«Театр должен улучшать человека..»

Несмотря на огромную занятость в студии и на общественную работу, Вячеслав Спесивцев нашел время для разговора и откровенно ответил на вопросы корреспондента «Православной книги России».

— Вячеслав Семенович, давайте немного углубимся в историю: в начале семидесятых годов, Вы — один из ведущих актеров самого популярного в тот период в нашей стране Театра на Таганке совершили поступок, граничивший с безумством, — пошли работать с детьми в районный дом пионеров. Что стало побудительным мотивом такого поступка и как к этому отнеслись ваши коллеги и знакомые?

— Быть режиссером своего собственного театра я, не отдавая себе отчета, стремился с раннего детства. В четырехлетнем возрасте на подоконнике, в комнате барака, где жила наша семья, я организовал свой собственный театр. Действа разыгрывались несложные по своему содержанию, о тех людях, с которыми мне приходилось ежедневно общаться: о пьющем соседе, его жене и других знакомых. Но во всех моих постановках, обязательно побеждала доброта. Мой театр был примитивный, но он делал то, что должны делать родители, школа и общество в целом — улучшать человека, украшать жизнь своим поведением. Я и поныне полностью убежден, что театр должен давать зрителям советы, ответы на какие-то вопросы, делая жизнь прекрасной. В подростковом возрасте я поступил в детскую театральную студию при городском дворце пионеров, который в ту пору располагался на Стопане. Это была знаменитая студия, воспитанниками которой были Сергей Никоненко, Наталья Гундарева, Ролан Быков и многие другие замечательные актеры. Для меня эта студия стала хорошей школой. Впоследствии, уже, будучи актером театра на Таганке, я все же чувствовал некую творческую неудовлетворенность и нереализованность. Поэтому, к немалому удивлению и непониманию своих коллег, параллельно с актерской работой в театре, я стал заниматься режиссурой с детьми и подростками. Не люблю и не считаю себя педагогом, я — режиссер, а педагогика часть режиссуры. Конечным результатом моего творчества является спектакль, а как он создается, какую работу мне приходится проводить с актерами, — это должно остаться невидимым для зрителя. И хотя актерская карьера у меня складывалась довольно успешно, через какое-то время я понял, что не могу совмещать два дела сразу, и выбрал работу с подростками.

— Ваши студийцы и их родители в один голос рассказывают о том, какой Вы тонкий психолог и отличный педагог. Что повлияло на ваши педагогические взгляды, каких принципов в работе с молодежью Вы придерживаетесь?

— В семнадцатилетнем возрасте я отправился поступать в прославленное Щепкинское училище. На первой же консультации, педагог по сценической речи — усталая пожилая женщина, проводившая прослушивание, после того, как я произнес всего две строчки из приготовленного стихотворения, прервала меня и сказала: «Хватит мальчик, вам не надо быть артистом. Идите в инженеры». С горя я не стал больше поступать в другие театральные институты и пошел в цирковое училище, прошел экзамен и поступил учиться на клоуна. Но в моей жизни очень большую роль играет стечение обстоятельств. Когда я был студентом третьего курса, мне позвонил мой приятель, впоследствии знаменитый радио ведущий, Виктор Татарский, учившийся тогда в Щепкинском училище, с просьбой помочь его сокурсникам поставить этюд «цирк». И я стал помогать, попутно исполнял роли жонглеров. А в конце первого курса в Щепкинском училище, я играл в этюде вместе с другими студентами. После экзамена, с которого несколько человек были отчислены, художественный руководитель курса, великий актер Игорь Владимирович Ильинский, сказал мне: «Парень, иди ко мне учиться, беру без экзаменов!». Так я стал студентом Щепкинского училища. А педагог по сценической речи, которая в свое время посоветовала мне стать инженером (конечно, она не помнила меня), на каждом экзамене по актерскому мастерству говорила: «Спесивцев — талантливый человек!». Но случай с моим поступлением и советом усталой дамы многому научил меня. Организовав свою первую театральную студию в Доме пионеров на Красной Пресне, я взял для себя за основу правило — принимать в коллектив детей и подростков без какого- либо экзамена и прослушивания. Раз ребенок пришел в театральную студию, значит, у него был какой-то побудительный мотив к этому, и не всегда даже взрослый человек может раскрыться за несколько минут. Дети ходят заниматься ко мне, я наблюдаю за ними, даю возможность максимально раскрыться их таланту, и только спустя какое-то время, убедившись в своем мнении, могу дать человеку устную рекомендацию о целесообразности его занятий актерским мастерством. Вообще, работа с детьми — очень тонкое, серьезное и ответственное дело. От педагогов зависит очень многое. Дети все видят, чувствуют фальшь, им нельзя врать и нельзя перед ними лицемерить. Обиды, полученные в детстве от несправедливого отношения взрослых, запоминаются навсегда. А доброе ласковое слово поддержки может окрылить и придать жизненные силы.

— Многие ваши студийцы стали профессиональными актерами, но среди ваших воспитанников немало и тех, кто даже не пытался поступить в театральные ВУЗы, на Ваш взгляд это хорошо или плохо?

— Увы, система подготовки профессиональных актеров в нашей стране крайне далека от совершенства. В России до октябрьской революции существовали актерские школы созданные великими Щепкиным, Каратыгиным и др. В школы принимали детей с 8 -10 лет и они прививали им актерское мастерство, наблюдая за каждым ребенком. Если через несколько лет преподаватели видели, что их воспитанник талантлив, они продвигали его на профессиональную сцену, а неспособные имели возможность обучиться какому-нибудь ремеслу и приобрести себе другую специальность. Теперь в нашей стране существует множество ВУЗов, где готовят профессиональных артистов. Туда поступают учиться имеющие лишь отдаленное представление об актерской профессии и полные возвышенных романтических представлений семнадцатилетние дети, а через несколько лет они осознают, насколько это сложная профессия. На сегодняшний день статистика такова: из двадцати пяти студентов, поступивших в театральные ВУЗы, очень хорошо, если пятеро идут работать в театр, пятеро занимаются педагогикой, еще пять человек находят сферу применения своим талантам в областях, соприкасающихся с актерской деятельностью, а десять человек вообще уходят из профессии. Это происходит, потому что советская власть неправильно поставила театральное обучение, а современные ВУЗы стали наследниками этой системы: каждый институт имеет штат и все они хотят зарабатывать деньги. Этим людям по большому счету безразлична дальнейшая судьба молодых людей, выучил их и ладно, а пошли они в профессию или нет, получают они удовольствие от того, чем занимаются ежедневно, не слишком волнует. А ведь несчастье человека — когда он занимается делом, которое ему не нравится. Одну треть жизни человек, самостоятельно ли сделавший ошибку в юности или послушавший родителей, избравших за него сферу его деятельности, занимается ненужным делом. Для общества такой человек совсем ненужный винтик. А если правильно направить этого человека и дать ему возможность всю жизнь заниматься любимым делом, он не сможет плохо учить или плохо лечить, не будет посредственным юристом или бездарным портным. Тогда и обществу будет ощутимая польза. Мне часто задают вопрос: «А все ли студийцы будут артистами?». Это невозможно, да и не нужно нам столько артистов. Но после окончания нашей студии юноши и девушки имеют полное представление о том, что такое театр. И если они идут в артисты, то точно знают обо всех сложностях профессии. Те же из моих воспитанников, кто решит не связывать свою дальнейшую судьбу с театром, тоже не останутся в накладе. В нашей студии, они получают неплохое дополнительное образование: знакомятся с произведениями классиков мировой литературы, обучаются правильно говорить, красиво двигаться, уметь достойно вести себя, ценить свое и чужое время. Это немало!

— Вы забыли упомянуть еще об одном «небольшом» аспекте воспитания своих подопечных, а именно о воспитании их души, о развитии таких немодных ныне качеств как сочувствие, сострадание, способность к сопереживанию. Это один из ваших основополагающих принципов Вашей режиссуры или студийцы пытаются подражать Вам?

— Как я уже сказал, театр должен улучшать человека, поэтому я очень ответственно подхожу к выбору репертуара и беру к постановке только те пьесы, которые открывают что-то новое и дают хорошие, правильные с точки зрения морали и нравственности ответы на вопросы детей и молодежи. Например, пьеса «Генералы песчаных карьеров» Джорджи Амаду. В ней показаны дети, живущие в ужасных условиях помойки, совершающие убийства и грабежи. Но у каждого из них есть тайная мечта о семье, где они могли бы смеяться, о хороших родителях, о чистой и честной жизни. Подобные примеры, основанные на произведениях великих классиков литературы и отвечающие на вопросы о добре и зле, и легли в основу воспитания театрального, художественного, а в целом человеческого опыта. Юноша или девушка, не сыгравшие, а пережившие на сцене вместе с героями пьесы великую любовь, горе, разочарование, жертвенность, способны отделить доброту от зла, плохое от хорошего. Ведь полученные и усвоенные в детском и подростковом возрасте моральные и нравственные принципы останутся с человеком навсегда. Как говорится: «Имеющий в руках цветы, плохого совершить не может!».

— В студии у Вас очень большая занятость, не смотря на это, Вы нашли время в своем напряженном графике, пошли в колонии для малолетних преступников и стали ставить спектакли. Сейчас уже можно говорить о позитивном эффекте, но что для Вас явилось побудительным мотивом такого поступка?

— Опять же все случай. Один мой знакомый сказал мне, что в икшанской колонии есть театральная студия и попросил меня помочь этому коллективу. Я поехал посмотреть, чем они занимаются, и оказать посильную помощь. И понеслось! В колонии я прозанимался с подростками, а затем привез туда спектакль нашей студии. Мои студийцы подружились с колонистами, у них завязались дружеские отношения.

— Не боялись вести несовершеннолетних детей к пусть и несовершеннолетним, но все же преступникам?

— Понимаете, нам пора уже не делить общество на тех, кто сидит за решеткой, и на тех, кто еще не сел. Ведь 60% колонистов, сидят практически ни за что. Небольшой пример: один парень сидел за совершение убийства. У него очень пьющая мама, водила к себе мужиков, один из которых, перепил и стал ее душить. Защищая мать, мальчик схватил первое, что попалось ему под руку — пустую бутылку и ударил мужика по голове. Ударил неудачно. Убил. За это его осудили на 8 лет. В колонии много детей, отбывающих наказания за подобные преступления! Так что же, нам презрительно отворачиваться от них? Большинство из них не имеет дома и любящей семьи. И если общество не протянет им руку, не окажет поддержку, а будет относиться как к людям второго сорта, они выйдут из колонии и пополнят армию тех, кто поджидает нас у подъездов и метро. Мы — люди искусства — вряд ли сможем наставить их на правильный путь, но показать, к чему им следует стремиться, можем. Кстати, я посетил много колоний в Подмосковье и не могу не отметить, какую серьезную, плодотворную и созидательную работу проводят представители православной церкви среди колонистов. Это воодушевляет!

— Как к Вам пришла идея провести фестиваль «Амнистия души»?

— Работая в колонии, я видел, сколькими талантами обладают ее воспитанники. Идею о проведении театрального фестиваля среди воспитанников колоний для несовершеннолетних поддержали как работники ГУИН, так и многие деятели культуры. В фестивале приняли участие воспитанники пятидесяти одной колонии из разных уголков нашей страны. Группа, состоявшая из нескольких деятелей культуры, занималась просмотром и отбором конкурсных выступлений. Расположенные в Подмосковье колонии мы посещали лично, а из дальних мест для просмотра нам присылали видеозаписи. В результате были отобраны десять коллективов для участия в финальном показе, прошедшем в ноябре 2007 года на сцене нашего экспериментального театра-студии. Организовывая этот фестиваль, мы даже не могли себе представить, насколько сильный резонанс он вызовет в обществе. В нашем театре разрывался телефон, звонили известнейшие люди с вопросом, как бы попасть на фестиваль. К сожалению, многим из них я был вынужден отказать — мест не было. К нам пришел Иосиф Давидович Кобзон (казалось бы, зачем ему с его занятостью это надо!), но он вышел на сцену и спел с одним пацаном песню, а затем пообщался с участниками! Это было незабываемым событием! На фестивале было немало интересных открытий. Например, вышел на сцену мальчик из Дагестана лет 16 и на своем родном языке, а капелла запел песню о матери. Исполнял он так проникновенно, что, хотя никто из зрителей не понимал его языка, через куплет некоторые люди стали выбегать из зала, они рыдали. Это было потрясением! Еще одним потрясением и сюрпризом фестиваля стал приказ о досрочном освобождении одного из участников!

— Фестиваль прошел с большим триумфом, Вас наградили серебряной медалью «За вклад в развитие системы», учрежденной ГУИНом. Вы собираетесь продолжить это полезное начинание? Когда и где состоится следующий фестиваль?

— Я собираюсь и очень хочу продолжить начатую в колониях работу. У меня имеется немало единомышленников, но ответить на вопрос о следующем фестивале пока не могу, сам не обладаю информацией. Из Главного управления исполнения наказаний, высоко оценившего мою работу, не поступило каких-либо предложений. Возможно, мы, творческие люди, вновь возьмем инициативу в свои руки и напишем министру юстиции письмо с просьбой помочь провести следующий фестиваль. Надеюсь, нас поддержат представители не только православной церкви, но и других конфессий.

— В Вашем рабочем кабинете много православной литературы, в своем творчестве Вы неоднократно обращались к библейским сюжетам, а Вы — верующий человек?

— Я не могу не быть верующим, так как происхожу из семьи священнослужителей. Мой прадед, отец бабушки был священнослужителем в Воронеже. Я стараюсь жить в соответствии с христианскими законами и правилами. Каждый день я и мои сыновья начинаем с молитвы, это обязательно. А православная литература на моем рабочем столе, предназначена для работы. В середине девяностых годов на сцене нашего театра я поставил спектакль по библейским сюжетам. Это было небольшое повествование от Ветхого до Нового завета. В постановке принимали участие студийцы старшей группы. Потом, в силу ряда причин, эта постановка была снята с репертуара. Сейчас я хочу поставить библейскую историю, в которой будут играть студийцы младшей и средней групп. Я очень долго и серьезно готовился к этой работе, изучил множество православной литературы, которой, слава Богу, мы теперь имеем немало! Мне хочется сделать такой спектакль, где бы малолетние актеры вместе со зрителями спели историю про Христа. Это должно быть не легковесным, а душевным и очень близким к детскому восприятию и мироощущению. Сценарий практически готов, студийцы готовятся к спектаклю, чтобы войти в материал, они читают Библию. Надеюсь, что премьера состоится в канун Пасхи.

— Большое Вам спасибо за встречу и интересный рассказ!

— Пользуясь возможностью, я поздравляю всех читателей и посетителей Интернет-портала «Православная книга России» с Новым годом и православным Рождеством! Храни нас всех Господь!

Валерия Гончарова

http://www.pravkniga.ru/interview/62/