 |
| Правая.Ru | Виктор Максимов | 14.02.2008 |
«Уж как же иначе человеку и жить, как не так,
как он устроен. Установив здравые понятия о том,
как устроен человек, получим вернейшее указание на то,
как ему следует жить».
Свт. Феофан Затворник
Тема взаимооотношений внутри треугольника народ, власть и государство интересная, животрепещущая и очень мифологичная. Именно по причине острой потребности в ответах на вопросы, которые ставит жизнь, сейчас происходит активное мифотворчество. Оно происходило всегда, потому что надо же людям иметь непротиворечивую картину мира и самое главное, — общепринятые представления о смысле существования общества, о смысле коллективного бытия, чтобы не разбежаться по лесам и пещерам.
Современное мифотворчество в нашей стране идет, конечно, на базе нашего социального опыта и на базе тех мифов, которые существовали прежде. Это мифы о природе власти, о функциях власти и практической работе лиц, обладающих властью; это мифы о прогрессе, о неуклонном совершенствовании форм власти в процессе истории; это мифы о народе как источнике власти, мифы о государстве как силе, противостоящей личности и гражданскому обществу.
Впрочем, последние мифы возникают не столько на нашей почве, сколько насаждаются извне, усилиями конкурирующей цивилизации. Вот об этом и приходится напомнить в первую очередь.
Наше время отличается от прошлых времен, прежде всего тем, что сейчас нет ни одного уголочка на планете, нет ни одного рода-племени, не охваченного влиянием той или иной цивилизации, не включенного в ее орбиту. Там, где чуть ослабевает влияние одной цивилизации, сразу же усиливается влияние другой. Конкурируют разные системы управления. Где теряет функции управления одна цивилизация, там сразу же устанавливает свой контроль другая.
Это прекрасно видно на том, как быстро после распада СССР и Варшавского договора Запад в лице НАТО «прибрал к рукам» страны Восточной Европы, часть Средней Азии, Грузию, теперь прибирает Украину. И наоборот, при некотором возрождении экономической мощи и влиятельности России страны Средней Азии и арабского Востока охотно пошли на сближение с ней.
Из этого следует главный вывод: свободное, «природное», самобытное развитие общества в наше время исключено. Может быть, пока. Пока существуют цивилизации, охватившие и поделившие весь мир. Поэтому всякое явление в жизни того или иного общества надо рассматривать с точки зрения конкуренции цивилизаций. А сами цивилизации — это разные принципы организации совместной жизнедеятельности людей. Именно принципы и именно разные.
Это первая координата, первое измерение, из которых надо выстраивать парадигму современного обществознания и шире — человековедения.
Второе измерение — феномен управления, природа управления и его внутренние закономерности. Цивилизации различны, но все они — системы управления, в этом их тождество.
Третье измерение касается отношений личности и общества. Что есть цель, а что — средство? В чем смысл жизни, что есть добро и что есть зло? Где критерии для определения добра и зла, цели и средства? Если критерии в самом человеке, то Ницше прав и естественным следствием эволюции является отрицание морали, красоты и истины. Ведь если критерий в самом человеке, то сколько людей, столько и истин. Известный слоган «права человека» имплицитно содержит в себе как раз это утверждение.
Если же эти критерии находятся вне человека, объективно, абсолютно, то источником их не может быть никто иной, как Творец красоты, истины, морали, природы и человека.
Таким образом, третье измерение только касается отношений личности и общества, суть же его в отношении человека к Богу. Отношение Бога к человеку неизменно и постоянно, как неизменен Он сам по определению. Изменчив только человек, вот эта изменчивость и является третьим измерением.
Названные три измерения в терминах теории систем можно назвать структурным, функциональным и историческим подходами, которые в совокупности называются системным подходом.
Человек же в целом является вектором, проекции которого падают на вышеназванные три измерения. Каждая проекция изменяется по-своему, относительно самостоятельно, но только учтя их все три одновременно, можно определить направление вектора: куда движется человек.
Цивилизация как духовный выбор
Для создателей цивилизационного метода, К.П. Леонтьева и Н.Я. Данилевского, вопрос о природе различий цивилизаций был ясен, чего не скажешь об их последователях А. Тойнби, О. Шпенглере, Л. Гумилеве и прочих. Чем далее уходили исследователи от мысли о Творце, тем более затемнялось понимание природы цивилизации. Л.Н. Гумилев целую книгу «Этногенез и биосфера Земли» посвятил поиску ответу на вопрос, какова природа того «пассионарного толчка», который рождает цивилизации, который делает группу людей зародышем новой цивилизации. Но и Лев Гумилев, и Иван Солоневич пришли к выводу, что цивилизационный выбор не определяется ни географией, ни религией, ни историей, ни биологий. А чем определяется? Л.Н. Гумилев оставил этот вопрос открытым, высказывал даже предположение, что пассионарный толчок дается извне, от какого-то внеземного разума. И.Л. Солоневич в русле православной традиции утверждал: цивилизационный выбор — это духовный выбор и он свободен по определению.В последнее время отечественный социолог С.Г. Кирдина довольно успешно разрабатывает мысль К. Поланьи об институциональной матрице. В это понятие вкладывается базовый цивилизационный выбор народа (Н.Я. Данилевский предпочитал называть этот выбор культурно-историческим типом). Институциональная матрица — своего рода семя, из которого вырастает все разнообразие отношений общества, цивилизации.
Оказалось, есть всего две «породы» семян, из которых вырастают общества. Светлана Георгиевна назвала их X-матрицей и Y-матрицей. Эти матрицы, подобно хромосомам, воспроизводятся во всех общественных отношениях — в экономике, политике, идеологии (эти три главных сферы отношений, по выражению С.Г. Кирдиной, являются проекциями матрицы).
Интересно, что внутреннее содержание матриц отличается только количественно, а не качественно. Но ведь и химические элементы различаются только количеством протонов и нейтронов в ядре и электронов вокруг ядра.
Обе матрицы содержат элементы «я и мы» в идеологии, централизацию и самоуправление в политике, общую и частную собственность в экономике. Разница в пропорциях.
Так, X-матрица характеризуется тем, что в идеологии «мы» важнее, чем «я», в политике, соответственно, централизация важнее, чем самостоятельность территорий, в экономике государственная, коллективная собственность важнее, чем частная. Соответственно, в обществе преимущественно развиваются коммунитарная идеология, унитарное государство и редистрибутивная экономика (ближайший аналог этого понятия: планово-распределительная экономика, но это не синонимы).
Y-матрица характеризуется, как можно предположить, противоположными предпочтениями: «я» важнее, чем «мы», выборное самоуправление важнее, чем централизация, частная собственность важнее, чем государственная. Соответственно, развиваются субсидиарная идеология, федеративное государство и рыночная экономика.
Y-матрица развилась в цивилизации, которую принято называть Запад (это Западная Европа, США, Канада, Австралия). X-матрица развилась в России, странах Юго-Восточной и Средней Азии, в Латинской Америке, в Китае, Индии, Японии.
Поначалу автор даже называла матрицы «западная» и «восточная», но потом отказалась от этих названий, поскольку они сужают применимость терминов.
С.Г. Кирдина, вслед за И. Солоневичем и Л. Гумилевым искала причину, чем определяется выбор той или иной матрицы для каждого народа и так же, как и они, не нашла ее. Получается, что причина субъективна, что выбор этот — свободен по природе своей. Но ведь это косвенно доказывает, что человек — не полностью материальное существо, в котором все детерминировано, в человеке есть свобода, которая абсолютна и внеприродна, нематериальна.
Правда, такой вывод С.Г. Кирдина не делает, стараясь оставаться в рамках только науки и не выходить в область философии и веры. Это делает ей честь как ученому, но что нам-то делать? Вопросы, определяющие жизнь, все равно надо решать.
Не случайно и то, что Кирдина не пытается выяснить, почему базовые элементы институциональной матрицы сочетаются именно так, а не иначе. Почему при господстве частной собственности в экономике неизбежно господство самоуправления в политике и частного «я» в идеологии. Ясно, что они, эти элементы, детерминируют друг друга, что они неразрывны. Но это значит, что на самом деле выбор един, что эти три элемента институциональной матрицы — всего лишь три проекции единого выбора.
Исследование вопроса о единстве и неслиянности трех базовых отношений, из которых вырастают три основные сферы жизнедеятельности — идеология, политика и экономика, — проливает свет на природу человека, на самое высшее в человеке, на то, что управляет всем остальным, на высшую инстанцию или, лучше сказать, на самое ядро человека, что в христианстве принято называть духом, духовным сердцем или просто сердцем. К этому вопросу мы вернемся ниже, когда будем говорить о феномене управления и его закономерностях.
Пока же вернемся к цивилизационному выбору. Его называют по-разному: коллективное бессознательное, национальный архетип, национальный менталитет, психоматрица, дух народа. Суть в том, что главный системообразующий признак цивилизации лежит в сфере сознания, в сфере духа. Поэтому ни география, ни биология тут ничего не решают, они — условия деятельности и поэтому накладывают отпечаток на практическую деятельность, на культуру.
Культурно-исторический тип (КИТ) воспроизводится в каждом поколении, он, подобно закваске, пропитывает все отношения, все сферы жизнедеятельности народа и тем самым создает надежную систему самовоспроизвоства. Речь идет о воспроизводстве не только жизни и средств жизни, а воспроизводстве духовного выбора. Он становится главным системообразующим признаком цивилизации. Поэтому Восток — это Восток, Запад — это Запад, а Россия — это Россия. Как бы ни заимствовали они друг у друга инструменты деятельности — научно-технические, эстетические или социальные, суть этих цивилизаций остается неизменной, все заимствованные институты и изобретения КИТ «переваривает» под себя, пропитывает своей закваской.
Между прочим, когда Христос говорил о закваске фарисейской, противопоставляя ее закваске Своей, когда Он сравнивал Царство Божие, «которое внутри вас», с закваской, Он ведь об этом и говорил. А если Он об этом знал еще две тысячи лет назад, значит Он — Сын Божий и Богочеловек.
Институциональную матрицу с полным основанием можно сравнить с генотипом, хромосомным набором. ДНК служит матрицей для всех белков организма, все «материалы», из которых организм выстраивается, синтезируются на основе ДНК, воспроизводя ту или иную часть информации, заложенной в ней.
Таким образом, можно говорить, что цивилизация, культурно-исторический тип есть особая форма жизни, особый вид организмов, в котором институциональная матрица выполняет ту же роль, что и ДНК в белковых организмах. Возможно, гипотеза о том, что жизнь в своем содержании есть самовоспроизводство информации, верна, а записана такая информация может быть как в отношениях сложных химических соединений, так и в социальных отношениях, или институтах.
Культурно-исторический выбор — понятие довольно тонкое. Например, сейчас много говорят о «духовных ценностях» наряду с «общечеловеческими ценностями». Надо отметить, что употребление понятия «ценности» в таком контексте характерно для цивилизации Запада. В этом слове содержится корень «цена» и подразумевается некий обмен. Между тем о таких духовных «ценностях», как истина, добро, красота в нашей цивилизации принято говорить «блага». Если понятие ценность имплицитно содержит смысл обмена, то понятие благо содержит смысл «дар». Благо исходит от дарящего, поэтому мы Его благо-дарим.
Казалось бы, различие очень малое, коль речь идет об одном и том же — о духовных благах или ценностях. Но это различие сравнимо с отклонением от курса в тысячную долю градуса на долгом космическом пути. В результате отклонение от цели может быть на миллионы километров. А если путь длиною в вечность?
Между прочим, слово «грех» в переводе с древнегреческого означает «мимо цели». Для того чтобы не промазать, чтобы достичь цели, человеку надо корректировать свой курс, а это нелегко, особенно когда накапливается большая инерция движения. Чтобы ее преодолеть, нужны большие усилия. Узок путь и тесны врата в Царство Небесное, Царство это усилием берется и лишь принуждающие себя восхищают (приобретают) его, говорил Учитель, чья закваска лежит в основе нашей цивилизации.
Общество как система управления
Управление настолько пронизывает всю нашу жизнь, что мы его не замечаем, как не замечаем и закваску, пропитавшую нас. В обыденной мифологии считается, что государство, власть занимаются управлением, а народ — лишь подчиняется (или не подчиняется) этому управлению. Однако это заблуждение. Обратимся к авторитетному специалисту. «Отец» русской и американской социологии Питирим Александрович Сорокин начинал свою научную деятельность с изучения понятий и явлений кары и награды в человеческом обществе. Таким образом, он начал с самого простого и всеобщего факта управления.В самом деле, для чего существуют мораль, обычаи, право? Для того чтобы регулировать отношения людей, воздействовать на их поведение. Но это и есть управление. Поэтому моральный авторитет Максима Исповедника или Серафима Саровского оказывал и оказывает не меньшее, а большее влияние на поведение людей, чем суды, полиция и тюрьмы, чем премии и государственные награды. И в наше время достаточно людей, известных малому кругу знакомых, не занимающих никаких официальных должностей, но управляющих жизнью общества силою своего примера, своей жизнью. Не стоит село без праведника, а город без святого.
Действие кар и наград приводит к выработке привычки. Когда привычка к нормативному, культурному поведению становится «врожденной», то есть впитанной с молоком матери, необходимость в карах и наградах отпадает, их действие переносится на другие акты поведения, более сложные. Воспитать кого-то — это значит привить ему культурные привычки, независимо от того будь это индивид или народ.
С усвоения простейших норм поведения начинается социализация, очеловечивание любого младенца. Он рано приучается к горшку, и привычка отправлять свои естественные надобности в культурных формах оказывается у человека самой стойкой, наравне с рефлексами. Писатель М. Задорнов приводит (или выдумал) пример, смешной для жителей российской глубинки, но очень показательный. Турист-англичанин, путешествуя по России, попросил водителя автобуса остановиться возле туалета. Водитель остановился возле лесочка и показал рукой: «Туалет». Англичанин долго ходил по лесу и вернулся огорчённый: «Ноу туалет!»
Привычка — это и продукт, и лучший помощник управляющей системы. Когда выработаны привычки, тогда нет необходимости контролировать поведение людей, уделять этому внимание (а внимание — главный ресурс управляющей системы). Но прежде чем привычки выработаются, нужно затрачивать немало контролирующего внимания, а в обществе — времени и сил, кар и наград, чтобы управлять поведением людей.
Для того чтобы выработалась привычка, кары и награды должны действовать постоянно, автоматически. Поэтому вырабатывались обычаи, нормы (по Сорокину — шаблоны), работающие по принципу: «если,. то…». Это принцип автомата. Система кар и наград становится не нужна в тех сферах, где устойчивые культурные привычки уже выработались. Таким образом, автоматизация позволяет переносить ресурсы управления на другое направление либо на другой уровень деятельности.
Помимо таких всеобщих инструментов управления, существуют и специализированные, функциональные инструменты. Испокон веку они воплощались в индивидах, наделенных специальными функциями, чем и объясняется существование социального неравенства, социальной структуры.
П.А. Сорокин анализировал социальную структуру и социальную мобильность в разных обществах. Имеется ввиду перемещение индивидов по вертикали — из низших социальных слоев в высшие — и по горизонтали — территориально и профессионально. Оказывается, даже в Древней Индии, где социальные барьеры между кастами казались непреодолимыми, была социальная мобильность снизу вверх и сверху вниз.
В каждом обществе существует иерархическая социальная структура, которая воспроизводится и сохраняет труднопреодолимые границы между социальными слоями. В разные времена эти границы имеют разную природу — сословную, профессионально-цеховую, экономическую, финансовую, — но функция социальных фильтров, сортировки индивидов для различных социальных ролей сохраняется. Потому что это не что иное, как функция воспроизводства структуры управления обществом. Если угодно, самоуправления.
Профессиональная, политическая и экономическая стратификация общества, по наблюдению П.А. Сорокина, испытывает колебания от большей дифференциации к выравниванию и обратно. Когда расслоение достигает предельных величин, происходит слом, нередко сопровождающийся гуманитарной катастрофой, социальная структура выравнивается, но платой за такое выравнивание становится снижение эффективности управления. Реакцией на беспорядок становится новое усложнение социальной структуры, новая стратификация, новое расслоение. Срабатывает инстинкт самоуправления, то есть «социальная ДНК» начинает восстанавливать свой организм.
Ближайший пример из нашей истории: на смену уничтоженной царской аристократии и бюрократии пришла бюрократия новая, партийно-чиновничья.
Наше счастье, что периодичность колебаний для культурно-профессионального, политического и экономического расслоения обычно не совпадает по длительности. То есть как в психическом развитии личности, так и в развитии общества действуют законы неодновременности и гетерогенности (разнопричинности) развития функций. Но через несколько циклов бывают совпадения, и тогда — беда, кризис развития.
Периодичность флуктуаций экономического расслоения, по наблюдениям П.А. Сорокина, составляет примерно 150 лет, какую-либо определенную периодичность флуктуаций политического и профессионального расслоения он не обнаружил. Другие исследователи называют периоды в 80, 100 и наконец, в 400 лет, однако надежных данных не получено. Предполагается, что самый большой цикл — самый тяжелый, происходит смена всех структур общества, его «пересоздание». И сейчас у нас многие вспомнили о том, что 400 лет назад наша страна переживала Смутное время, когда она воссоздавалась практически заново.
Между прочим, П.А. Сорокин развенчал миф о высокой социальной мобильности в так называемых демократических обществах. Более того, в некоторых недемократических обществах мобильность бывает больше, чем в демократических. Но это не всегда заметно, поскольку «каналы» и методы подъема и спуска в таких обществах не столь явные, как «выборы» в демократических обществах. За примерами далеко ходить не надо, в нашей стране при самом тоталитарном режиме была очень высокая вертикальная мобильность, когда тысячи людей из рабочих и крестьян пополнили ряды чиновников, ученых, технократов и деятелей искусства.
К.П. Леонтьев утверждал, что наивысшее развитие каждой цивилизации характеризуется «цветущей сложностью», имея ввиду как раз сложность социальной структуры. В связи с этим уместно вспомнить об одном из главных законов управления: сложность управляющей системы должна быть адекватна управляемой, то есть не менее сложной. А сложность политической структуры в принципе не может сравниться со сложностью всего общества. Уже это означает, что управляющая структура общества — это не правительство, не государство с его органами власти, а вся социальная структура, все социальные институты в их совокупности.
Но возникает вопрос, а что такое управляемая система в таком случае? Чем или кем управляет общество? Личностью. Цель управляющей деятельности общества (а значит, и исторического процесса) — личность. Когда проходит время «цветущей сложности» и социальная структура упрощается, качество личности неизбежно падает. Кончается этот процесс тем, что цивилизация погибает в пучине деградации, культурной и духовной.
Итак, социальным управлением занимается всё общество, все социальные институты. Однако политической системе общества принадлежит самая активная роль в управлении. Законы управления объективны, поэтому чем проще политическая система, тем более она стремится упростить и социальную структуру общества. Так, большевики, захватив власть, стали активно упрощать социальную структуру, уничтожая целые общественные классы и группы. Задача так прямо и ставилась: «Уничтожить как класс». Опыт ХХ века наглядно продемонстрировал, как тоталитарные политические системы повсюду вели дело к предельному упрощению социальной структуры. Общемировая тенденция к атомизации общества, к предельному разделению обществ на управленцев и массу свидетельствует о деградации структур управления.
Весь этот экскурс в тему социальной стратификации и мобильности в процессе исторического развития общества приведен здесь только для иллюстрации мысли о действии законов управления. Именно они неумолимо приводят вновь и вновь к воспроизводству социальной структуры, возвращая социальные колебания к определенной норме, необходимой для управляемости общества. И наоборот, нарушение законов управления ведет к деградации и гибели культурно-исторической общности людей.
Что же это за феномен такой — управление? И каковы его законы? Узнав об этом, мы сможем лучше разобраться в феноменах власти, народа и государства.
Человек как воплощенное управление
Полностью излагать теорию управления в журнальной статье неуместно, да и не по силам автору такая задача. Мы ограничимся самыми основными положениями и сравним управление (структуру и процесс) с устроением человека и его жизненными циклами.Главное в управлении — его целесообразность, направленность к цели. Бобры и лисицы не управляют средой, они просто живут, они исполнители воли Управляющего, вложившего в них инстинкты и рефлексы.
Но что такое цель? Это предвидение, идеальный, воображаемый образ результата, которого мы хотим достигнуть. Это вера, мысль, идея, существующая субъективно, только в сознании руководителя и его единомышленников. Однако эта мысль, идея оказывает вполне реальное и энергичное влияние на объективную, материальную деятельность, на материальные процессы. Вера не нуждается в причине, она сама — причина.
Следовательно, управление — это встреча противоположностей — субъективного и объективного, идеального и материального, будущего и прошлого. В этом противоречии и кроется движущая сила управления. С внешней, объективной стороны перед человеком — возможности, цели и условия, а с внутренней, субъективной стороны им противостоят предвидение, отношение, внимание.
Содержанием управления как процесса является единство процессов активизации и ограничения, (усиления и торможения). Для того и для другого нужна энергия. А какую энергию имеет человек, решивший создать паровоз или театр, общину или государство? Только духовную, ибо физической силой он не привлечет к своему делу никого, а если и привлечет, результата не достигнет.
Известный психолог А.Н. Леонтьев посвятил много времени изучению человеческой деятельности. Он установил, что деятельность имеет две стороны — субъективную и объективную. Объективно, вне человека, существуют мотив его деятельности, цели, ведущие к достижению мотива, а также условия внешней среды. Внутренним же содержанием деятельности являются действия и операции. Противостоят другу другу эти уровни объективно и субъективного так:
мотив — деятельность,
цель — действие,
условие — операция.
А теперь рассмотрим обобщенную структуру управления. Она содержит уровни контроля, руководства, организации и преобразования (исполнения). Каждый уровень выполняет свои функции.
I. Уровень контроля (целеполагание):
— предвидение возможностей,
— оценка возможностей;
— сравнение результата с моделью потребного будущего, идеалом, образцом.
II. Уровень руководства (деятельность в целом):
— упорядочение отношений между сотрудниками,
— постановка целей, задач,
— поиск ресурсов, энергии.
III. Уровень организации (действия):
— разделение труда,
— упорядочение труда (планирование, технология, ресурсы),
— интеграция труда.
IV Уровень исполнения (операции).
Уровни управления означают не последовательность процессов во времени, а иерархию, подчиненность. Уровень руководства подчинен уровню контроля, уровень организации подчинен уровню руководства и так далее. Во времени же на всех этапах в управлении участвуют все уровни, выполняя свои функции. Управление непрерывно воспроизводится.
Описание процесса управления полностью совпадает с описанием процесса мышления, как оно дано у О.К. Тихомирова. Это понятно и не требует доказательств. Гораздо интереснее, что способность к управлению никак не вытекает из «научных» описаний психологии человека — хоть по Фрейду, хоть по Энгельсу, хоть по Абрахаму Маслоу. Но зато она (способность к управлению) совершенно логично вытекает из христианского, православного учения об устроении человека.
Православная антропология, как известно, различает дух, душу и тело. Описание функций этих «уровней» в человеке совершенно совпадает (по смыслу) со структурой управления. Свойства духа — вера (предвидение), отношение (приятие или отторжение), связь с Богом (знание должного и недолжного, добра и зла).
Свойства души — мыслить, чувствовать, желать, «продукт» ее деятельности — волеизъявление (решение). Это описание в общем совпадают с описанием психических функций в «научной» психологии. С телом проще всего — оно добывает энергию, перемещается в пространстве и принимает сигналы как от внешней среды, так и изнутри — от души и духа. Благодаря таким свойствам тело способно выполнять операции.
Из познания природы человека следует вывод, что наиболее эффективной для управления структурой общества является сословная монархия. Но возникает вопрос (и его часто задают противники монархии и Православия): куда же подевалась эта эффективность в период революций, почему все монархии не выдержали испытания, не справились со стихией, оказались неэффективны?
Видимо, дело в том, что монарх — своего рода отец нации. Но как в семье дети растут и хотят больше самостоятельности, хотят понимать, почему они должны делать то-то и не делать противоположного, так и в обществе. Народ психологически растет, набирается знаний и опыта и желает более сознательно, самостоятельно участвовать в процессах управления своим обществом. А правящие слои, окружавшие царей и королей, став совершенно паразитическими, перестали служить как царю, так и народу. И.Л. Солоневич прав, утверждая, что царю надо быть ближе к народу, не доверять бюрократии, а создавать более эффективные механизмы социальной мобильности.
Говоря проще, монархию надо соединять с народовластием, самоуправлением. Как говорил Господь Антонию Великому в минуты неразрешимых логических противоречий: «Соединяй противоположное». Это принцип соединения противоположного Господь вложил во Вселенную и в человека. Покой и движение, пространство и время, волна и частица, возбуждение и торможение, наследственность и изменчивость — повсюду действует этот принцип.
Человек — это единство субъективного и объективного, духовного и материального. Человек — это вектор, направленный в вечность. Но не наугад, а к определенной цели. Цель эта, ни много ни мало, стать Богоподобным, стать сотворенным Богом. И чтобы достичь ее, не промазать, нужны усилия, нужна корректировка курса.
Это вектор, который отбрасывает тень не только на землю, но и на Небо, а также на время.
Заключение
Итак, повторим основные выводы. В основе культурно-исторического выбора народа лежит духовный идеал. Это идеал личности, которую должно воспитать создаваемое общество. Под этот идеал создается система управления индивидом — мораль, обычаи, право, семья, школа, власть, государство. Под этот идеал подстраивается и хозяйственная система, ибо воспитание происходит в труде, в деятельности. Этот идеал фиксируется в идеологии — фольклоре, эпосе, литературе, в религии, в воинских и гражданских обрядах.Так все хорошо и начиналось на заре европейской цивилизации, которая распространила теперь свое влияние на весь мир. В каких же мелочах прятался дьявол, чья рожа теперь выглядывает из разваливающейся европейской культуры? В одной малюсенькой, но глубочайшей ошибке: на вере в то, что стоимость труда можно учесть. Вера эта проистекала из желания интегрировать разделенный коллективный труд путем равноценного (эквивалентного) обмена. А желание это рождалось в сердцах, которые не смогли окончательно отвернуться от мамоны.
Об этой ошибке Господь предупреждал: «Не можете служить двум господам — Богу и мамоне». А человечество упорно пытается делать именно это: в церквах мы молимся Богу, а в хозяйственной жизни молимся деньгам. Вера в деньги, казалось, находила ежедневное подтверждение. Но лишь потому, что она паразитировала на вере в Бога. Все, что создавала вторая, присваивала первая.
Постепенно в деньги распространилась на все. По наблюдениям одного православного священника Русской Церкви Заграницей, западные люди, особенно американцы, слушают, но не слышат слов проповедника, они воспринимают только эмоциональный фон. Если фон приятный, им надо что-то купить у проповедника. Купили — значит, получили благодать.
Вера в деньги привела к тому, что теперь накоплены астрономические суммы в различных «финансовых инструментах», и теперь уже не пророки, а обыкновенные грамотные экономисты предвидят, что эти суммы — призрак, «мыльный пузырь», который неизбежно лопнет. Крушение денежной цивилизации будет, конечно, тяжелым, но тяжесть эта будет главным образом, духовная и душевная.
«Пал, пал Вавилон, великая блудница, — вслед за пророками Исаией и Иеремией предрекал это событие Иоанн Богослов. -… И купцы земные восплачут и возрыдают о ней, потому что товаров их никто уже не покупает, товаров золотых и серебряных, и камней драгоценных и жемчуга, и виссона и порфиры, и шелка и багряницы, и всякого благовонного дерева, и всяких изделий из слоновой кости, и всяких изделий из дорогих дерев, из меди и железа и мрамора, корицы и фимиама, и мира и ладана, и вина и елея, и муки и пшеницы, и скота и овец, и коней и колесниц, и тел и душ человеческих. И плодов, угодных для души твоей, не стало у тебя, и все тучное и блистательное удалилось от тебя; ты уже не найдешь его. Торговавшие всем сим, обогатившиеся от нее, станут вдали от страха мучений ее, плача и рыдая и говоря: горе, горе [тебе], великий город, одетый в виссон и порфиру и багряницу, украшенный золотом и камнями драгоценными и жемчугом, ибо в один час погибло такое богатство! И все кормчие, и все плывущие на кораблях, и все корабельщики, и все торгующие на море стали вдали и, видя дым от пожара ее, возопили, говоря: какой город подобен городу великому! И посыпали пеплом головы свои, и вопили, плача и рыдая: горе, горе [тебе], город великий, драгоценностями которого обогатились все, имеющие корабли на море, ибо опустел в один час!» (Откр. 18:2−24).
Такова цена малюсенькой ошибки: вере в то, что труд можно измерить в деньгах и таким образом осуществить равноценный обмен. Но труд неизмерим. Главная составляющая труда — нематериальна. Это творчество свободного духа. Нельзя духовное измерить в материальных единицах, а все аукционы произведений искусства — это просто тонкое глумление над духовностью, над Божьим даром, стремление овладеть красотой, истиной, которыми обладать в принципе невозможно, им можно служить, с ними можно общаться. Но не обладать.
