 |
| Богослов. Ru | Джанфранко Джиротти | 14.03.2008 |
Новые формы социального греха
Генетические манипуляции, загрязнение окружающей среды, неравное распределение общественных благ, социальное неравенство — вот новые формы греха, появившиеся на горизонте человечества, как неизбежное следствие процесса глобализации. Это очередной вызов и для деятельности Апостольской Пенитенциарии, орган Римской курии, который с трудом пытается утвердить свой авторитет в эпоху, когда стирается само понятие о грехе.Об этом в интервью «L'Osservatore Romano» (официальному газетному изданию Ватикана) на следующий день после окончания курсов для исповедников рассказывает епископ, глава Апостольской Пенитенциарии монс. Джанфранко Джиротти (Gianfranco Girotti).
Никола Гори: Апостольская Пенитенциария кажется чем-то окутанным тайной, не только в глазах общественного мнения, но для большинства верующих.
Монс. Джанфранко Джиротти: Ваше утверждение, к сожалению, соответствует реальности. После упразднения Датарии (Dataria) в 1967 г. и Канцелярии (Cancelleria) в 1973 г. Пенитенциария мало известна и в среде духовенства, при этом она является наиболее древним учреждением Римской курии. Причину этому, наверное, нужно искать в том, что ее деятельность проходит за кулисами общественной видимости, сопутствующей деятельности других ведомств. Апостольская Пенитенциария, по сравнению с другими органами, непосредственно занимается исключительно духовной деятельностью, наиболее соответствующей основной миссии Церкви, которая состоит в заботе о спасении душ (salus animarum).
Это папский универсальный орган, в компетенцию которого входят вопросы, относящиеся к области foro interno (области внутренней судебной ответственности). Сюда обращаются не только по вопросам о цензурах (порицаниях), нарушениях, исповеди, но и по поводу оккультных, неясных или не подлежащих разглашению ситуаций, например: диспенсации, санации, подтверждения о признании акта несостоявшимся в случаях, произошедших при неясных обстоятельствах. Кроме того, в нем рассматриваются дела по вопросам совести, морали, в том числе в частных случаях.
Н. Г.: Какое значение имеют вынесенные Вами решения?
М. Дж. Дж.: Это зависит от конкретного случая и цели, с которой принимается решение. В ряде случаев в зависимости от сложности ситуации оно носит воспитательный и/или резолютивный характер. В других случаях принятые советом решения могут использоваться, как меры предосторожности. То есть вероучительные и дисциплинарные выводы, сделанные на основании резолюций Пенитенциарии, могут по аналогии применяться подавшим прошение священнослужителем в более широкой сфере. Однако ни в коем случае данные решения не подлежат разглашению.
Н. Г.: Существует ли ещё смысл в существовании такого органа, как Пенитенциария, учитывая, что он создаёт некоторые трудности на экуменическом уровне?
М. Дж. Дж.: Я не вижу основания утверждать, что Пенитенциария создает какие-либо затруднения на экуменическом уровне. Если имеется в виду историографическая ошибка о прощении, которая с начала эпохи Возрождения никак не содействовала экуменической дискуссии, то достаточно сравнить это мнение с недавно представленным учёными обширной документацией, в которой обрисованы функции этого ведомства, исходя из которых совет можно объективно считать «источником благодати».
Н. Г.: Внимание к вопросу о грехе порождается заботами о нуждах современного общества или на основании опыта прошедших столетий?
М. Дж. Дж.: Опираться только на прошлое — значит нарушить союз с Богом и ближним. Если вчера понимание греха имело индивидуалистский характер, то сегодня по причине глобализации оно, это понимание, приобрело еще и социальный характер. Действительно, сегодня вопрос о грехе привлекает больше внимание, чем вчера, из-за своих более глубоких и разрушительных последствий для общества в целом.
Н. Г.: Значит Пенитенциария всё ещё нужна?
М. Дж. Дж.: Вне всякого сомнения. В эпоху, когда преобладает культура масс-медиа, когда всё становится публичным, думаю, что такое ведомство, как Апостольская Пенитенциария, заботящееся о внутреннем мире человека, в особенности о том, что касается его наиболее деликатных и скрытых сторон, является очень ценным орудием.
Н. Г.: Какие вопросы наиболее привлекают внимание Вашего ведомства?
М. Дж. Дж.: В первую очередь это те преступления, оправдание которых ввиду их тяжести, подлежит компетенции Святого Престола, это: оправдание сообщника в преступлении VI заповеди (канон 1378), святотатственная профанация Святейшего Таинства Евхаристии (канон 1367), прямое нарушение Таинства Исповеди (канон 1388, 1), диспенсация вследствие нарушений совершённых ad recipiendos Ordines («по исполнению приказа») в случае проведения искусственного аборта (канон 1041, 4), диспенсация вследствие нарушений, совершённых ad exercendos Ordines («отдавая приказ»; канон 1044 1).
Н. Г.: Как Вы прокомментируете реакцию общественности на скандальные ситуации, в которых замешана Церковь?
М. Дж. Дж.: Невозможно недооценить негативного значения ряда случаев, когда особо отчетливо проявилась человеческая слабость и структурное несовершенство Церкви. По этому поводу стоит отметить, как Церковь, обеспокоенная нанесенным ей ущербом, отреагировала и продолжает реагировать на подобные ситуации, используя методы решительного вмешательства, целью которых является забота о внешнем облике самой Церкви и благе всех верующих. Однако хочу высказать своё несогласие с тем чрезмерным вниманием, которое уделяют этим явлениям СМИ, которые критикуют Церковь с секулярных позиций.
Н. Г.: Иногда снисходительность Церкви и христианское прощение остаются общественностью неуслышанными. По Вашему мнению, почему так происходит?
М. Дж. Дж.: Сегодня многие считают, что раскаяние — это всего лишь раскрытие себя другому, вызванное необходимостью решения социальных проблем. Часто современные люди, выслушивая подобную «исповедь», пытаются таким образом помочь тем, кто испытывает трудности. Раскаяние, следовательно, в настоящее время стало пониматься в социальном аспекте с того момента, как социальные связи ослабились и одновременно усложнились в процессе глобализации.
Н. Г.: Что, на Ваш взгляд, представляют собой грехи современного общества?
М. Дж. Дж.: Существуют разные области, в которых сегодня отмечается греховное поведение по отношению к индивидуальным и общественным правам. Прежде всего это наблюдается в области биоэтики, где явно прослеживаются нарушения основополагающих прав Человека, которые происходят в ходе генетических экспериментов и манипуляций, результаты которых невозможно предвидеть и проконтролировать.
В другой области, социальной, это сфера потребления наркотиков, когда нарушается психика и помутняется рассудок, и тогда многие молодые люди оказываются вне церковной ограды.
И ещё: в области распределения общественных и экономических благ, когда бедные становятся всё беднее, а богатые — богаче, усугубляя таким образом социальное неравенство; а также в области экологии. Сегодня эти вопросы остро стоят перед лицом человечества.
Н. Г.: Если часто прибегать к индульгенциям, не будет ли это способствовать распространению магического отношения к вине и каре?
М. Дж. Дж.: Чтобы не впадать в подобное опасное и искажённое понимание, думаю, прежде всего необходимо знать и правильно понимать вероучительное значение индульгенции, которую Католическая Церковь считает выражением Божьего милосердия к своим детям, чтобы помочь им переносить страдания, порождённые грехами и возбудить в верующих больше усердия в проявлении христианской любви.
Церковь стремится в первую очередь привить своим детям дух молитвы и покаяния, а не принудить их к простому повторению формул и действий. Реформа Папы Павла VI, выраженная в Апостольской конституции Indulgentiarum doctrina от 1 января 1967, в определённой мере исключает всё, что могло бы склонить верующего к механическому пониманию индульгенции. В Конституции Павла VI четко изложены богословские предпосылки практики индульгенций, а также вероучительное значение общности верующих в Адаме и во Христе и сокровищницы Церкви, где находятся сверхдолжные заслуги святых. Индульгенции — подчёркивается — невозможно получить без искреннего покаяния и единения с Богом, а также исполнения предписанных дел благочестия.
Н. Г.: Вам не кажется, что условия для получения индульгенции являются слишком лёгкими?
М. Дж. Дж.: Если подумать, что вместе с обычными условиями для получения индульгенции — исповедь не более 15−20 дней до и после совершенного поступка, причащение и молитва о Папе — требуется состояние особенной чистоты и признаки ревностной христианской любви, чего нам трудно достигнуть по нашей немощности. Поэтому я считаю, что сложность исполнения этих требований не следует преуменьшать.
Н. Г.: Существуют грехи, которые Вы не можете отпустить?
М. Дж. Дж.: Пенитенциария — это «длинная рука» (longa manus) Папы в исполнении данной ему «власти ключей» в Церкви (potestas clavium). Поэтому для исполнения функций данных ему в области foro interno, Пенитенциария обладает всеми возможностями, за исключением тех случаев, когда Папа, заранее предупредив кардинала-пенитенциария, желает оставить решение за собой. Пенитенциария, следовательно, может исполнять в области foro interno, все те действия, подлежащие компетенции остальных ведомств Римской курии.
Н. Г.: В отношении аборта существует общее мнение, что Церковь не принимает во внимание сложные ситуации, в которых порой находятся женщины.
М. Дж. Дж.: Мне кажется, что подобная обеспокоенность не учитывает усилий, которые прилагает Церковь для защиты и заботы о достоинстве и правах женщины. Существуют многочисленные инициативы, над которыми католические учреждения неустанно работают с твердой решимостью противодействовать каким-либо современным культурным и социальным тенденциям, направленным во вред женщине. Церковь также оказывает содействие в процессе усыновления и эффективную помощь незамужним матерям, прилагая усилия для того, чтобы эти дети, явившиеся на свет из-за непредусмотрительности родителей, получили необходимое образование.
Интервью Николы Гори (Nicola Gori) (c)L'Osservatore Romano — 9 marzo 2008. Перевод — Богослов.Ru
http://bogoslov.stack.net/text/290 130.html
