Батюшка — дальнобойщик

Может ли священник работать на светской работе? Отвлекает ли такая «внештатная служба» от священнического труда или, наоборот, добавляет опыта? Настоятель храма св. апостола Матфея в бельгийском городе Левен иерей Александр ЯВОРОВСКИЙ уже несколько лет сидит за баранкой. «Мой грузовик — моя келья, моя молитвенная комната. Я его так и называю — монастырь на колесах. Руки и ноги заняты во время езды, а голова свободна, можно помолиться спокойно, подготовить проповедь, так что время в дороге я зря не теряю», — рассказал отец Александр, по совместительству — дальнобойщик, нашему корреспонденту Екатерине СТЕПАНОВОЙ.

Келья на колесах

За рулем отец Александр проводит все дни, за исключением субботы и воскресенья, в среднем по 13−15 часов. Напарников нет — в Европе дальнобойщики ездят в одиночестве. Обычный маршрут — Бельгия, Голландия, Франция, Люксембург. Режим очень напряженный, частенько приходится и ночевать в машине. В пятницу вечером — акафист в церкви, в субботу — всенощное бдение, в воскресенье — литургия, а в понедельник — снова в дорогу. «В те дни, когда случаются большие праздники, я беру отпуск. Но вообще прихожане с большим пониманием относятся к моей работе». Приход в Левене, как и многие другие европейские приходы, не может содержать священника. Месячный «священнический» доход составляет около четырехсот евро, из которых половину приходится отдавать за аренду помещения; чтобы прокормить свою семью из шести человек, отцу Александру необходимо зарабатывать еще минимум две тысячи. В Бельгии жизнь дорогая.

«Святой апостол Павел говорил: „…мы не бесчинствовали у вас, ни у кого не ели хлеба даром, но занимались трудом и работою ночь и день, чтобы не обременить кого из вас…“ (2 Фес. 3, 7−8) — так что я не считаю странным или зазорным, что мне приходится работать. И я не один такой в Европе. Правда, среди других православных священников водителей я не встречал, в основном все они работают в социальном секторе: переводчиками, преподавателями, адвокатами. Но как же еще прожить, если не работать? Здесь немного другая обстановка, не так, как в России, где священника кормит приход. Здесь дай Бог приходу себя прокормить — заплатить за аренду, свет, воду, купить свечи. А шок от того, что я священник и пришел работать водителем, прежде всего был у самих работодателей, но ничего, привыкли. Больше всего удивляются католические священники, когда узнают, что я — дальнобойщик, им не понять, как можно совмещать такие две работы. Они-то получают зарплату от государства. Но я не обращаю внимания на все удивления, делаю свое дело: катаюсь по Европе в своей келье на колесах — двадцать один метр в длину и четыре метра в высоту. Хотя, если бы мне кто-нибудь сказал в семинарии, что буду работать на фуре, ни за что бы не поверил!»

Самый молодой и самый многодетный

Отец Александр родился в городе Слоним в Белоруссии. Сейчас ему 29 лет. Школьная жизнь была очень бурной: «Я умудрялся быть комсоргом школы, — рассказывает отец Александр, — и одновременно тайно служил пономарем в церкви. Ни одно мероприятие школы не обходилось без моего участия. Я был и капитаном КВН, и областным ведущим концертов, и участником различных конкурсов. Так что все пророчили мне замечательную светскую карьеру в будущем, но жизнь сложилась иначе — ко всеобщему изумлению, я поступил в Минскую духовную семинарию». В 1999-м, после окончания семинарии его рукоположили в священники и назначали служить в своем родном городе. Через два года батюшка переехал на постоянное место жительства в Бельгию, где владыка Симон, архиепископ Брюссельский и Бельгийский, назначил отца Александра служить в Антверпен, а еще через два года благословил возглавить православную общину в Левене. Чтобы прокормить семью, пришлось осваивать новую профессию. Перед тем как устроиться на работу, необходимо было окончить языковую школу и школу водителей. На это ушло полгода, но после недавней еще учебы в семинарии нидерландский язык пошел быстро. «Честно, — рассказывает отец Александр, — я и не думал, учась в семинарии, что мне придется вообще чем-то другим заниматься, кроме дел церковных. А тут вот как Господь ведет. В рейсах я иногда сталкиваюсь с русскоязычными шоферами, но редко говорю, что я священник, чтобы не смущать их. Тем более я не езжу в подряснике, так как мы обязаны работать в спецодежде, и не вожу с собой никаких требных принадлежностей и облачений. У меня в машине есть только иконочка Богородицы и Распятие. Если кто-то просит помолиться — я делаю это в дороге.

Я всему еще учусь. Ведь я стал священником в двадцать лет, а это просто ужасно. У меня и теперь еще разум мальчишки, а я уже „отец“ — пародия какая-то. Кстати, я самый молодой священник в Европе и между тем самый многодетный: у меня четверо детей!»

Главный труд

«Бельгийцы, — рассказывает отец Александр, — большие любители пива, мидий и жареной картошки. Как и другие европейцы, в основном люди неверующие, хотя очень добрые. Христианство здесь превратилось в культуру, а церковные праздники хоть и есть в календаре, но приобрели другой оттенок. Рождество стало праздником семьи, а Пасха — „праздником кролика“ (по народной традиции, в Германии весной принято выпекать пасхальных кроликов, иногда их делают из марципана или шоколада; кролик „оставляет“ в подарок хорошим детям гнездо с разноцветными яйцами), поэтому католические храмы пустуют. Накануне Рождества я попробовал найти открытку с изображением Младенца Христа, но, увы, это невозможно, оказывается, такие открытки не пользуются спросом. А если ты заявляешь, что ты верующий и ходишь в храм, то на тебя смотрят как на чудака или фанатика.

Мои прихожане в основном образованные и интеллигентные люди. Левен — университетский городок, многие русскоязычные студенты и преподаватели ходят в наш храм. Я сам — дальнобойщик, а двое моих алтарников — кандидаты наук: один исторических, другой — технических. Наш староста работает в министерстве юстиции и отвечает за безопасность всех тюрем Бельгии. Мне очень повезло с приходом. Это не просто люди с общими религиозными интересами, собирающиеся раз в неделю удовлетворить свои религиозные потребности, а глубоко верующие христиане. Наш приход — настоящая духовная семья, именно семья, а не коллектив или кружок по интересам. Мы решаем вместе все проблемы общего характера — например, покупка облачений, свечей — или частного характера — помощь в судебных делах кому-то или посещение в больнице. Я никогда не пробовал ставить себя выше моих прихожан или раздавать благословения направо и налево, я, наоборот, прошу всех без волнения делать мне замечания по поводу моих проповедей или моего поведения — я и так самый молодой в моем приходе, а других священников нет, служу один. Паства остается моим самым главным трудом и требует намного больше сил, чем физический, светский труд, чем работа дальнобойщиком».

http://www.nsad.ru/index.php?issue=45§ion=10 010&article=849