 |
| Богослов. Ru | Игумен Филипп (Рябых) | 11.02.2008 |
В настоящем докладе права человека рассматриваются через призму христианской сотериологии. Главный вопрос этого краткого исследования звучит следующим образом: что в теории и практике прав человека может содействовать спасению человека, а что создавать для него препятствия? Поскольку основной акцент в моем выступлении приходится на критику прав человека, то я хотел бы прежде всего подчеркнуть те философские основания этого института, которые являются приемлемыми с точки зрения христианского вероучения.
Во-первых, не вызывает сомнения утверждение о том, что каждый человек обладает неотъемлемым достоинством, которое принадлежит его природе. Убежденность в правоте этого представления основывается на библейском учении о сотворении человека по образу и подобию Божию.
Во-вторых, не вызывает сомнения признание свободы выбора человека как существенной характеристики его природы. Нельзя отрицать того, что человек в праве распоряжаться собой по собственному усмотрению. Святые Отцы единодушно считают человеческую свободу проявлением Божьего образа.
Можно сказать, что эти два положения, составляющие идейный фундамент политико-юридического механизма прав человека, не просто приемлемы для христианства, но являются аксиомами в христианском учении о спасении. Однако толкование этих аксиом и способ их реализации на практике, сегодня могут создавать серьезные трудности на пути спасения христианина, живущего в обществе, признающего и защищающего права человека.
Как хорошо известно, права человека обеспечивают индивиду свободу и гарантированные возможности в специально оговоренных областях общественной жизни: политике, экономике, социальной сфере, культуре и так далее. Выделяя и защищая пространство свободного действия в обществе, механизм прав человека целиком доверяет человеку в определении направленности и содержания этого действия. Например, одним из прав человека является свобода слова. В публичной сфере человек может использовать эту свободу для утверждения добродетели, а может — для пропаганды греха. И в том и в другом случае человек будет находиться под защитой института прав человека.
С христианской точки зрения — это обманчивая попытка построить общественную жизнь, игнорируя грех. Отдельный человек, группы людей или целые государства могут легко воспользоваться гарантированной свободой для совершения греха или его пропаганды. Однако с уверенностью можно защищать полную свободу только совершенной личности, которая освободилась от зла. В послании к галатам святой апостол Павел пишет: «на таковых нет закона» (Гал.5, 23).
Поэтому благовестие христианства о свободе посвящено проповеди свободы от греха. Только ее достижение дает человеку возможность воспользоваться свободой выбора, данной Богом, для своего блага, а не для разрушения своей жизни и жизни других людей. В послании к евреям говорится о том, что Христос принял всю человеческую природу «кроме греха» (Евр.4, 15). Это означает, что грех остался за пределами восстановленной и преображенной во Христе человеческой природы. Поэтому достоинство человека не включает в себя грех. С точки зрения христианства человеческое достоинство описывают нравственные нормы, на исполнение которых должна быть направлена свобода.
С моей точки зрения, сегодняшнее понимание прав человека наследует и воспроизводит в обмирщенной форме протестантское понимание свободы выбора и свободы от греха. Характерно, что именно в странах протестантской традиции, права человека стали естественным элементом общественного устройства. Со своей стороны католическое христианство, принимая права человека, делает при этом существенные оговорки.
С одной стороны лидеры Реформации провозгласили зависимость спасения человека от воли Божией, а с другой стороны стали последовательно утверждать тезис о свободе личности в интерпретации норм веры. Личность была полностью освобождена от необходимости соотнесения своего духовного опыта с опытом других христиан, как живших до нее, так и современников. С одной стороны реформаторы стремились приблизить христианство к каждому человеку, подчеркнув важность внутренней жизни человека, но избрали для этого путь абсолютизации личной свободы в толковании Библии и христианского учения в ущерб общецерковному Преданию. Они не просто выступили за очищение Предания, но вообще за отказ от него как важного параметра самоопределения личности в религиозной жизни. В Новое время произошел перенос этого принципа и на общественные дела. Теоретики и вожди социальных революций боролись за свободу личности в интерпретации общественной жизни без оглядки на Церковь, государство и общество.
Утверждая свободу выбора, протестантизм не ставит вопроса о внутренней борьбе человека со грехом. Свобода от греха — для протестантского богословия уже данность, приходящая в жизнь человека благодаря вере во Христа. Никакой свободы в деле своего спасения человек не имеет. Действительно, Христос однажды победил грех и очистил от него человеческую природу. Однако эту данность каждый отдельный человек должен еще усвоить в своей земной жизни, совершая путь спасения. Православное христианство настаивает на том, что после крещения христианин находится в процессе совлечения ветхого человека и облачения в новое человечество Христа. Спасение происходит в соработничестве Божией благодати и человеческой свободы. Только в эсхатологической перспективе будет происходить обнаружение окончательного результата земной жизни верующего человека. Только тогда праведник будет носить образ Адама Небесного (1Кор 15.49), и «уничиженное тело наше» будет сообразовано «славному телу Его» (Флп. 3.21), как пишет святой апостол Павел.
Находясь в динамическом состоянии борьбы между ветхостью и новой жизнью, человек может заблуждаться и искажать свой путь спасения. Важную страховочную функцию в данном случае играет Предание, хранимое всей Церковью, от которого протестантское богословие отказалось. Надо учитывать, что этот отказ произошел в определенных исторических условиях. Протестантизм родился в спорах с Римом, который настаивал и продолжает сегодня настаивать на том, что аутентичность Предания Церкви гарантируется служением Римского епископа. Для православного сознания гарантом истинности Предания является вся Церковь — ее соборное суждение. Отсюда вытекает такое сильное почитание нормы веры, утвержденной Вселенскими Соборами и принятой верующими. Истина знания Бога и норм жизни в Боге является достоянием всей Церкви — Тела Христова. Нельзя признать за отдельной личностью автономию от Тела Христова и возможность некого особого духовного знания, которое не доступно другим верующим.
Однако проблема заключается не только в толковании достоинства и свободы человека, которые возникли в странах западно-христианской традиции, но и в принципах работы самого механизма, который был создан для отстаивания этого понимания. Права человека — это изложение представлений о человеке на правовом языке, характерном для римской традиции. В римском обществе право играло главенствующую роль. То же самое представление о его роли сохранилось сегодня, и более того верховенство закона (rule of law) провозглашается одним из столпов современного прогрессивного общества. В Новое время принцип верховенства закона возродился как важный инструмент борьбы с произволом представителей власти и как инструмент защиты равенства всех людей перед законом. Но в последнее время он приводит к утверждению такого общественного устройства, при котором правовая система является единственной универсальной системой норм, регулирующей жизнь общества.
Это означает, что нормы, регулирующие все другие сферы общества, должны обязательно согласовываться с принятыми правовыми стандартами. Для обеспечения выполнения юридических норм в легитимном распоряжении государства есть не только методы убеждения, но и необходимые принудительные средства. Это может создать ситуацию, когда юридические нормы или действия, противоречащие христианским заповедям, будут навязываться христианам в качестве убеждений или поступков. В истории есть не мало тому примеров. В этом случае верховенство закона может создавать препятствия для спасения. В рекомендации Парламентской ассамблеи Совета Европы от 29 июня 2007 года категорично говорится о необходимости подчинения религиозных воззрений правам человека: «Государства также не имеют права допускать распространение религиозных принципов, которые, будучи воплощенными в жизнь, нарушали бы права человека» (ст.16). В январе 2003 года Европейский парламент принял резолюцию по правам человека, в которой присутствует призыв провести общеевропейскую кампанию за социальную интеграцию гомосексуалистов и добиваться разрешения женщинам посещать Святую Гору Афон. В 2006 году в Совете Европы появилась резолюция «Женщины и религия в Европе», которая указывает на недопустимость распространения взглядов, прежде всего религиозных, на предназначение женщины, противоречащих гендерному равенству. Подобные требования согласования религиозных взглядов с правами человека уже появились в отношении творчества, образования, других сфер общественной жизни.
Но даже, если в законодательстве не появляются подобные антихристианские законы, то верховенство права в обществе может обернуться многими проблемами. О рисках с этим связанных подробно говорится в Новом Завете. Каким бы хорошим не был закон, но он не способен дать человеку силу его исполнять. В послании к римлянам апостол Павел констатирует, что закон свят (Рим. 7, 12), духовен (Рим. 7, 14) и добр (Рим. 7, 16), но силы исполнить его человек не имеет, так он является рабом греха. Господь Иисус Христос обличал несовершенства верховенства закона, которые в конце концов приводят к лицемерию, отчужденности и попранию справедливости. В условиях верховенства закона внешнее соответствие его нормам играет главную роль. Внутренняя жизнь человека отступает на второй план. В результате право легко становится орудием исключительно сильных и богатых. Нарушается справедливость и другие нравственные законы о любви к Богу и ближнему, хотя все внешние нормы могут быть соблюдены.
Христианство предложило поставить на первое место не сухую букву закона, а его живой источник — Божественную благодать. Чтобы получить силу для исполнения закона, человек может приобщиться ко Христу, став частью Его Богочеловечества. Святой апостол Павел пишет коринфянам, что они — есть письмена, написанные «не чернилами, но Духом Бога живого, не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца» (2Кор.3,3). Из этого можно сделать вывод, что поддержание религиозной жизни, системы нравственных норм и системы их воспитания является важной человеческой, а значит и общественной задачей. Поэтому нужно не только совершенствовать правовую систему, но и одновременно поддерживать воспроизводство духовно-нравственного опыта в обществе. Это две равнозначные задачи общественной жизни.
Отрицается ли таким образом сама идея права? Ответ на этот вопрос очевиден — нет. Право не отрицается, а рассматривается как необходимое средство организации общественной жизни в условиях господства греха над человеком. Назначение права состоит в том, чтобы противодействовать злу и обеспечивать условия для нравственного развития человека, но не в том, чтобы спасать человека. Определение идеала человеческой жизни должно быть закреплено за системой нравственных норм. Правовая система должна ориентироваться на эту систему ценностей и не вступать с ней в конфликт.
На христианском Востоке всегда могли ценить как нравственный, так и правовой подход. Именно на Востоке проводились серьезные кодификации правовых норм императором Юстинианом в VI веке, а затем Македонской династией в IX веке. Этими кодексами права долгое время пользовалась вся Европа. Древняя Русь также восприняла эти сборники как первостепенные образцы правовых норм. Однако молодая русская церковная среда особенно ревностно восприняла христианское различение закона и благодати. Первое серьезное богословское произведение, родившееся на русской почве, принадлежит святителю Илариону, митрополиту Киевскому, и кратко называется «Слово о законе и благодати». В этом произведении подчеркивается значение личной праведности и общественной правды, которая дается благодатью. Поэтому суд должен вершиться по правде, князь должен править по правде, а общество должно жить по правде. С этой точки зрения назначение правовых сборников заключалось в том, чтобы фиксировать понимание правды, формировавшееся под влиянием религиозного и нравственного опыта русских людей. Характерно, что в России вплоть до Петра I не употреблялось понятие «закон». Все допетровские правовые сборники назывались «правдами».
К сожалению, сегодня практически состоялось возвращение общественной жизни к правовому принципу устройства общества, которое господствовало в мире до прихода Христа как в Древней Иудее, так и в Древнем Риме. Слабые попытки сохранения нравственности в качестве значимого регулятора общественной жизни, к сожалению, не получили развития. Хотя во Всеобщей декларации прав человека 1948 года и других международных документах, направленных на защиту прав человека, упоминается нравственность, как один из критериев применения прав и свобод человека. Однако до сих пор этот критерий реально не учитывается при созидании общественного устройства.
Как бы высоко не ставилась свобода личности, сам феномен общественной жизни предполагает существование общей системы ценностей, на основе которой принимаются различные политические решения. Очевидно, что эта система ценностей должна опираться на традицию, которая складывается в результате дискуссии в обществе и его долгого исторического опыта. В процессе формирования этой системы ценностей должны принимать участие все силы общества. При этом религия не должна исключаться из диалога о ценностях и путях их воплощения в обществе.
Подводя итог, можно сказать следующее. Вероятно, права человека не будут противоречить христианскому мировоззрению при следующих условиях. Во-первых, права человека не должны поддерживать взгляд на религию лишь как на частное дело. Осознавая значимость религиозной сферы, общество может совершать самоопределение в этой области, выстраивая особые отношения с традиционной религией или религиями данного народа. Во-вторых, права человека должны не только служить свободе выбора, но и свободе от зла, то есть содействовать нравственному совершенствованию личности. В-третьих, в публичной сфере всякая деятельность должна согласовываться с базовыми нравственными нормами, признаваемыми обществом по результатам диалога. В то же время в частной сфере человек должен иметь свободу следовать или не следовать нравственным нормам. Полагаю, что невозможно настаивать сегодня на государственном контроле за нравственной жизнью частного лица, поскольку согласно христианскому убеждению государство может только создавать предпосылки для спасения личности, но не вести ее насильно к спасению.
