 |
| Фонд стратегической культуры | Елена Пономарева | 28.01.2008 |
Ситуация в Сербии и вокруг нее есть прямое следствие деградации таких политических идеалов, как национальное государство и суверенитет; сложнейшей трансформации международной системы и формирования однополярной структуры мира. Управлять миром из одного центра возможно только в случае, если привести его в состояние хаоса.
В США вопросами целенаправленного влияния на развитие отдельных стран и целых регионов занимаются с 60-х гг. ХХ века. Ставка на «управляемый хаос» открыла перед архитекторами Pax Americana новые возможности. Известно, что если система находится в точке перелома (бифуркации), то самые малые воздействия на нее могут иметь огромные последствия. Один из главных теоретиков критичности Стивен Манн, некогда специальный представитель президента США в Каспийском регионе, посол в Туркменистане, а ныне первый заместитель помощника госсекретаря по вопросам стран Южной и Центральной Азии, прямо заявляет о необходимости «усиления эксплуатации критичности» и «создании хаоса» как инструмента обеспечения национальных интересов США. В качестве механизмов «создания хаоса» у противника Стивен Манн называет «содействие демократии и рыночным реформам».
И если все страны Восточной и Юго-Восточной Европы прошли через сито критичности, оказавшись в зависимости от глобальных (читай, американоцентричных) структур, то Сербия — особый случай. Это система с нелинейной динамикой, неустойчивым поведением и сильным эффектом самоорганизации, прямое воздействие на которую вызывает обратную реакцию — она может организоваться в относительно устойчивый порядок. Поэтому и было решено разыграть в Сербии этно-национальную карту.
Именно парадигма «управляемого хаоса» дает ответ на вопрос, почему США и ЕС связывают итоги президентских выборов в Сербии с решением вопроса о статусе Косова и так спешат с предоставлением краю независимости. Как известно, на многих спорных территориях «замороженные конфликты» существуют уже десятки лет. С 1947 г. не решен вопрос Северного Кашмира, с 1974 г. — Северного Кипра, а с 1967 г. — западного берега реки Иордан. При этом там не предлагаются, а тем более не навязываются односторонние решения проблемы. Сербия — исключение! Мы должны понимать, что в сербском случае речь идет не о недальновидной политике англосаксов. Дело куда более серьезно.
Творцы американской политики рассчитывают на максимальное распространение косовского вируса, вируса криминала, экстремизма и терроризма, который со временем повергнет в хаос всю Европу. «Решение» косовского вопроса — фактически алгоритм действий для нынешних и будущих сепаратистов. Как верно заметил в The Christian Science Monitor Д. Янг, «им для достижения своих целей надо будет просто сорганизоваться и… терроризировать местных жителей; вынудить правительство на силовое решение, поднять мятеж и, поклявшись в своей добропорядочности и решимости,… завлечь на спорную территорию иностранных интервентов».
Забудем отупляющие публику «политкорректные» рассуждения и вдумаемся в чудовищный, по своей сути, факт: в ближайшее время косовские террористы и головорезы могут получить в Европе собственное (второе албанское) государство! Людей, которые продолжают изживать и физически уничтожать сербов, стирают с лица земли факты их присутствия (взрывы и поджоги православных храмов, закатывание кладбищ бульдозерами) сегодня приветствуют на Западе как борцов за свободу и демократию, как героев!
Многие европейские государства, сознавая, что в этом таятся угрозы их собственному существованию, выступают против скоропалительного решения косовского вопроса. Испания, Словакия, Венгрия, Греция, Кипр, Румыния и даже Германия выражают обеспокоенность созданием в Косове прецедента для сепаратистских движений.
Учитывая нарастание сопротивления своим планам и, похоже, не надеясь на победу своего протеже Бориса Тадича, глобально мыслящие архитекторы европейского хаоса приняли решение максимально ускорить процесс объявления независимости Косова. В ходе консультаций, состоявшихся 24 января 2008 г., координатор внешней политики ЕС Хавьер Солана и премьер-министр Косова Хашим Тачи договорились об объявлении независимости края в ближайшие дни.
Политический процесс в Сербии непосредственным образом связан с национально-государственными интересами России. Сербия для России — своеобразная точка бифуркации.
Сквозь призму выборов в Сербии еще более отчетливо видно действительное отношение Запада к России и русским. Зарубежные СМИ муссируют тему о будущем Сербии в «изоляции» и «при сомнительных милостях России» (The Financial Times), пишут о «жестком национализме» и «экстремизме» Томислава Николича (The Guardian). Этим словечком, «экстремизм», теперь именуются любовь к своей родине, желание жить на своей земле в согласии с традициями и заветами предков, а защиту правды и права называют «сомнительными милостями». В этом плане знаменательно признание Т. Николича в интервью, которое он дал Christian Science Monitor накануне выборов: «Под влиянием Западной Европы мы находимся вот уже семь лет. Мы выполняли все, о чем нас просил Запад, и в этом была наша ошибка (выделено мною. — Е.П.)».
Многое при голосовании во втором туре выборов 3 февраля будет зависеть от позиции Воислава Коштуницы и его партии. Как известно, нынешний премьер Сербии заявляет о возможности подписания документа «о стабилизации и сближении с ЕС» только в случае, если Брюссель будет рассматривать Сербию в качестве единого государства, включающего в свой состав и Косово. В. Коштуница готов пожертвовать ближайшими европейскими перспективами Сербии ради отстаивания целостности своей страны и суверенитета Белграда над Косовом.
Ситуацию в Сербии можно рассматривать и как провокацию. Как пишет Джульетто Кьеза (Giulietto Chiesa), Косово нужно Вашингтону для того, чтобы «взбесить путинскую Россию — теперь уже не друга и даже не приятеля… Ускорение процессов в Косово — вовсе не необходимость, следовательно, зачем их провоцировать? Даже не все европейские страны были и являются энтузиастами этого. Зачем ставить их в трудное положение? Ответ очевиден: потому что Вашингтон заинтересован в разделении и ослаблении Европы и в противопоставлении ее России» (Il Manifesto).
В этой связи следует кое-что вспомнить. В апреле 1999 г. Тони Блэр в своем интервью Sunday Telegraph оправдывал бомбардировки Югославии авиацией НАТО следующим образом: «Это битва между добром и злом, между цивилизацией и варварством, между демократией и диктатурой». Если тогда натовские войска сражались с режимом С. Милошевича (которого, по милости западного «правосудия», уже нет в живых), то кого же они ассоциируют со злом и варварством сегодня, поддерживая своими штыками независимость Косова?
Сербский народ? Россию?
Ответ мы получим скоро. 3 февраля.
