 |
| Татьянин день | Ольга Богданова | 14.01.2008 |
Первый царь Израиля, Саул, был избран людьми, и выбор оказался неудачным. Неуместной была и сама идея потомков Авраама вдруг, спустя почти 10 веков после начала истории «народа Завета», избрать себе единоличного правителя.
«Пусть царь будет над нами, — просят они пророка Самуила, — и мы будем, как прочие народы». «Отвергли Меня, чтоб Я не царствовал над ними», — говорит Господь о желании иметь царя.
Израильтяне отказываются от своей избранности, от возложенной на них миссии именно за счет этой «особости» служить примером другим народом. Хочется спросить: почему? Разве полученный ими государственный строй стоил того, чтобы бунтовать против Бога? А разве в нас всегда хватает мужества и стойкости идти наперекор толпе? Всегда оставаться самим собой и не бояться осуждения или насмешек порой бывает не просто.
Пока Саул еще оставался «официальным» царем Израиля, Господь послал Самуила, чтобы тот помазал юного пастуха Давида. Пророк не сразу распознал, кому из сыновей Иессея было суждено стать царем, и решил, что это рослый и сильный брат Давида.
— Я смотрю не так, как смотрит человек, ибо человек смотрит на лице, а Господь смотрит на сердце, — сказал Бог Самуилу.
Вот, оказывается, что самое важное — какое у человека сердце. В начале прошлого века святитель Лука Войно-Ясенецкий писал о том, какую исключительную роль в жизни человека древние (не только иудеи) признавали за этим органом: «О сердце речь идет чуть ли не на каждой странице Библии… сердце, по Священному Писанию, есть орган общения человека с Богом, а следовательно, оно орган высшего познания».
Поэтому, когда царя для Израиля назначает уже Господь, выбор падает на молодого, не имеющего жизненного опыта юношу с чистым сердцем и искренней верой, пастушка, который, живя вдали от суеты, познал Истину.
Что давало Давиду уверенности, когда он выступал против великана Голиафа? Единственной его надеждой был Бог, которому он привык вверять свою судьбу. Когда Давид просил Саула, чтобы тот разрешил ему сразиться с великаном, им руководило не желание показать свое воинское искусство (это, как мы помним, было едва ли не основной целью средневековых рыцарских турниров), а негодование, которое он испытал, услышав, что филистимлянин поносит Бога. И воевал Давид не только за честь и свободу своего народа (что, конечно, тоже было для него немаловажно), но, главное, за своего Господа:
— Ныне предаст тебя Господь в руку мою, и я убью тебя…и узнает вся земля, что есть Бог в Израиле. И узнает весь этот сонм, что не мечем и копьем спасает Господь, ибо это война Господа, и Он предаст вас в руки наши.
Давид стал величайшим человеком в истории Израиля. В Ветхом Завете подробнее рассказывается только о Моисее. Он сыграл исключительную роль в деле объединения Израиля и сделал столицей небольшую крепость чужеземцев-иевуситов — Иерусалим.
С царствования Давида начинается особое почитание Иерусалима как священного города, где обитает Господь (Давид торжественно перенес в город Ковчег Завета). Род Давида оказывается неразрывно связанным с Иерусалимом, а через этот город — с этапами истории взаимоотношений Бога с людьми. Ведь Иерусалим был городом таинственного священника Господа — Мелхиседека. С другой стороны, именно на том месте, где Давид построил жертвенник Богу и намеревался создать храм, когда-то Авраам по велению Всевышнего был готов принести в жертву Господу единственного сына.
И именно из рода Давида по обетованию придет (а сегодня правильнее сказать: пришел) долгожданный Мессия (Христос).
