как единого Тела Христова. Она свидетельствовала о подлинности иерархического служения епископов, которых по «испытанию и наставлению в истинной вере» рукополагали на служение.
Получив дар Духа Божьего от апостолов через возложение рук, епископы продолжали нести апостольское учение дальше, защищая Церковь от ошибочных и ложных учений, которые с самого начала пытались разрушить единство Церкви. Поэтому рассматриваемая с догматической точки зрения апостольская преемственность имеет очень глубокий смысл, ибо в преемственности сохраняется неповрежденное учение апостольского Предания, апостольской Благодати как особого дара. Этот дар Духа Святого передается через века в неразрывной цепи, через епископов-предшественников епископам-преемникам и, в свою очередь, епископами — священникам посредством Таинства Рукоположения. Поэтому Православная Церковь является преемницей иерархического служения и учения апостолов, поскольку имеет непрерывное преемство от апостолов в Таинстве Хиротонии.
II
Под Таинством Хиротонии (Священства), разумеется священнодействие, в котором через молитвенное возложение рук епископа на голову достойного верующего, низводится Божественная благодать, освящающая и поставляющая его в соответствующую степень церковной иерархии.Свидетельства о совершении и содержании Таинства рукоположения, как они происходили в ранней христианской Церкви, а также об обязанностях и взаимоотношениях между священнослужителями зафиксированы в некоторых местах новозаветных книг Священного Писания и в нескольких древних памятниках, имеющихся в нашем распоряжении.
О том, что ритуал Таинства Рукоположения состоял в чтении молитв и возложений рук епископа на ставленника, свидетельствует нам прежде всего текст Священного Писания (Дн. 6, 6; 1 Тим. 4, 14; 5, 22; 2 Тим. 1, 6). Эта практика берет свои истоки в иудейской традиции. В соответствии с еврейским источником (Тос. Санхедрин 1, 1), обряд рукоположения еврейских служителей состоял в чтении молитв и возложении рук на кандидата, поэтому ветхозаветная практика хиротонии продолжила свое существование и в ранней христианской Церкви. Из этого следует прямое заключение о том, что возложение рук и чтение молитвы епископом при посвящении составляет необходимое вещество и существенное основание Таинства.
Достаточно ясную картину относительно совершения Таинства Рукоположения в Древней христианской Церкви мы обнаруживаем в источниках: «Апостольском предании» и «Апостольских постановлениях».
«Апостольское Предание» дает возможность ближе ознакомиться с обрядом рукоположения в Древней Церкви. Из текста видно, что Таинство Рукоположения имело краткий и несложный чин. Согласно тексту одним из главных элементов, свидетельствующих о подлинности совершения Таинства, является принятие епископа всеми людьми местной общины. Это был первый элемент, предшествующий самому чину посвящения, но весьма значительный. Местная община должна проверить и принять кандидата перед рукоположением (сможет ли он практиковать свое епископское служение среди них). Единогласное признание всей Церкви как целого выражается в присутствии епископов соседних общин при совершении Таинства Рукоположения, для того чтобы показать, что хиротония имеет не только местное значение.
Назначение епископа видится как событие, имеющее свой контекст внутри единой, апостольской и соборной Церкви. Таким образом, должность епископа видится как одно из связующих звеньев, которое объединяет местные общины в одну Церковь. После единогласного избрания кандидата всей общины в воскресный день собирались пресвитерии и епископы, и один из епископов по просьбе всех возлагал руку на кандидата, читая молитву: «Боже и Отче Господа нашего Иисуса Христа… Ты, от начала веков соблаговоливший явить Себя в тех, которых Ты избрал, ныне излей от силы Твоей, от Первоначального Духа, переданного Тобою Своему Возлюбленному Сыну Иисусу Христу, Которого Он даровал святым апостолам, основавшим Церковь… даруй сему рабу Твоему, избранному Тобою для епископства, пасти Твое святое стадо и безупречно соблюдать перед Тобою первенство священства служением Тебе днем и ночью, днем и ночью непрестанно умилостивлять Твое Лицо и приносить дары Твоей Святой Церкви» (3, 3).
Епископ представляется как личность, имеющая особый статус в отношении действия Духа Божья. В молитве очень ясно выражается, что епископу принадлежит первая и высшая степень церковной иерархии, поскольку он избирается, чтобы соблюдать перед Богом «первенство священства». Отсюда ему принадлежит первенство служения, в первую очередь Таинства Евхаристии, а также и власть управления, учительства и поставления священнослужителей.
Согласно тексту «Апостольского Предания», пресвитеры рукополагаются в точно таком же порядке, через возложение рук епископа на главу кандидата, при чем, в отличие от хиротонии епископа, в данном случае пресвитеры также «прикасались главы рукополагающего кандидата» (8, 1). Сама молитва для поставления священника структурно и характерно отличается от молитвы поставления во епископа. Здесь очень четко отражается органическое отношение между епископом и священником.
Существование в молитве рукоположения пресвитеров ссылки на Божье повеление Моисею (апостолам) избирать «старейшин (священников. — М. М.), которых Ты преисполнил Духа Твоего и Который Ты дал Твоему служителю (Моисею. — М. М.)…», открывает во многом концепцию соотношений епископата с пресвитериумом. Поставление Моисеем пресвитеров изображается как библейский тип преемственности от апостолов — епископов по отношению к пресвитерам. С другой стороны, «Апостольское Предание» проясняет отношение епископа и пресвитеров к литургическим обязанностям.
Если принять во внимание фрагмент документа: «…когда же посвящают в пресвитеры, то епископ пусть возлагает руки на его главу, которой касаются также и пресвитеры», — можно прийти к выводу что рукоположение через возложение рук предположительно принадлежало к литургическим функциям объединенного священства, когда еще существовала форма плюралистического служения в Церкви. С этой точки зрения становится ясным, что и пресвитеры имели большое значение по отношению к богослужению. Однако с увеличивающимся акцентом на роль епископского служения в течение II века (по ранее изложенным причинам), епископ стал приобретать все больше значения и в богослужебных действиях, возвышаясь над пресвитерами. Это было естественно для литургического положения епископа, уже установленного в его изначальном предстоятельстве во время совершения Евхаристии.
Отсюда можно сделать вывод: согласно «Апостольскому Преданию» в литургическом служении, в ранний период, реальное различие епископа и пресвитера, как преемника апостолов и носителя апостольского преемства, проявлялось не четко, прежде всего в возвышении епископов над всеми нижестоящими в иерархии служителями.
Что касается рукоположения диаконов, то текст «Предания» повелевает их также избирать соборно, в согласии со всей церковной общиной. На него епископ возлагает руки, а сам диакон «не для священства посвящается, но для служения епископу, чтобы он исполнял то, что тот ему повелевает» (гл. 8). Диаконы не для того, чтобы быть ровным по значимости членом клира, но чтобы заботится о собственности и докладывать епископу о всем необходимом. Поэтому настоящая молитва для посвящения диаконов менее специфична.
С другой стороны, слова молитвы «даруй Святой Дух благодати, ревности и усердия рабу Твоему, которого Ты избрал служить Твоей Церкви и приносить… в святости к Твоему алтарю то, что приносят по наследованию великого первосвященника, чтобы, служа непорочно, безупречно и чисто, а также и светлым умом, был бы достоин по воле Твоей» подчеркивают важность функции литургического служения диаконов.
Таким образом, обряды и молитвы при совершении Таинства Рукоположения зафиксированы в «Апостольском Предании», доказывают, что практика избрания и назначения священнослужителей является как библейской, так и древнецерковной. Библейские мотивы употребляются в молитвах рукоположения не столько как аргументы, сколько как способы передачи богословского объяснения формирования новозаветной иерархии и взаимноотношения между священнослужителями.
Вторым источником, содержащим свидетельства о порядке совершения Таинства Хиротонии, являются «Апостольские Постановления». В восьми книгах этого древнего памятника находятся разнообразные источники, из которых одни восходят ко временам глубокой древности, а другие появились сравнительно поздно. Для нашего исследования большой интерес представляет VIII книга, в которой большое внимание сконцентрировано на Таинстве Рукоположения. Сам памятник дает много информации относительно совершения хиротоний епископа, пресвитера и диакона, подробно описывая процесс совершения обряда и предоставляя полное содержание молитв, читаемых над кандидатами.
Процесс обрядового совершения рукоположения во епископа и священника описывается в «Апостольских Постановлениях» почти в таком же порядке, что и в «Апостольском Предании». Авторитетный источник предписывает поставлять во епископы человека беспорочного во всем и избранного всем народом как наилучший. К моральным качествам относились не только творение дел благочестия и безукоризненности жизни, но и добропорядочного устройства дома. Свое согласие община давала троекратным подтверждением достоинства кандидата на высокое церковное служение. После этого один из первых епископов «вместе с другими двумя» становились возле жертвенника, между тем как прочие епископы и пресвитеры молились тайно, а диаконы держали над главою рукополагаемого раскрытое Евангелие.
Епископ читал молитву на призвание Святого Духа с прошением о ниспослании Божественной благодати Святого Духа для достойного «собирания числа спасаемых и приношения даров святой Церкви», что указывало на исключительную роль ставленника в деле возглавления Евхаристического собрания и управления местной общиной. Содержание молитвы открывает, что Божественная Благодать, как сущность Таинства, свидетельствует о присутствии общего дара Святой Троицы, показывая, что сам Бог признан верховным совершителем этого Таинства. Слова молитвы: «Сам и ныне ходатайством Христа Твоего пролей чрез нас силу владычественного Духа Твоего» — открывают, что этот Дар священства ниспосылается от Отца и Сына и Святого Духа. Молитва указывает, что совершение таинства именуется делом епископа, его собственным действием.
После чтения молитв один из епископов давал в руки рукоположенного жертву, а после этого епископ преподносил народу мир и поучение.
III
На основании сказанного приведем некоторые выводы:1. Обряд как таковой воспринимался как призыв или зов к служению. Это получало свою законную форму и подлинность только через возложение рук с молитвой и через принятие кандидата всей Церковью.
2. Служение каждой общины относилось к единой Церкви Христа в его универсальном аспекте через постановление епископа епископами других общин. Епископ не поставлялся пресвитерами. Епископу принадлежала власть признания и авторизации служения пресвитеров и диаконов в его собственной Церкви через рукоположение путем возложения рук и чтения молитв. Таким образом, как внутреннее единство местной общины, так и единство со всей Церковью были охраняемы через изначальную ассоциацию рукоположения епископом. Равным образом забота всей Церкви о миссии Господа Иисуса Христа была установлена на локальном уровне с принятием принципа территориальной юрисдикции. В этом смысле значение епископа было установлено иерархически, во времени и исторически, благодаря его преемственности.
3. Совершение епископом Таинства Рукоположения сделало вклад не только в укрепление свойств единой, святой, соборной и апостольской Церкви, оно также выразило аспект единой веры: само наличие епископа как главы молитвенной общины символизировало единство веры.
4. Действие Святого Духа в рукоположении понималось и выражалось уникальным образом. Противостояние гностическому влиянию привело к акцентированию внимания на ритуале, представленном в контексте Церкви более, чем просто признание харизмы внутри общины. Этот элемент состоялся в одобрении кандидата верующими в процессе рукоположения, при этом ударение больше всего поставлялось на элемент авторизации.
5. Рукоположение понималось и интерпретировалось как таинство, в котором состоялось получение и публичное признание дара благодати, дара который делает кандидата способным исполнять пастырские и сакраментальные должности, прежде всего таинство Евхаристии.
Это взгляд на историческое развитие богоустановленной иерархии и иерархического служения имеет последствия для миссии Церкви и ее позиции в мире. Типичной чертой этого служения являются факты сознательного разделения между Ветхим и Новым Заветом. Это тип и образец подлинного иерархического служения Церкви имеет неотъемлемое продолжение по отношению к установленной и предписанной цели, обозначенной Пастыреначальником Иисусом Христом.
Таким образом, Церковь и ее служение в настоящем имеет непрерывный и таинственный союз с прошлым, включая сакральные реалии Ветхого Завета. Подлинность этого служения не просто обретает форму, оно демонстрируется в обряде призыва Божья в истории, в институте священства и в преемственности тех, кто получил Духа Святого, изначально дарованного Господом его апостолам.
