 |
| Нескучный сад | Софья Пучкова | 15.01.2008 |
Вначале каждого занятия в «Сказочном мире» Юлия Геннадиевна читает с ребятами какую-нибудь сказку, затем под классическую музыку они делают иллюстрации к прочитанному. Сейчас есть рисунки уже ко всем сказкам Натальи Абрамцевой. Прошлым летом студия объявила всероссийский конкурс иллюстраций, в котором приняли участие и дети из приютов, а потом прошла выставка их работ.
Идея издать книжку с детскими иллюстрациями появилась тогда же. Юлия Геннадиевна открыла старое издание «Рождественских грез», чтобы найти телефон издательства и заказать у них книжку в подарок детям, а оказалось, что предложенный там номер принадлежит маме Наташи. Так они познакомились. Руководитель студии рассказала Людмиле Николаевне Абрамцевой свою идею, и на благотворительные пожертвования удалось ее воплотить.
— Почти двадцать пять лет назад я пришла в дом писателей Корнелия Корнельевича и Людмилы Николаевны Абрамцевых в качестве корреспондента журнала «Телевидение и радио», — говорит литературный критик Татьяна Семеновна Никитина. — В нашей редакции прошел слух, что есть удивительная девочка, которая пишет какие-то необыкновенные сказки. Они пока не публиковались, но говорили, что их автор — фантастически одаренный человек.
Когда я вошла в квартиру Абрамцевых, то с порога увидела из дальней комнаты огромные глаза девушки, лежащей на кровати. Ее взгляд забыть было невозможно: я просто утонула в нем. Я подошла к ее постели, присела рядом, и с тех пор мы стали друзьями. Уже после часа разговора с ней я забыла, что она больна, так и хотелось сказать ей: вставай, пойдем.
Наталья Абрамцева, создательница ста двадцати сказок, двенадцати пьес, а также рассказов и сценариев, с самого раннего детства страдала редким заболеванием спинного мозга, обрекающим ее на полную неподвижность и быструю смерть. Но в постель Наташа слегла только к двадцати годам, а прожила сорок с половиной лет, вместо обещанных семи-тринадцати.
— Сказки Наташа начала писать не в один день, — говорит мама Наташи Людмила Николаевна. — Она училась на курсах переводчиков, занималась переводами с английского, испанского языков, и однажды, прочитав ее перевод с испанского, преподаватель поставил Наташе за сказку «пятерку», а за перевод «двойку», потому что тот был совершенно неправильным. Получилась новая сказка.
Настоящее серьезное творчество началось после пережитой трагедии — неудавшейся попытки самоубийства из-за глубокой депрессии в двадцать лет. Прозаическим осмыслением происшедшего стала заметка-очерк «Так может быть еще не все?»
Писать Наташе было физически тяжело, когда она стала сочинять сказки, записывала их фломастерами. Людмила Николаевна вспоминает, что ее дочь сначала подумает-подумает с недельку над какой-нибудь одной сказкой, а потом запишет ее буквально за три дня. Затем начинает работать над следующим. Наташа ни с кем не любила обсуждать свое творчество, более того, когда она диктовала маме, а та печатала и пробовала что-то подсказать, молодая писательница говорила: «Ой, мам, хорошо, что ты не мой редактор».
На вопрос — почему именно сказки, а не что-то другое, Наташа писала: «Так получилось, что одушевление неодушевленного стало для меня очень интересным и важным делом. Сказка — это эпиграф жизни, это дитя сердца. Как же важно, чтобы отношения между добром, злом и ребенком были правильными. Сказка поможет ребенку почувствовать, узнать добро. Здесь только сердце разберется…Вот я и пишу сказки. И буду писать. И постараюсь, чтобы после каждой из них можно было сказать задумавшемуся малышу: «А? Э-э…Так-то, дружок. В этом-то все и дело…»
— Я считаю ее последним русским классиком детской литературы, — говорит Татьяна Семеновна. — В сказках Наташи постоянно развиваются громадные внутренние темы — одиночество и его преодоление, поиск друга и радости, стремление научить других счастью. Работает она на разных уровнях: есть у нее сказки для совсем маленьких на языке зверушек, играющих в травке, есть для детей постарше — с духами воздуха, феями, радугой, жизнью, которая идет в небе. Она создает свою маленькую вселенную, которая очень густо населена — от травы до заоблачных высот. Наташа продолжает традицию Андерсена. Но, что удивительно, у нее есть какие-то предчувствия наступающих холодов в сердцах, в отношениях между людьми. Ее не зря рекомендуют для семейного чтения. Удивительно, что она, молодой автор, заглянула очень далеко.
Пережитая трагедия привела будущую писательницу к вере. После происшедшего Людмила Николаевна пришла в церковь и спросила у священника, простит ли Наташу Господь. На это батюшка ответил, что если бы не простил, ее и в живых не было. Потом он пришел к Абрамцевым, исповедал и причастил девушку.
Впервые рождественские сказки Натальи Абрамцевой удалось опубликовать после развала СССР. Нынешнее издание «Рождественских грез» третье. В него вошли четырнадцать сказок на новогодние и рождественские темы. В каждой из них Наташа хочет, чтобы мы поверили в чудо и в счастье. Она рассказывает стародавнюю новогоднюю историю, как Дед Мороз, чтобы подарить людям радость на Новый год, обратился за помощью к Лету, и оно дало ему радугу, которая появилась на небе в праздничную ночь. Потом радуга исчезла. «Подождите, люди! — пишет сказочница. — Не грустите! Кончилось ли? Посмотрите в небо. Вот между теми облачками, и еще вот там, над далеким лесом, и еще, и еще… Смотрите! То там, то там видны маленькие семицветные полоски: нежные неяркие приветы ночной гостьи — Радуги. Она оставила их на все зимние дни, чтобы вы верили в счастье.
…Эта история случилась в стародавние времена. Но подарок новогодней Радуги живет до сих пор. Только смотрите на небо! До головокружения смотрите, ведь увидеть маленькую зимнюю радугу — к счастью.
Ищите, люди, с надеждой ищите стародавний новогодний подарок» («Стародавняя новогодняя история»).
У Наташи на Новый год вылечиваются «больные» розы, распускаются веточки тополя, когда за окном метет метель, утром на столе появляется спелый ананас или букетик золотых лютиков, вишневая карамель превращается в сочные вишни, игрушечный вертолет — в живых зеленых лягушек в красных шляпках. А старомодная седая дама дарит на Рождество ангела из папье-маше, который ночью путешествует с маленьким мальчиком по Африке. И никто не удивляется этим чудесам. «Так устроены люди: добрым чудесам не удивляются: их просто помнят».
И тише, пожалуйста, тише! Только оставив все дела и прислушавшись, можно не пропустить чудо. И еще, прошу вас: не выбрасывайте, на всякий случай, старые сахарницы.
Наталья Абрамцева. Чудеса, да и только
В старых сахарницах любят жить Струмышки. А Струмышки, эти сказочные существа, больше всего на свете любят устраивать людям приятные удивительные неожиданности. Струмышки — это совсем не мышки, не лягушки, не воробушки… Очень немногие видели Струмышек — такие они непрочные, придуманные, ветреные. От одного человеческого взгляда мгновенно превращаются в летучую золотистую пыль: Но те, у кого легкий взгляд и веселые глаза, видели Струмышек и рассказывают, что они похожи на клубочки желтого, необыкновенно легкого, пушистого меха. А глаза у Струмышек… Одни говорят — карие, другие — фиолетовые, третьи — синие. И это правда — глаза у всех Струмышек разные.
Струмышка из этой сказки зеленоглазая, как новогодняя елка, что сегодня принесли в дом. И сияют ее глаза, как елочные игрушки и мишура. Весело и ярко. Струмышка поселилась в красной с белыми горошинами сахарнице, которую мама убрала за ненадобностью.
Семья, где поселилась зеленоглазая Струмышка, была самая обыкновенная. Мама — портниха, папа — инженер. У него есть любимое занятие — мастерить механические игрушки. А еще дочка. Девочка как девочка: косички, пятерки, тройки, джинсы. Спокойно жила семья. Никаких несуразностей. И вот под самый Новый год началось…
Дождавшись ночи, Струмышка выбралась из сахарницы, распушила свой легкий-легкий мех и плавно слетела с буфетной полки. Золотистым парашютом покружилась над спящими хозяевами квартиры. Зелеными волшебными глазами заглянула в их снытобы с каждым познакомиться получше. Придумала первую приятную странность, рассмеялась тихонько и принялась за дело. А как делала Струмышка свое дело — спрашивать не станем.
В предновогодний день у всех мам забот невпроворот. У нашей мамы, конечно же, тоже. Ей необходимо было найти карамель «Вишенка», любимые конфеты семьи. Купила мама нужные конфеты, пришла домой и высыпала их на красивое большое блюдо, чтобы видно было, как их много.
Дочка прыгала рядом, папа с удовольствием потирал руки. Мама радовалась. А Струмышка, само собой, сидела рядышком на столе.
И вдруг — рассыпалась Струмышка. Золотистая пыль засверкала у всех в глазах, а потом мама, папа и дочка увидели, что праздничное блюдо наполнено не конфетами-карамельками, а самыми настоящими крупными, спелыми, сочными вишнями. Как ни любили все карамель, но настоя щие ягоды, да еще зимой — что за чудо!
— Ну, ты у нас просто волшебница, — сказал папа.
— Зимой свежие ягоды! Не мороженые какие-нибудь, а настоящие, словно только что с ветки!
Усталая мама не знала, что и подумать, но обрадовалась вместе со всеми и снова принялась за дела. Некогда было думать, что произошло.
А папа сел заканчивать свой новогодний подарок — игрушечный вертолет. Струмышка его уже дожидается. Только папа ее не видит, ведь она рассыпается от взгляда человека. Вот самый важный момент — последняя деталь, и вертолет готов. Но множество золотистых пылинок засверкало в глазах у папы. А вместо вертолета… смотрит папа и ничего не понимает. За какую-то неуловимую секунду серьезная летающая машина превратилась в трех совершенно легкомысленных квакающих лягушат. Зеленых, как елка! Они по очереди приподнимали похожие на мухоморы красные шляпы и кланялись, квакая. Можно ли в это поверить? Нет, конечно. А можно не поверить, если видишь своими глазами? Вот сидел папа и не знал, верить или нет.
Подошла мама. «Все-таки у тебя золотые руки, — сказала она, — только ты мог сделать таких забавных лягушат». Не поверить маме папа, естественно, не мог.
Да и каждому ясно, что веселые лягушата гораздо лучше обыкновенного вертолета.
А Струмышка удалилась в свою сахарницу. Принялась за свои волшебные дела: готовить сюрприз для девочки.
И лягушата необыкновенно хороши, и спелые вишни вкусны и красивы, но есть у девочки мечта. Год назад ей подарили книжку про кошек, на обложке которой был нарисован веселый рыжий котенок. Очень хотелось девочке такого котенка. Но все не до него было: то мама занята, то папа в командировке. А тут вдруг ровно в двенадцать часов, когда били куранты, знакомая золотистая пыль закружилась в глазах у мамы, папы, девочки и над всем праздничным столом — и вдруг… живой рыжий котенок вышел из-под елки и влез на стол. Он сел рядом с тарелкой девочки, наверное, был голоден. Мама думала, что это подарок папы, папа подумал, что котенка подарила мама, девочка не успела ничего подумать, она была просто очень рада. Только Струмышка знала, в чем дело.
Никто в семье не удивился Струмышкиным чудесам: ни первому, ни второму, ни третьему. Так устроены люди: добрым чудесам не удивляются: их просто помнят. Вот и кончились странные новогодние неожиданности в этом доме. Струмышке пора перебираться в другую сахарницу, других людей удивлять. Она им нужна: не очень интересно жить без веселых и добрых Струмышек.
Не выбрасывайте, пожалуйста, старые сахарницы.
