Если хочешь быть свободен — учись любить

В чем смысл послушания духовнику

Послушание обычно предполагает ограничение себя, своих желаний — значит, ущемление прав и свобод. Но человек создан свободным — он единственный из всего творения, кому Бог дал этот дар. Как же сочетать свободу и послушание?

По мнению настоятеля храма Покрова Богородицы в Акулове, старшего духовника Московской епархии протоиерея Валериана КРЕЧЕТОВА, одна из главных задач духовника — научить свое чадо думать. А духовного чада — учиться ответственности за свою жизнь.

В чем свободен послушник?

Возможно, вопрос о послушании и свободе поднимается в связи с тем, что сущность вещей постепенно стала непонятна. Как сказал святитель Николай Сербский, первые люди немного знали, но все понимали. Постепенно стали знать больше, но понимать меньше. Видимо, мы придем к тому, что будем все знать, но ничего не понимать. Эта тенденция наблюдается и в вопросе отношений духовных отцов с чадами. Сейчас много начитанных, но мало духовных. И понятия духовные остаются для людей недоступны.

Известно, что существует множество вариантов трактовки Ветхого и Нового Заветов. Эти мнения породили проблему духовного понимания — особенно таких вещей, как послушание и свобода. Но прежде чем говорить о них, нужно четко определить сами эти понятия. Потому что часто говорят или вообще о разных вещах, или о тени, и получается война с тенью, а сущность ускользает. Тень — это то, что исходит от самой личности, когда ее амбиции, пристрастность искажают понимание сущности.

Что такое свобода? Это одно из основных дарований Бога человеку, данное Богом по любви к человеку. Человек волен свободно принять или не принять Бога как Любовь и Истину, и в этом раскрывается соединение любви, истины и послушания. Послушание человека — в свободной ответной любви человека Богу. Поэтому противопоставлять послушание и свободу в истинном смысле невозможно.

На рождественской вечерне читают текст из пророка Исайи: «Он будет питаться молоком и медом, доколе не будет разуметь отвергать худое и избирать доброе» (Ис. 7, 15). Когда человек делает выбор, он свою свободу понимает как исполнение воли Божией. И тогда уже он слушается в свободном состоянии.

Услышать и принять волю Божию человеку мешает грех. Его ошибки и заблуждения могут быть и искренними — апостол Павел тому классический пример. Но когда Павел поверил Господу, он стал Его слушаться.

Это же относится к духовникам и духовным чадам. Если человек выбрал духовника, он должен его слушаться. Человек должен поучаться именно через кого-то. Для смирения, чтобы не возомнить о себе. Иначе его ждет опасность, он может начать воспринимать то, что ему приходит на сердце, как от Бога, и ошибиться. Есть такой пример: одному старцу святой жизни сослужил некий священник и увидел, что старец служит неправильно, что-то делает не по чину. А этот старец видел сослужащего с ним ангела. И когда этот священник его поправил, старец говорит: «Ангел, что же ты мне сам ничего не сказал, ты столько лет со мной служишь?» Ангел ему ответил: «Ты человек, и должен прежде всего поучаться от человека». Если такие великие люди, видевшие, что с ними ангелы служат, нуждались в поучении от человека, то мы, простые смертные, тем более. Послушание везде есть. Об этом говорят даже искажения. Попробуйте вы не слушаться, скажем, в какой-нибудь организованной банде — вас просто уничтожат. Только в одном месте — послушание истине, духовным отцам, Богу, а в другом — дьяволу.

В отношениях духовника и чада всегда присутствует Господь. И если духовник ошибается (что, естественно, случается), а человек послушался, Господь эту ситуацию за послушание управит, причем даже не всегда через духовника. В отношениях духовника и послушника главное — это духовное состояние послушника. Отмечено, кстати, что святые послушники бывали и у несвятых духовников. А это значит, что над всем и во всем — промысел Божий. Когда некому было поправить апостола Павла, его Сам Господь остановил.

Духовник и чадо — соработники

Но для того, чтобы Господь вмешался, нужно, чтобы человек сам стремился к истине. А стремление к истине предполагает, что человек учится размышлять. Отец Алексей Мечев, например, часто спрашивал своих чад: «А как ты думаешь?» Своим вопросом он учил человека самого рассуждать. Отец Всеволод Шпиллер говорил: послушание не в том, чтобы спрашивать: «Благословите открыть форточку, благословите закрыть форточку». В жизни такие «послушники» встречаются нередко. Но если все так будут спрашивать, с ума сойдешь, а толку не будет. Послушание предполагает в человеке самостоятельность, и ответственность, и мужество.

Есть такой принцип: когда небо молчит, ничего не предпринимать не помолившись. Когда я жил на Урале, в одной ситуации я не знал, как поступить. Думаю, ангел-хранитель за молитвы моих духовных отцов и родителей мне дал мысль: молись. Я стал каждый день читать акафисты святителю Николаю и преподобному Серафиму — у меня просто больше ничего с собой не было. Мне пришло решение, и я поступил в согласии с ним. А через некоторое время пришло благословение от архиерея, как мне поступить, — и именно так, как я уже поступил.

Мне постоянно задают подобные вопросы: «Батюшка, куда мне ехать?» И я должен думать, кому куда ехать, или куда идти учиться, или за кого выходить замуж. Такие вопросы человек должен не то что сам решать, но очень много трудиться, приложить много самых искренних, неформальных усилий, чтобы почувствовать волю Божию. Молиться в том числе и о том, чтобы Господь Свою волю открыл и духовнику. Конечно, все это обретается с опытом. А у нас — помолился две недели и… что-то мне Бог не помогает! Это же общая болезнь. Это мир, тот мир, о котором отец Сергий Мечев говорил: в миру — герои, а в христианстве — подвижники. Герой сделал рывок, день, два, три — ну месяц, год — и кончился! Весь пар вышел в свист. Но кто претерпел до конца — тот и спасется.

Лично мне всегда очень трудно давать советы по таким важным жизненным вопросам. Это огромная ответственность. Я как-то на Афоне услышал изречение старца Паисия о том, что духовным отцом может быть только тот священник, который готов за своих духовных чад пойти в ад.

Духовник не должен замещать Бога, но через духовника Господь может действовать. И взаимные усилия чада и духовника Господь не презрит. И духовник, и чадо должны стать соработниками Богу. И поэтому благословение духовника — это не повеление и не гарантия того, что все обязательно получится. Благословляя на что-либо, духовник как бы рекомендует, советует, но как это выполнить — это зависит от чада. А если не получилось, может, не было воли Божией, а может, не подошло время. Например, человек хочет принять монашество, а ему говорят, нет, женись, а монашество будет в конце жизни. А мы иногда ожидаем сиюминутный результат. Часто рассуждаем: или-или. Однажды одному человеку предложили бросить жребий. И священник ему сказал: а ты не думаешь, что здесь могут быть не два эти варианта, а какой-нибудь третий или четвертый? А так получится лишь два.

Благословение — это не повеление, потому что повеление — это уже диктатура. А в диктатуре нет любви. А любовь и свобода связаны неразрывно. Основа здесь — любовь Божия, и в ответ на нее — свободная любовь человека.

«Не будь вельми прав»

Когда человек учится думать, рассуждать и при этом молится, полагается на Бога, проверяет свои чувства, мысли и намерения заповедями — это и есть процесс очищения своего сердца. Это очень большая работа. Вот авва Дорофей говорил: «Я не знаю другого падения монаху, кроме того, когда он верит своему сердцу». Да — пока оно не очищено. И еще мне кажется, это сказано в том смысле, что надо всегда оставлять такую мысль — а может быть, я и не прав. Допускать такую возможность, признавая ограниченность любого частного мнения. «Не будь вельми прав» — есть такое изречение. Если Сысой Великий, умирая, сказал: «Не знаю, положил ли я начало покаянию», значит, он не доверял своему сердцу до конца в этом отношении. Человек ошибается. Апостол Петр то исповедовал Иисуса Христа Сыном Божиим, то, когда Христос говорил, что Ему надлежит принять крестную смерть, прекословил: «…Да не будет этого с Тобою!» (Мф. 16, 22).

Категоричность — опасное качество. Вот начнешь кого-то критиковать, даже внутренне, и можешь невольно скатиться в эту же крайность, только с другой стороны. Мой духовный отец — протоиерей Серафим (Орлов), человек энциклопедически образованный, на мои вопросы часто не отвечал ничего конкретного. «Да, — скажет, — как сказать…» Я думал: «Да что ж он ничего толком не говорит?» А теперь-то понимаю, что он меня учил, во-первых, думать, во-вторых, не быть скоропалительным.

Однажды отцу Николаю Гурьянову я возмущенным тоном рассказывал об одном католике, который служил мессы на пляже. А он так спокойно говорит: «Ну, может, не стоило так делать». И это была не внешняя вежливость, а внутренняя бережность его души в отношении к людям. Любым.

Некоторые вещи словами не объяснишь. Понимание приходит с опытом. Как объяснить: как это — плавать? Пока сам человек не поплывет, он не поймет, а для этого ему надо в воду попасть. В любой области существует накопленный опыт и учителя — более опытные, менее опытные. Если в науке, литературе, искусстве, в любых профессиях есть наставники, как же их не может быть в духовной жизни? Ведь она гораздо сложнее. Ни столяром, ни плотником вы не станете, пока не начнете работать, а будете только рассуждать. Важна практика духовной жизни. Нужно ее начинать, в каждом конкретном случае стараться как-то претворить в жизнь добрые намерения и советы духовника. К сожалению, часто здесь все уходит в разговоры.

Чадо взрослеет

Подлинное послушание — это не просто разовые «послушные» поступки. Оно вырабатывает навык, устроение. Духовник когда-то умрет. И тогда что? Именно это устроение и будет работать, помогать.

Послушание вырабатывает силу воли. Когда Иоанн Колов по послушанию своему старцу Антонию Великому поливал палку из кружки, он выполнял на первый взгляд абсурдное поручение. Внутри его могла быть буря помыслов, но он себя заставлял. И палка зацвела. Но опять же — это требует труда.

Из своей пастырской практики могу сказать, что многие понимают послушание формально. Вроде слушаются, но по-своему. Вроде и выполняют, но не в том духе. Например, скажешь: не осуждай — и вроде прямо не осуждает, но какую-то шпильку все же вставит.

Отношения между духовным чадом и духовником должны развиваться. Когда духовное чадо приходит к батюшке, высказывает ему свои мысли о том, как поступать, и духовник эти мысли одобряет, соглашается, — значит, духовное чадо взрослеет. Тогда человек может задавать духовнику уже меньше вопросов. Но все равно проверять себя нужно, потому что, если почувствуешь, что «я уже могу», — вот тут можно и ошибиться.

В вопросах свободы и послушания мы часто забываем о Боге и о дьяволе. Когда дьявол видит, что духовный отец заблуждается, он не мешает послушанию, а когда он видит, что дело достойное, он всячески мешает. Поэтому у нас — увы! — мало слепого послушания зрящим отцам и есть слепое послушание слепым отцам. Потому что послушание — это дело Божие. Господь все старается управить, а дьявол — в этом помешать. Хороший пример: Православная Церковь говорит — не пейте, не курите, но полно среди православных пьяниц и курильщиков! А баптисты не курят и не пьют! Да просто там дьявол не мешает — лишь бы они не веровали! То есть за более высокую цену продает «добродетели».

Почему в Евангелии сказано: «А вы не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель — Христос, все же вы — братья; И отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах» (Мф. 23, 8−9). Это можно понимать и в таком смысле, что мы все учимся друг у друга. Новомученик отец Сергий Мечев писал в письмах к духовным детям: «Я многому учился от вас».

Отношения духовника и чада растут от послушания-наемничества к послушанию-сыновству. А почему «сыны свободны?» (см. Мф. 17, 26). У сына больше свободы и ответственности, потому что больше любви. Понятно, что не только к духовнику.

Беседовала Ирина ЛУХМАНОВА

http://www.nsad.ru/index.php?issue=45§ ion=10 014&article=845