 |
| Русский дом | Владимир Жилкин | 26.01.2008 |
Слава нашего Отечества, как и всякой другой страны, — в людях.
У всех государств и народов есть свои лучшие представители, но лишь немногие великие нации прославлены ими во всём мире. Эти люди воплотили в себе общечеловеческий гений. Их немного, но они — суть Божии избранники, которые оправдывают перед Творцом наше земное существование и указывают нам путь
Жил в XX веке русский учёный Николай Иванович Вавилов, уже в молодые годы своими трудами в области генетики и агробиологии заслуживший всемирное признание. Выбрав путь служения Науке и Истине, он видел цель во всемерном благе Отечества. Но этот благородный путь привёл его в руки палачей, и он погиб как герой и мученик науки, один из самых великих и прекрасных сынов нашей Родины, соединивший в своей жизни и судьбе и нашу славу, и наш позор…
Николай Вавилов служил русской Земле. Земля — понятие культурно-историческое, но от него неотделимо значение земли-почвы, родной «земли-кормилицы», в кровном единении с которой поколение за поколением живёт народ. Народ без земли не может существовать как нация. Даже малые народы получают от земли свое самостояние, но когда из земли уходит душа, земля превращается — в грязь. То же происходит и с народом. В XX столетии душа русского народа и его родной земли претерпели разнообразные, но в равной степени убийственные испытания, одним из которых было истребление людей, бывших «солью земли» и цветом российской нации. Среди этих потерь в числе тяжелейших была гибель (убийство) академика Николая Вавилова.
Один из величайших русских учёных, гордость и слава российской науки XX века, действительный член Академии наук СССР, основатель и первый президент знаменитой ВАСХНИЛ (Всесоюзная академия сельскохозяйственных наук им. В.И. Ленина) Николай Иванович Вавилов родился в Москве 25 ноября 1887 года. Он был сыном крупного коммерсанта, депутата Московской городской думы, одного из тех самородков, неутомимых строителей и благотворителей, которых было так много среди российского купечества в конце XIX века. В ранней юности Николай, горожанин по рождению и воспитанию, нашёл своё призвание в служении земле. Делом его жизни стало изучение культурных растений и создание научных основ для развития землепользования. В 1911 году он окончил Московский сельскохозяйственный институт (впоследствии Московская сельскохозяйственная академия им. К.А. Тимирязева), проходил стажировку в Англии, Германии и Франции. В 1916 году он отправился в свою первую научную экспедицию в Иран для сбора образцов культурных растений, а в 1917 году 29-летний Николай Вавилов, уже зрелый учёный, становится профессором Саратовского университета. В своей вступительной лекции «Современные задачи сельскохозяйственного растениеводства» он высказал идеи, определившие его дальнейшую научную и общественную деятельность. Он говорил студентам, что для земледелия необходима не только обработка и удобрение почвы. Важнее работать над улучшением природы самого растения путём отбора и скрещивания. Он указал, что селекция и генетика — новые науки, которым в будущем развитии сельского хозяйства должна принадлежать ведущая роль. В 1921 году Н.И. Вавилов переезжает в Петроград, но уже до этого переезда им было обосновано учение об иммунитете растений к инфекционным заболеваниям. В 1922 году была издана книга «Полевые культуры Юго-Востока», в которой Вавилов дал сводку о всех культурных растениях Поволжья и Заволжья. В Петрограде он возглавил Институт опытной агрономии, а затем Институт прикладной ботаники и селекции — впоследствии прославленный ВИР (Всесоюзный институт растениеводства). С 1930 года Н.И. Вавилов становится директором генетической лаборатории, на базе которой вскоре был организован Институт генетики АН СССР.
Главным направлением деятельности Николая Вавилова и подведомственных ему научно-исследовательских учреждений было всестороннее изучение культурных растений и их диких сородичей с целью выявления возможностей их выращивания в СССР, создания новых образцов и в конечном итоге — резкого повышения урожайности и продвижения культурного земледелия в прежде недоступные для него районы. Шло активное исследование растительных богатств Земли. С ботанико-агрономическими экспедициями, целью которых было исследование центров происхождения культурных растений, Вавилов объехал многие районы Советского Союза и посетил более 40 стран. Главными объектами его внимания на всех континентах были труднодоступные районы. Уже в 1924 году он после опаснейшей экспедиции в Афганистан был удостоен золотой медали Всероссийского общества «За географический подвиг». Он стал по времени последним великим русским путешественником. В 20−30 годы Вавиловым с целью селекции и образования новых сортов была собрана не имеющая в мире равных по полноте коллекция культурных растений (около 300 тыс. образцов семян, луковиц, отводков и клубней). Во время Отечественной войны в осаждённом Ленинграде сотрудники ВИРа — соратники Вавилова, умирая от голода, не позволяли себе взять из коллекции ни горсти зёрен, ни картофелины и вавиловскую коллекцию спасли. На её основе и сегодня создаются новые сорта сельскохозяйственных культур.
В середине 20-х гг. заслуги Николая Вавилова получают всеобщее признание. С 1929 года он действительный член Академии наук СССР. Вавилов входит во всемирную научную элиту. Он — президент Всесоюзного географического общества, почётный член многих академий и всемирно прославленных научных обществ. В 1938 году Н. И. Вавилов, к тому времени уже «невыездной», был избран почётным председателем VII генетического конгресса в Эдинбурге. Всех он удивлял своей работоспособностью, и всякий, кому доводилось с ним встречаться, подпадал под обаяние его личности. Любили великого учёного не только за ум, знания и научные достижения, коих у Вавилова было в избытке, он привлекал к себе сердца искренностью и добротой, всегдашней готовностью придти на помощь.
Конец 20-х годов стал в Советском Союзе временем ликвидации многоукладности в экономике. В науке же началось упразднение школ и направлений. Болышевистскими темпами шла организация единой советской науки. Во всех отраслях научных знаний организовывались сессии, на которых в соответствии с партийными директивами утверждалась генеральная линия развития, шло обличение и избиение учёных за немарксистские или псевдомарксистские взгляды. Под все науки подводилась единая идеологическая база (точнее знаменатель) — «марксистско-ленинская методология». Но Сталин вовсе не стремился уничтожать науку. Обладая острым умом политика, он науку ценил и по-своему уважал, но неизмеримо большей ценностью, чем наука, для него было советское государство, которому нужна была не «наука вообще», а «советская наука», и на свет явились советская физика и советская математика, советская астрономия и прочее.
Прикладная наука тем более оказалась под прессом партийно-полицейского контроля. Было реанимировано как будто забытое звание «буржуазные спецы», которых всё чаще стали обвинять в прямом вредительстве. И в этих условиях на небосклоне советской агробиологии стремительно взошла звезда Трофима Лысенко.
Говоря о судьбе Николая Ивановича Вавилова, обычно отмечают роковую роль, которую в ней сыграл Трофим Денисович Лысенко, сталинская пешка рукою хозяина властно продвинутая в ферзи. Однако Сталин никогда не узнал бы о существовании Лысенко, если бы не Вавилов. Он встретил агронома Лысенко в 20-е годы, и ему понравился этот простой человек, увлечённо работающий над яровизацией семян как средством повышения урожайности зерновых. Вавилов увидел в нём подвижника, достойного занять место в науке. И с подачи Вавилова Лысенко пришёл в науку и поднялся сразу на самый высокий уровень. Лысенко — член-корреспондент, потом действительный член Украинской Академии наук и вскоре действительный член Академии наук СССР. Ошибкой Вавилова было то, что он позволил Лысенко преподносить яровизацию не как агротехнический приём, но как научный метод. На коньке яровизации Лысенко въехал в фундаментальную науку и перестал нуждаться в покровительстве Вавилова. Но если Лысенко был движим плебейской ненавистью к барину-благодетелю, отношение к Вавилову Сталина было сложнее: раздражала самостоятельность и самодостаточность Вавилова. У Сталина сложилось мнение, что, занимая огромное место в науке, Вавилов не приносит практической пользы социалистическому строительству.
Итак, роли были распределены. С одной стороны — «народный академик» Лысенко, ударник и стахановец от науки, обещающий в ближайшие годы «большой скачок» урожайности. С другой — Вавилов, который ничего не обещает, но уже третий десяток лет работает в одном направлении и при этом планирует практические результаты не на годы, а на десятилетия. Вавилову, как и другим деятелям фундаментальной науки, ставят в вину «академизм» и «оторванность от практики». Обвинения становятся всё более резкими и грубыми, превращаясь в политический донос. Вавилов ещё мог себя спасти. Можно было во всем покаяться и удалиться в менее опасные области на уки, хотя бы в географию, но он не хотел сдаваться. Убеждённый в своей научной правоте, он верил, что научная истина всё расставит по своим местам. Но его ожидания не оправдались. Прошли научные дискуссии 1936 и 1939 годов, на которых классическую генетику заклеймили как буржуазную лженауку. Это стало для Вавилова научной и жизненной катастрофой.
Затравленный и загнанный в угол, в последней отчаянной попытке он добивался встречи со Сталиным. 20 ноября 1939 года аудиенция состоялась. Сталин не предложил Вавилову сесть, был груб и, оборвав его на полуслове, указал на дверь. Участь Н.И. Вавилова была окончательно решена. Спустя несколько месяцев, его арестовали. Было предъявлено обвинение в измене Родине, шпионаже и вредительстве. Его пытали. В тюрьме он написал записку «Вредительство в системе растениеводства, мною руководимого с 1920 года до ареста (6. 08. 1940 г.)». Н.И. Вавилов был приговорён к расстрелу. В 1942-м в камере смертников он получил известие о замене смертной казни 20-летним тюремным заключением, а 26 января он умер в Саратове в тюремном лазарете от голодного истощения.
