 |
| Столетие.Ru | Мария Светланова | 08.02.2008 |
В здании Московской школы собрался цвет российской общественной науки: В.А. Ядов, Л.Д. Гудков, Б.В. Дубин, Т.Е. Ворожейкина, Д.Б. Дондурей, Л.М. Дробижева, И.С. Кон, Э.А. Паин, А.Г. Левинсон и другие. Симпозиум вел основатель МВШСЭН, в июне 2007 года добровольно сложивший с себя полномочия ректора, ныне президент Московской школы Теодор Шанин. Исследовательская, вдумчивая и при этом предельно дружелюбная, открытая ко всему новому атмосфера симпозиума, в которой проходили доклады и разворачивались дискуссии, во многом задавалась ведущим мероприятия, об удивительном жизненном пути которого следует сказать отдельно.
Теодор Шанин — роман с биографией
Профессиональная и личная биография Т. Шанина достойна романа. Родился он в 1930 году в Вильно, находившемся тогда на территории Польши. В 1939-м с приходом советских войск попал с матерью в сибирскую ссылку. В 1948 г. после принятия ООН решения о создании на территории Палестины израильского и арабского государств добровольцем пошел в коммандос (израильский спецназ). Затем, окончив в 1951 году Иерусалимский колледж социальной работы, работал по специальности. В 1959 году вернулся к учебе на отделении социологии и экономики Иерусалимского университета. В середине 1960-х переехал в Великобританию, защитил там докторскую диссертацию по социологии. В 1974 году Шанин стал профессором, заведующим кафедрой социологии Манчестерского университета.В первую очередь, Теодор Шанин знаменит как один из основателей западного крестьяноведения, автор книг и исследований крестьянства. Но этим не исчерпывается список заслуг ученого. Он внес большой вклад в развитие исследований «третьего мира» 1960 -1970-х годов и сыграл решающую роль в трансформации мировоззрения западных общественных наук.
Свои полевые исследования Шанин проводил, колеся по всему миру: в Венгрии, США, Индии, Мексике, Танзании.
России же ученый посвятил 20 лет жизни. В период с 1991 по 2001 годы им были последовательно проведены три этапа масштабного исследования российского крестьянства, реальной и неформальной экономики и политики российской деревни. А организованная в 1995 году «Шанинка» (именно так называют МВШСЭН ее студенты и преподаватели), по словам создателя, превратилась за время своей работы в полноценную систему образования, которая строится на базе, с одной стороны, потребностей российского общества, а с другой, британских традиций академической работы. Школа полностью открыта для международного сотрудничества, обмена современными идеями и новациями. Индикатором успеха Шанина в области обновления системы гуманитарного образования в России может служить тот факт, что в 2002 году ученый был награжден высшей наградой Британии — орденом Британской империи с уникальной и беспрецедентной формулировкой «За заслуги в развитии российского высшего образования».
Современная культура как слоеный пирог
Социолог, руководитель отдела социально-политических исследований Левада-Центра, заместитель главного редактора журнала «Вестник общественного мнения» Б.В. Дубин в своем выступлении указал на то, что современная российская культура состоит из множества слоев, которые никоим образом не соприкасаются друг с другом. Очерчивая границы культуры, Б.В. Дубин предложил следующую типологию. На уровне дна находится массовая, телевизионная культура. Российской общество, не объединенное никакими общими идеями и ценностями, обуреваемое конфликтами, формируется сегодня, в виду отсутствия альтернативы, с помощью телевидения. Люди собираются перед телеэкранами в новогоднюю ночь за несколько минут до боя курантов, чтобы услышать речь президента. Все стекаются к телеэкранам в решающие моменты спортивных матчей или желая увидеть кульминацию популярного сериала. Именно в это время россияне осознают себя единым целым. Российское общество, как заметил Борис Дубин, — это общество телесмотрения. Действительно, на сегодняшний момент телевидение стало главным типом коммуникации общества, проводником человека из его маленького мира в мир большой. Благодаря этому устройству простой человек ощущает свою включенность в российский и общемировой контекст. Телевизор стал константой нашей жизни, предметом, неотделимым от нее. Мы чувствуем себя покинутыми и заброшенными, когда не можем зажечь в своей квартире голубой экран. Отсюда и убежденность многих в том, что телевидение должно учить хорошему, доброму, вечному, а не служить отражением человеческих пороков. Представители элиты сейчас очень любят подчеркивать то, что они не смотрят телевизор. Однако здесь примечателен не факт их любви или нелюбви к данному виду СМИ, а то, что ради проведения границы между собой и «массой», они вынуждены прибегать именно к этому противопоставлению.Телевидение давно стало «второй природой», так же, как постепенно ею становятся Интернет и мобильная связь.
На втором уровне российского культурного пространства располагается дегустирующая культура. Здесь царят запахи, цвета. Это, как можно сразу догадаться, мир моды, «глянца». Третий уровень, по Дубину, представляет собой уровень малых сообществ, культивирующих собственные значения, образцы, т. е. собственную субкультуру. Эти сообщества, замкнутые сами на себя, по форме напоминают салон, гостиную, клуб. Они ненадежны, их существованию постоянно что-то угрожает, но именно это и является одним из элементов внутренней сплоченности членов группы. К таким группам Дубин относит и протестные сообщества.
Безусловно, существуют и другие слои культуры: директивная, государственная культура; «толстожурнальная», интеллигентская культура 1960−1970-х гг. Помимо этого в России присутствуют и элементы глобального культурного контекста.
Как уже было сказано выше, эти пласты современной российской культуры никак не связаны друг с другом. В факте расслоения российской культуры социолог видит серьезную проблему. Дело в том, что люди, относящиеся к тому или иному культурному пласту, думают и действуют по-разному, оперируют разными мыслительными категориями, являются носителями различной идеологии, взятой в широком смысле этого слова. Такая ситуация делает невозможной нахождение взаимопонимания между ними. Выходит, что в современной России традиционная проблема отцов и детей является самой безобидной. В современном обществе преобладают куда более опасные разрывы-противопоставления.
Хомо постсоветикус?
О том, что конкретно происходит в сознании современного россиянина, поведал на симпозиуме Лев Гудков, известный социолог, директор Аналитического центра Юрия Левады, главный редактор журнала «Вестник общественного мнения». На основании многолетнего исследования «Человек советский», проводившегося коллективом Центра с 1989 года, он выдвинул модель современного российского человека, как человека приспосабливающегося, но не действующего, как человека, не способного к достижению, безынициативного. По мнению Гудкова, такая особенность современного россиянина связана с сохранением имперского комплекса, который блокирует появление автономного индивида. Сочетание чувства исключительности, особенности, превосходства с комплексом неполноценности, постоянное ожидание отеческой заботы от государства и одновременное неверие в то, что она будет реализована, лукавство, двоемыслие, принятие государственного произвола как факта связаны, с точки зрения Гудкова, с непреодоленным наследием тоталитарной советской системы.Эта система, живущая в самосознании русского человека, претерпела в 90-е годы лишь незначительные изменения.
Если взглянуть на российское общество со стороны, то мы увидим, что в нем сходят на нет мораль и высшие ценности, по отношению к которым каждый член этого общества мог бы устанавливать правила собственного поведения. Происходящая деморализация общества приводит к тому, что «код власти, насилия, принуждения становится центральным, пронизывает все сферы жизни». Конечно, осознание этих процессов происходит не только в умах социологов и общественных мыслителей. Достаточно вспомнить последние фильмы, в которых затрагивается тема насилия. Это и «Возвращение», и скандально известный, неоднозначный «Груз 200». Почему же случилось так, что мораль исчезает из реальности российского общества? Гудков объясняет это тем, что из сознания россиян практически ушли трансцендентальные темы (в частности, тема смерти), благодаря которым только и возможна «моральная бухгалтерия». Согласно результатам последних социологических исследований Левада-Центра, лишь 15% опрошенных когда-либо задумывались о смерти. Эти данные, на первый взгляд, кажутся парадоксальными, в них не хочется верить. Ведь лишь осознание собственной смертности способно организовать человеческое поведение, заставляет планировать собственную жизнь, реализовывать свой собственный, авторский «биографический проект», каждый раз совершая моральный выбор. Человек и отличается от животного тем, что знает о своей смертности. Однако сегодня больше половины россиян даже не пытаются оценить свою жизнь, и это касается всех социально-демографических групп. Моральной инстанцией в этой ситуации могла бы быть религия. Но и тут не всё так просто. По последним данным, 75% опрошенных считают себя верующими. При этом лишь 20% верят в вечную жизнь! Выходит, что сегодня для подавляющего большинства населения страны религия значима лишь как анальгетик, средство социальной педагогики и воспитания.
* * *
Обозначенные выше соображения могут показаться чересчур критическими (читай, пессимистичными). Однако такие мероприятия, как прошедший на днях симпозиум, являются барометром состояния общества и настроений, присутствующих в нем. Сложно поспорить с тем, что критическое осмысление процессов, происходящих вокруг нас, крайне необходимо. Представители же общественных наук, вооруженные своим методологическим и теоретическим аппаратом, как никто иной способны показать парадоксальность нашего бытия и заставить задуматься о том, что казалось самоочевидным, поставить «диагноз нашего времени» и указать на больные точки общества, описать причины его «заболевания». С тем, чтобы больной в будущем мог справиться со своим недугом или, по крайней мере, научился его контролировать.