«В книге, как и в богослужении, сочетается несколько искусств..»

С биографией прославленного русского баса можно ознакомиться тут: http://www.classic-music.ru/vedernikov_af.html

— Александр Филиппович, что для Вас значит книга? Какова ее роль в жизни человека, христианина?

- Книга — великая вещь, и в христианстве она играет грандиозную роль, поскольку именно через книгу до нас дошла история Христа, история народа, в котором родился Спаситель, история Христианской Церкви. Обо всем этом написано, все это — книги пророков, апостолов, богоизбранных мужей, мудрецов. Чтобы в какой-то степени постичь истину, нужно знакомиться с мыслями и словами именно этих людей. А они, эти мысли, заключены в печатном слове. Ведь у нас сейчас почти нет устной традиции, почти все зафиксировано в печатном виде, в книгах. И даже Благая Весть, Евангелие, которое освятило жизнь Христа, дошло до нас не в форме Священного Предания, а в форме Священного Писания. Уже 2000 лет прошло, а эту Книгу не просто помнят — она прославлена, даже в искусстве. Я, например, недавно перерисовывал изображения апостолов из древних Библий — они прекрасны!

— Из каких именно Библий?

- XV века, Евангелие Успенского собора Московского Кремля. Конечно, работать с оригиналом мне бы никто не позволил, но есть очень хорошие репродукции.

Без книги и без печатного слова жизнь образованного человека невозможна! Нам от Бога, через печатное слово, которое просвещает человека, дана память и понимание многих явлений и вещей. А свет истины — великая вещь, Божий дар.

— Когда мы смотрим на древние книги, понимаем, что, помимо смыслового наполнения, каждая из них — произведение искусства…

— Да, в книге всегда сочеталось несколько искусств, как и в православном храме, в котором присутствуют лучшие образцы архитектуры, живопись (настенная и в иконах). Там же присутствует и прекрасное священническое облачение, по-особому сшитое, из дорогих материй. Там же присутствует и книга, Евангелие, которое читают во время богослужения. И живое слово, которое произносится особым образом. И музыка, духовные песнопения, которые исполняются церковным хором. Получается своего рода комбинированное искусство… Высокое искусство.

Это то, что отняли у нашего народа в годы советской власти — отняли самое значительное искусство, которым в своей истории народ обладал. И это большое преступление.

- Если говорить о светской литературе, когда и как произошло у Вас увлечение книгой? Ваши любимые авторы?

- Несмотря на отрицательные стороны, на все минусы советского времени, в советской школе прививали серьезное увлечение литературой. Мы изучали классику, и, конечно, Пушкин был во главе угла. Из других авторов помню Лермонтова, Толстого, Некрасова, немного читали Блока. Л.Н. Толстого читали и знали с детства, еще со сказок. А потом, с возрастом, круг прочитанной литературы становился более широким: появился интерес к творчеству Чехова и Достоевского.

В то время мы много читали, все были записаны в библиотеке и время от времени пропадали там.

— Получилось, что на формирование ваших литературных вкусов существенно повлияла школа?

- Конечно, школа не могла не повлиять.

У нас в седьмом классе поменялся учитель литературы, который не стал рассказывать нам о различных демократических движениях, а просто читал. Когда он приходил и читал нам книгу А.М. Волкова «Волшебник изумрудного города», все мы замирали и сидели с открытыми ртами — такое впечатление производило чтение на наши души.

Правда, я не могу сказать, что был каким-то особенным книгочеем. Зато помню, как меня увлекла «Аэлита» А.К. Толстого — я читал ее ночью при луне. Эта книга произвела на меня невероятное впечатление.

— А каким образом Вы прививали любовь к чтению своим детям?

- Это очень непростое дело прививать детям любовь к чему бы то ни было. Дети живут в постоянном противостоянии, и если начнешь заставлять что-нибудь делать, то все получится с точностью наоборот. Поэтому если это и происходило, то случайно.

Сашка (Александр Александрович Ведерников (р. 1964), дирижер — прим. корр.), мой старший сын, научился сам читать в 4 года по моим театральным афишам, которые висели у него над кроватью. Его никто не заставлял читать — он сам тянулся к книгам, которых дома было всегда много. Помню, была у нас одна книга по орнитологии — он ее знал наизусть!

— Я слышала, что Вы сами занимаетесь иконописью?

- Это так, любительски. Только любительски! Я всегда интересовался живописью, а иконописью увлекся с юношеских лет: перерисовывал иконы, старался понять их язык, мастерство иконописцев — видите, на стене — «Троица» Рублева, мной скопированная…

— Вас привлекали иконы какого-то определенного периода?

- Доушаковского периода, особенно новгородская живопись. Рублев, Феофан Грек, Дионисий….

— Какую технику вы используете? Какие материалы?

- «Троица» написана на фанере, крашенной белилами, темперной краской (поливинилацетатной). Она очень удобна тем, что просто разводится водой и очень быстро высыхает. При этом очень стойкая.

У меня не было никакой специальной иконописной подготовки, только любознательность и желание рисовать. С юных лет я интересовался рисованием, но начать заниматься этим делом помог случай. В нашем поселке жил репрессированный русский немец, Даниил Данилович Лидер (1917−1999), который в свое время окончил 3 курса Академии художеств в Ленинграде, но, как немец, был репрессирован, работал в угольной шахте; чуть не умер от дистрофии. Начальник участка случайно узнал о его таланте художника — с этого момента для Даниила Даниловича началась другая жизнь. В местном клубе «Большой горняк» Д.Д. Лидером был организован кружок рисования, в котором я стал заниматься и в котором подружился с этим человеком и дружил с ним всю жизнь. Даниила Данилович меня очень многому в рисовании научил. Мне вообще всегда везло на замечательных людей!

(Благодаря удивительному стечению обстоятельств, этот человек, чьи немецкие корни стоили ему 15 лет ссылок и лагерей, в дальнейшем стал главным художником Национального академического драматического театра им. И. Франко (Киев) и получил большую золотую медаль за декорации к постановкам Шекспира на Всемирной выставке в Париже.)

— С чего началось Ваше сотрудничество с Ильей Литваком и работа над фильмом «Золотой бас России», приуроченном к Вашему 80-летию?

- Мы познакомились совершенно случайно. Сергей Борисович Москальков выступил инициатором создания документального (музыкально-информационного) фильма к моему 80-летию. В качестве режиссера Сергей Борисович пригласил Илью Литвака. Теперь же Илья загорелся идеей сделать второй фильм — уже про пение, точнее про определенную манеру — так называемое «круглое пение».

— Очень интересно… А на какую аудиторию рассчитаны эти фильмы?

(Отвечает Илья Литвак):

- На любую. Фильм «Золотой бас России» смотрят даже дети, он универсален. Вообще у меня такая специфика: я не документалист, и делал этот фильм как режиссер игрового кино, да еще с уклоном в детское. Я смотрел документальные материалы, общался с Александром Филипповичем и его близкими и то, что мне нравилось, я собирал в голове, а потом систематизировал и сделал фильм. Вот Александру Филипповичу не нравилось, что не все друзья выступили в должной роли, а я, как ребенок, — собрал, что понравилось, и получился замечательный портрет. Лубочный. А он ругается, что получился не ментор, не доктор вокальных наук, не лауреат многих премий, а замечательный живой человек…

Фильм о нем все смотрят на одном дыхании. И главное, смотрят люди не музыкальные, которые никогда в театре не были, а, посмотрев, проникаются и понимают, что опера — не такая нудятина, как им казалось раньше, — во многом благодаря хорошей дикции Александра Филипповича, которая все делает понятным. И все это с чувством, все с очень сильным переживанием. Высококлассная актерская работа!

Ирина Стрижова

http://www.pravkniga.ru/interview/64/