 |
| Фонд стратегической культуры | Анна Филимонова | 25.02.2008 |
Попытка насильственного утверждения этого гибрида в качестве международно признанного государства отвечает многоуровневым задачам планетарного масштаба: ниспровержению ООН и международного права как «атавизмов» Ялтинско-Потсдамской системы международных отношений; закреплению проамериканского режима в Косове как военно-политической «цитадели» Госдепа США; легализации перманентного источника конфликтов для обеспечения безопасности наркотрафика; созданию главного силового «опорного пункта» для подавления воли объединенной Европы к самостоятельности и дальнейшего продвижения НАТО на восток.
В новой конфигурации балканского региона сербам уготована Западом роль жертвы: за расчленением Югославии следует расчленение Сербии. Тщательно срежессированная извне «цветная» революция 5 октября 2000 года привела к власти прозападный марионеточный («либерально-демократический») режим. Сейчас, после завершения второго тура выборов в пользу Б. Тадича, ситуация в Косове стала развиваться по наихудшему сценарию: албанская наркомафия, продолжая линию фашистских Германии и Италии 1941 года, провозгласила создание «государства Косово». Отличие от Второй мировой войны заключается только в том, что Сербия оккупирована не полностью. Теперь «государство Косово» признано рядом государств, а главное, поддерживается более чем весомым аргументом — военной силой НАТО.
Пространство для маневра у сербов — Конституция 2006 года, провозглашающая Косово и Метохию неотъемлемой частью Сербии, однако восстановить конституционный порядок либерально-демократической власти не под силу. Ее представители выступают с путаными заявлениями, а главное — они страшатся полномасштабного народного протеста — нарушения допускаемых пределов «выпускания пара».
Воля народа на белградском митинге протеста (21 февраля), собравшем несколько сот тысяч человек, была выражена ясно: применить весь арсенал имеющихся в распоряжении сербского государства политико-дипломатических средств против государств, поддержавших отделение части сербской территории, в том числе и мер против НАТО, — в частности, немедленно ликвидировать договор о свободном пропуске транспортных средств и военных подразделений альянса через территорию Сербии.
Выступления протеста охватили практически всю Сербию, в подавляющем большинстве они носили организованный и глубоко патриотичный характер. Резкому осуждению (например, со стороны студентов Крагуеваца и крагуевацкой власти) были подвергнуты случаи повреждения имущества лиц несербской национальности. Однако избежать разрушений не удалось: в Белграде после митинга протеста охваченные негодованием люди переворачивали мусорные контейнеры, ломали дорожные знаки и забрасывали камнями посольства стран, заявивших о своем «признании» Косова. Число пострадавших — около 90 человек, но «найденное в подожженном посольстве США обгоревшее человеческое тело» властям на данный момент идентифицировать не удалось.
С просьбой участвовать в организации мирного протеста против одностороннего провозглашения независимости Косова режим Тадича-Коштуницы обратился за помощью к первому лидеру сербской оппозиции Томиславу Николичу. Объяснением того, почему вдруг прежде шельмуемая властью Сербская радикальная партия (во время предвыборной кампании Тадич напрямую угрожал стране в случае победы Николича на президентских выборах санкциями, изоляцией и повторением натовских бомбардировок) стала желанным партнером, очевидно: есть страх перед народным гневом, и есть желание удержать стихию народного возмущения авторитетом радикалов. Причина согласия радикалов — стремление использовать свой организационный опыт с целью недопущения насилия и, главное, человеческих жертв. В нынешней кризисной ситуации Сербская радикальная партия — наиболее конструктивная и уравновешенная сила в политической жизни страны.
Несмотря на полное неприятие политики «либерально-демократического» режима, радикалы проявили способность к продуктивной командной работе в первую очередь по проблеме Космета, руководствуясь национальными интересами по формуле Т. Николича «радикалы — оппозиция режиму, но не оппозиция Сербии». В частности, по вопросу Косова совместные резолюции и договоренности добросовестно поддерживались радикалами в Скупщине. Состоявшееся 17 февраля совещание трех главных сербских политиков — Б. Тадича, В. Коштуницы и Т. Николича — в очередной раз показало, что СРП (обладающая в Скупщине двух последних созывов наибольшим числом депутатских мест) получила признание власти.
Однако усилению радикальной партии препятствуют внешне- и внутриполитические силы: для первых само существование сербских радикалов — сигнал боевой тревоги, для вторых (либерально-демократического блока) вытеснение СРП на обочину политической сцены после того, как схлынет первая волна народного протеста, станет первоочередной задачей. Однако задача эта практически невыполнима — как невыполнимо предвыборное обещание Тадича «и Косово, и Евросоюз». Косовский «парламент» заявил о независимости спустя двое суток после инаугурации Тадича при горячей поддержке его «европейских друзей и союзников», перспектива же евроинтеграции и обещанных от нее Сербии благ отступает все дальше.
Более того: при Тадиче-президенте на деле воплощается все то, чем он грозил сербам в ходе своей предвыборной кампании в случае прихода к власти Николича: отделение Косова как новый этап расчленения Сербии и полное пренебрежение сербскими национальными интересами.
Сербский народ является единственным в Европе, по отношению к которому за последние почти два десятка лет Западом был применен весь спектр политико-военного давления: санкции, бомбардировки, устранение лидеров, глобальная информационно-пропагандистская кампания, двойные стандарты, всемерная поддержка враждебных сербам сил в этно-конфессиональных войнах конца ХХ в. и, наконец, отторжение части государственной территории. Непонятно, на какие блага для Сербии в ЕС рассчитывает Тадич, когда Брюссель неоднократно предупреждал, что Сербия не войдет в состав Евросоюза без признания независимости южной окраины. Значительное число людей проголосовало за Тадича, руководствуясь мотивами сохранения Косова — в надежде, что он, как послушный «европеец», сумеет воспрепятствовать реализации планов отделения Косова.
В результате начавшееся «признание» Косова — это политический крах Тадича. Коштуница, несмотря на ряд резких заявлений и ряд противоречий с лидером ДП, не выйдет из орбиты последнего и разделит его политическую судьбу. Эти два лидера сербской «демократии» в большей степени политиканствуют, чем руководствуются национально-государственными интересами, поскольку за все время правления либерального режима государство не только не сделало ничего в социально-экономическом и политическом плане для облегчения участи оставшихся в Космете сербов, но и своим безучастием способствовало распространению угрозы «албанизации» на южные районы Сербии — Прешево, Буяновац, Медвежья (откуда до Белграда остается примерно 200 километров). Вместо этого в центр внимания общественности ставятся вопросы евроинтеграции, евростандартов, «несимметричного» визового режима со странами ЕС. А что касается отзыва сербских послов из стран, «признавших» Косово, на консультации в Белград, то это ни в какой мере не является адекватным ответом на нарушение территориальной целостности страны, ее Конституции, Устава ООН, Хельсинских соглашений и действующей резолюции ООН (1244).
Главные потери сегодня несут Сербия и сербский народ — они теряют примерно 15% территории страны, имущество, оцененное на сумму свыше 220 млрд. долларов, полезные ископаемые, гражданскую, военную и экономическую инфраструктуру. Не говоря о «душе Сербии» — храмах, монастырях, сербских кладбищах; оставленных на произвол судьбы 100 000 сербов в Космете, более 150 000 сербских беженцев из Косова, забвении памяти бессчетного множества сербов, павших за святую землю Косова со времен османского нашествия на Балканы в XIV веке.
Международное признание «государства Косово» будет означать крушение столетиями вырабатывавшихся норм межгосударственного и межнационального сосуществования, вызовет обвал «самоопределения» этнических меньшинств, хаос и анархию во всем мире. Глобальные центры силы этого и добиваются.
Цинизм и прямой диктат США, вассальная покорность Евросоюза воле заокеанской сверхдержавы, пассивность либеральной сербской власти требуют достойного ответа — выработки теми странами и силами, которым небезразлично сохранение государственных, национальных и духовных ценностей, единой модели противодействия разрушительному глобальному проекту.
