 |
| Фонд стратегической культуры | Юрий Рубцов | 05.02.2008 |
Определенные силы, представленные региональной общественной организацией «Добровольческий корпус», журналом «Посев», некоторыми частными лицами, уже второе десятилетие добиваются политической и юридической реабилитации П.Н. Краснова и осужденных вместе с ним А.Г. Шкуро, С.Н. Краснова, Султан-Келеч-Гирея, Т.И. Доманова, а также немецкого генерала Г. фон Панвица. В декабре 1997 г. дело рассматривала военная коллегия Верховного суда РФ. Она не признала Краснова и компанию, как того добивались ходатаи, жертвами политических репрессий и отказала в реабилитации указанных лиц, за исключением германского подданного фон Панвица.
Сегодня мы сталкиваемся с тем, что люди, называющие себя — подчеркнем — русскими патриотами, рвутся обелять прислужников немецких нацистов. Уверенности в собственной правоте им добавляет факт установки в 1998 г. в ограде московского храма Всех Святых на Соколе мемориальных досок «Вождям Белого движения» и «Казачьим Белым атаманам», а также отказ Савёловской межрайонной прокуратуры Северного административного округа Москвы признать эту установку нарушающей требования Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» (принятия мер прокурорского реагирования требовали противники увековечения памяти об участниках белого движения).
Новая попытка предводителей донского казачества добиться реабилитации лиц, осужденных в нашей стране за военные преступления, поднимает вопрос уже на общегосударственный уровень. Всевеликое войско Донское не назовешь малоизвестной общественной организацией, да и атаман Виктор Водолацкий, если кто не знает, — депутат Государственной Думы от партии «Единая Россия».
Сторонники реабилитации Краснова, неважно, представляют они Совет атаманов Всевеликого войска Донского или иные структуры, напирают на то, что юридическая квалификация вины атамана и большинства его подельников не верна. Их, мол, нельзя считать предателями родины, поскольку они не были гражданами государства, которое их осудило. Действительно, за исключением Доманова, ни один из подсудимых не был гражданином ни РСФСР, ни Советского Союза.
Согласимся и с тем, что предъявлять обвинение тому же Краснову в участии в гражданской войне в духе статей уголовного кодекса, действовавших в 1947 году, тоже нет оснований.
Однако дело не в этом. Забывать о коллаборационизме Краснова и его подельников в годы второй мировой войны, объявлять их «жертвами политических репрессий» — значит не только издеваться над ныне действующими юридическими нормами, но и поступать вопреки элементарному нравственному чувству. Или не эти люди воевали на стороне тех, кто развязал агрессию против нашей страны и истреблял наш народ? И разве процессуальные нарушения, допущенные судом в 1947 году, этот факт отменяют?
Не в антисоветской деятельности состоит вменяемая Краснову вина, а в его тесном и многолетнем сотрудничестве с гитлеровской Германией. Один лишь факт: в марте 1944 г. Краснов был назначен начальником главного управления казачьих войск при министерстве восточных территорий А. Розенберга. Он активно помогал формировать казачьи части из эмигрантов и пленных красноармейцев. Созданная при его деятельном участии казачья дивизия под командованием генерал-лейтенанта вермахта Г. фон Панвица участвовала в боях против частей Красной Армии, подавляла партизанское движение сначала в Белоруссии, а затем в Югославии.
Краснов до последнего сохранял верность нацистской Германии и ее фюреру. Конкурируя с Власовым, звавшим казаков в созданные им Комитет освобождения народов России и Русскую освободительную армию, Краснов противился объединению с власовцами на том основании, что казаки (внимание!) уже присягнули на верность Гитлеру.
Сегодня кое-кто пытается доказать, что красновы (как и власовы) воевали не против России и русского народа, а против сталинского режима. Что последний своими кровавыми расправами с казаками сам подвиг их на борьбу. Красновым, мол, за это памятники надо ставить, а их имена на протяжении послевоенных десятилетий стали синонимом коллаборационизма чуть ли не по недоразумению.
Мы не беремся судить десятки тысяч рядовых казаков, которые поневоле, не разбираясь в хитросплетениях политики, оказались в стане врагов Отечества. Но вот их руководители, те, кто вел за собой эти десятки тысяч, прекрасно знали, в союзе с кем, за что и против кого они воюют. По признанию Краснова, он встретил нападение Германии на Советский Союз «довольно восторженно. Тогда господствовало среди нас мнение: хоть с чертом, но против большевиков». Краснов и его подельники (как, и Власов) сознательно развязывали гражданскую войну в разгар войны Отечественной. Из ненависти к силам, которые в 1920 г. выбросили их из России вон, они не остановились бы и перед похоронами Отечества, будь это условием похорон сталинского государства.
Это очень созвучно с либеральными настроениями сегодняшних реваншистов от истории, которые под предлогом «тоталитаризма» сталинского государства объявляют преступным все, что было в советской истории, включая и народ, который эту историю творил.
Да, у потомков казаков большой счет к сталинскому режиму. Однако именно сталинский режим возглавил тяжелейшую войну за сохранение исторической России. Красновы же, на словах ратуя за матушку-Россию, выступили подручными гитлеровского режима, в замыслах которого такого государства не числилось. И никакие разговоры о том, что Краснов и его подельники сотрудничали де с нацистами не для поддержки Германии, а для ликвидации большевистского режима на родине, преступного характера их деятельности не отменят.
Приведем только одну цитату из речи этого апологета якобы «единой и неделимой» в 1944 году перед слушателями школы казачьих пропагандистов, созданной гитлеровскими спецслужбами: «Казаки! Помните, вы не русские, вы казаки, самостоятельный народ. Русские враждебны вам. Москва всегда была врагом казаков, давила их и эксплуатировала. Теперь настал час, когда мы, казаки, можем создать свою независимую от Москвы жизнь».
Ни патриотическая риторика красновых, ни лукавство их сегодняшних адвокатов в заблуждение вводить не должны. Поражение Красной Армии, ликвидация правящего советского режима означали бы полную и окончательную ликвидацию исторической России — независимо от чьего-то безумного желания вернуть нашу страну к дореволюционным порядкам, опираясь на немецкие штыки. Такова была неумолимая логика той войны, и ее прекрасно почувствовали многие белоэмигранты, не меньше Краснова ненавидевшие большевиков. Когда грянула война, их политические разногласия с советской властью ушли на второй план. Они и подумать не могли, чтобы в условиях, когда на землю их предков вторгся иноземец, нелюбовь к сталинскому режиму обернуть братанием с фашистами.
Хорошо известен ответ, прозвучавший из уст генерала Деникина, когда к нему явились власовские эмиссары с предложением присоединиться к их лагерю. «Я воевал с большевиками, но никогда с русским народом», — заявил Антон Иванович, пожалев, что не может стать генералом Красной Армии, — тогда бы он «показал немцам»!
Осенью 2007 года российская общественность, ветераны Великой Отечественной войны имели все основания резко возмутиться, когда президент Украины В. Ющенко удостоил другого гитлеровского прислужника Романа Шухевича, главнокомандующего УПА, командира созданного немцами батальона «Нахтигаль» звания Героя Украины. Из той же породы коллаборационистов и Краснов. Почему же мы, следя за состоянием исторического зрения в соседней стране, не видим бревна в собственном глазу?
Чего, в конце концов, добиваются руководители донского казачества: корректных юридических формулировок или полного обеления Краснова и компании? А кто-нибудь из членов фракции «Единая Россия», однопартийцев Водолацкого, спросил у атамана, к какому «единству» и с кем он зовет?
Под предлогом восстановления «исторической правды» нас вновь опрокидывают в атмосферу гражданской войны, замешанной на непримиримом противостоянии «красных» и «белых». Попытки выдать атамана Краснова и подобную публику за «русских патриотов» и «жертв сталинского режима» — прямой удар по историческому сознанию русского народа. Героизация гитлеровских подручных — что может быть более подходящим для разрушения святыни, какой является Великая Победа?
