Лукашенко подстраивается под Москву?

Откажется ли Белоруссия от «социализма» в пользу сближения с Россией

Визит президента России Владимира Путина в Минск в декабре прошлого года оставил у обозревателей несколько противоречивое впечатление. С одной стороны, никаких эпохальных решений не последовало. Хотя это был первый и, очевидно, единственный официальный визит нынешнего главы Российского государства в Минск, президенты договаривались только по экономическим вопросам: цена на российский газ и покупка российскими компаниями активов основных белорусских предприятий. Причем известия в СМИ о ходе переговоров позволяли судить, что серьезного прорыва по второму вопросу не произошло. Дело ограничилось предоставлением Россией Белоруссии кредита в $ 1,5 млрд на покупку российских же энергоносителей в 2008 году.

Мы тогда же писали о том, что нельзя судить о будущей внешней политике России по событиям нынешней зимы. Транзит верховной власти, всякий новый раз приобретающий в нашей стране черты уникальности, еще не завершен.

В этих условиях российское руководство не станет предпринимать серьезных шагов ни в плане объединительных проектов на постсоветском пространстве, ни, тем более, в делах, связанных с непризнанными государствами.

Однако это не означает, что такая же осторожная политика будет продолжаться и после марта 2008 года. Это касается и поисков оптимального формата российско-белорусской интеграции. И некоторые признаки текущего момента позволяют судить, что аналитики, «торжественно похоронившие» в декабре Союзное государство, немного поторопились.

Некоторое разочарование было связано с тем, что за несколько дней до визита Путина в Минск в СМИ прошла «деза» о готовящейся комбинации с участием первых лиц наших двух государств. Причем Владимиру Путину якобы прочили пост президента Союзного государства. Нелепость этой версии была раскрыта почти сразу. Невозможно себе представить, чтобы Лукашенко запросто согласился поставить себя в приниженное положение по сравнению со своим нынешним коллегой. Это при том, что Лукашенко постоянно твердил, что мыслит себе Союз только в виде равноправного объединения двух государств.

Если же представить, что пост президента Союза будет чисто номинальным, тогда в Союзе установится фактическое двоевластие. Спрашивается, ради чего тогда огород городить? Пиарное содержание проекта Союзного государства за последние годы выхолощено в значительной степени. Обе стороны интеграционного процесса откровенно демонстрируют прагматизм, основанный на экономических интересах. Более действенной моделью Союза могла бы стать парламентская республика. Но здесь опять же встанут вопросы о соотношении голосов в союзных органах, не говоря уже о том, что парламентское правление в союзе двух президентских республик будет очевидной фикцией власти.

А переход от президентской к парламентской форме правления в самих России и Белоруссии чреват уже подрывом политической стабильности.

Да и может ли быть по-настоящему равноправным объединение двух субъектов, из которых один превосходит другой по населению и экономическому потенциалу более, чем на порядок? Такое объединение неизбежно закончится одним из двух. Первый вариант — это конфедерализация РФ, когда крупнейшие ее субъекты получат права, аналогичные Беларуси, и это будет уже Союз не двух, а значительно большего числа государств. Но такая система непременно повторит судьбу Союза ССР. Второй — вхождение Белоруссии в состав РФ на правах субъекта. С подписанием, по аналогии с Татарстаном, федеративного договора, предоставляющего Белоруссии, как крупнейшему (после Москвы) субъекту РФ, некоторых дополнительных полномочий.

Тогда же, вскоре после декабрьского визита, мы предположили, что «деза» о союзном президенте имела все-таки некоторую запланированную подоплеку. Она проверяла популярность идеи российско-белорусского объединения. Выяснилось, что идея жива. Значит, не могут наши политики просто так взять и отбросить ее. Так или иначе, будущие отношения придется строить с учетом влияния этой идеи. Кроме того, есть уже и документы, провозглашающие стремление к созданию Союзного государства, от которых просто так не отмахнешься, которые не похоронишь в пыльных архивах госучреждений.

Популярность Александра Лукашенко и Белоруссии среди русских патриотов вызвана, главным образом, характерной социальной направленностью белорусского государства, демонстрируемой полтора десятилетия. По общему убеждению, в Белоруссии значительно больше социальной справедливости, чем в РФ. Некоторые находят возможным говорить о «белорусской модели социализма», о «белорусском варианте постсоветского развития» и даже о «белорусском экономическом чуде». Социально-экономическая модель Беларуси кажется им более привлекательной, чем российская. Они выступают за взаимную адаптацию экономических систем, за то, чтобы Россия, в первую очередь, взяла себе многое полезное из белорусского опыта.

Но накануне Нового года в Белоруссии четко обозначилась иная тенденция — на сближение с опытом российским. Вскоре после визита Путина белорусский президент объявил о «монетизации льгот», аналогичной и даже более жесткой по сравнению с той, которая была проведена в РФ в начале 2005 года. Разворачивается процесс приватизации белорусских предприятий (правда, проходит он, конечно, далеко не на такой хищнической основе, как в РФ в 1990-х).

Изменения касаются не только экономики. В политике Лукашенко может отойти от прежней модели «надпартийного» главы государства (по сути, национального лидера) и сделать ставку на партию государственного аппарата.

В качестве таковой аналитики рассматривают создаваемое движение «Белая Русь». Все это также может свидетельствовать о первых шагах по подстраиванию белорусской модели под российскую.

Именно под российскую, а не под европейскую. Евросоюзу, критикующему Белоруссию за отсутствие демократии, в общем-то, безразлична белорусская экономическая система. Европейские политики стремятся поставить Белоруссию под политический контроль. Разумеется, без предоставления привилегий, связанных со вступлением в ЕС. Так что реформирование белорусской экономики может иметь только одну цель — встраивание в экономику РФ, а не ЕС.

Соответственно, РФ выступает этаким форпостом либерального капитализма и глобализации по отношению к Беллруссии. Конечно, длительное существование «белорусского социализма» в капиталистическом окружении было бы невозможно — слишком ограничены возможности экономики маленького государства, не имеющего своих природных ресурсов. Это противостояние могло бы стать успешным, если бы Россия сознательно пошла по пути конвергенции экономических систем братских государств. Но российское руководство, при некоторой коррекции дикой экономической политики 90-х годов, остается верной общему курсу на строительство и укрепление капитализма.

В этих условиях отношение русского патриота к интеграции России и Белоруссии вынужденно неоднозначное. В целом приветствуя идею объединения, нельзя упускать из вида две другие параллельные цели: строительство в России подлинно социального и подлинно национального государства.

Впрочем, пока не очень понятно, как при объединении будет решаться «проблема преемника Лукашенко» в Белоруссии. Александр Григорьевич теоретически может, по примеру Владимира Владимировича, попытаться конвертировать свою президентскую власть во власть «национального лидера». Но два национальных лидера в одном Союзном государстве — это уже какой-то нонсенс.

Так что пока остается думать, что реальное политическое объединение — дело отдаленного будущего, а происходящие изменения решают более близкие задачи, связанные с экономической интеграцией, в первую очередь, в рамках Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС) и Тройственного Таможенного союза (России, Белоруссии и Казахстана).

http://stoletie.ru/slavyanskoe_pole/lukashenko_podstraivaetsya_pod_moskvu.htm