 |
| Богослов. Ru | 06.03.2008 |
В летописи скита Оптиной пустыни под числом 14 в январе 1876 года записаны примечательные строки:
«День кончины Оптинского игумена Авраамия († 1817). Сказывают, что в прежнее время в дни его памяти правили бдения, а впоследствии оставили. Почивший игумен являлся в сновидении старцу батюшке отцу Амвросию и как бы с сетованием говорил: „Меня совсем позабыли, по всем старцам бдения бывают, а по мне хотя бы полиелей правили“. С того времени в дни памяти его и Ангела — 1 августа стали править полиелей».
Игумен Авраамий († 14 января 1817) был строителем и настоятелем Оптиной пустыни более 19-ти лет (1797−1817). Благодаря ему пришедшая в полный упадок Оптина пустынь была воссоздана, число братий возросло с трех человек в 1797 году до 18-ти в 1800-м и 26-ти в 1802 году. В 1809 году к оптинскому штату было прибавлено 23 ванкансии, так что число монашествующих составляло уже 30 человек, а в 1840 году вместе с послушниками — 40 человек.
В 1796 году Преосвященный Митрополит Платон, лично посетив Оптину Пустынь, нашел местоположение ее для пустынно-общежительства очень удобным, и потому решил учредить здесь общежитие наподобие Пешношского монастыря; для этой цели он просил у Пешношского настоятеля отца Макария, чтобы тот дал совершенно способного и вполне благонадежного для сего человека. Отец Макарий с обычною для него монашеской простотой, ответил сначала митрополиту Платону: «Да у меня нет таких, владыко святый; а вот разве дать тебе огородника Авраамия»? Преосвященный, поняв ответ, приказал представить к себе отца Авраамия.
С прибытием отца Авраамия Оптина Пустынь, почти близкая тогда к упразднению, едва сохранившая жизнь только трех монахов глубокой старости, чтобы поступить в руки отца Авраамия еле дышущею, вновь возродилась в тихое пристанище, предъуготовляя средства для последующих обитателей-подвижников.
В бедственном, можно сказать, положении застал Авраамий ввереную ему обитель. «Не было полотенца рук обтирать служащему, — говорил отец Аврамий, — а помочь горю и скудости было нечем; я плакал да молился, молился да плакал».
«Проживши в Оптиной два месяца, не видя ниоткуда помощи к поправлению ее благосостояния и грустя о прежней, мирной, безпечальной жизни на духовной родине, я отправился, — рассказывает отец Аврамий далее, — в Пешношь открыть старцу свою душу и молить снять с меня бремя не по силам. Но вышло иначе: старец принял меня с отеческой любовью, и, выслушав мои сетования о скудости вверенной мне обители, велел запрячь свою повозку и, взяв меня с собою, поехал по знакомым ему помещикам. Они в короткое время, по слову его, снабдили меня всем необходимым, так что я привез в монастырь воза два разных вещей. Возвратясь со сбора, старец пригласил меня отслужить с собою, а после служения и общей трапезы, совершенно неожиданно для всех, обратился к своему братству с такими словами: отцы и братья! Кто из вас пожелает ехать с отцом Авраамием для устроения вверенной ему обители, я не только не препятствую, но и с любовью благословляю не сие благое дело»!"
Слово старца отца Макария попало на добрую землю, и несколько человек из Пешношской братии добровольно последовали за отцом Авраамием в Оптину Пустынь, а к ним присоединились еще новые трудники, и общее число братства возросло до 12 человек.
Достойны особенного внимания современного читателя взаимоотношения двух настоятелей, формально оказавшихся в разных епархиях. Одному из них приходит мысль просить о помощи, а другой эту помощь естественным образом ему оказывает, не имея в виду, а лучше сказать и не помышляя, ни о какой для себя при этом выгоде.
О попечениях старца отца Макария на пользу Пустыни отчасти можно судить из сохранившегося письма его к отцу Авраамию от 9 декабря 1796 года.
«Пречестнейший строитель, отец Аврамий и мне любезный о Христе брат, спасися о Господе со всею братиею.
Брат и отец Пимен, к нам приехав, и письмо от вас привез и за уведомление о вашей жизни благодарю. А чтобы монаха Герасима к вам посвятить и отпустить, он не желает; а полюбопытствовать Александр поехал к вам. А просился Василий Марков; но как он человек не основательный, я и не пустил и, если придет к вам, не принимайте его. А паче всего прошу вас, любите и содержите братию всех равно, как оставшихся после Иосифа, так равномерно и с собою приведенных и после пришедших. А братию, которым вышло пострижение, со испытанием и пред самим Богом спроси их: твердое ли обещание и к тебе предание и в вашей обители всегдашнее пребывание дают ли быть, и кроме благосклонные вины не выходить, то и постригайте их. Есть ли только бы постричься и вон быть, то лучше отпусти непостриженных и где по совести изберут место, там и постригутся, и вы свободны будете о них дати ответ пред Богом. И что меньше братии, — меньше скорбей и смущения.
Даждь Боже вам с отцем Пименом духовную любовь имети и откровенную совесть между собою, то и братия все будут мирны.
А которые наши из Пестуши братья идут к вам в Оптин кроме Василия, с любовью отпущаю, только даждь, Боже, на созидание душам их. И вы пожалуйте возьмите их в свое попечение и наставляйте их на путь спасения и пред Богом отвечайте о них.
Впрочем препоручая себя вашим святым молитвам и оставаясь усердный желатель вашего спасения, грешный старец Макарий кланяюсь. 1796 году Декабря 9 дня.
P. S. Якова Левшеева отпустил к вам. Родиона Васильева отпущаю. И вам, любезная о Христе братия, желающая на себя принять святый ангельский образ, не без рассмотрения давайте обет Богу, как бы горшее осуждение не принять, постригшись выдти вон, — а по пострижении, есть ли вам какое притеснение будет он Настоятеля; то необинуясь пишите ко мне, а из обители не выходите. Однако я уверен, что отец Авраамий все ваши мысли успокоит и смущения ваши своим великодушием понесет терпеливо и молитвами Божией Матери и угодников Его, и вашего начальника Авраамия будет вам иго Христово благо и легко бремя.
И даждь Боже вам с сим строителем жить в обители по себе, а меня грешного избави Боже сего попечения и хлопотать. И так всей любезной о Христе братии приношу мое преклонение и прошу меня грешного не забывать в святых своих молитвах. И остаюсь убогий чернец Макарий».
При первом ознакомлении с монастырским хозяйством, отец Авраамий убедился в безпорядках и неприятностях, происходящих от Козельских граждан, солдат и крестьян, и вынужден был просить защиты от них у Преосвященного Платона, описывая в прошении, что они: «1) воруют лес; 2) самовольно ловят рыбу в монастырских водах; 3) рубят хворост, нужный самому монастырю; 4) приезжают по-ночам и выкашивают наилучшие места в монастырских лугах; 5) Мая 7 числа увели пару монастырских лошадей, и, хотя воры нашлись, но Козельские власти не делают обители никакого вспоможения, а паче оных воров защищают; 6) сего же Мая месяца, при отводе обывательских лугов для конницы, Козельские власти отвели и монастырские луга; 7) зимою ездят чрез монастырский лес в засеку подле самого монастыря, летом ходят по нашим дачам и поют песни, что и во время Божественной службы слышно в церкви., то и приходит нам в мысль, что и вывший строитель отказался от должности не за болезнию телесною, а паче за приходящею от сего безпокойства болезнию душевною; почему из послушников многие вон вышли и прочие выйти вон намереваются, от чего оная пустынь и не может придти в подобающее ей устройство и порядок». Под прошением подписались строитель Афанасий, монахи Парфений и Игнатий, послушники Максим, Гавриил, Михаил, Онисим, Евстигней и Матвей.
Преосвященный Платон сообщил об этом Губернатору Облеухову, которым было предписано местному Козельскому начальству взять надлежащие меры для ограждения целости монастырских владений и подтвердить Козельским гражданам, дабы они хранили должное к обители благоговение. Самих же просителей Митрополит Платон утешил следующей своей резолюцией, положенной на прошение: «Святая монашествующих жизнь все сии напасти или отвратит, или терпением препобедит, а Бог, видя терпение, рабов Своих невидимо защитит».
И действительно, по милости Божией, Обитель стала постепенно получать средства к существованию.
В 1797 году, вниманию Императора Павла Петровича к православным обителям, по указу от 18 декабря, Оптина, в числе прочих заштатных монастырей, получила в милостивое подаяние на вечные времена по 300 рублей в год (прекращено в 1868 году).
С увеличением средств содержания обители, увеличивалось и число братии; по спискам за 1800-й год, в ней состояло 18 человек, а за 1802-й год — уже 26 человек.
Преподобный Лев (1768−1841; память 11/24 октября) — великий старец, иеросхимонах, Оптинский скитоначальник, в мире Лев Данилович Наголкин, из карачевских (Орловской губернии) мещан, человек, с именем которого связана вся будущая слава и история обители, когда в 1797 году оставил мир, поступил первоначально в Oптину пустынь именно при игумене Авраамии.
Способности отца Авраамия были оценены Калужским Епископом Феофилактом; ему поручено начальное устройство возобновляемого Малоярославецкого Черноострожского монастыря, «яко человеку в общежитии довольно обращавшемуся и сведующему в распоряжении строения общежительных монастырей».
Поручение было исполнено с успехом, и строителем возобновленного монастыря был определен Иеромонах Оптиной пустыни Мефодий.
16 сентября 1799 года, по всеподданнейшему окладу Св. Синода открыта самостоятельная Калужская епархия.
В 1801 году отец Авраамий произведен был, «за отличные услуги к общей пользе», в игумены Лихвинского Покровского монастыря, с продолжением управления и Оптинским монастырем. Но вскоре, по просьбе отца Авраамия, Преосвященный освободил его от управления Лихвинским монастырем.
На утверждение некоторых изданий о том, что при отце Авраамии в Оптиной пустыни обращали более внимание на внешнее делание, принебрегая при этом внутренним, должно заметить, что бытописатели, говоря о старце, приводят следующие слова: «ввёл в обители примерный внутренний порядок», «сильные единодушием, [братия — ред.] перенесли нужду с христианским самоотвержением». «…Священнослужение отправляется с крайней нуждою, и чрез оное… богомольцам, наносится ощутимое прискорбие», — пишет старец в 1808 году в просьбе к Государю Императорю Александру Павловичу. Да и не возможно было не иметь великих дарований Божиих в сердце и разуме человеку, который «быстро воздвиг обитель от ея падения и постепенно приготовил к настоящему благолепию» более духовному, чем вещественному и «в 19 лет совершил то, что чаще бывает делом столетий…» Его наставник и благодетель, ученик преподобного Феодора Санаксарского старец Макарий наставляет отца Авраамия в письме: «Даждь Боже вам с отцем Пименом духовную любовь имети и откровенную совесть между собою…»
Устрояя и поддерживая внутренний порядок монашеского общежития, отец Авраамий приступил к улучшению и внешнего вида Пустыни.
В 1802 году, против возобновленной им соборной церкви, начато строение трехъярусной колокольни.
Колокольня трехъярусная в 30 сажень вышины; с обеих сторон пристроено по каменному флигелю для братских келлий. Под колокольней сделан главный вход к святым воротам. Колокольня и левый флигель окончены постройкой в 1804 г. а правый флигель в 1800 г.
Для братии, умножавшейся числом, построены вновь двухэтажные полукаменные флигеля: трапезный и настоятельский; все деревянное строение исправлено, и внутри монастыря разведен фруктовый сад.
Появление в Оптиной чудотворной Казанской иконы Божией Матери и построение собора в честь этой иконы — одно из самых ярких событий в истории обители.
Вот что рассказывал об этом архимандрит Леонид (Кавелин):
«Во время обновления Оптиной пустыни приснопамятным настоятелем ее отцом Авраамием, когда разбирали старую деревянную ограду, в числе прочей братии находился на этой работе и иеромонах Макарий, впоследствии — архимандрит Малоярославецкого Черноостровского монастыря. Он имел несчастье упасть с верху ограды на том самом месте, где ныне утвержден фундамент Казанской церкви, и очень сильно ушибся. Во время своей жестокой болезни благочестивый инок молил Пречистую Богородицу да продлит ему лета живота. И вот в сонном видении увидел он себя в доме помещицы Козельского уезда села Фроловского Елены Семеновны Сабуровой слезно молящимся пред Казанскою иконою Божией Матери, ей принадлежащей. Проснувшись после сего благодатного видения, отец Макарий почувствовал облегчение от болезни и в то же время дал от полноты благодарного сердца обет — по совершенном выздоровлении ехать в дом госпожи Сабуровой и отслужить там молебен виденному им во сне образу Богоматери. По исполнении этого обета отцом Макарием госпожа Сабурова в разговоре объявила ему, что имеет намерение построить в одном из своих сел храм во имя сего образа, прибавив при том: „А если согласитесь устроить его в Оптиной пустыни, то я с радостью отдам эту икону вам в обитель и сверх того пожертвую деньги на постройку“. Возвратясь в обитель, иеромонах Макарий передал желание госпожи Сабуровой игумену Авраамию. Тот, приняв это известие за знак особой милости Божией к их обители, немедленно решил устроить на месте происшествия, послужившего поводом к предложению госпожи Сабуровой, теплую церковь во имя Казанской иконы Божией Матери. Исполняя обещание, госпожа Сабурова вместе с упомянутою иконою прислала отцу Авраамию значительную сумму денег на церковное строение, а иеромонах Макарий, по усердию своему, ездил собирать подаяния на окончательную отделку храма».
Первый камень трехпредельного Казанского храма положен в 1805 году, а в 1809 начато построение больничной церкви с шестью кельями из материала, пожертвованного г. Камыниным.
Строительство обеих храмов было окончено одновременно в 1811 году. В том же году они были освящены преосвященным Евлампием (переведенным из Архангельска в Калугу 16 апреля 1809 года) — больничная церковь 26 августа, а Казанская — 23 октября.
«Замечательно, что все вышеупомянутые церковные здания внутри обители, по своему расположению, относительно друг друга, составляют правильное подобие креста, таким образом: в средоточии собор, восточная ветвь — больничная церковь (Владимирская); западная — колокольня, северная — бывшее здание братской трапезы (На северной стороне монастыря, по левую сторону собора, в симметрии с Казанской церковью, возвышается храм преподобной Марии Египетской и святой праведной Анны совместно. Постройка начата в 1822 году, на сумму, завещанную г-жею Анною Сергеевною Ртищевую, урожденною Богдановой, при игумене Данииле. Церковь сия освящена 8-го июня 1858 года преосвященным Григорием, епископом Калужским и Боровским», — сообщается позже в книге «Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни».
Нравственные качества отца Авраамия привлекали к нему все большее и большее количество желающих посвятить себя на служение Богу, между тем штаты 1764 года ограничивали число монашествующих в Пустыни только 7 монахами. Посему 21 июля 1808 года, отец Авраамий, не желая отлучать из обители лиц, ищущих монашеской жизни, осмелился подать в Святейший Правительственный Синод прошение о прибавке к штату еще 23 монашеских вакансий. И указом Святейшего Синода от 18 января 1809 года разрешено «к настоящему в Оптиной Пустыни штатному положению монашествующих прибавить еще 23 человека, так, чтобы число оных и с настоятелем было из тридцати».
После этого разрешения число братства в 1810 году уже состояло из 1 игумена, 9 иеромонахов, 3 белых священников, 4 иеродиаконов, 10 монахов и 13 послушников — всего 40 человек.
Наступил 1812 год, памятный приходом в Россию французской армии. Перед вступлением Наполеоновских полчищ в Смоленскую губернию депутаты от купечества с Калужским городским головою представлялись Фельдмаршалу князю Кутузову, но он уверил их, что не пустит Наполеона в Калугу.
Однако игумен Авраамий принял некоторые предосторожности к охранению церковного имущества; именно: церковную утварь, ризницу и библиотеку приказал уложить в сундуки; свечи и другие церковные вещи были закладены в палатку, что под соборною церковью. Братия приискали в 15 верстах от обители в дремучем лесу недоступный по местоположению овраг с пещерою, чтобы удалиться туда, в случае появления врага.
Со стороны же Калужской Духовной Консистории прислан был отцу настоятелю указ от 5 сентября за N 3523, предписывавший церковное имение убрать в короба, на случай отправления церковного имущества в город Орел. 17 сентября отец Авраамий направил Козельскому исправнику письмо с просьбой дать монастырю подводы для отправки церковного имущества. 28 сентября Козельский исправник известил отца настоятеля, что подводы в город Орел готовы, и подводы явились — всего шестнадцать пар и семь троек.
19 ноября в монастыре получен был указ Калужской Консистории от 13 ноября (N 3602), которым дано знать об открытии присутствия Консистории, (закрытого с 7 Сентября по причине военных действий). 2 декабря игумен Авраамий уже испрашивал у правящего архиерея дозволения командировать кого-либо из братии в Орел для привоза оттуда монастырской ризницы.
По открытии присутствия Калужской Консистории, отец Авраамий обратился к Преосвященному Евлампию с просьбою о назначении, во внимание к своей постоянной болезни, в помощь по управлению монастырем, иеромонаха Маркелла (бывшего прежде экономом архиерейского дома). На прошении отца Авраамия Владыка положил такую резолюцию, как это видно из указа Консистории от 13 Декабря 1812 года: «Известна мне игумена болезнь, почему я и за нужное почитаю просьбу его утвердить, о чем и братии дать знать, чтобы во всем сему помощнику должное послушание оказывали, по духу евангельскому, смирению и кротости истинно братской, монашеской, да все славят Бога жизнию и зиждут спасение душевное, моляся и о нас, пекущихся об их душах».
Между тем, силы отца Авраамия заметно ослабевали, и в августе 1815 года он вновь обратился к Владыке с прошением об увольнении от настоятельской должности с тем, чтобы жить в сей же Пустыни в уединенной келье на монастырском содержании, с назначением на нужнейшия, в следствие болезни, потребности за девятнадцатилетнюю службу по 100 рублей в год. Однако, преосвященный Евгений убедил старца отложить еще на несколько времени удаление на покой. 7 февраля 1816 года епископ Евгений переведен был во Псков, а на его место назначен епископ Антоний из Воронежа. Но дни старца Авраамия были уже на исходе. В конце 1816 года он заболел смертельно и, почувствовав время исхода, пред кончиной созвал за несколько дней всю братию и в трогательных выражениях простился с своею паствою, завещав ей мир между собою, согласие и единодушие, и преподав всем благословение. Он скончался 14 января 1817 года, сподобившись напутствия Святых Христовых Таин. Погребен на бывшей паперти Введенского собора (место его погребения, по устроении в 1837 году придела во имя святителя Николая Чудотворца, вошло в храм).
Своими трудами отец Авраамий приготовил тот расцвет Оптиной пустыни, который начался со вступлением на Калужскую кафедру епископа Филарета (Амфитеатрова), ставшего новым устроителем обители и скита и успевшего довести их до цветущего состояния.
Восстановление в 1993—1996 году Казанского собора, богатое памятными событиями и требовавшее особенной помощи Божией, сопровождалось частыми молитвами братии к приснопоминаемому игумену Авраамию. В дни памяти отца Авраамия, в ответственные моменты восстановительных работ, служились панихиды и литии по отцу строителю, при котором были совершены в свое время почти все основные постройки в монастыре.
Из духовного завещания Оптинского игумена Авраамия
…Отнелиже бо приях святый иноческий образ и постригохся в Московской епархии, в Николаевском Пешношском монастыре, в тридесят третие лето возраста моего и обещах Богови нищету, изволенную имети, от того времени даже до приближения моего ко гробу не стяжах имения и мшелоимства, кроме книг и сорочек с карманными платками. Не собирах злата и сребра, не изволих имети излишних одежд, ни каких-либо вещей, кроме самых нужных, и то для служения: две ряски — теплая и холодная и один подрясник; но нестяжание и нищету иноческую духом и самим делом по возможности моей соблюсти тщахся, не пекийся о себе, но возлагаяся на Промысл Божий, иже никогдаже мя остави. Входящия же в руце мои от благодетелей святыя обители сея подаяния, и тыя истощевах на монастырския нужды для братий и на разныя постройки; такожде иждивах на нужды нуждных, идеже Бог повеле.
(Из книги архимандрита Леонида (Кавелина) «Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни и скита святого Иоанна Предтечи». СПб., 1847)
Приведём также примечательную запись монастырской летописи, говорящую о почитании старца в сонме других оптинских отцов и уповании на его заступление:
1910, март.
28. Воскресенье. Сего числа после Литургии, совершенной отцом скитоначальником с иеромонахом отцом Адрианом, была им же отслужена соборне с иеромонахами отцами Адрианом, Ираклием и Кукшей панихида по усопшим старцам Оптинским: архимандритам Моисее, Исаакии и Досифее, игуменам Антонии и Авраамии, иеросхимонахам Льве, Макарии, Амвросии, Иларионе и Анатолии. Побудительною причиною к сему, по сообщению отца скитоначальника, послужило следующее: до сего времени, за молитвы усопших старцев Оптинских, мирное житие братии Оптиной пустыни не нарушалось никакою смутою. В настоящее же поистине злое время, когда враг нашего спасения усиливается сеять смуту в Православной России, им внесено смущение и в нашу обитель. Четыре из старших братий оптинских: иеромонахи Моисей и Иезекииль, иеродиакон Георгий и монах Михей позволили себе сделать донос Преосвященному Калужскому на честнейшего настоятеля Оптинского архимандрита Ксенофонта, обвиняя его пред Владыкою в нанесении ущерба обители нерасчетливым ведением монастырского хозяйства. Это прискорбное выступление упомянутых братий против своего аввы, нарушившее мирную жизнь обители, и побудило искать поминовением усопших старцев Оптинских их загробных молитв об умиротворении братства. В монастыре после ранней Литургии отцом настоятелем со всеми иеромонахами была также отслужена панихида по почившим старцам, а после поздней служился молебен о ниспослании мира братии обители.
Ещё одна из записей летописи:
22. По случаю памяти игумена Авраамия [день Ангела, память преподобного Авраамия Смоленского, 21 августа — ред.] и архимандрита Исаакия [день кончины — ред.] в скиту отслужена обедня. Накануне было бдение.
Сегодня на паперти Введенского собора помещена памятная доска со следующей надписью:
«Под сим храмом погребено тело игумена Авраамия, приснопамятного восстановителя обители сей. Он родом из граждан города Рузы. Поступил начально в Песношский общежительный Николаевский монастырь в 1789 году, где и пострижен в монашество. В 1791 году апреля 6-го дня. Из онаго определен настоятелем сей Оптиной пустыни в 1796 году в иеромонашеском сане. А в 1801 году произведен во игумена. Был благочинным монастырей. Как инок он был спасительным образцом христианской жизни, за что стяжал нелицемерную любовь от собранного им братства и окрестных жителей. После 20-ти летних неусыпных трудов в настоятельской должности почил о Господе с миром 14 числа января 1817 года на 58 году от рождения своего».
Летопись Скита Оптиной пустыни за 1873 год. ОР РГБ. Ф. 214. Опт.
