Международного права больше нет?

Итак, независимость Косово провозглашена. Но, строго говоря, это еще не событие. Фактически Косово уже давно не управляется из Белграда. Событием провозглашение независимости Косово является исключительно вкупе с заранее объявленным намерением ряда государств Запада признать эту независимость.

Естественно, все обсуждают плюсы и минусы подобного решения, краткосрочные и долгосрочные его последствия. Большинство политиков и наблюдателей рассматривают ситуацию с позиций прецедентности: является ли случай Косово каким-либо совершенно исключительным, что дает основания вывести его из-под общей нормы международного права, или же типичным и при всей своей «особости», тем не менее, не имеющим оснований для исключительного рассмотрения и вывода за рамки норм международного права.

Россия, как известно, стоит на позиции рассмотрения этого случая исключительно в рамках общих правил, допуская при этом и возможность, при необходимости, корректировки этого правила, но с безусловным сохранением принципа наличия единого права и его нерушимости, недопустимости из него отдельных исключений. Эту позицию неоднократно заявляли лидеры и официальные представители нашего государства. Подтвердил неизменность такой позиции и президент Путин на своей последней пресс-конференции.

Тем не менее, есть сторона формальная, а есть и содержательная. То есть, конечно, можно допустить, что мы — просто такие абстрактные законники, бьющиеся за букву закона независимо от ее сути. Но, как ни вглядывайся в нашу же внутригосударственную жизнь, ни малейших следов такой маниакальной приверженности закону ни в стиле жизни общества, ни в действиях власти — ни в какой сфере нашей жизни обнаружить не удается. Таким образом, очевидно, что если мы занимаем столь жесткую позицию, то речь идет не просто об абстрактных требованиях следования закону, но и о нашем несогласии на ущемление интересов — наших или наших партнеров. В чем же здесь наш интерес?

Об исторической и духовной связи славянских народов, о культурной и религиозной общности русских и сербов сказано и написано много. Это все правда. И, несмотря на то, что сегодняшняя Россия — никоим образом не государство только лишь русских, тем не менее, это фактор, который не может игнорироваться. Значит, с одной стороны, здесь мы просто обязаны до конца поддерживать своих. Но, с другой стороны, при таком подходе, можем породить внутренний конфликт уже у себя: для наших мусульманских народов не менее своими могут быть и албанцы, отделяющиеся от сербов.

К счастью для нас, в том числе, для нашего внутреннего единства при жесткой позиции России по отношению к конфликту вокруг Косово, на самом деле ни о какой истинной независимости Косово речь, конечно же, не идет. Достаточно напомнить, что Косово никоим образом не планируется как государство совершенно независимое, внеблоковое и нейтральное. Напротив, именно в нем, разумеется, вопреки воле властей Сербии, уже расположена крупнейшая в Европе военная база США. И даже текст Конституции будущего государства, уже после его провозглашения, обещали завершить в ближайшее время… американские эксперты. Можно ли ожидать, что в этом тексте вдруг появятся нормы о нейтралитете нового государства, о его внеблоковой политике и о недопустимости размещения на его территории военных баз других государств?

В этой связи весьма любопытными представляются рассуждения многих наших экспертов о том, что поддержка «независимости» Косово со стороны США — это такая уступка или «подача» сверхдержавы мусульманскому миру, чуть ли не плата за агрессию в Афганистане и Ираке (а также за намечаемую агрессию в отношении Ирана). По этой логике можно и саму агрессию в отношении Ирака (с последовавшей оккупацией, конца которой не видно) пытаться подавать так же — как «уступку» мусульманскому миру. Действительно: был «безбожный» диктаторский режим, а теперь — свобода вероисповедания под надежной защитой оккупационных войск…

Таким образом, очевидно, что жесткая позиция России по отношению к признанию Западом «независимости» Косово — это, по существу, позиция еще и противостояния юридическому признанию осуществленного США отторжения военным путем части территории суверенного государства, разумеется, как водится, под предлогом защиты прав человека и, в данном случае, права этнического меньшинства на независимость.

Соответственно, когда на последней пресс-конференции журналисты допытывались у нашего президента, что именно будет делать Россия, ответ, что мы не собираемся «обезьянничать», был вполне адекватным. В том смысле, что суть события (тогда — события предстоявшего) — отнюдь не в объявлении независимости конкретного государства и ее признании. Суть события в существенно большем — в прямом попрании в своих собственных интересах группой наиболее сильных и развитых государств мира ранее ими же, с нашим (СССР) участием, установленных правил — норм международного права. И тогда перед всеми, кто это наблюдает, вполне естественно, должен встать вопрос не просто о прецеденте, как о признании возможности нарушения и другими государствами этой конкретной нормы, что приведет к разгулу сепаратизма (до сих пор мы, Россия, заявляли исключительно об этой опасности). Нет, вопрос может и должен ставиться шире: почему можно нарушать лишь те нормы, которые первым нарушает Запад? Если шлюзы открываются, так уж они открываются, и кто и каким образом собирается их сдерживать — большой вопрос.

Не уверен, что именно описанное мною имел в виду наш президент. Но даже если так далеко он в своих рассуждениях и выводах пока и не пошел, описанный мною подход неминуемо будет востребован. Если не нами (если мы для этого слишком слабы, прежде всего — морально), то всеми, кто чувствует, что очень и очень многое в современном международном праве установлено отнюдь не ради всеобщего счастья и процветания.

В этой связи стоит вернуться к вопросу о возможной и должной реакции России на эти события.

Прежде всего, очевидно, что после признания Западом «независимости» Косово у нас не останется абсолютно никаких причин и оснований не признавать независимость Абхазии, Приднестровья и Южной Осетии. Особенно, с учетом того, что эти территории, в отличие от Косово, не были силовым путем отторгнуты нами или кем-то еще от Грузии и Молдавии, а сами завоевали свою независимость — совершенно самостоятельно. И подчеркиваю: я говорю не о необходимости и целесообразности это сделать (при такой постановке вопроса, вроде бы, есть еще о чем подискутировать), но о полном отсутствии, после признания Западом Косово, каких-либо разумных оснований нам это не делать. С последующим, разумеется, размещением на этих территориях нашей совместной с этими государствами военной инфраструктуры, необходимой для защиты суверенитета и целостности этих государств. Возникнут ли при этом у нас какие-либо проблемы с «мировым сообществом»? Разумеется, возникнут — Запад, мягко говоря, не приветствует эти наши действия. Возникнут ли проблемы с доставкой грузов и, при необходимости, вооружений в Приднестровье? Конечно. Но, напомню, Западный Берлин находился в состоянии анклава четыре десятилетия. Соответственно, и здесь все определяется, прежде всего, готовностью к борьбе самого Приднестровья.

Про страну басков в Испании и Северную Ирландию нам, конечно, слышать тоже очень интересно. Но важнее для нас совершенно другое — что ближе и роднее. Прежде всего, Крым и Восточная Украина.

Да, Россия, наряду с США, явилась гарантом территориальной целостности Украины. Но это было ДО прямого отказа США от обязательности для них норм международного права, причем, именно в части недопустимости расчленения суверенных государств. Если же эта норма действовать перестает, то для России естественно незамедлительно отказаться и от своих специальных обязательств в части безусловности признания соседней Украины территориально целостным государством. Поясню: это еще вовсе не означает отказа от признания Украины единым государством и, тем более, возможности какой-либо агрессии в отношении Украины с нашей стороны — ни в коем случае. Но это должно означать отказ от ранее данных совместно с США гарантий обеспечения единства и целостности этого государства, что явится в данном случае косвенным покровительством развитию сепаратистских тенденций и движений. Сколь сильны и последовательны они будут и добьются ли результата — опять же совсем другой вопрос. Это в немалой степени будет зависеть еще и от того, какую внутреннюю политику мы будем проводить у себя, на своей собственной территории и, соответственно, насколько наш пример сможет быть сколько-нибудь притягательным. Но важно одно, так же как и с приостановлением нами действия договора ДОВСЕ: ни у кого и, прежде всего, у нас самих, не должно оставаться в этой части никаких иллюзий.

И, наконец, о главном. Шум в прессе, громкие официальные заявления, даже приостановление действия каких-либо договоров и признание независимости дружественных нам новых государств — действия важные, но не основные, не определяющие наши возможности и нашу судьбу. Куда, просто несопоставимо важнее — экономическая и оборонная политика нашего государства. И вопрос здесь не в тех или иных тонких нюансах и рецептах. Вопрос глубоко концептуальный: мы и далее намерены проводить политику государства, стремящегося самоопределиться «безотносительно окружающего мира», как это нам радостно подавалось с телеэкранов в течение последних двух месяцев, или же мы вынуждены признать насущную потребность в общенациональной мобилизации всех сил и ресурсов на ускоренное научное и технологическое развитие (в том числе, в целях обеспечения хотя бы минимально необходимой обороноспособности)?

Если же последнее, то покажите мне в истории пример, где относительно слабый и технологически отставший (а это мы вынуждены признать) добивался ускоренного собственного развития путем открытия всех границ для потоков готовых товаров и либерализации внешнеэкономической деятельности? И европейцы, и даже американцы на соответствующих этапах своей истории действовали противоположным образом. И если бы в американской Гражданской войне победил не заинтересованный в технологическом развитии (и защищающих его таможенных пошлинах) Север, а «либеральный» сырьевой Юг, где были бы сейчас США и кого интересовало бы их признание или непризнание Косово?

Согласен с президентом, нам вовсе не нужно в ответ на признание Западом Косово «обезьянничать» (чего, кстати, по другим поводам и без таковых, мы уже бездумно наделали более чем достаточно). Наш ответ должен быть, в том числе, включающим и совершенно асимметричные составляющие. Такие, например, как немедленное и категорическое прекращение каких-либо дальнейших переговоров о вступлении в ВТО и отказ признавать эту организацию и ее нормы, незамедлительные переговоры о вступлении в ОПЕК, создание «газового опек» и т. п. Не говоря уже о незамедлительном прекращении дальнейшего накачивания абсурдно бессмысленных для нас золотовалютных резервов и фондов — наследников Стабфонда.

Приходится признать, что вновь, отнюдь не по нашей инициативе и воле, наступают тяжелые времена (хотя, с исторической точки зрения — совершенно типичные), когда, без преувеличения: каждая стратегическая ракета, не нарисованная в отчетах, а реально способная взлететь и долететь до цели, для нас может оказаться важнее, чем сотня миллиардов долларов в бессмысленных резервах. А ракеты, действительно способные взлететь и долететь, экономика и, шире, государственно-политическая система, основанные на «откатинге», хранимом в банках за океаном, как известно, не создают. Значит, если хотим выжить, — усердно ныне рекламируемых «четырех И» недостаточно. Требуется еще и что-то наконец реальное в отношении пресловутого «откатинга» как метода жизни…

И это не вообще. Это конкретно — в связи с демонстрируемым нам ныне недвусмысленным попранием «светочем цивилизации» всего международного права, на котором до сих пор как-то держался мир.

http://stoletie.ru/poziciya/mezhdunarodnogo_prava_bolshe_net.htm