 |
| Столетие.Ru | Сергей Михеев | 17.03.2008 |
В день утверждения бюджета уже было ясно, что условие это администрация Джорджа Буша не выполнит. В противном случае директору Национальной разведки США пришлось бы представить в комитеты по разведке конгресса доклад с описанием выданных за последние десять лет санкций и средств на «революционную деятельность».
«Бархатные» революции, волна которых прокатилась в свое время по странам Центральной и Восточной Европы, остаются модной темой политических дискуссий последнего времени. Вначале обрушив так называемые просоветские режимы, затем «революции» дошли непосредственно до бывших советских республик, получив здесь название «оранжевых».
Современное сознание привыкло к клиповому, весьма упрощенному восприятию действительности, смешивая и искажая реальные масштабы событий, постоянно стремясь к не вполне адекватным обобщениям и сиюминутной систематизации того, что пока просто не созрело для этого. Краткосрочные процессы абсолютизируются в угоду тактическим интересам, долгосрочные же и глубинные, напротив, игнорируются в ущерб стратегии.
К примеру, общим местом стали разговоры о том, что именно западная цивилизация — образец гуманизма, в то время как все наиболее известные тоталитарные концепции родились именно в Западной Европе, чья история представляет нескончаемую череду кровопролитных войн.
А гуманизмом Европа, пожалуй, озаботилась лишь в последние 30−40 лет, да и то в основном в меркантильных интересах.
Евросоюз, который многие ставят России в пример, вообще еще не закончил своего становления. Его будущее туманно, концепции развития во многом утопичны, но все призывают равняться на ЕС. Вспомним: СССР просуществовал 75 лет, все это время будучи державой, так или иначе оказывавшей ключевое влияние на мировую политику. Но теперь этот период рассматривается чуть ли не как эпизод в мировой истории, а крах Советского Союза считается абсолютно закономерным и неизбежным. В общем, то, что не показывают в данный момент по телевизору, просто не существует.
Примерно то же самое происходит сейчас и с «оранжевыми/бархатными революциями». Под этот брэнд бездумно подверстывают все, что попадется под руку. А сам процесс объявляют чуть ли не глобальным и неизбежным. В то же время, речь на самом деле идет только о конъюнктурном технологическом оформлении серии государственных переворотов. Причем непосредственно технологическая модель, получившая ныне название «оранжевой» была применена лишь в трех случаях — в Сербии, Грузии и на Украине. Но политтусовка уже говорит о новой исторической эпохе.
Конечно же, революции не происходят там, где все хорошо и население всем довольно. Во всех странах «оранжевых» или «бархатных» революций у власти были серьезные внутренние проблемы. Правящие режимы в этих случаях, как правило, переживают период морального износа и серьезного внутреннего кризиса, что резко снижает степень их дееспособности, в том числе, и в вопросе противостояния оппозиции. Эти режимы с точки зрения большей части средних слоев общества — интеллигенции, мелкого и среднего бизнеса, управленцев, части госаппарата и студенческой молодежи — оказываются препятствием на пути к «светлому будущему», на пути интеграции своих стран в «цивилизованный мир». Для этих групп населения, опоры оппозиции, власть предстает в виде некомпетентной и коррумпированной силы, которая не соответствует стандартам современной демократической цивилизации.
Впрочем, дело не только в средних слоях. Власть чаще всего утрачивает контакт с собственным народом в целом, опасается любой его недостаточно контролируемой активности, не способна и откровенно боится апеллировать к нему в кризисной ситуации. Не имеет в своем распоряжении достаточных коммуникативных механизмов в виде дееспособных политических партий и представительных общественных организаций.
Внешний моральный износ власти сопровождается скрытой, но жесткой борьбой различных групп влияния, кланов, элитных группировок.
В итоге такая борьба приводит к отсутствию внутренней консолидации правящей элиты, неспособности забыть о разногласиях ради общего дела и расколу действующей власти при первых признаках серьезного кризиса. Часто противостояние различных политических групп подкрепляется фактором внутренней географической, экономической, культурной и политической дифференциации страны.
Власть чаще всего не имеет объективной информации о настроениях в обществе и процессах в элите, или не способна осуществить адекватный анализ такой информации. Именно по этой причине власти в странах «бархатной/оранжевой революции» были до последнего момента уверены в своей способности предотвратить кризис.
Разговоры о том, что страны, где произошли «бархатные-оранжевые» революции якобы находятся в «авангарде исторических процессов», а Россия неизбежно догонит таких «лидеров прогресса» как Грузия или Украина, звучат странно. Все «цветные» страдания, которые мы наблюдали в течение последних лет — лишь отголосок тех событий, которые произошли в Москве в августе 1991-го. Если разобрать детально историю «августовского путча» и последовавшую затем победу «российской демократии», мы отчетливо увидим все признаки нынешних «оранжевых» сценариев.
Как говорится, «там было все» — и безвольная центральная власть, испугавшаяся применить силу. И постоянные оглядки на Запад, и модернистские лозунги типа «долой застой, даешь сладкую жизнь, как на Западе». И непосредственное прозападное влияние, и слегка организованный, а, главное, направленный в нужное русло энтузиазм наивных масс, в значительной степени состоявшей из безответственных «работников умственного труда». И предательство «силовиков», и театральные постановки вроде «Горбачев заперт в Форосе» или «Альфа» идет убивать Ельцина". И локализация событий в столице, и напряженный закулисный торг элиты, и новая символика, и подчеркнутая «безоружность» гражданского протеста, которую «режим не посмел раздавить танками».
Среди «социальных» проблем, особенно волновавших революционеров, превалировали такие как: отсутствие свободы слова и свободы вообще, стремление в «цивилизованный мир», борьба с коррупцией, зажим предпринимательства.
Также массы волновало отсутствие в СССР секса (по этому поводу некоторые не могут успокоиться до сих пор), порножурналов, рок-музыки, авангардного искусства, джинсов и баночного пива.
В общем, классический теперь уже «бархат» революций. Не исключено, что именно с этих событий писались впоследствии где-нибудь в глубинах ЦРУ и фонда Сороса технологические сценарии будущих «оранжевых» революций.
Были, конечно, и объективные предпосылки, спору нет. Чего стоит одна только полная неспособность советской элиты к эффективной борьбе за власть. Да, степень организации и режиссуры была значительно меньше. Запад не мог так открыто влиять на события, как сейчас. Но это лишь подтверждает ту мысль, что августовские события 91-го действительно были какой-никакой, но революцией, а Россия — единственной страной, действительно завоевавшей «свободу от коммунистического режима», как бы этот режим ни оценивать. Все остальные «борцы с коммунизмом», включая не только постсоветские республики, но и страны «советского блока», так или иначе, получили эту свободу из рук Москвы.
В этом, собственно, нет ничего удивительного, так как история делается гигантами, ключевыми игроками. Россия, в лице СССР, даже фактом добровольной потери своего могущества сыграла ключевую роль в новейшей истории.
Совсем по-другому складывалась ситуация после августа 91-го в бывших союзных республиках. Там произошло — в большинстве случаев — достаточно тихое перекрашивание в новые цвета действующего советского и партийного руководства, которому нежданно-негаданно на голову свалилось счастье беспредельной власти. То есть, по сути дела, никакой смены власти не произошло, а произошла смена политического и экономического курса действующей власти. А это никак нельзя назвать революцией.
Классическим примером стал первый секретарь ЦК Компартии Украины Леонид Кравчук, который, вполне в национальном духе, за короткий период времени успел сначала поддержать Горбачева — проведя референдум в пользу сохранения СССР, потом ГКЧП, затем опять Горбачева, потом Ельцина, следом — украинскую независимость, сфальсифицировав результаты референдума по независимости, после чего стал лютым врагом «усих москалей» и отцом-основателем украинской «нэзалэжности». В кавказских республиках, отдавших дань национальному темпераменту в виде кратковременной чехарды с руководящими кадрами, также быстро к власти вернулись советские руководители — Шеварднадзе, Алиев. Про Среднюю Азию и говорить нечего. Исключения — лишь Прибалтика и Армения, которые, впрочем, также никакой борьбой за независимость на самом деле не отличились, а лишь воспользовалась плодами августовской революции в Москве.
Так что цветные «революции» в Грузии, Украине и Киргизии в значительной степени стали следствием того, что распад СССР в этих странах не привел к тотальной ротации правящей элиты.
В этом смысле не Россия «догоняет» «оранжевые» страны, а сами эти страны догоняют уже такой далекий московский август 91-го года.
Теперь — о лозунге «Хотим жить как в Европе». В самом деле, все «оранжевые» революции характеризовались тем, что оппозиция монополизировала модернизаторские «слоганы», власть представлялась в качестве главного тормоза на пути к светлому будущему. А само светлое будущее жестко ассоциировалась с западной моделью жизни, а точнее — с образами, взятыми из западных и прозападных масс-медиа и кино. Именно западный образ жизни становился главным и единственным ориентиром развития, ради достижения которого, как говорится, «не пожалеем и отца». Оппозиция же обещала привести к этому будущему, и, более того, утверждала, что никакого другого пути, кроме того, который она сама предлагает, нет. На первый взгляд, все это подходит и к нынешней ситуации в России.
Однако такая оценка представляется неоднозначной и во многом поверхностной. Во-первых, со времен позднеперестроечных 80-х и августа 91-го года общественно-политическая ситуация в стране и вокруг нее изменилась весьма значительно. От радужных и наивных ожиданий по поводу дружбы с Западом почти ничего не осталось. Во многом в этом виноват сам Запад, имевший — в очередной раз — реальный шанс навеки сделать русских своими союзниками, но поступивший с Россией как мелкий лавочник и рыночный «кидала».
Внутренние комплексы той же Европы, вековой страх перед Россией и почти иррациональное стремление если не уничтожить ее, то, как минимум, максимально ослабить и размыть идентичность не позволили западной элите играть с Москвой в открытую. «Русскому Ване» в очередной раз показали, что он «дурак», а его честность не котируется на глобальных рынках.
То, что русские добровольно отдали половину своей империи, создававшейся веками, а также множество попутного добра, Западу не хватило для того, чтобы вести с Москвой честную игру. В результате вместо экономической помощи Россия получила долговое ярмо, поддержку антигосударственной части элиты внутри страны и принуждение к ориентации на роль сырьевого придатка. Вместо политической помощи — поддержку сепаратистов и откровенных бандитов под прикрытием борьбы за демократию. Вместо моральной и идеологической — требования фактически отказаться от своей национальной идентичности. Вместо геополитической поддержки — выдавливание России с территорий, исконно представляющих интерес для Москвы, а также поддержка откровенно антироссийских режимов.
Поскольку подобная политика реализуется уже в течение двадцати лет, не приходится удивляться тому, что общественные настроения в России серьезно изменились. Теперь практически никто не испытывает иллюзий по поводу отношения Запада к России. Разница лишь в том, что одни считают: Запад нас использует в духе рыночной экономики, ищет исключительно собственную выгоду, что в целом отвечает закону «кто сильнее, тот и прав». Другие же утвердились в убеждении, что Запад вообще и Европа в частности был, есть и навсегда останется врагом России.
Особенно укрепились эти настроения в последние годы, когда экспансия Европы и НАТО на Восток привела к резкому росту антироссийских настроений в Восточной Европе и постсоветских государствах.
В общем, ни прозападный в целом, ни даже просто европейский вектор сейчас в России уже не в моде. Российское население в целом сформировало негативное отношение к этим событиям — в первую очередь под влиянием информации о том, что за «оранжевыми революциями» в постсоветских странах стоит Запад, а одной из основных целей этих событий является выдавливание России из бывших советских республик.
Есть основания считать, что москвичей — как, впрочем, и жителей Санкт-Петербурга, а также нескольких других наиболее крупных городов России — уже не выманишь на площадь призывами «Жить как в Европе». Во-первых, уровень жизни в столице объективно достаточно высок. Многие уже живут «как в Европе». Во-вторых, есть осознание того, что беспорядки не приведут к улучшению. Наоборот, они чреваты проблемами. На рядовых гражданах сказывается опыт московских событий 91-го и 93-го годов, опыт известного футбольного погрома в центре города, а также печальный пример других столиц «оранжевых революций». А людям зажиточным вообще любые массовые беспорядки противопоказаны.
Завоз активной революционной массы из провинции также представляется маловероятным. Впрочем, есть вариант использовать в этих целях многочисленных гастарбайтеров, работающих и проживающих в Москве. Нынешняя власть совершенно бездумно делает ставку на иммигрантов — как на решение проблемы рабочей силы. Москву заполонило огромное количество приезжих. Их главная цель — заработать денег любыми путями. В умелых руках эта масса, не имеющая каких-либо сдерживающих факторов патриотического или морального характера, может оказаться весьма опасной силой. У этих людей собственная философия, они не любят Россию и россиян — вариант — Москву и москвичей, хотя вынуждены приезжать сюда на заработки. Они симпатизируют антироссийским силам. Они готовы на многое ради денег. Их сообщества закрыты для внешнего влияния и живут по своим законам.
Мнения о том, что эти люди всего боятся и не пойдут на бунт из страха потерять рабочие места, наивны. К примеру, такие же рассуждения имели место в Бишкеке, где в итоге основную массу бунтующих составили как раз недавние переселенцы, самовольно захватившие участки земли на окраинах киргизской столицы, сезонные рабочие и приезжие работники рынков. Им просто заплатили деньги, а также пообещали, что «без Акаева будет лучше».
Достаточно какому-нибудь российскому «революционеру» объявить — вполне в европейском духе — о том, что он, в случае прихода к власти, максимально либерализует иммиграционное законодательство и улучшит положение гастарбайтеров, как симпатии этих людей будут на его стороне. Останется лишь договориться с некоторыми лидерами диаспор, что также несложно.
Власти не хотят замечать этого, как и многого другого. Причин для этого немало. Одна из наиболее важных — чиновники, и городские, и федеральные, а также часть бизнес-элиты имеют личную коммерческую заинтересованность в том, чтобы гастарбайтеров в Москве и России становилось все больше.
На этом делается криминальный и полукриминальный бизнес, получаются взятки, «откаты», подарки, сверхприбыли. Вопросы стратегии и политики отходят на второй план, когда речь идет о реальных деньгах для конкретных людей.
Во всех остальных случаях шансы прозападных революционеров в России выглядят не лучшим образом. Тенденции развития общественно-политических настроений позволяют говорить о том, что если уж и ждать какого-то бунта, то под социально-патриотическими и, возможно, напрямую антизападными лозунгами. Действующая власть своей политикой продолжает создавать для этого почву. До какого-то момента это можно прикрывать патриотическим камуфляжем, но рано или поздно напряжение по поводу несоответствия формы и содержания достигнет в обществе критической массы.
Однако, если действия властей хотя бы на 70 процентов будут соответствовать реальным настроениям в обществе, то революций можно не опасаться.
Вместо послесловия. В конце марта в издательстве «Алетейя» выходит сборник «Оранжевые сети»: от Белграда до Бишкека", подготовленный по заказу Российского института демократии и сотрудничества Фондом исторической перспективы под редакцией его президента Наталии Нарочницкой. Интернациональная группа авторов сборника изучила одну из серьезнейших проблем современных международных отношений — теорию и практику захвата власти в суверенных государствах. Речь идет о целенаправленной политике по обеспечению доминирующей позиции Запада в мире, «оранжевые сети» плетутся и вокруг России.
Сергей Михеев, заместитель генерального директора Центра политических технологий
http://stoletie.ru/obschestvo/oranzhevi_rossii_ne_k_licu.htm
