Люди поняли, что все зависит от них

Правая.Ру: Отец Тихон, Ваш фильм о Псково-Печерской обители, показанный по телевидению в январе недавно был отмечен наградой кинофестиваля «Радонеж», другой телеканал провёл прямую трансляцию Рождественского богослужения в Сретенском монастыре, теперь вот вышел фильм о Византии. Это случайность?

Отец Тихон: Фильм о Псково-Печерской обители был снят 20 лет назад. Пока был жив последний из тех старцев, которые показаны в киноленте, фильм не выходил за узкую аудиторию, которую составляли монахи, студенты нашей семинарии, мои светские друзья. А идея снять фильм о Византии зародилась лишь в позапрошлом году, когда я побывал в Константинополе.

— Во время обсуждения фильма в прямом эфире передачи «Национальный интерес» один из зрителей задал Вам вопрос о творческих планах…

— Творческие планы есть, но пока не хотелось бы о них говорить — не знаю, смогу ли я к ним приступить, ведь они не должны идти в ущерб основному делу, хотя я и воспринимаю эти фильмы как миссию и проповедь.

Радует, что большинство простых людей очень довольны этим фильмом. Именно довольны, потому что они с радостью его восприняли, поняли, что они не подкидыши в истории, да и что история сама у нас начинается не с 1991 года. Почувствовали, что все же есть возможность высказать все самые злободневные, волнующие их вопросы о жизни и судьбе нашей страны, о нашей истории, наших истоках. Но главное, что мне говорят о фильме: мы еще раз поняли, что все зависит от нас. Или мы снова и снова совершаем ошибки, или учимся. Причем, чего нет в восприятии фильма, так это фатализма, дескать, погибла Византия, и Россия за ней. Наоборот. Как мне дает радость изучение византийской истории, вглядывание в нее дает мне жизненные силы, так же и люди говорят, что фильм дал им силы. Силы для понимания — правильного и неправильного, для понимания своих действий и анализа ошибок. Это лично для меня самая главная награда.

— Фильм вызвал широкую полемику. Такого масштабного обсуждения документального кино я не припомню со времен перестройки… Основные претензии противников — упрёки в «неисторичности» и «политическом заказе"…

— Такая реакция утверждает меня в мысли, что фильм достиг цели. Что касается упрёков, то ведь я не историк и тем более не политолог. Повторяю: я рассматриваю этот фильм в первую очередь как миссию и проповедь. Один из самых драгоценных для меня откликов на фильм таков: «Уважаемые создатели фильма. Я родился в СССР, хорошо помню его гибель и все то что последовало после. Придерживаюсь коммунистических политических взглядов, никогда православие всерьез не воспринимал, но этот фильм потряс меня до глубины души и прямыми историческими параллелями и многое помог понять в истории нашей страны и мира. Могу точно сказать, что именно после него мое отношение к православию изменилось, по крайней мере в сторону интереса и солидарности. Большое спасибо за этот фильм. Михаил»

— Я воспринимаю Ваш фильм как притчу, аллегорию, то есть некоторое иносказание, и считаю Ваше послание совершенно ясным и внятным. Хотелось бы только уточнить некоторые художественные детали. В частности, не все поняли момент, связанный с этнонационализмом греков…

— Да, фильм, безусловно, иносказателен, но не всё в фильме следует понимать прямолинейно. Нельзя, скажем, напрямую сравнивать тогдашних греков и русский народ, как некоторые сделали. Греческий национализм был, к сожалению, разрушителен для империи. Современное русское национальное сознание — в первую очередь охранительное в создавшихся за последнее столетие условиях. Положение греков в Византии было совершенно не таким, как положение русских в России — в данном вопросе аналогии с Россией не являются столь прямыми. Ромеи в отличие от русских были классическим примером политической нации. Это была смесь очень многих народов. Сила Византии была в умении воспитывать попавшие в ее орбиту народы. Но потом среди интеллектуальной элиты ромеев проявилась тенденция к этническому обособлению, к попытке замены универсального понятия «ромей» (римлянин) этно-культурным понятием «эллин». Идеологи «эллинства» быстро скатились к неоязычеству, к настоящей борьбе с христианством, и даже к отказу от имперского государства. Они призывали перейти от империи к некоему подобию древнегреческих городов-полисов с неоязыческой религией. Они требовали у императоров разорвать духовный союз православных государств и подчиниться Западу. Греческий, эллинский национализм — продукт слабости и распада поздней Византии.

— А что обозначает темнокожий персонаж, появляющийся на протяжении всего фильма в разных одеждах и зарисовывающий сцены истории Византии?

— Мне кажется, здесь все прозрачно. Это образ летописца. Сначала он — юноша у стен византийского Университета, потом, путешествует по всему повествованию, наконец, это образ ангела, который вместе с тремя библейскими животными оставляет из Константинополь. А потом, когда идут кадры со службы в русском храме, и поется «Царице моя Преблагая», он оказывается уже среди нас.

— Отче, в фильме цитировался отрывок из Второзакония: «Во свидетели пред вами призываю сегодня небо и землю: жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое». Кому адресованы эти слова?

— Ко всем. Это слова Священного Писания, они обращены к каждому человеку.

— Благодарим Вас за беседу!

— Спаси Господи.
С наместником Сретенского монастыря архимандритом Тихоном (Шевкуновым) беседовал Илья Бражников

http://www.pravaya.ru/expertopinion/116/15 199