 |
| Седмицa.Ru | 27.02.2008 |
Перевод с греческого и вступление — Роман Тельтевской
Житие и деяния преподобного отца нашего Авксентия, жившего на Горе, составленное ипатом философов, достопочтенным господином Михаилом Пселлом
 |
| Прп. Авксентий Вифинский (современная икона) |
Многие его родственники занимали важные посты в армии, в частности его дядя по отцовской линии, который сопровождал императора в его походах в качестве начальника одной из частей личной охраны. Так вскоре и Авксентий пришел в град святого Константина, чтобы показать императору свои воинские способности и участвовать в походе против вражеских народов вместе со своим дядей. Его он уже не застал в живых, но привлёк внимание императора, залюбовавшегося величием его осанки, и храбростью, и ловкостью в состязаниях. Так он стал не последним воином в первом кавалерийском отряде. Сперва он заслужил первенство среди новобранцев, а затем отличился и среди лучших и превзошёл всех. Он видел, как солдаты надевают на себя всевозможные панцири, металлические наколенники и другие доспехи, чтобы затем всем вместе двинуться вперёд на врага, в совершенной защите. Он же шёл в атаку защищенный лишь молитвой и помощью Божией.
Сподвижники св. Авксентия
Наперсниками его были некий Ситтас и Маркиан. Первый был с детства в лоне Церкви, Маркиан же сначала был последователем Новата, но как только признал его заблуждения, сразу же вернулся к Истине. И он настолько укрепился в своей новой вере, что стяжал дар прозорливости и благодаря своему благочестию был назначен на Константинопольскую кафедру. Их убеждения разделял также Анфим, добродетель которого процветала в императорском дворце, и которому за скромность и безупречность службы было поручено хранить императорские печати, со званием и полномочиями хранителя императорских указов.Этот лик евангельских учеников, малый числом, но великий по сути, охватил своим влиянием всю ойкумену и всех привлек к духовности. Главой их братства был человек по имени Иоанн. Он не ходил с ними, ибо стоял неподвижно на камне, окружённом частоколом. Этот святой подвижник занимал небольшой участок земли в месте называемое Эбдомон, но взор его был прикован к другому государству, которое на самом деле — первое и вечное. Он был блистающей звездой евангельской жизни, ярчайшей, чем солнце. Ведь действительно, солнце движется над землей, испуская свои лучи, а подвижник этот всегда озарял своим светом всех людей без исключения.
Из трёх человек, о которых мы только что говорили, Авксентий больше всего любил Маркиана и ему доверял свои тайны. Они делились друг с другом опытом в житейских делах и в божественных поучениях. Вместе они совершали паломничества по церквам, вместе участвовали в Божественной Литургии. Большую часть дня они проводили без пищи, ночью разрешали себе немного поспать, а в оставшееся время воздевали руки к Богу, посвящая молитве время, обычное для сна.
Чудо с вином
В то время произошло необычайное событие достойное того, чтобы поведать о нем. Однажды, во время утрени, друзья стояли в боковом приделе храма посвященном мученице Ирине. Красоту этого храма, который находился на берегу моря, невозможно описать. Великий Авксентий, тело которого давно уже высохло и было совершенно обезвожено, время от времени выпивал немного воды. Именно в то утро он почувствовал, что изнемогает от жажды и не может побороть желания утолить её. Он попросил служителя налить ему немного воды. Тот сразу же вернулся, неся кубок, наполненный водой. Авксентий взял его, и утолив жажду маленьким глотком воды, передал чудный кубок Маркиану, но — о чудо! — вода превратилась в вино, и напиток из источника — в настоящий нектар! Маркиан, совершенно не догадываясь о чуде, упрекнул Авксентия за то, что он сам выпил вина и его заставил выпить. Когда же узнал о совершившемся превращении, был весьма поражен этим чудом и справедливо приписал его Авксентию. Маркиан же, в свою очередь, сказал: «О, лучший из людей! Пусть совершившееся чудо не послужит тебе поводом к тщеславию. Каким бы ни был полученный дар, прими его чистым сердцем и упражняйся в добродетели тайно. И не удивляйся, если вещи меняют свою природу, ибо Тот же Бог, Который на браке в Кане Галилейской совершил чудо претворения воды в вино, наполнил и этот кубок вином: источник не иссяк и в наше время, его потоки источаются неоскудевая».Такое чудо сотворил Бог и нам надобно веровать сему. Сама природа вещей остаётся неизменной, но если Бог хочет, каждая вещь изменяется в соответствии с Его волей образом, превосходящим человеческий разум.
О ересях
Поскольку у него было предчувствие, что гроза разразится над Церковью Христовой, и что многие будут захвачены ненастьем или, скорее, потоплены волной ересей, он посчитал необходимым, удалиться от шумного моря и направиться к сияющему маяку, который с неба указывал ему путь.Действительно, многие открыто осмеливались проповедовать учения Нестория и Евтихия, и большая часть правящего града блуждала вдали от истинного пути, позволяла уводить себя от несокрушимой скалы веры и даже отлучаться от неё.
Эти два человека (Несторий и Евтихий), оба равно отклоняющиеся от истинной веры, противоречили один другому своими учениями: Несторий учил, что Божество являлось в Теле Христовом не субстанционально, но по некой склонности. Таким образом, он отвергал нашу веру и, признавая обе природы, ставил под вопрос их единство. Он вводил в заблуждение своих слушателей тем, как он использовал слово «единство»: он понимал под единством не субстанциональное единство, но единство по склонности, как, мы говорим, бывают едины два друга. Именно по этой причине он отнимал у Матери Господа имя Матери Божией и называл Её Христородицей. Евтихий же, напротив, говорил, что Логос в самой Своей Природе скрывался в теле Богородицы, и что воспринятая телесная оболочка была лишь воображаемой. Таким образом, зло противостояло злу и несло в себе противоречие, в то время как добродетель представляет собой совершенную гармонию.
Св. Авксентий уходит в пустыню
Вот эту-то двойную грозу собирающуюся у горизонта и увидел наш кормчий. Он достиг божественного порта — Халкидон, некогда это был известный и знаменитый город, в то время как сейчас, он был бы счастлив не считаться одним из последних. Минув его, он поднялся на пустынную гору, прилегающую к этому городу, которая в прошлом не имела ещё славного имени, которое стяжала ей добродетель сего мужа, возвысившая её и прославившая её под именем Авксентиевой горы.Итак, он поднялся на эту гору и встал ногами на скале, называемой Оксия (Острая), вероятно из-за своей формы, в то время как сердцем своим он устремился к Богу, к Которому возносился на крыльях своего желания. Странное зрелище представлял собой этот человек, отложивший всякое земное попечение, все связи, отказавшийся от родины, семьи, родных, всяческих почестей, освободившийся даже от всякого вещества и от своего тела, чтобы соединиться с Богом совершенно свободным духом, без посредника. Он почти забыл, что он — человеческое существо, не заботясь о своём существовании, с телом, лишённым какой бы то ни было одежды, с волосами, развевающимися по ветру. Его внешний вид ни в чём не отличался от вида дикого зверя, но его душа была ничем не ниже ангелов. Он питался тем, что приносила гора, его питьём была вода, бьющая из неё. Никто не приходил помогать ему в его телесных нуждах, о нем ничего не было известно, так как он никому не являлся, упражняясь в подвигах втайне.
Пастухи находят святого
Но так как не следовало светильнику долгое время быть скрытым под спудом, но чтобы он был явлен и просиял в народе светом божественной мудрости, вот, что произошло. Пастухи, жившие у подножья горы, однажды потеряли своё стадо: пока они спали, овцы ушли на гору и разошлись там в разные стороны. А когда пастухи выспались, то, отправившись на обычное место и не обнаружив своих овец, принялись плакать и разыскивать их, бегая по долинам и холмам с сетованиями и слезами. Так как овцы нигде не появлялись и не откликались на звуки пастушеской свирели, они отчаялись и, вернувшись с горы, направились к своим хижинам.Когда они спускались, святой Авксентий неожиданно предстал их взору. Они подумали, что видят чудовище и сразу же обратились назад, удивлённые и поражённые, как бы охваченные страхом перед воздушным призраком. Но он позвал их ласковым голосом и предложил подойти к нему. Они сначала заколебались, однако, повернулись и, при виде его, вновь были поражены страхом, ибо он имел не вид «мужа, вскормленного хлебом, но вид твари лесной»: его волосы ниспадали со всех сторон, и большая часть его лица была скрыта ими, как за тусклым стеклом, остальное тело всё было покрыто шерстью и было тёмным, сожжённым и почерневшим от солнца, поэтому-то они и подумали, что видят страшное видение.
Но как только они услышали его речь, их души сразу же успокоились, они обхватили, умоляя, его ноги и едва только не принесли ему жертву, как некоему богу. Тогда он спросил их, зачем они взобрались на эту обрывистую скалу. Они в один голос ответили ему, что их овцы разбежались за время их краткого сна, что они обежали всю долину и все вершины и что они спускаются в отчаянии, оттого, что нигде их не нашли.
Он выслушал их слова и сказал: «Идите на соседнюю скалу и найдёте их, там они пасутся». Но они возразили: «Трижды мы осматривали то место и не замечали их «. Тогда преподобный сказал: «Если вы ещё раз туда сходите, вы их там найдёте рассеянными». Они туда направились, нашли овец рассеявшимися, по слову преподобного, и вернулись к нему, чтобы усердно поблагодарить его. Затем, когда достигли своих хижин, пастухи описали, как могли, святого подвижника другим пастухам, крестьянам и горожанам, рассказывая им о чуде обретения овец.
Услышав это, толпы удивлённых жителей, как можно быстрей, устремились на гору. Поражённые и восхищённые его видом, они почтительно поприветствовали его и затем попросили его оставить эту часть горы и перейти на плоскую местность, находившуюся напротив, где для него построили келью. Его оставили там и спустились с горы, получив указание подниматься на гору лишь в указанные дни, когда ему будут приносить пищу. Так блаженный, «человек Божий» в полном смысле этого слова, находился на самой вершине горы, как бы на пике добродетелей, в постоянной и неизреченной беседе с Богом. Нуждам своего тела он уделял лишь краткое время, в то время как деревенские жители всё чаще поднимались к нему, чтобы навестить его, конечно же, и чтобы получить от него хлеб небесный в обмен на телесную пищу, которую они ему приносили. Он хотел избежать внимания толпы, желая отдать себя подвигам и сокровенно жить в Боге. Но не могла эта звезда, светившая столь ярко, не освещать своими лучами не только тех, кто находился рядом, но и людей, далёких от неё, не привлекать их, не побуждать их к Любви и Свету. Чудеса источавшиеся из него, как из источника, как течение реки, орошали дивными благодатными дарами страны и острова, далекие земли.
Исцеление слепой женщины
Первым из всех был почтён его чудесами великий град Никомидия. Там жила одна женщина, имеющая большие богатства, происходившая из знатной семьи. Внезапно глаза её помрачились, она потеряла зрение: её веки остались открытыми, зрачки не изменили своего естественного вида, но они больше ничего не видели.Она обратилась сначала к врачебному искусству, готовая обменять всё, чем владела, на возвращение зрения. Хотя те испробовали всё, что могли, глаза её, все также, оставались в прежнем состоянии. Тогда, отчаявшись во всём, она прибегла к помощи Божией: спешно отправилась она к горе Авксентия, бросилась в ноги преподобному, оплакивая своё несчастье, рассказывая о своём горе. А он — кто когда-либо был более чувствительнее его к такого рода несчастьям? — останавливает рассказ несчастной, и — о чудо! — едва лишь он прикоснулся пальцами к её глазам, как зрение вернулось к ней: её глаза более не были просто открыты, но возобновили свои природные деятельность и способность.
Исцеление двух больных элефантизмом
Однажды два человека были больны болезнью, неизлечимой врачебным искусством, которую народ называет красивым именем «священной болезни» и которую ученики Эскулапа называют слоновой болезнью (элефантизмом).Я прочёл по поводу этого ее названия два разных объяснения: первое, что серьёзность болезни и её неизлечимый врачебным искусством характер заставили сравнить её с размерами слона и заслужили для неё это имя; второе полагает, что это сам слон подарил ей это имя, учитывая, что наука о природе показывает нам, что это животное ей подвержено. Также, как называется «собачьей ангиной» болезнь, вызывающая затруднение дыхания в горле, потому что это болезнь, отличающая собаку. Конечно, о том, что собака естественно подвержена этой болезни, я об этом нигде не читал до сего дня, в то время как слоновая болезнь подходит этому животному как по симптомам, так и по своему цвету. В самом деле, чёрная жидкость (телесный сок) преобладает у слона, вот почему, с наступлением старости, с потерей естественного тепла своего тела, он ощущает в себе губительное присутствие этого сока, который уже не оказывает хорошего действия, и от него развивается септицемия, которая наполняет тело животного опухолями, полными этого сока: вот, в чём заключается его болезнь, называемая слоновой.
Сделав это замечание, вернемся к нашему рассказу. Итак, два человека одновременно были поражены этой болезнью. Она проистекала не от наследственности или принимаемой пищи, но оттого, что они оба были ужасными клятвопреступниками, и вследствие гнева Божия их тела, ставшие больными, поражены вредным телесным соком. Так как они потеряли всю надежду на врачей и наука не открыла им никакой двери к спасению, они с обоюдного согласия направились к преподобному, рассказав ему о своём несчастье и показав свои тела, которые были в плачевном состоянии, совершенно изуродованные. А он сказал: «К людям, верным своим клятвам, справедливость Божия благосклонна, в то время как для вас ваш собственный язык — причина вашей болезни: он клянётся и преступает клятву в одно и то же мгновение. Итак, если вы закроете этот источник, поток зловредной реки иссякнет в вас». Затем, при виде их раскаяния, идущего из глубины сердца, услышав их торжественное обещание не клясться больше, даже об истине, он возложил руки на их больные члены и дал им через это совершенное здравие.
Исцеление бесноватых женщин
В провинции Фригия тоже только и разговоров было, что о чудесах этого человека: человеческая молва дошла вплоть до неё, и она тоже получила часть его спасительных добрых дел. Две женщины были равно одержимы лукавыми духами: одна была игрушкой одного-единственного духа, в то время как легион бесов приводил вторую в яростное неистовство.Название «легион» обозначает объединение бесов, организованных по-военному, наподобие фаланги или эскадрона в наших армиях. В самом деле, они располагаются в тех, кто отдался в их власть, часто не по одной воинской части, но группами из нескольких, многие из которых находятся в подчинении у вождей или князей. По большей части, обычно низшего ранга бес в одиночку сначала подчиняет себе человеческое тело, но когда вождь входит в человека, тогда за ним следуют все его подчинённые, и проникая, в свою очередь, в тело, осаждают душу, их приютившую. И так чудом было не только то, что блаженный ополчался на тех, кто борется с нами один на один, но и то, что он противостоял объединённым силам, обращал их в бегство и развеивал по ветру.
Итак, женщины, о которых шла речь, как бы ведомые некой силой, я думаю, сверхъестественной, пришли на гору. Но едва они достигли горы, как легион невидимым образом сжигаемый каким-то пламенем, принялся кричать устами одержимой: «Что тебе нужно от нас, Авксентий? Почему ты столь приближаешь время нашего наказания и мучаешь нас ударами плети? Ты не видишь разве, что я легион, что большое число духов находится под моим командованием, что я одержу победу, если ты нападёшь на меня? Конечно, если бы мне пришлось бороться с тобой одним, ты не сумел бы выдержать моей атаки, но вот, сонм ангелов окружает тебя и строится на битву с нами, и поэтому я дрожу, боюсь, и не могу напасть на тебя, охваченный ужасом перед армией, которая тебя защищает. Она расположилась между Богом и тобой, она приносит тебе дары свыше, дары совершенные, которые делают тебя непобедимым и бесстрашным перед нами, и приносит Богу твои деяния, твой сверхестественный подвиг, твои покаянные труды, превосходящие естественные силы, пламенность твоей молитвы, которая бьёт нас, как молния и обращает нас в бегство».
Выкрикивая эти слова, женщина продолжала приближаться к преподобному. Когда она подошла совсем близко, внезапно бес сильно сотряс её и бросил на землю. Преподобный был тронут её несчастьем, однако, не спешил дать ей облегчение. Он спросил у другой, сознание которой вовсе не было повреждено, почему она пришла к нему и узнала ли она от кого-либо, что он творит чудеса. Она привела в качестве причины своего прихода божественные откровение и видение. Так святой Авксентий понял, что приход обеих женщин совершился не без воли Божией. Тем не менее, он спросил и вторую, которая заявила, что не знает, ни каким образом там оказалась, ни даже, где она находится. Тогда он воздел руки к Богу, пролил слёзы из глаз своих и после того, как возопил своими словами к Божественному милосердию, он протянул руку к страждущим женщинам и освободил их от бесов. А они как люди, умеющие благодарить своего благодетеля, построили там же, совсем рядом с горой, келью и, посвятив свою жизнь Богу, предавались подвигам.
Изгнание бесов из животных
Но даже неразумные животные, земля и воздух были очищены от духов, которыми они были до этого времени оскверняемы. Бесы, конечно, носят в себе ненависть к людям, но они порабощают также и животных, овладевают лошадьми, мулами, свиньями, как, между прочим, сообщают нам святые Евангелия. Это потому, что их наклонности лишены рассудительности, их натиск — без различения, вследствие чего они разражаются своей неутолимой злобой на существах, взятых наугад — наш рассказ подтвердит это.Едва наш великий святой спустился с горы, как он встретил крестьян, жалующихся вовсе не на дурную погоду и посев, оставшийся без плода, но на то, что их быки и кобылы и овцы одни отталкивают ярмо, другие противятся всаднику, а последние уходят блуждать вдали от привычных пастбищ, что эти животные ходят противоположно их естественной походке, нормальной для быков, кобыл и овец: они сгибали ноги и показывают налитые кровью глаза. «Всё это рискует привести их к гибели, — говорили они, — и нас оставить умирать с голоду». На этом они принялись рвать на себе волосы, ударять себя в грудь, ужасно вздыхать и сетовать. Но Авксентий одним жестом руки успокоил их и одной-единственной молитвой, которую он вознёс, привёл безумных животных в их естественное состояние. И вот, внезапно, животные, владеющие руном вновь с удовольствием начали слушать звук флейты, бык сам протянул шею к ярму, а кобыла больше не препятствовала всаднику сесть на себя. Хозяйства и пастушьи хижины от этого исполнились радости, и слёзы сменились радостными танцами.
Предотвращение двух мальчиков от беснования
Когда он был у самого подножия горы, мальчик по имени Георгий, крестьянин, внезапно оставил своё хозяйство со стадами и домом и пошёл навстречу блаженному, выказывая признаки разъярённого безумия. Но как только бес увидел его (Авксентия), он сразу же оставил мальчика, направился по противоположной тропинке и спрятался за колючим кустарником, готовый захватить юношу, как только преподобный пройдёт мимо. Авксентий заметил это: «Не проходи там, — сказал он мальчику, указывая ему пальцем на колючий куст, — но пойди по другой дороге и спокойно иди к своим».Другой мальчик, Исидор, более юный возрастом, мучимый злым бесом, был освобождён от пытки возложением рук Авксентия.
Попытка искусить святого
Однажды некоторые люди собрались, чтобы испытать его, и спросили его: «Почему, Авксентий попирает каноны, которые нам с незапамятных времен передали наши отцы, отдававшие предпочтение среднему пути? Ты считаешь себя высшим других, воздерживаешься от хлеба, ненавидишь вино и принимаешь так мало воды, что она не может достичь глубины твоего горла и едва лишь смачивает кончик твоего языка? Если бы всё это было хорошо и законно, это было бы включено в наставления святых отцов».Великий преподобный ответил на это: «Дети мои, я не чувствую, что перешёл в чём бы то ни было границы обычного подвига». Но они презрели его как лжеца и захотели испытать его, каким же испытанием? Овощами и фруктами, чечевицей и финиками и печёными хлебцами, тайно оставляемыми перед входом в его келью. И они поместили в тайнике рядом с его дверью одного юношу из самых смышлёных с приказанием наблюдать за всем, что сделает монах, и доложить им, воздержится ли он от снедей или же притронется к ним. Они отдали это приказание и ушли. Тогда молодой человек увидел то, что никакой человеческий язык не сможет достаточно достойно описать: он доложил, своим хозяевам, что блаженный даже не взглянул на предметы, положенные там, что он был в молитве в окружении мужей, облачённых в белое, с сияющим лицом. Когда молитва закончилась, голубь с золотыми крыльями таинственно спустился, тихо приблизился к его устам и наполнил их небесной пищей. Черви, жившие в его язвах, покинули их, пока он пребывал в молитве, но он взял их пальцами и возвратил их в гноящиеся места своего тела. При этих словах поражённые искусители удалились, не пытаясь более подвергать блаженного новому испытанию.
Нападения бесов на святого
Что до нападений, которые он сам был вынужден терпеть от бесов, какая речь могла бы их описать, сколько языков понадобилось бы, чтобы повествовать об их злодеяниях? Они сбегались против такого соперника не по одному, но во множестве сразу, и набрасывались на него в разных личинах. Кто принимал облик молнии и делал вид, что хочет сжечь его живым, другой делался рекой, внезапно возникающей из земли, иной — морем, волнуемым бурей и грозой, иной поднимался к небу в виде лесистой горы, иной рычал, как лев и свистел, как дракон. Этот пускал стрелы, тот рубил топором, другой пилил пилой, иной пронзал вилами, иной вырывал плоть кусками, и каждый из них делал вид, что совершает или на самом деле совершал нечто устрашающее.Но его душа пребывала в Боге, и он оставался невозмутимым, не обращая внимания, ни оборачиваясь на то, что делалось или говорилось, откуда: «тысяща пала ошуйю его и тма одесную, и очами своими узрел поражение осаждавших и верное воздаяние, полученное ими от Бога». Обычным делом являлось для претерпевающего такие испытания, что он забывал заботиться о своём теле, небрёг о питании и не ложился, чтобы поспать. Из-за этого он сильно исхудал, и народ подумал, что худобой своей он обязан болезни, но он, неспособный лгать, открыто указал им причину и объяснил, что противостоит бесам.
Я чуть было не забыл одно событие… но, да погибнут, о демон, источник всякого зла, твои выдумки, полные хитрости, и твои козни! Что общего между тобой и светом: тобой, ставшим тьмою, удалившимся от Солнца Истины? Однако, будь демон хоть самой тьмой, он однажды явился блаженному под видом ангела света и осветил его своим явлением. Но он не позволил извратить свою душу, он был, скорее, встревожен, увидев себя залитым светом. В самом деле, опытные подвижники различают истинность этих уловок по состоянию своей души: если два ангела света являются им раздельно, то того, кто вносит смятение в чувства их душ, они считают ложным ангелом света и совершенно не обращают на него внимания; если же, напротив, их охватывает спокойствие, и они полны мира, они считают, что этот ангел — ангел истины, а свет — благой. Итак, пользуясь этим суждением, блаженный разоблачил бесовский обман и назвал глубокой тьмой свет, который явился ему.
Антифонное пение
Природные дары также украшали блаженного, такие, как телесная сила, высокий рост, красота лица, мощь голоса, музыкальное чутьё, превосходно приспосабливающееся к любому божественному песнопению. Это был в истинном смысле слова второй Давид, за исключением того, что он не пользовался тамбурином и не трогал струн цитры, но использовал себя самого как музыкальный инструмент, для того, чтобы хорошо петь. Чтобы сложность песнопения не приводила народ в смущение, он написал песни со стихами, сочинил к ним приятную мелодию и сделал так, что два хора пели их, отвечая один другому, для людей, собравшихся вокруг.Самое простое — это привести текст этих песней: «Бедный и нищий, поем Тя, Господи»; затем припев: «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу» и в то время, как эта песнь исполнялась, второй хор отвечал: «Воинства в небесех песнь возсылают, и мы на земли славословие», затем окончательный стих: «Свят, свят, свят Господь, исполнь небо и земля славы Твоея». Тогда, в свою очередь, первый хор: «Содетелю всех рекл еси и быхом, повелел еси и создахомся, — Спасе, благодарим Тя».
Так хоры отвечали один другому по очереди и украшали песни разнообразной мелодией, полной силы и молодости. Сменяясь, они поднимались на каждом ответе песнопения и с величайшим вниманием принимались петь свои партии, следуя разнообразию мелодии. Преподобный сопровождал их, гармонично изменяя свой голос, то он усиливал его, то ослаблял и так делал пение более гармоничным. А когда готовились петь гимн трёх отроков в пещи, тогда он сам управлял хором и, подхватывая в более высокой тональности, пел сильным и приятным голосом и гармонично восклицал: «Дела Господни, благословите Господа», а хор отвечал таким пением: «Хвалите и превозносите Его во веки».
Михаил Пселл о себе
В таком пении я и сам участвую весьма охотно. Я, в самом деле, большой друг муз. Что меня особенно очаровывает, так это не столько согласие голосов поющих, сколько согласие между мелодией и словами текста, которое делает пение приятным для слушания. Я оставляю другим заботу объяснить, как небесные тела создают музыкальное произведение своим движением и вращением; что до меня, я знаю из Святого Писания, что первые ангельские хоры обращают к Создателю своё гармоничное пение. И также у нас, здесь внизу, церковные песнопения, мелодия которых полна изящества, глубоко проникают в душу, и если бы это зависело от меня, никто не обращался бы к Богу в простых словах, но в стихах в сопровождении мелодии.
Основание монастыря
Некоторые из его слушателей начали исполнять его слова: они отложили мирское одеяние и через острижение волос выразили своё намерение отказаться от бренных вещей, чтобы стать вместе с подвижниками, отдаваясь трудам добродетели, на дороге к которой, с помощью блаженного, они сделали первые шаги. Однако, святой допускал их к обетам лишь после долгого испытания их воли. Под его руководством они делали первые шаги в подвижничестве, и если он их находил твёрдыми в речах и намерениях, то вводил их во святое святых и открывал им наиболее совершенные тайны аскетической жизни. Напротив, тех, у кого он замечал скоропреходящую ревность, он помещал вне священного облачения и надевал на них поводья другой упряжи, направляя по более низкому пути, открывая им средний путь мудрости.
Пламенный ученик святого
К чему говорить о всех людях наставником которых был святой Авксентий? Я расскажу лишь об одном из них и покажу одним-единственным взмахом пера заботу, которой преподобный Авксентий окружал их души.Один из его учеников, человек очень твёрдой воли, решился, после достаточного наущения на путях добродетели, самостоятельно пройти поприще жизни по Богу. Он устремил взгляд, не телесный, но сердечный, на Авксентия, как на образец, предназначенной для того, чтобы снять с него копию. Пламенный более, чем кто-либо другой, в божественной любви, он совершал успехи, не умеренными шагами, а бегом, так сказать, желая, если возможно, пробежать на одном дыхании поприще добродетели, как если бы никого не было равного ему, чтобы сравниться с ним или воспрепятствовать.
Но хитрые бесы предстали ему на середине пути, сбежались в большом количестве, остановили его порыв и изранили его столькими ударами, что немногих ударов недостало, чтобы он испустил дух: на волосок от смерти, едва дыша, он потерял сознание. Люди, случайно оказавшиеся там, взяли его на руки и бегом принесли его к блаженному. Тот показался из своей кельи и при виде подвижника, истощённого борьбой и едва живого сказал: «Брат Василий, восстань именем Иисуса Христа и не бойся больше искусителя, так как он больше побеждён, чем победил. Раз он не угасил пыла твоей души, но просто подверг истязанию твоё тело: исход борьбы принёс тебе блистающий венец победы». При этих словах Василий тотчас встал, полный сил, не обращая внимания на свои раны; преподобный преподал ему святое причастие и сказал: «Иди, дитя моё, никакая беда с тобой больше не приключится».
О природе злых духов
Он удалился, прожил ещё несколько времени и почил в Господе, а божественный Авксентий, рассказывал окружающим о подвигах: «Бесы, — говорил он, — злятся на монахов, которые поднимаются, чтобы занять место, откуда они пали вследствие своего первородного падения. Поэтому они не могут вынести нашего обращения к Богу, и раз сами они вовсе не хотят занять потерянные места, то стараются противостать тем, кто может туда подняться. Для каждой добродетели, которую мы должны творить, они нам показывают образы противоположной страсти. Если мы хотим жить в целомудрии, они показывают нам изображения похоти, предлагая в видении призраки женщин, показывающих надетые украшения. Если мы постимся, они предлагают нам зрелище накрытых столов и вызывают наш аппетит тщательно приготовленными блюдами и, сидя за столом, как хозяева пира с нами в качестве сотрапезников, первые прикасаются к поданным блюдами, пьют за наше здоровье и протягивают нам кубок дружбы. Если мы смиряемся, они показывают нам всю нашу прошлую борьбу и то, что мы ведём жизнь, отличную от жизни других людей. Находимся ли мы в беседе с Богом через молитву, они тут же рассеивают наш ум и уносят его к суетным предметам. Одним словом, возле каждой добродетели они устанавливают дверь с выходом к пороку, чтобы уклонить нас с правого пути и заставить нас отклониться в желаемое им направление.Велика борьба, братие, достичь цели непросто, потому что мы ведём борьбу не против людей, а „против князей, против держав“, которые дают сражение не в каком-либо месте, но пускают свои стрелы с высоты воздухов. Они бросают свои копья с высоты эфира, делают засады на земле и ведут войну со всех сторон творения. А что хуже всего, они делают засадой наше собственное тело, а наша голова служит им, так сказать, цитаделью, откуда они руководят нашим порабощением через чувства. Но не пугайтесь, слыша это, потому что если бы нам пришлось рассчитывать на самих себя, ни один из нас не нашёл бы в себе смелости померяться с ними силами. Однако, в настоящее время ангелы сопровождают наше вступление в борьбу, архангелы — наш боевой строй, державы — наши атаки против врага, а полководец наш — Сам Бог.
Вот почему бесы лишь отчасти внушают страх, сами испытывая страх ещё больший. Множество подвижников видели, как они жаловались и оплакивали свою слабость: они возвышаются, как кедры Ливанские и испускают громкие крики, как трубы, но если наложить на них крестное знамение, они тут же проигрывают, а если к тому же поёшь один из псалмов Давида, они уже — как трупы перед этим волшебным пением, как, говорят, случается со змеями».
Таковы были тайны, в которые этот великий наставник посвящал наиболее совершенных. Что до совершенных монахов, то после обычного наущения, он оставлял для них два дня в неделю — воскресенье и день, называемый пятницей, чтобы они отдавали все дни эти Богу. По пятницам, приготовлялись к причастию Святых Тайн, а по воскресеньям, приобщаясь к Божественному, сосредотачивали своё внимание на одном Боге. Так блаженный делал себя всем для всех и распределял хлеб словесный каждому по его способности.
Св. Авксентий возвещает кончину св. Симеона Столпника
Однажды, святой видит воздух, исполненный света; обратив внимание, он заметил сонм ангелов, окружавших некое существо и теснившихся вокруг него. Тот же с чертами, которые было сложно разобрать, походил на человека, распространявшего вокруг себя невыразимый свет. При виде его он был как бы поражён молнией, кровь чуть не застыла у него в жилах, он онемел от изумления. Тогда видение склонилось некоторым образом к блаженному, полное благожелательности, и издалека поприветствовало его. Преподобный же спрашивал себя — что означает это зрелище, и эта почётная стража, теснившаяся вокруг явления — таинственный голос сказал ему, что это — душа божественного Симеона.Вот, что он увидел и услышал. Придя в себя, святой Авксентий выглянул из своей кельи, благословил присутствующих и сказал трижды: «Да будет Господь благословен», — и испустил глубокий вздох, идущий из глубины сердца. Тогда присутствующие осведомились о причине его вздоха, он же ответил: «Дети, великий пастырь агнцев Христовых, сияющая звезда христианского подвига, светившая со столпа, Симеон, покинул земную жизнь и был перенесён в божественное блаженство. Я видел, как его святая душа восходит по воздуху к небесам и приветствует меня отеческим приветствием».
Он произнёс это с лицом, орошённым слезами, и его слушатели содрогнулись от страха, исполненные трепета перед могуществом добродетели и восхищения блаженным, который, ещё живя в вещественном теле, занял место среди невещественных ликов, способный невыразимым образом видеть столь отдалённые события. Некоторые, однако, которые пребывали в сомнении, захотели проверить слова блаженного: они отметили момент, когда он им об этом говорил, и впоследствии утверждали, благодаря людям, прибывшим оттуда, что смерть блаженного Симеона имела место в тот самый час, когда видение было Авксентию, и что он рассказал о том, что видел. С тех пор никто не пытался проверять его речи и события, но все принимали без недоверия его слова, рассматривая их как слова Божии.
Стефания и Космия
У императора Феодосия, речь о котором шла выше, была сестра по имени Пульхерия, с мыслями и ещё более жизнью, достойными всякого почтения. Наперсницей её мыслей и усердия к вере была одна госпожа, принявшая имя Стефании, имя, которое она впоследствии подтвердила своими деяниями, так как она была истинным венцом добродетелей и украсилась диадемой дел, вдохновлённых Богом. Она, по смерти Пульхерии, бросила всё и отдала себя под руководство блаженного, чтобы узнать от него пути, ведущие к спасению. Едва она получила наставление, как увидела, что в ней рождается желание монашеской жизни.Но Авксентий, приветствуя её горячее желание следовать его примеру, вовсе не думал, что она способна принять полное посвящение и по этой причине убеждал её сменить жизнь на горе Скопия на жизнь на равнине, и предпочесть средний путь, избираемый большинством людей, ухабистому и крутому пути, доступному малому числу, сходному с дорогой неутоптанной и закрытой для движения. Но она, хотя и уступчивая в остальном, отказывалась в этом повиноваться блаженному. Он же, после того, как достаточно проверил её волю и, вероятно, с помощью Божией проник в тайники её души, найдя её отныне утверждённой на пути, наконец, согласился на её мольбу. Преподобный поселил её недалеко от того места, на другом склоне горы в бедной хижине и указал ей, каким подвигам следовать.
Так она стала для женщин тем, чем он был для мужчин. Они, все или почти все, прибегали к ней, оставляя семью и родные места. Между прочими некая Космия, настоящее украшение по имени и по душе, оставила своего мужа Памфилия, возлюбленного по имени и по существу, и, по совету отца, присоединилась к Богу и к Стефании. Третья пришла к ним, затем еще одна, число их увеличилось. Святая юность собралась вокруг Всевышнего, и весьма большое число невест соединилось с Богом, Единым Женихом.
Блаженный увидел это и, подумав, что здесь не обошлось без перста Божия, осмелился совершить необычайную вещь: он приказал им снять накидку, которую они носили, и надеть платье, сотканное из грубой шерсти (по греч. — трихинарию), от которого именно они получили своё имя (трихинарии). После этого он велел им набросить на плечи нарамник (наплечник, аналав), ниспадающий со всех сторон, так, что их тело было полностью одето, не оставляя ничего открытого.
Праздник на горе
После того, как он приобщил их к неизреченным тайнам под символическими формами, святой своим трубным голосом обратил призыв к окружающим деревням: пусть все, группами, начиная с зари, поднимаются к нему, держа в руках зажжённые факелы и готовые, в остальном, совершать божественную службу и праздник, достойный Бога. Итак, они пришли, как было условлено, не только мужчины и женщины, свободные от занятий, но также те, кто целомудренно вели жизнь сдержанную и потаённую.Но к чему преуменьшать величие происходящего стилем приземлённым и не возвысить, насколько мне это возможно, тон моего повествования до высоты этого события? Едва лишь они услышали призыв трубы — так я называю его голос, — как тут же все поднялись, движимые, как говорили, одним дыханием и одним мыслью. Старик не отказывался под предлогом возраста, ни болящий, ни тот, в ком дыхание жизни вот-вот должно было угаснуть, ни новорождённые дети, ни дети у груди — чего не хватало воле последних, их кормилицы возмещали это, неся на руках приятное бремя, чтобы представить его преподобному. Мир перевернулся: сёла и деревни и города лишились своих жителей, в то время как сходящиеся толпы народа превращали гору в общественную площадь, а склоны и дороги делали доступными и лёгкими. Каждый ощущал в себе смелость взобраться на гору: не пугаясь при виде обрывистых скал, избирали самый краткий путь, сколь крут и неприступен он ни был, скорее, чем дорогу ровную и широкую, но более удалённую от блаженного. Так ни одна часть горы не осталась непроходимой, но вся она была покрыта толпами народа.
Когда великий Авксентий увидел, подняв глаза и осмотревшись кругом, это великое собраний людей, он попросил людей, находившихся рядом с ним, выломать совсем маленькую часть своего заграждения и вышел, полный духовной юности. Затем он разделил народ на две группы с одной и другой стороны, назначил для каждой интервалы антифонного пения гимнов во славу Бога Всевышнего и сам шел, воспевая божественные песнопения и псалмы. Прибыв на место, где женщины, о которых мы говорили выше, предавались тайнам неизреченной мудрости, он привычно по-отечески поздоровался с ними, затем воздел свои пречистые руки к небесам и сказал: «Призри, Господи, с высоты жилища Твоего на эти счастливые предзнаменования и приими их духовную жертву как начатки женского пола и измени на мужескую твёрдость женственность их природы. По мере Твоего безмерного милосердия сотвори, да продлится их божественное рвение, и пусть строгость их жизни не будет ослаблена».
Основание монастыря
После этой молитвы преподобный начертил план их будущего монастыря и сам положил камень в ископанный ров, камень краеугольный и основание здания, в то время как большое число присутствующих высказало готовность покрыть издержки строительства. Затем он повернулся к монахиням и сказал: «Я хочу, чтобы вы знали, дети мои, что и ваш пол также разделяется на брак и безбрачие: одни имеют мужа видимого, в то время как те, кто избрал девство, являются невестами умного и бессмертного Царя. Различен и образ жизни: одни сосредотачиваются на своём теле и заботятся о том, чтобы оно было желанно для их супругов, другие всё более увеличивают сокровенную красоту своей души и отображают в ней черты добродетелей, чтобы понравиться умному Жениху. Он же, пусть и лишённый видимой формы и чувственного облика по Своей природе, тем не менее, обладает большей красотой, чем прекраснейшие из сынов человеческих. И раз Он таков, Он любит души, украшенные духовной красотой. А душевная красота, это: вера, надежда, милосердие, незаботливая жизнь, умеренность, воздержание, презрение к миру, отречение от вещественного, отвращение к временным делам, обращение и воздыхание по божественной красоте. В то время, как женщина, попавшая в узы брака, вся обращена к своему супругу, по заповеди Господней, отдаёт ему всю власть, подчиняясь ему как главе по естеству, вы же, девы, всё приносите Богу, ибо Он — Любящий и Любимый, имеет власть над душами, Его любящими.Но можно ли в самом деле любить Бога и не возненавидеть тело и здешнюю жизнь? Никто не может угодить одним и тем же двум господам, противостоящим один другому: настоящая жизнь представляется под двумя разными видами и разделяется, можно сказать, на два пути, из которых один ведёт нас к Богу, другой устремляет в вещество. Первый узок и тяжёл, второй широк и лёгок. Концом их является для одного Небо, для другого — ад, где находятся места, недосягаемые Господом.
Однако, лёгкий путь вовсе не широк и не лёгок для продвижения, он исполнен изгибов, поворотов и извилистых ответвлений, по которым путник, однажды свернув, принимается блуждать, затем же, закрытый, как в колодце, по поговорке, не может найти выхода. Но и узкий путь, ведущий к небу, не совершенно неприступен. Если пройдёшь первый этап пути, увидишь, как понемногу преисполняешься радостей и милостей, потому что „благо иго Господне и легко бремя“ добродетели для тех, кто не даёт сразу же испугать себя встреченными трудностями, но постепенно приспосабливается к ним. Итак, не бойтесь пути подвижнического, идите по нему вперёд, исполненные храбрости. И Бог да благоволит вести вас по нему за руку и приведёт ваши стопы к вожделенной цели, к которой вы были призваны».
Таковы были увещания блаженного отца монахиням. Вслед за этим он призвал на них помощь Божию, затем, обратившись к народу, сказал напоследок: «Ещё совсем недолго я останусь с вами, дорогие мои чадца, ибо Бог призывает меня к Себе». И он вернулся на место, откуда спустился, предавшись упражнению в более строгом подвиге, с пылом новоначального в монашеской жизни, до последнего предела усилий, чтобы получить чрез то более драгоценный венец.
Последние дни жизни святого
Но к чему же идет мой рассказ, или, скорее, колеблется и умолкает и не знает, что делать? Ибо сам сюжет моего писания вынуждает меня описать последние мгновения жизни блаженного, в то время как горе угнетает меня и делает похожим на кого-то, кто колеблется, идти ли вперёд. Однако я опишу их, чтобы причина, побудившая меня изложить всё предыдущее, не была лишена своего венца.Преподобный должен был, несмотря на сверхчеловеческие подвиги и победу на арене добродетели, заплатить безотзывный долг природе и отдать ей, что следует. Сгибаясь под грузом возраста и болезни, сначала он был удручён возрастом, затем болезнь явилась, чтобы увеличить его скорби, но, если тело его страдало, растянутое на ложе на самой земле, то дух его был полон силы и жизни. Как человек, входящий уже в общество ангелов и находящий тех, кого любил больше всего, он вновь преисполнялся жизни и смелости, и радость наполняла его бодростью и вдохновением. И когда силы небесные спустились, чтобы принять его душу, он возликовал при их виде и, повернувшись к собравшемуся народу, произнёс устами несколько кратких слов молитвы и увещания, и продолжал делать это безмолвными жестами, обращая к ним дружеское прощание, затем обернулся к тем (ангелам), кто пришёл забрать его, и вручил им свой дух.
При этом все исполнились тоски и смятения. Все, казалось, были ошеломлены эти событием. Действительно, народ утверждал, что преподобный не умер, раз он был природы превосходящей всё человечество. Они отказывались верить этой новости до того момента, когда все спешно собрались вокруг этого храма Божия, — я не осмелился бы, в самом деле, назвать его безжизненным телом, но обителью Божией или обиталищем Духа. Все были поначалу в оцепенении, затем, с общим воздыханием и глазами, полными слёз, они принялись оплакивать более свою судьбу, чем его.
Споры о теле святого
Что случилось вслед за тем? Каждый принялся отстаивать для себя тело этого мужа, намериваясь лишить других такой чести. Церковь святого Ипатия оспаривала его для себя, как тело своего основателя и наставника. В тоже время, храм святого Захарии утверждал, что имеет в этом деле преимущество перед другими. Один выдвигал такую-то причину, другой — такую-то, и все и каждый предлагали возможные аргументы и требовали тело блаженного как свою собственность. Однако, перевесила сторона монахинь, именно тех, чьим законодателем в затворнической жизни он был. Они осмелились в этом случае предстать людскому взгляду и возвысить свой голос, чтобы воспротивиться тому, чтобы тело святого, как говорили они, покинуло гору, где сам он вступил на путь подвига и достиг его вершины. Эта причина превозмогла в очах Бога — нашего Судии и нашего воздаяния, — и место подвижничества святого, ставшее свидетелем его святости, стало и сокровищницей, содержащей его тело.
Эпилог
Так преподобный Авксентий стал достоянием одновременно и ангелов и человеков. С небесными воинствами он воссылает к Богу трисвятое пение и умилостивляет Господа. Нас же воодушевляет к битве, успокаивает наши души и даёт им новые силы для божественного делания. Ибо, если его уста и остаются немыми, и язык не движется больше, пример его жизни, делает это громким гласом. Чудеса проистекают из его гробницы и по ныне, для тех, кто молит о них, во славу нашего великого Бога и Спасителя Иисуса Христа, Которому слава во вся веки. Аминь.
Источник перевода: Ioannou P-P. Demonologie populaire et demonologie critique au XI-e siecle. La vie inedite de St. Auxence. Wiesbaden 1971.
Литература: Безобразов П.В. Византийский писатель и государственный деятель Михаил Пселл./ Две книги о Михаиле Пселле. М.: 2001 Бобыкин В.В. Михаил Пселл // Энциклопедический Словарь Брокгауза и Ефрона. СПб.: 1898. Вальденберг В. Философские взгляды Михаила Пселла // Византийский Временник. М.: 1945 Василий (Кривошеин) архиеп. Ангелы и бесы в духовной жизни по учению восточных отцов.// Богословские труды. Статьи доклады переводы. Нижний Новгород. 1996. С. 67−112. Васильев А.А. Описание личности Пселла и общее изложение политической жизни Византии в XI веке // A History of the Byzantine Empire. S. l. 1952 P. 366−368.Каждан А. П. Михаил Пселл // Большая Советская Энциклопедия. М.: 1974. Медведев А.Н. Византийский гуманизм. М.: 2002 Михаил Пселл. Богословские сочинения / Перевод и прим. архиман. Амвросий. СПб.: 1998. Любарский Я. Н. Михаил Пселл: личность и творчество / Две книги о Михаиле Пселле. М.: 2001 Любарский Я. Н. Михаил Пселл: личность и мировоззрение // Византийский Временник. М.: 1969 Скабаланович Н. А. Византийское государство и Церковь в XI веке. СПб.: 2004. Т.1. Acta sanctorum. Februari Vol 2. S. L 1864. Michaell Psellos. Dialogus de daemonum energia seu operatione.// Patrologia cursus completus, seria graeca / Migne J-P. Paris 1864. T. 122. Allatii Leonis. De Psellis et eorum scriptis Diatriba // Patrologia Graeca / Migne J-P. Paris 1864. T. 122. Anastasi R. Studi aulla «Chronographia» di Michele Psellos. Catania, 1969. Beck H-G. Kirche und theologische Literatur in Byzantinischen Reich. S.l. 1959. Beck H-G. Michael Psellus // Religion in Geschichte und Gegenwart (Die). 1961 Bd. 5 S. 691−692.Bibliotheca graeca medii aevi. Vol. IV-V./ Ed. C. Sathas. Athenai- Paris, 1874−1876.Hussey J. Church and Learning in the Byzantine Empire 867−1185. London.1937. Joannou P-P. Aus den unedierten Schriften des Psellos. Das Lehrgedicht zum Messopfer und der Traktat gegen die Vorbestimmung der Todesstunde // BZ. Bd. 51. 1958. Kriaras E. Michael Psellos //Byzantina. T. 4. 1972. Krumbacher К. Geschichte der byzantinischen Literatur. 2. Aufl. Miinchen, 1897. Michaelis Pselli scripta minora magnam partem adhuc inedita. Vol. I-II. Ed. E. Kurtz. F. Drexl. Milano, 1936−1941.Neumann C. Die Weltstellung des byzantinischen Reiches vor den Kreuzzugen. Leipzig. 1894. Psellos M. Epitre sur Ie chrisopees et extraits sur Palchemie, public par J. Bidez. Bruxelles, 1928. Rambaud A. Michel Psellos, Philisophe et homme d’etat byzantine nu ХГ siecle//B кн.: Rambaud A. Etude sur Phistoire byzantine. Paris, 1912. Renauld E. Etude de la langue et du style de Michel Psellos. Paris, 1920 Rhodius В. Beitrage zur Lebensgeschichte und zu den Briefen des Psellos, Progr. Plauen. 1892. Zervos Ch. Un Philosophe neoplatonicien du XI-e siecle Michel Pselloe. Paris, 1920
http://www.sedmitza.ru/index.html?sid=77&did=50 577&p_comment=belief&call_action=print1(sedmiza)
