О пути тернистом, но спасительном

— Батюшка, для начала традиционный вопрос: расскажите немного о себе и о своем пути в Церковь.

— Родился я в Тамбовской области в крестьянской семье. Семья наша была верующая, но невоцерковленная. Ближайший храм, освященный в честь Рождества Христова, был в соседнем селе. Высокий, деревянный, он поражал своим величием и убранством — здесь был пятиярусный иконостас со старинными иконами и великолепное паникадило.

Впервые в этот храм меня привела бабушка на праздник Преображения Господня, для того чтобы я причастился Святых Христовых Таин перед школой. Это праздничное богослужение произвело на меня неизгладимое впечатление. Белое облачение священнослужителей, бабушки в праздничной, светлой одежде, запах спелых плодов (по традиции в храм в этот день приносят яблоки) и в то же время что-то неземное и возвышенное в священнодействиях приходского батюшки — все это посеяло в мое сердце первые семена детской веры в Бога.

После смерти отца в 1992 году, а он умер на Кириопасху (Кириопасха — совпадение двух Великих праздников: Пасхи и Благовещения Пресвятой Богородицы) я больше стал задумываться о смысле жизни человека. В народе существует вера в то, что если человек умирает в этот день, то он без мытарств проходит райские двери. И я верил, что мой отец по своему доброму сердцу и по молитвенному предстательству святителя Николая, имя которого он носил, наследует Царствие Божие.

В этом же году я окончил школу и уехал в город Кирсанов, где поступил в совхоз-техникум на ветеринарное отделение. В этом городе есть храм, освященный в честь святых бессребреников Косьмы и Дамиана. Туда-то я и зашел по просьбе одной пожилой родственницы, чтобы купить для нее крестик. В храме ко мне подошла одна женщина (как я узнал позже, ее звали Мария, и она была постоянной прихожанкой этого храма). Мария живо и трепетно рассказала мне о Церкви, а немного позже познакомила меня с настоятелем этого храма отцом Константином Захарко, который сыграл огромную роль в моем воцерковлении.

Он постепенно открывал для меня церковную жизнь. Вначале я пел и читал на клиросе, затем впервые с трепетом зашел в алтарь, где мне было поручено читать поминальные записки. С тех пор я стал постоянным прихожанином этого храма, который стал для меня родным и любимым.

— Так начался Ваш путь к монашеству?

— Я очень благодарен отцу Константину. Это был уважаемый человек, митрофорный протоиерей, в свое время закончивший Жировицкую Духовную семинарию. Он много рассказывал мне о монастырях, мы вместе посетили Дивеево, где только начинала возрождаться монашеская жизнь.

Обитель произвела на меня неизгладимое впечатление — мы услышали пение монахинь, ощутили благодать, исходящую от мощей преподобного Серафима. Все это на фоне разрушенных монастырских построек вселяло уверенность, что внутреннее стремление, чистота сердец и есть сердцевина монастырской жизни, а все материальное есть нечто второстепенное и не столь значимое, как это представляется мирскому человеку.

Незабываемые впечатления остались и от паломнической поездки в Оптину пустынь и Троице-Сергиеву Лавру. До пострига я носил имя Сергий, меня назвали так в честь преподобного Сергия Радонежского, в день памяти которого — 18 июля — я и родился. Лавра всегда была и остается центром монашеской жизни в России. Монастырские службы, строгость, собранность иноков — все это не могло не повлиять на мой выбор.

Тамбовская земля всегда славилась подвижниками благочестия, жития которых я читал, — это святитель Питирим Тамбовский, преподобный Серафим Саровский, преподобный Амвросий Оптинский, святитель Феофан Затворник, священномученник Владимир (Богоявленский). Все они являлись для меня образцом для подражания.

В городе Кирсанове до революции был женский монастырь в честь Тихвинской иконы Божией Матери, и я еще застал тех монахинь, которые некогда подвизались в этой обители. Одна из них — монахиня Маврикия — поражала своим смирением, чистотой. В ней было что-то неземное, возвышенное. Этот светлый образ тоже стал одним из живых примеров, которые повлияли на выбор моего жизненного пути.

В 1998 году я поступил на I курс Саратовской Духовной семинарии. Знакомство с православным богословием, церковной историей укрепило мое желание выбрать монашеский путь, и уже на III курсе я точно решил — непременно буду монахом. 26 августа 2000 года по благословению Архиепископа Саратовского и Вольского Александра я принял монашеский постриг с именем Тарасий в честь святителя Тарасия, Архиепископа Константинопольского.

— Что представляет собой монашество сегодня? Как становятся монахами в наши дни?

— На протяжении всей истории Церкви монастыри являются маячками духовной и аскетической жизни. По меткому выражению ныне покойного Владыки Александра, «монахи — это легкие Церкви». А без дыхания, как известно, нет жизни.

Если рассматривать историю Церкви, то нельзя не заметить, что именно монашествующие определяли многие стороны церковной жизни. Раскрытие аскетического идеала, богословие, иконописание, духовное просвещение, формирование богослужения — все это в большей степени их заслуга.

Не утратила столь высокой роли монашеская жизнь и сегодня. Но в то же время необходимо сказать, что монастыри и монашествующие разделили печальную участь всей Русской Церкви. За период жесточайших гонений была прервана монашеская традиция, монастыри разрушены, а большинство монахов и монахинь сосланы и расстреляны.

Это не могло не иметь последствий, поскольку для монашества очень важна преемственность от старца к ученикам. Опытный руководитель очень важен для духовного становления человека. Именно этого не хватает в современной монашеской жизни. Вновь возрождаются монастыри, но не так просто возродить духовные традиции. Поэтому многим монахам приходится идти на ощупь, совершая ошибки, в одиночку преодолевая искушения. Но есть и положительные стороны современной действительности, которые способствуют становлению жизни в монастыре, — это огромное количество богословской и аскетической литературы. Чтение книг, отражающих духовный опыт величайших подвижников, помогает выбрать правильный путь, избежать ошибок. И хотя книги не могут заменить живого общения с наставником, тем не менее они являются реальными помощниками в духовной жизни как для мирянина, так и для монаха.

А вот как становятся монахами? Путь у каждого свой. Но мне кажется, что приводит всех Господь. По словам Христа: Не вы Меня избрали, а Я вас избрал (Ин. 15, 16). Этот путь — тернистый и сложный, и в то же время легкий и спасительный. Господь говорит: Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною (Лк. 9, 23). Как говорят старцы: «Если бы знали, какие трудности приходится переживать монахам, то в монастырь бы никто не пошел, а если бы знали, какая награда ожидает несущих монашеский крест, то все бы ушли в монастырь».

Знаете, существует такой стереотип, что в монашество идут те, кто не состоялся в жизни, или те, кто претерпел большое жизненное несчастье. Да, есть и такие, но, во-первых, надо сказать, что их очень мало, а во-вторых, пути Господни неисповедимы, и порой подобные люди становятся величайшими подвижниками благочестия. Большинство же монахов, с которыми я лично знаком, выбрали этот путь осмысленно и несут свой крест добровольно и с радостью.

— В последнее время все большее число верующих начинает интересоваться историей монастырей и монашества. Основным источником знания становятся исторические книги и жития подвижников благочестия первых веков христианства. Расскажите, пожалуйста, о монашеских обетах, радостях и трудностях монашеского пути.

— Монашеских обетов три: послушание, нестяжание и целомудрие. Послушание предполагает отречение своей воли, если еще точнее — ее греховных стремлений. Все люди заражены грехом, поэтому страсти, гнездящиеся в сердце человека, порой определяют наши мысли и наши поступки. Отречение своей греховной воли и подчинение ее духовному отцу и руководителю помогает переродиться человеку, сделаться новой тварью во Христе.

Обет нестяжания способствует душе монаха не прилепляться к земному и временному и полностью довериться Богу в своем завтрашнем дне. Иисус Христос говорит: Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше (Мф. 6, 21). Сокровище христианина должно быть за пределами земного бытия, поэтому цель монашеского делания — сосредоточиться на своем внутреннем мире, чтобы ничто внешнее не отвлекало его. Нестяжание и отречение от мира — необходимые условия к достижению совершенства.

Обет целомудрия намного шире такого понятия, как безбрачие. Исполнение этого обета заключается не только в телесной, но и в душевной чистоте. Монах должен блюсти в чистоте свое сердце и свои мысли, бороться с грехом не только на уровне поступков, но и мыслей — только в этом случае становится возможным переживание прикосновения Божественной благодати. По словам Христа, блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят (Мф. 5, 8).

Что касается монашеских радостей и трудностей, то они схожи с общехристианскими. Трудно бороться с самим собой, трудно прощать, мириться, преодолевать страсти и греховные привычки. Но именно в этом и заключается путь совершенствования. Ведь Христос говорит, что Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его (Мф. 11, 12). Монах — такой же человек, как и все: бывают и падения, но надо стремиться встать и вновь идти ко Христу. Одна моя знакомая монахиня говорила, что все монашествующие являются детьми Матери Божией, и если монах оступается, то Она, как Мать, помогает подняться и прощает за его прегрешения.

А радость в душе монаха возникает от прикосновения благодати. Нет ничего желаннее, чем тот момент, когда Христос посещает нас своей милостью, когда чистой и приготовленной душой мы приступаем к величайшему из Таинств — Евхаристии. Но сугубую радость обретает монах, получивший благодать священства. Здесь он предстоит перед Престолом, является посредником между Богом и людьми. Монах-священнослужитель делится своим духовным опытом с теми людьми, которые приступают к таинству Исповеди. В пастырской практике особая радость возникает в душе от того, что ты можешь помочь людям найти путь ко Христу, обрести твердую почву под ногами и четкие нравственные ориентиры.

— Принятие пострига подразумевает полное удаление от мира, от людей, тем не менее многие монашествующие не покидают мир и даже становятся настоятелями приходских храмов…

— Да, идеальное место для спасения монаха — это монастырь, но не следует забывать, что одним из монашеских обетов является обет послушания, и поэтому мы должны быть там, где нужны, куда нас направил Архиерей. Нередко можно встретить очень известное выражение святых отцов, что «послушание превыше поста и молитвы». Кроме того, у монаха есть больше возможностей самоотдачи церковному послушанию. Апостол Павел говорит: Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу; а женатый заботится о мирском, как угодить жене (1 Кор. 7, 32). У монаха нет семьи, нет семейных обязанностей, а значит, он может уделить больше времени приходским делам, уделить больше внимания людям. Но тут необходима особая осторожность и внимание к самому себе, чтобы не забыть о самом главном, ради чего ты принял монашество, — о внутреннем духовном делании.

— Расскажите о храмах, в которых Вам довелось служить.

— Я был рукоположен в сан иеродиакона 12 сентября 2001 года на праздник святого Александра Невского, который являлся небесным покровителем покойного Архиепископа Александра. Меня рукоположили в храме в честь иконы Божией Матери «Утоли моя печали», и 7 февраля 2002 года, в престольный праздник этого храма, я был рукоположен в сан иеромонаха и поставлен настоятелем этого храма.

Настоятельство легло на мои плечи неожиданно. У меня не было опыта, к тому же я еще был студентом семинарии. Но с Божией помощью и под руководством покойного Архипастыря я постепенно входил в курс настоятельских обязанностей.

Особенность храма в честь иконы Божией Матери «Утоли моя печали» заключается в том, что он является храмом семинарским. Здесь сочетается жизнь приходской и студенческих общин. Студенты проходят практику, читают, поют на клиросе, учатся говорить проповеди — и все это происходит под особым вниманием священноначалия. Богослужение в семинарском храме производит особое впечатление на будущих пастырей Церкви — оно формирует их. Но внимание к жизни студентов семинарии не должно отвлекать от попечения о прихожанах храма. Наверное, в этом и заключалась главная сложность за время моего настоятельства в этом храме — заботиться одновременно и о семинаристах, и о постоянных прихожанах.

Спустя два года указом Епископа Саратовского и Вольского Лонгина я был назначен настоятелем Свято-Никольского храма на саратовском Елшанском кладбище. Это тоже особый храм. Он находится на небольшом расстоянии от города, на погосте. Его прихожане приходят в Церковь нелегким путем. В основном их приводит горе — смерть и потеря близких людей. Здесь они ищут утешения, опору для дальнейшей жизни и находят ее. Отчасти поэтому приход на Елшанском кладбище особенно сплочен. Все словно одна семья — семья церковная.

Помогли объединению прихожан и поездки по святым местам. В них люди больше узнавали друг друга, проникались чужими проблемами, делились радостью и горем. В Свято-Никольском храме существует и другая прекрасная традиция: устраивать совместные трапезы после Божественной литургии — люди приносят продукты, чтобы другие помянули их усопших родственников в своих молитвах. Все это нас очень объединяло, и до сих пор каждый из прихожан Свято-Никольского храма — в моем сердце.

— Не так давно Вас назначили настоятелем храма в честь Рождества Христова города Саратова, реконструкция которого сейчас ведется. На каком этапе находятся восстановительные работы? Что уже сделано и что предстоит?

— В начале июля прошлого года, после скоропостижной смерти настоятеля Рождественской церкви протоиерея Владимира Горюнова, я был назначен Епископом Лонгином в этот храм. Он был построен еще до революции, в 1906—1907 годах, и после прихода к власти безбожного правительства его постигла та же участь, что и большинство храмов и монастырей Русской Православной Церкви. Он был обезглавлен и приспособлен под разные нужды, а его последний настоятель после революции был расстрелян.

В середине 90-х годов прошлого века то, что осталось от храма, было передано Саратовской епархии. Начались восстановительные работы. Большой вклад был сделан покойным отцом Владимиром. И с начала моего вступления в должность настоятеля работы продолжились. Нужно было реконструировать фундамент, необходимый для дальнейших восстановительных работ, планируется завершить кирпичную кладку стен храма и произвести реставрацию полов и оконных проемов. Но самое важное в плане строительства — это возведение купола, который будет венчать храм и являться его украшением. Словом, многое еще предстоит сделать, и мы надеемся и уповаем, что Господь нам в этом поможет.

— Вместе с тем Вы являетесь настоятелем еще одного храма — в честь Сретения Господня. Здесь приходскую жизнь Вам пришлось начинать буквально с нуля. Как это происходило? Трудно было достучаться до людей, которые тянутся к Богу, но мало о Нем знают?

— Действительно, вскоре после моего назначения в Свято-Никольский храм Владыка Лонгин благословил меня организовать общину и начать строительство храма в поселке Елшанка города Саратова. Храма там никогда не было, и поэтому, как Вы говорите, пришлось начинать с нуля. Администрация города Саратова выделила участок земли, и вначале у вновь образованной общины не было даже приспособленного помещения — вокруг один замусоренный пустырь, заросший бурьяном и камышом.

Для совершения богослужения нам было предоставлено помещение в общежитии. Вначале мы совершали только молебны и панихиды, а в Великий пост читали канон преподобного Андрея Критского. Впоследствии же, после капитального ремонта и сооружения иконостаса, Владыка благословил антиминс, на котором была совершена первая Божественная литургия.

Одновременно с этим был заложен фундамент будущего храма. Прихожане своими силами расчистили территорию для строительства, и в мае прошлого года Преосвященнейший Епископ Лонгин совершил Чин основания строящейся Сретенской церкви. Она будет деревянной — сруб изготавливают в Смоленске согласно старинным традициям русского зодчества.

Сейчас на территории храма возведены два здания — новый молитвенный дом, в котором 18 ноября прошлого года была отслужена первая Божественная литургия, и здание трапезной, в котором находится также комната священника.

И все же строительство — не главное. Важнейшей задачей новообразованной общины является объединение прихожан и их воцерковление. В случае с приходом Сретенского храма мне во многом помогают те, кто уже давно посещает храмы и имеет представление о духовной жизни, — они и составляют основу прихода. Дело в том, что священник, занятый организацией приходской жизни и строительством, порой не успевает сделать в плане просвещения новых прихожан то, что под силу благочестивому и воцерковленному прихожанину.

Объединяет людей и совместный труд. Очень важно, чтобы рядом с ними был священник, который своим примером вдохновляет на строительные работы. Так все видят, что каждый вносит свою лепту в строительство храма, где впоследствии будут возноситься молитвы и совершаться Церковные Таинства.

Но главное, что объединяет, — это совместная молитва о будущем храме. Люди чувствуют, что без помощи Божией их дело не увенчается успехом. Пророк Давид говорит: Если Господь не созиждет дома, напрасно трудятся строящие его; если Господь не охранит города, напрасно бодрствует страж (Пс. 126, 1). Поэтому, вознося совместные молитвы к Богу и Его Пречистой Матери, люди приобретают навык и опыт соборной молитвы, а это очень важно для духовного совершенствования.

— За то время, что Вы являетесь настоятелями приходских храмов, Вы встречались с самыми разными людьми. Какие проблемы духовной жизни распространены сейчас? Насколько велика необходимость духовного просвещения?

— Люди в Церковь приходят разные. Здесь можно выделить несколько групп. Во-первых, это постоянные прихожане, они воцерковлены и готовы поделиться своим опытом. Во-вторых, это те, кто ограничивает свою религиозную жизнь участием в поверхностной обрядовой жизни, — ставят свечи, заказывают молебны и панихиды. К третьей группе можно отнести людей, попавших в храм случайно. Так, люди впервые переступают порог кладбищенского храма, когда присутствуют на отпевании своих близких родственников. Все происходящее для них ново и необычно — и пение хора, и проповедь батюшки. И зачастую происходит так, что именно смерть кого-то из близких «пробуждает» человека, показывает ему всю временность и иллюзорность мирской суеты и заставляет задуматься о главном — о смысле жизни.

Поэтому я считаю, что духовное просвещение необходимо, и уверен, что проповедь должна быть направлена ко всем без исключения людям, а вот будет она принята или нет — зависит от свободной воли человека и его внутреннего состояния.

Что касается проблем современного общества — пожалуй, одной из самых важных проблем является его ориентация на чувственные удовольствия и материальные блага. Это проявляется и в отношении людей к Церкви, которое иначе чем потребительским и не назовешь — для современного человека важно не очищение души и восстановление связи с Богом, а решение сиюминутных материальных проблем и приобретение земного счастья. Так, люди, приходящие в церковь просить об этом, обманывают сами себя, ведь они просят о том, что второстепенно и тленно, и не беспокоятся о самом главном — о своей собственной душе. А ведь Христос говорит: Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою? (Мф. 16, 26). Можно также привести слова святителя Иоанна Златоуста, который говорил, что если мы идем с просьбой к царю, то и наши пожелания должны быть соотнесены с царским достоинством, подобно и наша молитва к Богу должна быть о высоком и душеспасительном.

А потому духовное просвещение должно вестись на всех уровнях. Священник не может ограничиваться только служением в храме. Проповедь важна и среди бедных, и среди богатых, среди образованных и среди необразованных, среди юных и среди стариков. Главное, чтобы священник понимал — к людям надо идти по своей инициативе, а не ждать, когда люди сами обратятся к тебе с вопросом. Об этом, кстати, постоянно говорит в своих обращениях и Владыка Лонгин.

Большое значение для проповеди и духовного просвещения имеют и дела милосердия, совершаемые прихожанами храма вместе со священнослужителями. Ведь мы должны быть христианами не только на словах, но и на деле. У нас есть дома престарелых, детские дома, больницы. Там находятся люди, которые ждут духовного подкрепления и поддержки — в несчастье человек более восприимчив к Слову Божиему, поскольку все земное и временное становится для него малозначимым и обесцененным. Туда и надо идти с проповедью.

Вопросы задавала Ольга Новикова

http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=4580&Itemid=274