 |
| Столетие.Ru | Иеромонах Корнилий | 12.03.2008 |
Вот и решил писать про масленицу. Уж про масленицу все почитают.
Все ж знают, масленица — это хорошо! И приятно! И вкусно! Хотя, если начать разбираться, ничего про неё не знают.
Вот, даже не знают, почему в каждом году масленица в разное время. И глубоко задумаются, если спросить об этом. Но, кроме «тёщиных блинов», вряд ли что вспомнят.
Между тем, всё просто. Предки наши к Великому посту начинали готовиться заранее, аж за три недели.
Первая называлась неделей «О мытаре и фарисее», потому что читалась на службе притча из Евангелия, где речь шла о молитве. Для тех, кто не знаком с этой притчей опишем вкратце.
Два человека вошли в церковь помолиться. Один, фарисей, — по всем житейским статьям праведник, а другой, мытарь, — собиратель налогов — конечно, грешник. Стали они молиться. Фарисей прошёл к алтарю, поднял руки к небу и сказал: «Спасибо Тебе, Господи, что я такой праведный, всё делаю, что надо, не грешу, как тот мытарь».
А мытарь как зашёл, так на колени и упал, и головы поднять не мог, только бил себя кулаками в грудь, и говорил: «Боже, милостив буди мне грешному». И сказал Господь — этот мытарь вышел из церкви более оправданным, чем фарисей.
Все слушали эту притчу и понимали — нельзя думать о себе, что, мол, всё хорошо, и живу я нормально, и не хуже других, а лучше. А то, с тем фарисеем и окажешься. Думать начинал человек о своей душе и о грехах её.
А через неделю начиналась неделя «О блудном сыне». Это словосочетание у нас все знают. Даже неверующие депутаты иногда говорят. А ведь притча о блудном сыне одно из самых трогательных мест в Евангелии.
Было у отца два сына. И вдруг, меньший из них, сказал отцу: «Дай мне мою часть наследства». Умирать отец ещё не собирался, но по любви к сыну сделал то, что тот просил. А тот в скором времени и двинулся с отцовских глаз подальше, туда, где никто не мешал ему заниматься, чем хочет, т. е. грешить. Вот, читаешь и видишь: и стремление к самостоятельности, и переходный возраст…
Однако в чужих краях шло всё хорошо, пока были деньги (отцовские). Потом кончились. В Евангелии так говорится: «Изжил с любодейцами». И пропали все друзья и знакомые, и голод начался в стране той. И в работе свинопаса, куда он нанялся, не давали даже свиного корма.
И он «пришёл в себя», и подумал: «У отца моего рабочим дают хлеб, а я тут гладом гибну. Пойду к отцу моему и скажу, что не достоин быть сыном твоим, возьми меня наемником своим». И пошёл.
Сердце отца узнало в далёкой фигуре бедного путника своего сына. И он побежал к нему навстречу и обнял его. Сын сказал: «Я тяжко согрешил пред тобой и недостоин называться сыном твоим».
Но прервал его отец, приказав слугам: «Принесите ему одежду и обувь, и перстень мой. И заколите телёнка, потому что сын мой сей потерявшийся, нашёлся, а умерший ожил».
Вот такая притча вкратце. А человеку, задумавшемуся над своими грехами, она повествует о великой Любви Божией к людям. О том, как ждёт и принимает Господь приходящих к нему грешников.
А ещё через неделю, последнюю перед постом, Православная Церковь говорит не о прошедших событиях, а о будущих. Это неделя «О Страшном Суде».
Людям о Страшном Суде говорят всякие сектанты, то и дело от них слышишь: «Страшный Суд! Армагеддон!» — некоторых удаётся запугать. А Православие уже две тысячи лет об этом знает, только не пугает, а говорит с радостью: «Будет Второе пришествие! Снова к нам придёт Тот, кого мы любим и ждём. И не из-за боязни, а из-за гораздо более высокого чувства — любви, должны мы стараться исполнять его заветы и заповеди». И в этот день начинается пост. На мясо. То есть масленица.
Ещё неделю в ходу молоко, яйца, сыр, сметана — безо всяких ограничений. Вот вам блины со снеточком, с лучком, со сметанкой, а у некоторых с икрой, а ещё с припёком, с двойным припёком, и с подпёком (это кто умеет). Рассказал бы, да пост уже начался — искушение получится.
Умели веселиться на Руси. Кустодиев аж две «Масленицы» написал — не удержался. Веселья было много — на неделю. Сейчас не умеют так. А раньше — «Russian tradition!» А пост? А такой характер национальный — «из огня да в полымя»! — чем больше веселились, тем крепче постились.
Ну, и последний день перед постом, уже многие знают Прощёное Воскресенье. Нет ни в одном народе такого замечательного дня, когда просят прощения друг у друга. Сейчас, конечно, стесняются, больше в шутку: «Простите, мол, день такой!», а раньше серьёзно в ноги — бух! И тогда уж — простите Христа ради! И в ответ тоже — бух! И меня простите! Никто не пробовал? Попробуйте, хотя бы понарошку. Всё равно почувствуете. Что? Плохого ничего — обещаю.
А ещё у «Прощённого» есть второе название — «Воспоминание Адамова изгнания». Того самого, когда Адам с Евой (наши предки) лишились рая. И мы лишились. Потому в одной беде, чем же друг перед другом чиниться?
Есть в этой традиции и другой глубокий смысл. Великий Пост — особое время. И во всем особое. Раньше все театры, цирки и прочие увеселительные заведения закрывали до Пасхи.
Да и в трактирах мясное подавали не во всех. Тут, вроде, как заново рождаешься. Жить начинаешь сначала. А для этого надобно все свои дела покончить и обиды простить. И чтоб никто в обиде не остался. Как перед смертью. Совесть облегчить.
А с понедельника — пост. Раньше, конечно, лучше было — на неделю все учреждения работу прекращали и давали специальный отпуск «для говения», ну, а сейчас такого нет. Но, кто в церковь ходит, знают, что с понедельника каждый вечер читают «Великий канон» — большое покаянное молитвословие с поклонами и частыми припевами «помилуй мя Боже, помилуй мя». До четверга. А, в пятницу, в иных местах — субботу, коливо освящают. Ну, об этом чуть позже, а пока вот такой вопрос: «Как питаться? В особенности на Великом посту?»
Сначала, скажу, как в монастыре (повторять можно, но осторожно). Первые два дня, понедельник и вторник, ничего не едят. Воду умеренно. Во вторник вечером после захода солнца для старых и больных можно хлеба с водой.
В среду, после литургии (особой — Преждеосвященных Даров), поставляется трапеза (для начинающих — еда) картошка отварная в мундире, хлеб, соль, мёд. Это и обед, и ужин одновременно, далее, в четверг, ничего не положено.
В пятницу коливо освящают. Тут опять традиция, и опять древняя. Между 361 и 363 годами в Византии воцарился Юлиан, прозванный Отступником за своё влечение к язычеству. По наступлении Великого поста он вознамерился посмеяться над христианами и приказал окропить всю выставленную на продажу еду идоложертвенною кровью. Что и было сделано.
Тогдашнему патриарху Константинопольскому Евдоксию было явление святого великомученика Феодора с предупреждением о грядущих событиях. «А чем же я накормлю людей?» — спросил патриарх. «На моей родине едят пшеницу с мёдом» — отвечал святой.
В память об этом событии каждую первую субботу Великого поста освящается в Церкви коливо, и раздаётся всем желающим. А в честь святого поставляется вечером трапеза из вареных овощей.
И только в субботу после первой полноценной Литургии братия вкушает обед и ужин. Конечно, только из постных продуктов (т.е. без молочных продуктов и рыбы), но с постным маслом, которое разрешается по субботам и воскресеньям.
Всё это я написал не для того, чтобы мне сказали: «Ну, мы так точно не можем!», а для того, чтобы стало понятно — это возможно ВООБЩЕ! И учтите — это просто общий монастырский устав для старых и молодых, больных и не очень. Для среднего человека.
И ещё один плюс от этого знания: оказывается, целый день без мяса — не думайте, что это смертельно. Более того, и за неделю его отсутствия ваше здоровье вряд ли расшатается. Помните, в монастырях мяса не едят ВООБЩЕ! При этом и трудятся, и живут.
Возвращаясь к теме поста вообще. В понедельник, вторник, четверг — сухоядение (хлеб, изюм, вода). Среда и пятница — пища вареная (картошка, капуста и т. д.). В субботу и воскресенье — вареная с маслом (постным). Рыбы тоже нельзя, кроме праздников Благовещения и Вербного воскресенья. Страшно? Хочется всё бросить и сказать: «Ну, его!»
Не спешите. Сначала, давайте разберёмся, чем пост отличается от диеты. Вроде, одно и то же «это можно — то нельзя», но разница есть, и она принципиальная. Она заключается в вопросе: «Зачем?»
Вот диета зачем? Ответ очевиден — для здоровья. И больше никаких горизонтов ей не светит. Ну, если только полученная через диету фигура будет доставлять эстетическое удовольствие. Не больше. Ну, а пост зачем? Кому он нужен? Богу? Но Господь вам сказал: «Ничто, входящее в уста не оскверняет человека». Церкви? Количество прихожан в церкви не увеличивается, сколько постилось, столько и ходит.
Ну, тогда может быть человеку? Наверное, но какой его части? Раз пост установлен Церковью, то ответ очевиден — его душе! Ну, а как пост, т. е. ядение или неядение человеком определённых продуктов, может повлиять на душу? Ведь это такие разные вещи — душа и тело.
Один философ говорил: «Меня поражает чудо — я думаю двинуть своей рукой, и она двигается». Действительно, поражает. Ведь душу никто не видел, а каждый убеждён, что она есть. Чего стоит выражение «В душу плюнуть!» И вот, эта самая душа хочет, иногда, иного, чем тело.
Ну, разве никто не помнит в своей жизни моментов, когда был счастлив, хотя и голоден. Кто не помнит, напомню: это когда о желудке вообще не думаешь. Или вот, каждому знакомо удовольствие от хорошей книги или хорошего фильма. А геймеры (т.е. играющие люди), зачастую, вообще забывают о еде.
Всё это говорит о том, что душа у нас есть и живёт по своим «душевным» законам. Да что и говорить, если самое хорошее в человеке мы определяем через это понятие, когда говорим: «Душевный человек!», и наоборот, плохое: «Души в нём нет», «бездушный».
Церковь, конечно, изначально знала это. И конечно, хотела, чтобы душа всегда оставалась главной в существе под названием «человек». В противном случае это будет скорее животное.
Но, как можно убедить человека, что с ним не всё в порядке?
Вот и появился самый простой тест — а сможет ли он ограничить себя в самом простом и понятном — в еде? Такой вот детский сад. Скушаешь ли конфетку, если очень хочется, а нельзя? Если скушаешь, то ума ещё нет — одни желания. А, если нет, значит, уже появилось что-то важнее желудка.
У нас любят на вопрос «Веруем ли в Бога?» отвечать, что «Конечно, в душе верю». Мол, в душу не заглянешь, не померяешь там шестиком, есть дно или нет. Ну, и не надо. Можно проще — а способен ли ты ради своей веры в чём-то себе отказать? А в чём-то любимом? В какой-нибудь привычке? Вот, чем больше человек может, тем и вера его больше. Это потом она горами движет. А начинается всё вот с такой конфетки.
Вот Великий Пост. Уже с тысячу лет на Руси знают и любят это время. Миллионы наших предков прошли через его очистительное горнило. Чего же не хватает нам? Веры? Да. Решимости? Конечно. Но, больше всего нам не хватает любви. Любви к своим предкам, к Родине, к Богу.
Так давайте начнём с малого — будем поститься. Пусть не так, как монахи, но попробуем хотя бы в малом ограничить себя. Просто, сказав: «Сегодня это лишнее — пост!» научимся делать что-то не ради себя. Это ведь не просто.
На пути такой вот жизни, проще, христианской, стоит наш собственный эгоизм. Именно он всячески пытается не пустить нас туда, где есть добрые дела, чистая совесть и счастье. Так давайте с ним бороться! Самым простым методом — постом.
Но, будем помнить — он хитёр! Вот мясо ему запретили, так он рыбой наестся, а рыбы не дадите, так картошки, но до отвала. Ах, и в количестве начали ограничивать? Тогда, почаще надо! И столько мыслей кинутся атаковать бедную голову — что де силы надо поддерживать (кто против?). Что необходимы витамины (белки, жиры, углеводы). Что подумают окружающие (да, собственно, ничего) и т. д. и т. п.
Но вот наше намерение поститься устояло. Желудок побеждён, мысли отброшены — думаете, всё? Ан, нет! Теперь я, как постящийся человек, могу, наконец, свысока посмотреть вокруг — кто тут ещё прозябает в лености и невежестве? Кто тут ещё не видит моей сосредоточенности и похудевшего лица? Кто не оценил моих трудов? И опять всё идёт насмарку.
Христос сказал о посте: «Когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, они уже получают награду свою. А ты, когда постишься, помажь голову свою и умой лице твое, чтобы явиться постящимся не перед людьми, но перед Отцем твоим, Который втайне. И Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно». [Мф.6,16−18]
Вообще-то, пост — это радость. Всё меняется и в церкви, и в душе, как-то по иному звучит окружающий мир, и главное — уже видится далеко за монотонным постом яркое и громкое Христово Воскресение! Но сколько до него всего!
И Крестопоклонная с «крестами» (их кое-где ещё пекут), и «сорок мучеников» (сороки), и Благовещение… И стояние Марии Египетской, и суббота Акафиста, и Лазарева суббота (можно икру кушать — только не дорогую), и Вербное (Вход Господень в Иерусалим), за ним Страстная с длинными службами, каждая из которых Великая. Великий Четверг — воспоминание Тайной Вечери, Страсти Христовы (это служба такая древняя, а не фильм). Строгий пост Великой Пятницы (когда ничего ничего нельзя есть), вынос Плащаницы (это святое изображение Христа только на два дня выносят для поклонения). Великая Суббота, когда кажется, что вся природа замерла. А потом! Уж сами знаете.
Ну, и как тут не радоваться посту? Как не радоваться нашей вере, которая хоть и требует, но так любит праздники? Как не радоваться нашей земле и народу, помнящему, как и ради чего стоит жить? Так что, с постом, дорогие мои!
Записала Елена Воробьева
http://stoletie.ru/obschestvo/o_velikom_poste.htm
