Романтическая любовь — идол или икона?

Любовь долготерпит,
милосердствует любовь,
не ревнует любовь,
не кичится, не надмевается,
не поступает бесчинно,
не ищет своего, не раздражается,
не ведёт счёт злу,
не радуется неправде,
но сорадуется истине;
всё покрывает,
всему верит,
на всё надеется,
всё переносит.

Я случайно увидел эти слова апостола Павла в интернетном дневнике девушки, склонной мечтать о Великой Любви — в самом романтическом смысле. Ниже девушка писала: «Как здорово сказано! Не знаю только автора — должно быть, Пауло Коэльо». С одной стороны, можно порадоваться тому, что слова Писания способны трогать сердца романтических девушек. С другой стороны, боюсь, она понимает эти на вид простые и привычные слова не совсем так, как их понимал апостол. Или совсем не так. «Самое главное в жизни — это любить», — скажет христианин, который читает Послания Павла. То же самое скажет девушка, которая читает глянцевые журналы, где постоянно только и пишут про любовь — между диетой, модой и скандалами из жизни знаменитостей. Слово «любовь» мелькает в дамских романах и аннотациях к кинофильмам, на него намекает почти каждая реклама: мы видим, например, как счастливая пара чувствует прилив любви после покупки последней модели мобильника. Стоит разобраться с этим привычным словом.

Изобретение «любви»

Спрашивали однажды у старой крестьянки, по страсти ли вышла она замуж?

«По страсти, — отвечала старуха, — я было заупрямилась, да староста грозился меня высечь».
А.Н. Радищев «Путешествие из Москвы в Петербург»

Слова нас обманывают, особенно слова самые обыкновенные, привычные. Стоит помнить, что слово «любовь» звучало совершенно по-разному в разные эпохи и в разных культурах. Лишь совсем недавно, лет пятьдесят назад, в западном мире так называемая «любовь» (пока оставлю это слово в кавычках) стала крайне «свободной». Чему способствовало изменение установок общества, а также появление эффективных противозачаточных средств — без последнего технического достижения никакой «свободной любви» представить себе абсолютно невозможно. Все изменилось: женщина с ребенком и без мужа сегодня не считает свое положение «позорным», а мужчина не стесняется захватить на корпоративную вечеринку любовницу — это только повышает его престиж в глазах коллег. «Любовь» стала необходимым элементом счастливой жизни. Часто это единственное «приключение» в однообразных буднях менеджера, который все свое время проводит на работе и всего себя посвятил служению кумирам успеха. Для иных современных людей это единственный выход из одиночества — потому что традиционные сообщества, к которым люди принадлежали, разрушились, и многие сегодня не знают иных форм близости, кроме постели. Это скорее проблема одиночества, чем чисто сексуальных потребностей.

Если сделать еще один шаг назад, в историю, то можно увидеть одну любопытную и начисто забытую вещь. Лишь сравнительно недавно появилась и внедрилась в сознание людей идея союза «по страсти» как непременного условия счастливого брака. Тысячелетиями людей выдавали замуж и женили родители, порой жених с невестой почти не знали друг друга — значит ли это, что человечество жило в кошмаре несвободы? Возможно, иногда это порождало свои проблемы и конфликты. Однако сегодня человек живет под гнетом новой романтической тирании: чтобы выйти замуж, необходимо влюбиться, а потом законсервировать это чувство на всю оставшуюся жизнь. А если чувство кончается, значит, «любовь» прошла и необходимо искать нового партнера. Однако эта задача достижима только в дамских романах и кинофильмах, а в жизни она абсолютно невыполнима.

Есть еще один фактор, который поддерживает культ такой «любви» — это деньги. «Любовь» используется для рекламы и в маркетинге, она дает темы для привлекательных кинофильмов и чтива, на нее работают индустрии контрацепции и абортов. Реклама же по своей сути построена на неудовлетворенности желаний, поэтому жрецам денег выгодно поддерживать притягательные, но неосуществимые иллюзии. Так что культ «любви» и культ мамоны часто переплетаются, как это являет консюмерический праздник — День святого Валентина.

«Любовь» как идол

«Нет ничего нового под солнцем», и сегодняшний культ романтической «любви» уже существовал в истории. Это история язычества, это культы Афродиты, Венеры и бесчисленного сонма прочих богинь «любви». Идеализация романтики легко становится ее идолизацией. Идолопоклонство — это поклонение твари вместо Творца. Предметом поклонения можно сделать любую хорошую вещь. Более того — чем эта вещь лучше, тем ее легче обожествить. Но когда хорошая вещь становится идолом, она начинает требовать жертвоприношений и разрушает жизнь людей.

Своеобразная светская религия с гимном: All you need is love обещает своеобразное спасение от одиночества и бессмыслицы, обещает яркие переживания и полноту жизни. Но на деле романтические идеалы только разрушают семьи, потому что иллюзорные представления о Великой Любви очень быстро развеиваются при встрече с реальностью и с конкретным живым человеком. Ближний, с которым живешь под одной крышей, — это конец романтики. Гораздо легче сохранить романтическую любовь к «дальнему», а в идеале — к недостижимому человеку: так подростки влюбляются в рок-звезд и киногероев. Вечно влюбленные пары встречаются только в модных журналах и кинофильмах. Так что приверженцы культа «любви» любят не живых людей, а идею, ради которой иногда готовы принести в жертву реальные отношения. В конечном итоге это обрекает на пожизненное разочарование, и человек не только упускает возможность строить отношения любви, но теряет способность любить или просто ценить окружающих его реальных людей и свою жизнь. Таково свойство всех идолов — они разрушают жизнь и ничего не дают взамен.

Идолоборческая реакция

Христиане больше понимают в любви: они знают, что любовь многообразна и что романтика занимает среди прочих форм любви довольно скромное место. Но нередко верующий человек гневно реагирует на культ романтической любви между мужчиной и женщиной — полным отвержением такой «любви». И тут легко прийти к дуализму: объявить, что все романтическое — это просто блуд и ничего больше. А любовь, о которой говорит Писание и Церковь, не имеет никакого отношения к любви между женщиной и мужчиной. И это может порождать раздвоенность: человек ходит в храм и живет молитвой, но он же влюбляется и не знает, куда поместить эти переживания: «моя вера сама по себе, а мои отношения с невестой — нечто иное, куда не проникает свет христианской жизни». Такая позиция понятна, но это капитуляция перед злом: отказаться от территории, оскверненной идолами, чтобы оставить ее под властью Афродиты и глянцевых журналов. Не так поступали соловецкие иноки, которые ставили на прекрасных местах, где ранее располагались языческие капища, большие деревянные кресты.

Любовь как икона

Конечно, отделять любовь христианскую от любви романтической иногда стоит, они могут вступать в конфликт. Однако нужно ли думать, что это две совершенно разные вещи с разной природой? Тут важно не только разоблачать действие идолов, но и утверждать позитив. Любовь между мужчиной и женщиной священна не только для читательниц глянцевых журналов, но и для нас, христиан, — хотя и не в идолопоклонническом смысле. Осмелюсь сказать: для христиан она более священна. Она есть предмет Таинства венчания. Она не чужда вечности. И именно потому, что она священна, с ней стоит крайне бережно обращаться. В конечном итоге, это отношения, которые могут являть свет Божий, стать иконой Его любви.

И в таком случае романтическая любовь — это только первый шаг, аванс переживаний, выданный ради соединения людей, чтобы они, не останавливаясь на ней, могли бы вместе двигаться дальше к более полной любви. И тогда влюбленность прекрасна — если помнить, что это не конец, а только начало. Если же сделать из нее культ, если попытаться ее законсервировать, она станет слишком мелкой и все равно отцветет и увянет. Это приглашение в путь, хотя современная культура оказывает этому движению мощное сопротивление. Тем важнее навести тут полную ясность.

Психология — враг или союзник?

Может ли христианину помочь в этой борьбе с идолами психология? Тут есть одна сложность: психологи нередко являются проводниками определенных ценностей, даже когда они претендуют на научную нейтральность. Так, я мог видеть, что в 80−90-е годы в нашей стране многие психологи были сторонниками «освобождения любви» и «сексуального раскрепощения». Встречаются популярные психологи, которые прямо или косвенно обслуживают этот самый культ Афродиты и мамоны. Но доброкачественные психологи (не обязательно христиане), которые пытаются понять человека, стоят на стороне правды. По меньшей мере, они помогают разоблачать современную мифологию «любви». Например, если описывать нынешний культ «любви» на языке психологии, то можно сказать, что современная культура как бы пытается затормозить развитие человека в его способности любить на подростковом уровне. Именно подростку свойственны презрение к реальности, идеализация объекта любви, дезинтеграция, когда влечение существует автономно от заботы, страх принять на себя ответственность и утратить свободу. Это и прекрасный, и ужасный период развития человека, однако нормальный человек призван расти дальше: к целостности, к принятию реальности и к ответственности. И если он до самых седых волос застревает на стадии подростковой «свободы», то это больше похоже на рабство. Идолы порабощают, используя страх; настоящая любовь, о которой писал апостол Павел, — освобождает. А романтика без идолопоклонства может стать этапом на пути к большей любви.

(Продолжение следует)

http://www.ioannp.ru/publications/58 075