 |
| Радонеж | Павел Седов | 25.03.2008 |
ЗАМЕТКИ
Англичанин — мудрец, чтоб рабочим помочь,
Изобрел за машиной машину,
А наш русский мужик, коль работать невмочь,
Он затянет родную «Дубину».
(Русская народная песня)
Само название «Православная церковь» официально звучит по-английски как «The Orthodox Church», дословно «ортодоксальная». А ведь ортодоксы (от греческого «orthodoxos») — это те, кто неукоснительно придерживаются своего убеждения, учения. Не нужно быть профессиональным лингвистом, чтобы заметить очевидную разницу между «правильно славящим Всевышнего» и, так сказать, «упертым». Но нет в английском языке слова православный в его истинном значении! Нет! (Антонима «инославный» в словарях даже не ищете).
Как нет, к прискорбию, слов Богородица, Приснодева, первозванный, златоуст, заговенье, Масленица и многих других. Убежден, не родился еще переводчик, способный адекватно перевести на английский язык слова православной молитвы о «благорастворении воздухов и изобилии плодов земных». Дальше дословного прошения «хорошей погоды и богатого урожая» дело не идет. А ведь, согласно безусловному философскому постулату, «правильно назвать — значит правильно понять».
«Несостыковка» языков в той или иной сфере — обычное в межъязыковом общении дело. Вспомним хрестоматийные строки из пушкинского «Евгения Онегина»: «Панталоны, фрак, жилет, Всех этих слов на русском нет». Как нет в современном русском языке собственных слов, означающих компьютер, лизинг, фрахт, маркетинг и т. д. Признаюсь, в отличие от предлагаемых любительских литературных упражнений, деловые письма мне легче писать на английском языке. Получается точнее и выразительнее.
Аналогично и при устном переводе. Одним из моих из сильнейших впечатлений, даже потрясений в Лондоне были проповеди и беседы чудесного богослова митрополита Антония Сурожского в последние годы его земной жизни. Слова владыки останутся звучать в моих ушах, вероятно, вплоть до того дня, когда я сам отойду ко Господу. Но не уверен, что кто-либо из англичан, слушавших Антония Сурожского, скажет то же самое о себе. При последовательном и формально точном переводе слов владыки на английский язык терялась «изюминка» — нечто дивное и вдохновенное.
* * *
Православие в Соединенном Королевстве представлено Сурожской епархией Московского Патриархата. Главный храм — Собор Успения Божьей Матери и всех Святых в Лондоне — расположен в престижном и очень дорогом районе близ станции метро «Найтсбридж». Службы идут попеременно на двух языках. И когда, например, «Символ веры» читается на английском языке, русскоговорящая паства молчит, как партизан в плену. Соответственно, каменно молчат и англичане при чтении «Символа» на русском. Кстати, найти среди живущих в Лондоне россиян хоть одного, прилично говорящего на английском языке, — большая удача. Стереотипная фраза российских туристов в Лондоне: «Мы — фром Раша, а ху ю?». Совсем неприятно слышать ломаный английский язык из уст почти всех аккредитованных здесь российских журналистов. А уж англичанин, понимающий русский, это вообще диво дивное. Когда же в лондонском православном храме один из архипастырей оказался, мягко говоря, слаб в русском, у прихожан, для которых язык сей родной, возникали духовные проблемы. Исповедоваться-то ему как? На этой почве в приходе произошел скандальный раскол, комментировать который считаю неэтичным.Теперь, собственно, о самой общине. Она представляет собой причудливый гибрид из «русских лондонцев», как они сами себя забавно называют, и собственно англичан (и англоговорящих иностранцев) в соотношении, на взгляд, где-то «фифти-фифти», сиречь пополам. В жизни общины исключительно ярко и колоритно проявляется гегелевский закон «единства и борьбы противоположностей». Начну с английской части.
Помнится, первым прихожанином, увиденным мной в лондонской православной церкви, был здоровенный лысый небритый негр. В шортах и пляжных тапочках на босу ногу, с ворохом амулетов на покрытой густой шерстью груди, где христианский крест терялся. Все мое православное существо вздрогнуло. В дальнейшем, правда, выяснилось, что он симпатичный, культурный, образованный человек, истинный православный. (Учит-учит нас Мать-Церковь: не судите о людях предвзято. А мы!). Да и в целом английская часть весьма пестра по составу: тут и коренные лондонцы, и прямодушные шотландцы, и схожие с россиянами по менталитету ирландцы, простоватые валлийцы, выходцы из стран Азии и Африки «горячего копчения». Отношения между православными русскими и православными британцами, конечно, не простые, и тут многое проистекает из превратного представления о России, столь свойственного жителям «туманного Альбиона». Попросту налицо взаимное непонимание, отторжение, раздражение. Прискорбно, но я уверен, что это противостояние во многом и сократило земные дни митрополита Антония Сурожского.
Судя по признаниям моих английских коллег, стереотип представления рядового англичанина о жизни и быте россиян до сих пор примерно таков: большую часть времени мы дружно сидим в «избах», уставленных матрешками. Хлещем водку, играем в шахматы и пляшем вприсядку танец «казачок» под балалайку. За окнами трещат лютые морозы. Очень любим с кем-нибудь повоевать! Поэтому под каждым сугробом у нас спрятана ракета с ядерной боеголовкой. От Кремля до самых дальних уголков планеты свирепствуют холодящий сердце KGB и кровавая «Russian Mafia». По белу свету странствует знаменитый «Большой театр», нашпигованный «агентами KGB», включая балерин, дирижеров, басов и вся прочая. Внутри страны железный порядок обеспечивают здоровенные усатые «казаки», в папахах, на конях и с шашками. В магазинах шаром покати, только водка и «ice cream» (мороженое). В целом же мы ребята неплохие, но слишком подвержены «зеленому змию». Все болезни лечим исключительно водкой по принципу: «все, что водка не излечивает, неизлечимо». Эти домыслы, безусловно, влияют на церковное общение, главным образом, в отношении англичан к россиянам — внешне по-английски вежливом, а по существу холодно — высокомерном, как к людям второго, даже третьего сорта.
Откровенно говоря, слышать упреки в пьянстве от англичан, кои и сами «закладывают» будь здоров, для россиянина особенно обидно. Уж кто бы упрекал! В пятницу, по окончании мучительной трудовой недели, миллионы англичан, отдав дань глубокого уважения Бахусу, ведут мужественную, но неравную борьбу с гравитационным полем. В общественном транспорте повсюду чувствуются «выхлопы» перегара. Совсем как в провинциальном городке матушки России в редкий день зарплаты. Друзья читатели! Если будете планировать поездку в Англию, не советую приезжать туда в пятницу вечером.
«Русские лондонцы» справедливо возмущаются поведением англичан в православном храме. Тут и я не могу удержаться от гневной тирады. Неужели «культурным» англичанам трудно при походе в храм Божий одеться поприличней (хотя бы не в шорты), осенить себя крестным знамением при входе, не чавкать жвачкой во время Литургии, успокоить орущих на весь храм младенцев, стоять, а не сидеть развалившись, как в любимом пабе? «Дико все это смотрится», — посетовал я много лет служащему в храме архиепископу Керченскому Анатолию (Кузнецову). «Да, дико, — согласился владыка со вздохом, — но такое уж у них воспитание».
Судить же о глубине и искренности православной веры у англичан морального права не имею, у меня этого и в мыслях нет. Позволю себе лишь краткое, быть может, поверхностное, наблюдение. По протестантской традиции, само мышление и мировоззрение англичан, как бы точнее выразиться, чересчур сухо рациональное, что ли. А в постижении Таинств православной церкви строго рациональный ум — не самый лучший инструмент. Вера-то православная, она через сердце приходит. Это всплывает во время Таинств Причастия, Крещения, Венчания и других, когда многие англичане ведут себя, как в театре или цирке. Впрочем, я их не могу осуждать. Да и аз есьм — не богослов, а литератор — любитель.
Параллельно еще одно наблюдение. Портятся манеры в храмах и у заморских россиян. Характерный эпизод: недавно в моем московском храме Большое Вознесение (что у Никитских ворот) какая-то простоволосая дама, чуть не в купальнике, во время Литургии буйно металась между прихожанами с кинокамерой. В ответ на сдержанное замечание гордо отпарировала: «У нас в православном храме в Сан-Франциско так принято!». Наверно, правду сказала.
С другой стороны, на «новых русских» Лондон действует оздоровляюще, напоминая им о том, что «вышли мы все из народа». Так, я с удивлением встретил в местной подземке всем известного по телеэкранам российского «олигарха». Он тихонько сидел среди «обычных» пассажиров. В Москве увидеть его можно не иначе как в бронированном «мерседесе», с охраной, как у президента Республики Кокосовых Пальм.
* * *
Теперь о российской части общины. Картина ее, увы, весьма грустная. Не интегрируются россияне в английскую жизнь. Отринув «лапотную» Россию, они и в Англии остаются чужаками, теми же россиянами, но находящимися в абсолютно чуждой среде. Как в песне популярной певицы: «Ты покинул берег свой родной, а к другому так и не пристал». Поэтому держатся исключительно друг друга и живут замкнутой общиной.По этническому составу говорящая на русском паства, естественно, неоднородна. И кого только не встретишь в православном храме в Лондоне! Здесь и всегда небритые грузины; малороссы, пытающиеся гуторить на аглицком со своим неподражаемым акцентом; ошарашенные открывшимся западным миром «тяжелые» (по определению А.С. Пушкина) молдаване; трудоголики — алкоголики литовцы и т. д. Люд, в основном, симпатичный, но очевидно несчастливый.
Ведь жизнь в Лондоне очень дорогая. Чтобы остаться на плаву, бывшие обитатели СССР и новой России хватаются за любую работу, экономят на всем (разумеется, говорю не о многотысячном «новом русском» жулье, осевшем в Лондоне, они в православный храм не ходят.). И свои заботы «труждающиеся» несут в храм — после Литургии его большая трапезная напоминает деловой клуб или растревоженный улей. Бурно обсуждается, где можно подработать, найти жилье подешевле, главное — выправить фальшивые документы (это дело поставлено в Лондоне с чисто «одесским» размахом). Стенд в проходе к трапезной увешан множеством лаконичных лично деловых объявлений, совсем как на захолустной российской железнодорожной станции: «Ищу», «Продаю», «Обучаю», «Помогите!» и т. д.
Особенно грустно за значительную часть приезжающей в Лондон на «пмж» российской молодежи. О ней можно сказать словами шукшинского героя: «Опаскудился народишко!». Странно видеть, как молодые ребята на Литургии истово молятся, добросовестно бьются лбами об пол пред иконами, а потом в трапезной обсуждают перспективы «получить от дураков англичан кредит по фальшивым документам да слинять в Америку».
Разумеется, проживают в Лондоне и высококультурные, образованные россияне, с прекрасным английским, тонко чувствующие культуру страны. Увы, в общей эмигрантской массе они составляют каплю в море. А знаменитых лондонских россиян я что-то в храме не встречал. Как, например, популярнейшего седовласого сибирского певуна — баритона, сейчас подвизающегося в Ковент-Гардене и поющего уже с заметным местным акцентом. Осел он Соединенном Королевстве накрепко — сало и колбаса английские, должно быть, для него вкуснее русских.
К сказанному следует добавить, что уж больно разошлись протестантская, католическая и православные ветви христианства, произрастающие в Англии. У местных протестантов — живи как вольный ветер, все равно тебя «причастят» и в «жизнь вечную» пристроят без лишних вопросов. Захоти того хоть сам Усама Бен Ладен, с соратниками из невидимой Аль-Каиды или наш «битцевский маньяк» А. Пичушкин. У католиков дело посложней, там за последнее тысячелетие какие-то духовные «тормоза» паствы сохранились. Но строги правила церковной жизни истинного православного: регулярное посещение богослужений, участие в церковных Таинствах, постоянные молитвы, соблюдение постов, ежедневное чтение Святого Писания и т. д. И раз уж назвался православным, так изволь, как это ни тяжко, не вкушать шашлык с «Мукузани» по средам и пятницам и в посты — всего около трехсот дней в году! Когда я соблюдал в Лондоне Великий пост, коллеги и соседи, искренне считающие себя христианами, смотрели на меня как на инопланетянина. Трудный нравственный выбор для англичан, с детства не привыкших себя в чем-либо ограничивать.
