«Рано или поздно российское культурное наследие победит!»

Галина Сазонова — человек светлый и легкий в общении. Продолжительное время она была ведущей утренней передачи на Первом центральном канале, ее ласкающий слух голос и добрая улыбка с экранов телевизоров давала позитивный настрой на целый день многим миллионам наших сограждан. В профессиональном активе Галины Сазоновой немало талантливых актерских работ в крупных телевизионных и художественных фильмах, одновременно она — заслуженная артистка России, доцент Высшего театрального института имени Бориса Щукина, а «по совместительству» является любящей и заботливой женой, мамой и… бабушкой с семилетним стажем.

— Галина, Вы — красивая и талантливая актриса, почему сейчас не играете на сцене, не нашли свой театр?

— По большому счету не нашла. Ведь актерская профессия — это зависимая профессия, и нельзя будет посвящать себя преподаванию. Мне не раз предлагали играть в разных театрах, но я уже основательно занялась преподаванием, которому отдаю много времени и сил, и не могу все бросить и посвятить себя только театру. А совмещать очень сложно. Даже сниматься и преподавать уже тяжело. Если съемки занимают несколько дней, то еще можно выдержать, но в прошлом году я снималась в сериале и от напряжения просто свалилась с воспалением легких.

— Вы хорошо знаете, как создаются современные телевизионные сериалы, почему так много в них откровенной халтуры и пошлости?

— Большинство российских телевизионных проектов скопированы с заграничных аналогов. И не всегда лучших. Сериалы попали в нашу жизнь из Америки, где совершенно иной ритм жизни, менталитет и культура. В России девяностых годов вообще не снимали кино, а сейчас на наше кинопроизводство обрушился просто какой-то вал сериалов. И создаваемые ныне на российских студиях фильмы во всем копируют заграничное производство. Когда несколько лет назад я пришла сниматься в сериалы, поняла, что это настоящий производственный поток. Для того чтобы уложиться в жесткий график съемок, режиссер порой не имеет ни времени, ни возможности заниматься настоящим творчеством, режиссура в основном такая: «Ты становишься туда, ты — сюда и играем!» При таком напряжении режиссеру некогда заниматься артистами. Еще молодежи, которая вообще ничего не умеет, он уделит внимание, но по большому счету о каком-то высоком актерском искусстве никто не думает. Органичненько вписался актер в сцену и ладно! Поэтому появляется на экране халтура и в игре актеров, и в режиссуре, и в операторской работе, и в монтаже.

— Но ведь в сериалах снимается немало талантливых актеров, чья игра всегда безупречна, лично Вы всегда играете с полной отдачей. Почему же одни выкладываются полностью, а другие только проговаривают тексты?

— Опять же все зависит от системы и от самого человека и степени его ответственности. Когда я прихожу на съемки, получаю сценарий, читаю сцену, то понимаю, что ее можно сыграть так, а можно по-другому. Но для этого нужно затратить силы. Помню, что однажды у меня был момент, когда я пришла на съемки ужасно усталая. Прочитала сцену и думаю: «Я ее сейчас проговорю, чтобы не тратить силы и пойду домой». Потому что уже не было сил играть, но потом сама себе сказала: «Галя, стоп! Ты не можешь себе это позволить». Я собралась и сыграла с полной отдачей. Чисто профессионально на съемках не могу себе позволить халтурить, к тому же я понимаю, что мои студенты будут на меня смотреть.

— Как Вы поступаете, когда к Вам в пару ставят совсем плохого актера? Как выкручиваетесь, чтобы не проиграть на его фоне?

— Либо пытаюсь «растрясти» его, либо приходится играть за двоих.

— Вам не обидно за то, что талантливые люди искусства (актеры, режиссеры) создают низкосортную продукцию?

— Обидно, конечно, но таково веление времени. Спектакли, фильмы, телевизионные проекты создаются на деньги спонсоров и в соответствии с их пожеланиями. С капитализацией нашей жизни ушли многие нравственные понятия. Сейчас в погоне за сиюминутной прибылью выпускается очень много плохой продукции. Иногда, глядя на отдельные актерские или режиссерские работы, хочу спросить их авторов: «А вы хотели бы, чтобы ваш ребенок или ваши родители это смотрели?» Но об этом сейчас не думают. Как не думают о том, что своим творчеством разрушают и развращают молодежь и детей. Мат и ругательства со сцены или экрана стали уже нормой. Многие деятели искусства подходят к этому явлению так: раз это есть в жизни, давайте вынесем это на сцену и сделаем объектом искусства. Но зачем это делать?

Нам нужны какие-то границы, иначе на волне всеобщей вакханалии можно зарулить немного не туда. Я не одинока в этом стремлении, на примере нашего училища могу сказать: мы, преподаватели, делаем все возможное, чтобы дать нашим студентам классическое образование, воспитать у них чувство ответственности и совестливого отношения к своему труду. Чтобы режиссерские опыты распространялись на поиск талантливых пьес, на осмысление и углубление мысли автора, а не на вынесение на всеобщее обозрение «ковыряния в носу и снятия штанов». По натуре я оптимистка и не могу не отметить, что уже появляются счастливые исключения, и рано или поздно российское культурное наследие победит. Нужно просто подождать.

— Насколько я знаю, кроме чисто педагогической работы, Вам приходится заниматься множеством хозяйственных вопросов, почему так получается?

— Сейчас такое время… мы готовим актеров, с которыми профессионально ставим спектакли. Зрители приходят на учебные постановки и хотят видеть красивый спектакль, а для этого нужны костюмы, оформление, реквизит, профессиональное освещение. На все это нужны деньги. Наше училище выделяет какие-то средства, но они минимальны, поэтому приходится искать спонсоров, бегать, договариваться, просить. Потому что сегодня всё считают, и никто ничего просто так не дает.

— Не секрет, что актеры как люди публичных профессий очень подвержены звездным болезням, как лично Вы проводите профилактику этого заболевания со своими студентами?

— В нашей жизни сейчас перемешались и поменялись местами все понятия. Актеры говорят не о качестве своего труда, а о том, сколько раз их показали по телевизору. Пусть скандально, пусть в неприглядном виде, но человек побывал на экране телевизора и у него создается впечатление, что он звезда. У своих учеников я пытаюсь предотвратить эту звездную болезнь, но не просто разговариваю с ними, а показываю, как много они еще не умеют и не знают.

— Насколько отличаются дети, поступавшие в училище в 1995 году, от тех, которые поступают сейчас?

— Увы, на детях отражается все происходящее в стране. За годы моего преподавания я имею возможность более тесно соприкасаться и наблюдать за молодежью. С уверенностью могу сказать, что нынешние восемнадцати-, девятнадцатилетние юноши и девушки более проблемные, чем их ровесники десять и даже пять лет назад. Я попыталась проанализировать это явление, изучая свой курс. Мои студийцы родились в 1987 — 89 годах, значит, годы их становления приходятся на самый страшный период девяностых, когда в стране бушевала преступность, школы закрывались, в них не хватало педагогов. Родители, чтобы хоть как-то выжить, вынуждены были зарабатывать деньги всеми возможными способами с утра до вечера. Их дети были зачастую предоставлены сами себе, большинство из них имело возможность занять свой досуг просмотром кинофильмов, компьютерными играми и общением в Интернете. Такое воспитание не могло не отразиться на этом поколении. Молодежь по своей энергетике весьма инфантильна, одинока, на ней очень отражается цинизм, не нажитый ими от каких-то невзгод, а привнесенный. Это дети зачастую не умеющие читать литературные произведения, даже прозаические, не говоря уже о поэзии. Они очень мало прочитали даже из программы школьного курса. Девяностые годы легли какой-то пропастью в нашей культуре, это очень страшно. Например, в нашем училище есть раздел обучения — «Этюды на образы». Студенты должны погрузиться во время и в заданную логику того или иного автора литературных произведений, проанализировать о чем он писал, а далее разбирается каждый отдельный персонаж, проводится анализ его поступков. После столь скрупулезного разбора, студенты пытаются сделать этюды, обыграть, как определенный персонаж повел себя в той или иной ситуации, каким языком говорил. В пошлом году я взяла для этих этюдов повесть А.П.Чехова, автора, как мне казалось, понятного и близкого каждому российскому человеку. Но когда мы начали эту работу с нашими студентами, у всех педагогов было одинаковое ощущение, что мы рассказываем нашим ребятам не о Чехове, а о чем — то абстрактном из другого космоса. Степень непонимания и разрыва в нашей с ними культуре была такова, что все преподаватели находились в ужасе. Я думала, что просто не сдюжу. Мы проделали титаническую работу, и для меня было счастьем, когда вдруг на последнем этапе произошло чудо, возможно, сработала генетическая память, но мы вышли на чеховские образы. Наверное, это касается не всех ребят этого поколения, но большинства, на котором не могли не отразиться отголоски тяжелейшего периода, который пережила наша страна. Но еще раз повторю, я — оптимистка и верю, что наша общество оздоровится и возродится не только экономически, но и культурно.

— Раз мы коснулись темы литературы, каковы Ваши собственные литературные пристрастия?

— Хотя я стараюсь быть в курсе всех литературных новинок, но люблю читать русскую классику: Пушкина, Лермонтова, Чехова, Толстого. Ныне лично для меня очень современно стал звучать Достоевский, ведь период моего взросления и молодости пришлись на так называемые «застойные годы», когда наше общество находилось в относительно стабильном состоянии и Достоевский с его страстями казался не слишком актуальным, немножко театральным и искусственным. На сегодняшний день, когда наш ритм жизни стал совершенно другим, Достоевский нам более понятен, он очень отвечает сегодняшнему времени. Когда читаешь классику, понимаешь, что хотя между авторами и нашей действительностью есть временные различия, но все написанное более столетия назад, это все про нас. Так все происходящее в пьесах Островского очень актуально и современно. Все про что он писал, цветет у нас махровым цветом. Современня Россия — это абсолютный мир Островского. Может быть, погружаясь в произведения русских классиков, я, таким образом, спасаюсь от различных негативных проявлений современной жизни, но литературных примеров вкуснее, объемнее и точнее русской классики пока не вижу.

— А каковы Ваши предпочтения в христианской литературе?

— Как, наверное, и большинство моих ровесников, я не была воспитана в православии. Тема религии вообще редко поднималась в нашей семье, но у моей бабушки, жившей в подмосковной деревне, дома всегда были иконы. Меня крестили в глубоком младенчестве, скорее всего, тайно. Я помню, что в доме у бабушки над моей кроваткой всегда висел крестик. Но я сама его не носила. Помню, как все мое детство бабушка крестила меня и читала надо мной молитву. Но меня никто не заставлял креститься и учить молитвы. Когда я подросла и училась в старших классах, стали открывать церкви, притягивавшие меня своей тайной. Православный храм оказывал на меня «магическое» (простите за неудачное слово) впечатление, я заходила внутрь и ощущала себя сопричастной к какой-то тайне, к какому-то непонятному мне миру. К сожалению, литературу религиозного содержания в семидесятых и восьмидесятых годах приобрести было практически невозможно. Немногочисленные произведения, продаваемые в церквях, были зачастую написаны на тяжелом для восприятия языке. Хотя Новый Завет я сумела прочитать лет в двадцать. Мне было крайне интересно все связанное с православным христианством. Я стала читать какую-то научно-популярную литературу, в основном атеистического содержания, и от обратного «выуживать» из нее информацию. Помню, из «Словаря атеиста» я узнала немало полезной информации. Одновременно я приближалась к вере в Бога. Но истинно уверовала с рождением моего сына. Думаю, что каждая мать боится за своего ребенка и ищет защиту для него везде, где может. Помню, что месяцам к шести своего сына, я осознала, что каждую секунду боюсь за него и постоянно пребываю в состоянии внутренней истерики. Неожиданно пришло понимание, что я смертна и не в силах справиться со множеством проблем. Их решает только Господь, являющийся моим Небесным защитником. Я стала молиться, и мне сразу стало легко от сознания того, что Бог может защитить нас. Это был серьезный качественный скачок моего душевного состояния. Помню, что однажды, из ниоткуда и из ничего, вдруг ко мне пришло полное сознание того, что Господь есть! Это было чудо. Я поняла, почувствовала, что Господь есть. Это было удивительное чувство и неповторимое состояние, когда все сразу становится на свои места.

Что касается христианской литературы то, став верующим человеком, я стремилась больше прочитать о православных святых и подвижниках веры. Потом на российском рынке появилось такое большое количество различной православной литературы, что в ней просто можно было потеряться. Большим подспорьем для меня в деле поиска необходимой литературы стал портал «Православная книга России», где в удобное время, можно ознакомиться с новинками разных издательств, получить информацию о последних новостях, из публикуемых интервью с популярными людьми узнать их взгляды на православную сторону жизни общества, которую не освещают большинство СМИ. Хочу поблагодарить всех создателей портала за полезную работу.

— Со своими студентами Вы разговариваете о вере?

— Мне кажется, что это очень личный вопрос, и я не считаю себя вправе это делать. Как верующий человек, не могу не транслировать и не доносить до них те вещи, которые во мне есть. Конечно, я всегда готова поговорить с ними о Православии, о вере и душе, если у них возникает такое желание. Еще на первом курсе я сказала своим студийцам, чтобы они прочли Евангелие. Ведь независимо от вероисповедания человек должен знать основные положения христианского учения. А если человек идет в искусство и собирается заниматься им, он обязан прочитать Библию, хотя бы для расширения своего кругозора. Ведь очень многие классические сюжеты, как из живописи, так и из литературы и драматургии основаны и наполнены библейскими сюжетами и персонажами. И если человек даже сюжетно не знает кто такой Иисус Христос, как он будет оценивать картины многих знаменитых художников? Зачастую для развития общей культуры я прошу кого-то из студентов пойти в церковь и просто посмотреть, как люди ведут себя в храме, как молятся, ставят свечи, крестятся и как подходят к благословению. Увы, многие не знают и этого!

Валерия Гончарова

http://www.pravkniga.ru/interview/68/