 |
| Русское Воскресение | Виктор Виноградов | 14.01.2008 |
«Иисус сказал ему: иди за Мною
и предоставь мертвым погребать своих мертвецов».
Мф. 8, 22
«Истинно, истинно говорю вам: наступает время,
и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия
и услышавши оживут».
Ион. 5, 25
«Я приглашаю вспомнить долг,
который на всяком месте предстоит человеку.
Я приглашаю рассмотреть ближе свой долг
и обязанность земной своей должности».
Н.В. Гоголь «Мертвые души», т. 2
I
Появилась еще одна из многих попыток проникнуть в замысел «Мертвых душ», понять таинственное сожжение второго тома поэмы, осмыслить загадочную постническую смерть Гоголя. Пройдено две трети пути, намеченного автором для каждого читателя-соавтора: ад мертвых душ и огненное чистилище Слова. Рассмотрена возможность и способности мертвой души к преображению. Не сегодня и не вчера появились мертвые души, если библейский Адам — Сын Божий, изгнанный за неверие из Эдема утратил Дар Святого Духа и первый человек стал мертвой душой для всего отпавшего человечества, погрузившегося сначала в Содом и Гоморру, а затем в пучину всемирного потопа. Воспользуемся приглашением Гоголя к соавторскому размышлению читателя и представим картину нравственной эволюции библейской души Адама.Сотворенный Господом Адам пребывал в Раю. Все вокруг на земле было эдемским садом. Все произведенные Господом плоды Рая обладали свойствами и
Дарами Святого Духа, который был во всем. Не было пространства и времени, не имело начала и конца — все пребывало в вечности. Вкушая плоды этого Древа Жизни, сыны и дочери, дети Божии, не имели нужды ни в чем. Рождение детей было таким же актом сотворения Господу как и сотворение Адама. Полное усыновление детей Божьих, наделенных Силой Святого Духа, даровало Истину уподобления Господу и свободу бытия в Духе. Духоносное бытие Сынов Божьих осуществлялось во Славу Господню.
Согрешение Адама и Евы произошло в то самое мгновение, когда Искуситель — отпадший от Бога ангел — вложил в их сердца сомнение в заповеди Господней — не вкушай плодов с древа познания добра и зла. Соблазн был в том, что вкусив этих плодов, они якобы станут как Боги. Как будто Господь обделил их — Сынов Божиих — в своем творении. Преступление заповеди Господа поставило их в ряд противников, потерявших свободу в осуществлении воли Божией, и Святой Дух покинул Адама и Еву. В это мгновение совершилось раскрытие пространственных и временных бренных измерений начала и конца, жизни и смерти, произошло разделение тела и духа. И обнаружили себя обнаженными и плотяными. Адам стал первой мертвой душой человечества. Изгнание Адама и Евы из Рая произошло на той же самой земле, где они пребывали в Эдемском саду, но в отвергнутом сознании, без благодати Святого Духа. Проклятая Богом Земля в сознании потомков Адама превратилась в преисподню, за что прошла испытания силы гнева Господня в Содоме и Гоморре и затем все человечество, кроме праведного Ноя, поглотил всемирный потоп.
Пространство и время раздвинули границы замкнутого сознания мертвой души человека, и, сокрушенный грехом и страданием, он через пророков обретал надежду на спасение. Их очищенные сердца открывались Святому Духу прозрениями инобытия подобного Первообразу.
Обреченные смертью люди впали в этой преисподни во власть самого отверженного князя мира сего. Адамовы дети с мертвой душой ожидали пророческого спасения от пришествия Христа — Сына Божия, полного подобия Господу Богу — носителя Истины и Свободы.
С явлением и пришествием Спасителя на земле открылась Истина в образе Иисуса Христа, и цена свободы в преисподне — жертвенное распятие Сына Божьего — невинного агнца за любовь к ближнему отпавшими мертвыми душами, служителями дьявола — отца лжи, ненавидящими Истину. Христос обещал верующим последователям Утешителя — Святого Духа. Иисус Христос стал вторым Адамом, соединив собою отпадшего человека с Богом, вернув ему Небесное Отечество и человеческое первородное достоинство сынов и дочерей Божьих, обретших вновь, благодаря вере в распятого и воскресшего Иисуса Христа, Дары Святого Духа. Тем самым было исполнено обетование второго пришествия, Откровения Иоанна — Апокалипсиса, который всегда «близ есть при дверях».
Это не только то, что будет, и не только то, что было, и не только то, что есть здесь и сейчас. Откровение — это врата в инобытие Царства Небесного благодаря Дарам Святого Духа, преобразующих мертвую душу человека-раба преисподни в живую душу Сына Божьего и открывающего мир как нетленные плоды Божьего творения.
В Евангелие от Иоанна сказано о начале творения: «в начале было Слово и Слово было у Бога, и Слово было Бог».
Христос — Слово Божие был первым пришествием в мир Божьего творения. Явление Иисуса Христа среди отпавшего от Бога человечества в Иудеи стало Вторым Пришествием с жертвенным искуплением вины Адама и Евы — первородителей падшего человеческого рода. Апокалипсис совершился и постоянно совершается, апокалипсис был, есть и будет всегда и во всем, здесь и сейчас, в тот самый момент, когда человек обретает Дары Святого Духа.
В это мгновение он зрит одновременно и Ад, и Рай, и преисподню, в которой и поныне живет отверженное человечество с мертвыми душами, очень непохожими на человека. Вот об этих «мертвых душах» писал Гоголь свою поэму о преображении падшего человека в новое достоинство и в новый образ с живой душой человека как Сына Божьего. Подобно внезапному преображению Савла — гонителя Христа, в жертвенного Апостола Евангельского Слова, ставшего поистине Сыном Божьим.
Когда погрязшую в пошлостях и мерзостях этой жизни отпадшую мертвую душу человека, испытавшего унижение и беспредельное падение разложившейся личности в личинах пагубных страстей, вдруг во тьме осветит луч Божьего света, и откроется «внезапный родник великих средств» Даров Святого Духа. И проснется человек от греховно-мертвенного сна жизни преисподни и узрит в себе самом Истину Откровения о сыновнем достоинстве, и наполнится жизнь преображенным светом свободного служения Небесному Отечеству во Славу Божию.
II
Почему Гоголь не оставил нам подробных сведений о третьей части поэмы? Есть только упоминание в «Авторской исповеди» и в самой поэме. О чем он думал и что решил после того как написал первую часть, неоднократно сжигая вторую часть, и когда выпустил в свет «Выбранные места из переписки с друзьями»? По-видимому, взамен второй части сожженных «Мертвых душ». Или эти письма предназначались вместо предисловия к третьей части? Что он хотел сказать этим изданием нам — своим читателям из отправленных близким друзьям писем, какими размышлениями хотел поделиться из своего чудного прекрасного далека?Подсказка из дантовой «Божественной комедии» о трехчастной композиции (ад, чистилище и рай), может быть, даст нам намек? Или различие литературного жанра — поэмы Данте и диалогического театра «Мертвых душ» православной России, живого сценария действительной жизни не дают такого основания для сравнения и уподобления? Параллельный процесс написания Гоголем «Мертвых душ» и «Божественной литургии» (проскомидия, литургия оглашенных и литургия верных) позволяют нам заглянуть в Евангелие как Благую весть о мертвых и живых душах и понять смысл третьей части литургии верных в причастии к Святому Духу и стяжанию Дара Божественной благодати преображения мертвой души в живую душу Сына Божьего.
Казалось бы, Литургия Василия Великого постоянно на протяжении веков совершаемая в церкви раскрывает всем нам таинство причастия к Божественной благодати. Зачем Гоголю-писателю брать на себя миссию объяснения и толкования Благой вести? Кто наставил писателя на столь трудный и опасный подвиг, доступный Апостолам и святым праведникам? Неужели мертвые души так завладели писателем, что потребовались необыкновенные усилия покаяния и исповеди в совершенных грехах, когда, не очистившись, невозможно приступить к совершению таинственного священнодействия — преображению?
Причастие, как и стяжание Даров, требует очищения заблудшей души, раскаяния в совершенных грехах, когда пристально вглядываясь в свою жизнь, каждый человек начинает замечать такие поступки, которым нет оправдания, и нечистая совесть мучает невыносимой мукой сожаления от совершенных деяний. Незаметно овладевает страх сокровенного признания о предельном падении достоинства человека, бесстыдного рабства греху, сокрушенного и отчаянного состояния покинутости и одиночества, потеря ощущения «свободы» вседозволенности в уничижительном рабстве князю мира сего. Марионеточное ощущение бессмысленности бытия.
Высочайшее проявление таланта оскверняется греховным творчеством мертвой души. Там, где, казалось бы, и есть проявление дара свободного духотворения, при внимательном зеркальном распознавании — смердящие тлетворные отходы нечисти. Вместо духа, вонючий душок гадостей черного ящика Пандоры. Чем наполнена мертвая душа? Что скопила она в себе, такая самоуверенная, самоотверженная в своем, казалось бы, человеческом достоинстве? Кому служит она, и в каком царстве пребывает?
Высокий дар творчества человека, необычайно усиливающий способности и качество личности — неужели, это самый страшный грех самоотверженного гордого человека? А как же быть с талантом и гением личности, возносящими ее над морем страстей человеческих — Микеланджело, Моцарт, Пушкин — разве это свидетельства греховности творчества? Или наоборот запредельный полет сотворчества души и сопричастности с Божественной Славой Всевышнего?
Маятник творчества, погружая человека в низменный и возвышенный миры, качественно изменяет его, формируя содержание личности. Тайна творчества заключена в переходе из одного состояния в иное и осуществление зримого перевоплощения личности, творческое лицедейство в зазеркалье. Однако открывается тайна творчества только в преображении человека в Личность, в качественной трансформации состава и содержания души, становящейся способной вместить в себе храм Божий благодаря стяжанию Даров Святого Духа и обретению нового достоинства причастия к Образу Сына Божия. «Мы же все, открытым лицом, как в зеркале, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы к славу, как от Господня Духа». (Втор. 3, 18)
Все великие писатели, творцы слова приходили к пониманию греховности своего творчества. На вершине творчества им открывалась бездна тьмы с такой силой выразительности, когда страх самоотвержения овладевал всем существом и соблазн искушения вседозволенности страстей выливался в образный мир духовно падших сущностей, покоряя человека власти князя мира сего. Они отвергали все свои прежние творческие достижения, давшие им славу признания, постигая своим талантом творца зараженные плоды своего греховного творчества. Им открывалась страшная тайна творческого пленения в рабство дьявола — отца лжи. То, что составляло успех творчества, признание таланта личности, перевоплощалось в груду лжи, поразительного прельщения, привлекательной заразы греховного соблазна. Творец слова становился прокаженной духовной сущностью глубин сатанинских. Театр, кино, TV — многоканальное разложение этой заразы лжи, многократно усиливающей силы влияния этого черного ящика гадостей и мерзостей Пандоры.
«Поразительно: в то время, когда уже было начали думать люди, что образованием выгнали злобу из мира, злоба другою дорогою, с другого конца входит в мир, — дорогою ума, и на крыльях журнальных листов, как всепогубляющая саранча, нападает на сердца людей повсюду. Уже и самого ума почти не слышно… уже одна чистая злоба воцарилась на место ума… Диавол выступил уже без маски в мир. Дух гордости перестал уже являться в разных образах и пугать суеверных людей: он явился в собственном своем виде… Люди темные, никому неизвестные, не имеющие мыслей и чистосердечных убеждений, правят мнениями и мыслями умных людей, и газетный листок, признаваемый лживым всеми, становится нечувствительным законодателем его не уважающего человека! Что значат все незаконные эти законы, которые видимо, в виду всех чертит исходящая снизу нечистая сила — и мир это видит весь, и, как очарованный, не смеет шевельнуться? Что за страшная насмешка над человечеством!» (Н.В. Гоголь. Выбранные места. Светлое воскресение)
Царство мертвых душ во всей своей обнаженной красе торжествует на балу вокруг престола Воланда-Сатаны. Перед этой картиной мира преисподней останавливался взор творцов. Зазеркалье земной жизни обретало реальные черты отпадшего смердящего человечества на роскошном пиру смерти во время всеобщей чумы. Творцы — сотворители этих тварей, сами участвовали на балу жизни мертвых душ. Зазеркалье рядом, близ есть при дверях, здесь и сейчас. Глядитесь глубже в зеркала.
Высокий дар таланта был принесен не тому служению. Отсюда искание, публичное самобичевание, отказ от греховного творчества как от страшного сна, стремление выйти из темного тоннеля, изменение самого себя, жажда возвращения к подобию Божию, к основному достоинству Небесного Отечества. Здесь только от этой точки предельного падения начинается восхождение в литургию творчества. Точнее, творчество становится литургией, включается в большое вселенское Богослужение живой частицей творчества преобразуемой личности из мертвой души, открываясь Дарам стяжания Святого Духа. Творчество преобразуется в пророчество Слова Божьего.
Наши великие писатели и поэты — русские пророки о судьбах мира. В этом их вселенская миссия духовного преображения человечества. Ломоносов, Державин, Пушкин, Гоголь, Лермонтов, Толстой, Достоевский, Горький, Есенин, Булгаков, Солженицын…
Традиция русской истории в эсхатологии восприятия событий жизни в евангельском Слове. Летописи начинали от сотворения мира, сохраняя живые страницы истории в едином евангельском сюжете. То, что не было осмыслено и освящено — отчуждалось в преисподню мертвых душ. Бесовский бунт и революции о правах человека, социальный справедливости, свободе, равенстве, братстве и демократизация — это уравнение бесов с Сынами Божьими. Но мир зазеркалья — отраженное зеркалом плоскость истины и выйти из нее, а затем войти в мир Истины невозможно через перевоплощение — лживое отображение. Возможно только преображение. А для этого необходимо стяжать Дары Святого Духа.
Тайну мертвых душ Гоголь скрыл от читателя. Но он сумел направить читателя к внезапному роднику великих средств, к евангельской Благой вести о преображении мертвых душ в достоинство сынов Божьих.
III
В сущности, вопрос о мертвых и живых душах — основной в Благой вести. Он подводит черту под Ветхим заветом, под эпохой пророков о спасении человечества и говорит о наступлении нового времени с переходом от ветхого подзаконного человека к обновленному усыновленному Богом человеку, с переходом от преисподни в рай через Новый Завет. «Так и вы почитайте себя мертвыми для греха, живыми же для Бога во Христе Иисусе, Господе нашем… И не предавайте членов ваших греху в орудие неправды, но представьте себя Богу, как оживших из мертвых, и члены ваши Богу в орудие праведности. Грех не должен над вами господствовать, ибо вы не под законом, но под Благодатию». (Рим. 6, 11, 13, 14)Кто же эти «мертвые души» в замыслах Гоголя? Персонажи произведения или сами читатели? А может быть вся Россия и даже все человечество? Не является ли название поэмы жутким вопрошением к читателю — а чьи это мертвые души? И правда, трудно поверить, что сюжет об умерших ревизских душах, приобретаемых и собираемых Чичиковым, только на поверхности повествования, предлог для какого-то раскрытия страшной тайны, некий театральный спектакль, игра, лицедейство перевоплощения, смысл которого вовсе не в сюжете произведения, а в эффекте кривого зеркала самой жизни общества, узнающего невзначай самого себя в этих сказочных персонажах? Неужели поэма об империи мертвых душ православной России?
Откройте Евангелие и прочтите о мертвых душах. Вы поймете, что Благая весть направлена ко всем нам, мертвым душам, не оживотворенным благодатью Святого Духа со времени изгнания Адама и Евы из Рая. Церковь одна удерживает человека от окончательного падения в последние круги Ада причащением верующих к крови и телу Христову и, соединяя всех под благодатью Святого Духа, действующего в каждом из нас по вере его.
Поистине о мертвых душах, преобразуемых в живые души, нужна поэма такого возвышенного свойства, чтобы из презренной прозы и дрязга обыденной отпадшей от Бога жизни пробудить в недрах мертвенно спящей души человека спасительное бодрое чувство веры в достоинство Сына Божьего через уподобление образу Иисуса Христа. Открыть в каждом внезапный родник великих средств преображения, стать храмом Божьим и вместилищем Святого Духа.
Чичиков — Антихрист, черный человек — двойник каждого читателя. Это прозрение автора поэмы, вглядывающегося в Зазеркалье бытия, погружает читателя в евангельские Благие вести. «Христос придет судить живых и мертвых не прежде, чем придет для обольщения мертвых душ Антихрист» — писал блаженный Августин. (т. 6, с. 227 и 264) «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты». (Мат. 23, 27)
«Бог не есть Бог мертвых, но живых». (Мат. 22, 32) Сокрытый смысл мертвых душ в поэме Гоголя раскрывается Благой вестью о вере в Иисуса Христа, оживляющей душу к вечной жизни. Мертвая душа умирающего человека не имеет веру в Бога и в жизнь вечную. Человек с мертвой душой существует под Законом, раскрывающим грех, который изнутри обольщает человека, делая его пленником закона греховного, находящегося в его членах. «Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и услышавши оживут». (Ион. 5, 25) «Истинно, истинно говорю вам; слушающий Слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь». (Ион. 5, 24)
«Но мы знаем, что закон, если что говорит, говорит к состоящим под законом, так-что заграждаются всякие уста, и весь мир становится виновен перед Богом, потому что делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть; ибо законом познается грех. Но ныне, независимо от закона, явилась правда Божия, о которой свидетельствуют закон и пророки. Правда Божия чрез веру в Иисуса Христа во всех и на всех верующих; ибо нет различия, потому что все согрешили и лишены славы Божией, получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе….Ибо мы признаем, что человек оправдывается верою, независимо от дел закона». (Рим. 3, 20, 21, 22, 23, 24, 28)
«Но ныне, умершие для закона, которым были связаны, мы освободились от него, чтобы нам служить (Богу) в обновлении духа, а не по ветхой букве. Что же скажем? Неужели от закона грех? Никак; но я не иначе узнал грех, как посредством закона, ибо я не понимал бы и пожелания, если бы закон не говорил: „не пожелай“.
Но грех, взяв повод от заповеди, произвел во мне всякое пожелание; ибо без закона грех мертв. Я жил некогда без закона; но когда пришла заповедь, то грех ожил, а я умер. И таким образом заповедь данная для жизни, послужила мне к смерти, потому что грех, взяв повод от заповеди, обольстил меня и умертвил его.
…Я умом (моим) служу закону Божию, а плотию закону греха». (Рим. 7, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 25)
«Если живете по плоти, то умрете, а если духом умерщвляете дела плотские, то живы будете. Ибо все, водимые Духом Божиим, суть Сыны Божии. Потому что вы не приняли духа рабства, чтобы опять жить в страхе, но приняли Духа усыновления, Которым взывает: „Авва, Отче!“ Сей Самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы — дети Божии» (Рим. 8, 13, 14, 15, 16)
«Любовь не делает ближнему зла; итак любовь есть исполнение закона. Так поступайте, зная время, что наступил уже час пробудиться нам от сна. Ибо ныне ближе к нам спасение, нежели когда мы уверовали». (Рим. 13, 10, 11) «Ибо проходит образ мира сего». (Кор.7, 31)
IV
Близ есть при дверях. Так кто же там? Христос или Антихрист?В чем тайна Второго Пришествия Христа? О времени и часе не знает никто, кроме Отца. Но есть признаки, предшествующие Второму Пришествию. Это — воцарение Антихриста, который во всем похож на Христа, и есть его зеркальное, плоское отражение с предельной глубиной обманного зазеркалья.
«Тайна Антихриста есть тайна лжи и за этой ложью не скрывается ни тени истины… Проблема дьявола… в том, что „дух небытия“ есть дух вечной середины, пошлости, плоскости; ведь пошлость и есть не что иное, как абсолютное небытие, которое хочет казаться абсолютным, единственным бытием… где же в таком случае противоположная Богу, „нижняя бездна“, то о чем идет речь в Апокалипсисе как о „так называемых глубинах сатанинских“? Ежели дьявол есть плоскость, то как он может быть вместе с тем глубиною? Быть глубиною плоскость, разумеется, не может, но когда она отражающая, зеркальная, то она может казаться глубиною. Дьявол… и есть такая зеркальная, ложная, плоская глубина, плоская бездна. Так называемое „величие“ дьявола, демона, Люцифера и есть отраженное величие Божие, ложное подобие лика Божьего…
Современному человеку, который прошел „горнило сомнений“ и для которого уже нет веры по преданию исторического христианства, что такому человеку, чтобы поверить во Христа, недостаточно правильно мыслить, знать о Христе, — ему нужно узнать самого Христа, как бы снова встретить Его на пути своем и снова узнать в Сыне Человеческом Сына Божьего. Это мгновенная точка, но в этой точке — Божья тайна, чудо Божие. Это зависит не от человеческого разума и не от воли человеческой. Нам точно так же, как первым исповедникам, „не плоть и кровь, а сам Отец Небесный“, может открыть тайну о Сыне. Никто, кроме Отца, не может привести к Сыну». (Д. Мережковский «Больная Россия», о новом религиозном действии)
У каждого человека есть свой ангел-хранитель и свой черный человек-двойник. Глядитесь чаще в зеркала и вы увидите образ, уподобленный Христу или Антихристу. Вы начнете различать в себе достоинство Сына Божьего или черты лживого беса, клевещущего на Божий мир. Произойдет ли встреча в таинственной точке «близ есть при дверях», и откроется ли Апокалипсис в храме нашей души? И кто мы до этой встречи, в той самой точке мгновения, как ни «дети подземелья» и преисподни, вольные или невольные служители отцу лжи?
Почему так таинственно Второе Пришествие, что о нем не ведает Сын, а знает только Отец? Возможно ли узреть или различить Второе Пришествие без Дара Святого Духа? Как Духа дает Отец Небесный, так и Второе Пришествие через Духа открывается преображенному Духом Сыну Божьему. Это и есть то мгновение, та встреча со Христом, Второе Пришествие — точка омега, конец времени и вступление в новую эру Вечности, вхождение в Небесное Царство Божие. Христос есть альфа и омега, первый и последний, который вошел в тебя и соединил собою с Отцом Небесным. В этой точке Омеги в тебя вошла вся история, вся эволюция, все божественное мироздания. Прежняя личность преображается Святым Духом в новую живую душу с новыми свойствами без рождения и смерти, без пространства и времени, без начала и конца. Все во всем, когда личность как гордая самость становится не нужной, когда блаженство растворяет прежние ее ограниченные свойства, и новое ощущение божественной жизни проникает всё, где всякая обновленная тварь хвалит Господа.
V
Скажите, разве церковь, причащающая народ кровью и телом Христовым, не спасает каждого из нас? Разве Дух Святый с каждой частицей Христа не усыновляет нас Господу, спасая каждого по вере? Таинство Литургии не является ли преображением мертвой души в живую, вхождение в Царство Святого Духа? Как же Гоголь посмел так оклеветать Россию мертвых душ, этого жертвенного агнца? И тогда прав цензор, когда потребовал дополнить поэму названием «Похождение Чичикова», тем самым сместив акцент с общего заглавия «Мертвые души» на сказочный персонаж поэмы, и придал иной смысл произведению. Отвел в другую сторону невольный вопрос читателя — чьи же мертвые души в самом деле? Пусть развлекаются персонажи и герои поэмы, читателю, вроде бы, нет дела до похождения Чичикова с мертвыми душами. Юмор Гоголя в том, что направлен он и на самого читателя, узнающего в героях черты очень похожие на его личность. И тут уже некуда деваться, близкие люди также узнаются в этих сказочных персонажах. И вопрос о России мертвых душ вернулся на круги своя. Можно ли так изощренно посмеяться над всей Россией, назвав Россию мертвыми душами. Читателю не уйти от этого вопроса. Где правда? Святая Русь или православно-синодальная империя мертвых душ? Церковь или государство? В церкви один царь — Господь господствующих Иисус Христос, Первосвященник по чину Мелхиседика и Царь царей. «Вот — Я с вами до скончания века — «Аминь».В государстве власть закона управляется Антихристом. Православное самодержавие — кощунственная химера мертвых душ. Петр I, нарушив духовную византийскую традицию гармонии власти в двух лицах царя и патриарха, соединенных в образе Иисуса Христа, всю власть: и духовную, и светскую утвердил в лице одного императора и повелел назвать себя Отцом Отечества. Понимал ли он, что эта власть ему недоступна, что это власть Самого Иисуса Христа? Тем самым он одел на себя личину Антихриста. И стало невозможно русскому человеку служить Богу и Мамоне. Церковь разделилась внутри каждого человека. Раскол в церкви начался с Никона, а завершился императором Петром I в государстве и обществе.
Человек из храма Божьего стал непотребным вместилищем Антихриста, отдав самого себя в услужение нечестивой силе власти новоиспеченного «Отца Отечества». Правда, цели императора сквозь призму зазеркалья кажутся благородными. Строительство Парадиза — северного Константинополя — Санкт-Петербурга (в честь апостола Петра или Петра I ?) ставилась как грандиозная задача объединения Европы с Россией в лице новой Евразийской христианской империи. Эта лживая химера оправдывала торжество звериного царства грядущего Хама и покоряла отпавшие от святой Руси мертвые души империи. Такую картину бытия, видимо, узрел Гоголь.
В глазах старообрядцев самосожжение стало единственным способом спасения от этой дьявольской западни. Староверческое эсхатологическое ожидание Царства Божия на земле перевоплотилось в преисподню мертвых душ.
Эпоха Святого Духа, открытая святым и пророкам Святой Руси, скрылась в потускневших очах мертвых душ. «И сбывается над ними пророчество Исаии, которое говорит: «Слухом услышите, и не уразумеете; и глазами смотреть будете, и не увидите; Ибо огрубело сердце людей сих, и ушами с трудом слышат, и глаза свои сомкнули, да не видят глаза, и не уразумеют сердцем, и да не обратятся, чтобы Я исцелил их». (Мат.13, 14, 15)
Три эпохи — Отца, Сына и Святого Духа открываются в истории человечества. И все три эпохи проявлены в эсхатологии бытия Троицы. Второму Пришествию Христа предшествует явление Антихриста. И этот Антихрист разве не открывается нам в нас самих, в нашем собственном зазеркалье, идеальном зеркальном отражении нашего божественного достоинства Сынов Божьих. Эпоха Святого Духа — это ясное различение наших ипостасей служением воле Отца — да будет воля Твоя. В этой эпохе все мы Христовы Сыны Божьи. Спасатель вывел нас из царства мертвых душ, искупив первородный грех Адама сомнения и неверия в волю Божию, в Его любовь к нам. Утешитель возвращен адамову племени взамен жертвенной любви к России и падшему человечеству. Эпоха Святого Духа, казалось бы, наступает за Вторым Пришествием Христа, однако эсхатологическое сознание не допускает такого разделения Троицы — нераздельной и неслиянной. И потому переход эпох — умозрительное толкование несвободного человека, еще не обретшего Дары Святого Духа.
Откровение о Втором Пришествии Иисуса Христа воспринималось всегда отпадшими мертвыми душами как перспектива, финал, переход через Страшный Суд к Царствию Небесному для одних или в ад для других. Это историческое ожидание связано с эпохой Антихриста, покорившего мир мертвых душ в преисподне, как последнее испытание омертвелой души человеческой. Перспектива за горизонтом новой перспективы бесконечного ожидания в исторических превращениях преисподни мертвых душ.
Сколько раз падшее человечество ожидало и зрило личину Антихриста? Несть числа, только в России — Петр I, Наполеон, Ленин, Гитлер… Близ есть при дверях. Кто там за дверью? От какой печки танцевать начинаем — от Христа или Антихриста? Вот наша точка встречи со Христом — только вглядитесь и вы увидите, вы почувствуете радость благоухания и светоносный восторг, и ощутите внезапный родник великих средств преображения вашей души.
VI
Жизнь каждого человека — это своеобразный спектакль в театре мертвых душ. Пьеса жизни расписана от начала — рождения и до конца — смерти. В ней есть своя драматургия, и даже либретто. В чем смысл этого театра жизни? Неужели сюжеты мертвых душ так проникли в нашу действительность, что мы уже не отличаем персонажей пьесы, романа или поэмы от того, что с нами происходит? Мы так похожи на них своим поведением, поступками, переживаниями, страстями и страданиями, что невольно проникаешься сомнением — да полно, мы ли это? Или реальность мира мертвых душ — это и есть наша действительность. Посмотрите вокруг себя на ежедневно происходящие встречи, обсуждения, события и вы почувствуете себя в этом спектакле жизни очень даже выразительным образом, героем мертвых душ. Если и не гоголевских, то уж во всяком случае евангельских. И где это вы увидели в Евангелие про мертвые души? И чем они отличаются от персонажей из Благой Вести?Благая Весть — о совершенных Иисусом Христом чудесных исцелениях, а, в сущности, о преображении мертвых душ в живые евангельские души Дарами Святого Духа. Восстановление утраченной связи падшего человека с Богом. Твоя вера спасла тебя. Спасаются верующие во Христа, Сына Божьего. Вот они — души живые, обретшие сыновние достоинство Небесного Отечества.
А ведь иным нравится театр мертвых душ, для них там (то есть здесь) настоящая жизнь, та радость падших звезд, где за успехом следует расплата в маленьких трагедиях возвышенных страстей. Для них перманентная культурная революция — настоящий спектакль, на который собираются только свои адепты и профаны мертвых душ. Они устраивают поединки — к барьеру, скабрезничают на юморинах в Юрмале, рядятся в личины языческие, балаганят на поле чудес в стране дураков. И пусть говорят о них, что они не те за кого себя выдают в этих спектаклях. Они кружат и закручивают общественное мнение, готовое к употреблению в царстве лжи и клеветы. Племя сатанинское правит мертвыми душами, во всю прыть громыхает на ухабах бешено несущейся в преисподню тройки Чичикова с селифановскими запахами от сапог. Смотритесь чаще в зеркала черного ящика TV. Что увидите в нем: богоподобный образ или торжествующего хама, становящегося зверем. Зеркальная плоскость картины небытия отображает истину или ложь? Как их образы или личины отличить в нас — подобием Христу ли Антихристу? «Я говорю то, что видел у Отца Моего; а вы делаете то, что видели у отца вашего… Ваш отец Диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего» (Ион, 8, 38,44).
Лицедейство стало повсеместной отличительной чертой современного общества. Мораль и нравственность христианской жизни так изменились, что казнокрадство и коррупция заполнили все ниши гражданского общества мертвых душ. Смешно сказать — гражданское общество, по-видимому, это то, где граждане-борцы «за права человека», не получив человеческого достоинства, защищают свое право смердящих мертвых душ устанавливать свои правила поведения, свои безнравственные оценки, свою продажную демократическую антихристианскую мораль, скрытую лицедейством посредством черного ящика Пандоры, изрыгающего ложь и клевету.
Лицедейство — перевоплощение в театре. Задумайтесь о театре как об антихраме с Антилитургией и Антихристом. Вместо раскрытия зрителю священного действия в Благой вести, театр заколдовывает мертвые души срамными картинами непотребного бытия, соблазняя падшего человека расширением его возможностей в зазеркалье преисподни, наполняя его непомерной гордостью самоотвержения, гордостью ума и лицедейством в театре мертвых душ.
И все же каждый из нас мог бы спросить себя, не укоряя только виновных, а сделал ли каждый на своем месте все возможное и от него зависящее, чтобы исправить положение и направить решение в нужное русло: «А кто из вас полный христианского смирения, не гласно, а в тишине, один, в минуты уединенных бесед с самим собой, углубит во внутрь собственной души сей тяжкий вопрос: «А нет ли и во мне какой-нибудь части Чичикова»: да как бы не так! А вот пройди в это время мимо какой-нибудь его же знакомый, имеющий чин ни слишком большой, ни слишком малый, он в ту же минуту толкнет под руку соседа и скажет, чуть не фыркнув от смеха: «Смотри, смотри, вон Чичиков, Чичиков пошел». (М.Д.)
VII
Гоголь, несмотря на смрадный дух современного образованного общества, прозревал нравственное начало и силу Первообраза, заложенного в основу общественного и государственного развития России: «Все события в нашем Отечестве, начиная с порабощения татарского, видимо клонятся к тому, чтобы собрать могущество в руки одного, дабы один был в силах произвести этот знаменательный переворот всего в государстве, всё потрясти и, всех разбудивши, вооружить каждого из нас тем высшим взглядом на самого себя, без которого невозможно человеку разобрать, осудить самого себя воздвигнуть в себе самом ту же брань всему невежественному и темному., чтобы потом, когда загорится уже каждый этою святою бранью, и всё придет в сознание сил своих, мог бы также один, всех впереди… устремить, как одну душу, весь народ свой к тому верховному свету, к которому просится Россия».Гоголь пришел к поразительному открытию. В общем-то, это не открытие вовсе, а достаточно очевидное и понятное явление — увидеть смысл и предназначение человека. Однако, призма потускневшего сознания «мертвых душ» закрыла окно в мир Божий. Гоголь услышал нужные слова и стучит к нам в дверь нашего сознания: «назначение человека — служить, и вся жизнь наша есть служба. Не забывать только нужно того, что взять место в земном государстве затем, чтобы служить на нем Государю Небесному, и потому иметь в виду Его закон».
Сыновье служение Небесному Отечеству — смысл призвания и любого поприща человека. Простое Откровение Истины, недоступное мертвым душам, в сущности, настоящее преображение сознания, погруженного в преисподню бытия, где царствует отец лжи — сам дьявол и государственная власть закабаляет человека в рабское услужение земным, то есть преисподним законом.
Гоголь тихо, ласково и с любовью, подобно Иисусу Христу, вскрыл гнойный нарыв больного сознания мертвой души: «Я пришел к своим собратьям, соученикам, как равный им соученик; принес несколько тетрадей, которые успел записать со слов Того же Учителя, у которого мы все учимся; принес на выбор, чтобы всякий взял, что кому придется». (А.И.)
Велика ли любовь человека к Родине, чтобы достойно и с честью принести себя и свое служение в жертву на алтарь Отечества? Где наши неувядаемые, вечные святыни, которые звали и соединяли народ, ради которых он шел в смертельную схватку с врагом? И, может быть, сегодня настала та решительная и священная минута, когда приходится спасать свое Отечество, минута о которой так взволновано говорил великий Гоголь в конце второго тома «Мертвых душ», когда всякий гражданин несёт всё и жертвует всем. «Пришло нам спасать нашу землю; что гибнет уже земля не от нашествия двунадесяти иноплеменных языков, а от нас самих; что уже мимо законного управления, образовалось другое правленье, гораздо сильнее всякого законного. Установились свои условия; всё оценено, и цены даже приведены во всеобщую известность. И никакой правитель, хотя бы он был мудрее всех законодателей и правителей, не в силах исправить зла, как ни ограничивай он в действиях дурных чиновников приставлением в надзиратели других чиновников. Все будет безуспешно, покуда не почувствовал из нас всяк, что он так же, как в эпоху восстанья народ вооружался против врагов, так должен восстать против неправды… и обязан вспомнить долг, который на всяком месте предстоит человеку… рассмотреть ближе свой долг и обязанность земной своей должности». Может быть, этот последний рубеж — мы сами, наше заскорузлое сознание, ущемленное оскудевшей памятью мертвых душ?
Итак, все мы пребываем в царстве князя мира сего, то есть живем в конкретном государстве и подчиняемся как граждане его законам. Церковь постоянными богослужениями напоминает нам, что царство Божие внутри нас есть, и возвышает нас священнодействиями в иной, духовный мир Христова завета с Благой Вестью о наступлении Царства Божия. Мы служим государству, а церковь, молясь за нас и за власти, призывает нас служить Царю Небесному. Но невозможно служить одновременно Господу и мамоне. И наша потребность поддержания жизни заставляет нас служить на каждом поприще интересам государства, которое дает возможность существования человеку, обеспечивает его социальные права и статус гражданского достоинства, поддерживает семью, частную собственность, трудовую деятельность, общественное признание.
Это раздвоение в человеке и в обществе порождает греховную деятельность и греховное творчество. Эгоцентризм самооправдания закрывает глаза и все чувства человека от видения и понимания Божественной Благодати, дарованной Богом каждому человеку. Эгоцентризм — это вовсе не любовь самого себя, это потакание животной, звероподобной сущности, отвергающей божественные достоинства в нас, это признание самости, самодостаточности, как истины жизни, точнее смерти.
Служа Богу, мы стремимся быть чище, чтобы вместить Слово Божие и исполнять с любовью Волю Божию, получив Благую Весть Духа. «Бог не есть бог мертвых, но живых». (Мат., 22, 32) «Не знаете ли, что дружба с миром есть вражда против Бога! Итак, кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу». (Ион., 4, 4) «Ибо для того и мертвецам было благовестие, чтобы они подвергшись суду по человеку плотью, жили по Богу духом». (Петр, 4, 6)
Гоголь-пророк призвал всех нас и каждого служить на своем месте, на своем поприще Отцу Небесному, а не земному князю мира сего, лицедею, дьяволу в образе государственной власти — химере православного государства.
Гоголь разрешил вековой вопрос русской интеллигенции о назначении человека. Не свобода, и не равенство, и не братство. Это химеры из царства лжи, ложное отражение зазеркалья, искушение ложью, очень похожей на истину. Свобода, равенство и братство в мире Истины открываются как служение Небесному Отечеству в любви к ближнему. Разве возможна свобода без любви? Только в любви свобода становится служением Отцу Небесному, «да будет воля Твоя». Разве возможно равенство без любви? Только любовь дарит ощущение равенства в служении любви. Разве возможно братство без любви? Одна любовь дарит истинное братское отношение к самому дорогому и близкому богоподобному существу.
Служить. Вот в чем вопрос. Но кому: Богу или мамоне? Человек с мертвой душой уже ответил на этот вопрос своим существованием. Но Богу может служить тот человек, который обрел или может обрести живую душу. «Нам дан полнейший закон всех действий наших — тот закон, которого не может стеснить или остановить никакая власть, который можно внести даже в тюремные стены, но которого, однакожь, нельзя исполнять на воздухе: нужно для этого стоять на каком-нибудь земном грунте… Если взглянешь на место и должность как на средство к достижению не цели земной, но цели небесной, во спасение души своей — увидишь, что закон, данный Христом, дан как бы для тебя самого, как бы устремлен лично к тебе самому, затем, чтобы ясно показать тебе, как быть на своем месте во взятой тобою должности… Стоит только не смотреть на то, как другие с тобой поступают, а смотреть на то, как сам поступаешь с другими. Стоит только не смотреть на то, как тебя любят другие, а смотреть только на то, любишь ли сам их… Но человек, не знающий, в чем его должность, где его место, не определивший себе ничего и не остановившийся ни на чем, пребывает ни в мире, ни вне мира, не знает, кто ближний его, кто братья, кого нужно любить, кому прощать (весь мир не полюбишь, если не начнешь прежде любить тех, которые стоят поближе к тебе и имеют случай огорчить тебя): он ближе всех к холодной черствости душевной.
Итак, после долгих лет и трудов, и опытов, и размышлений, идя видимо вперед, я пришел к тому, о чем уже помышлял во время моего детства: что назначенье человека — служить и вся жизнь наша есть служба. Не забывать только нужно того, что взять место в земном государстве затем, чтобы служить на нем Государю Небесному, и потому иметь в виду Его закон. Только так служа, можно угодить всем: государю, и народу, и земле своей». (Н.В. Гоголь. Авторская исповедь)
Искуситель шепчет на ухо каждому человеку: не доверяй ближнему, потому что, поступая так, другой с тобой так не поступит, а обманет в свою пользу, для своей выгоды. И ты все потеряешь. Служи только самому себе. «С тех пор и не наступил час Воли Божьей», — заметил Лесков в своем рассказе «Час воли Божьей «. Да кто же при всеобщем государственном обворовывании русского человека будет служить, да еще и по закону такой беспардонной родине и такому хульному отечеству, воплотившихся в апокалиптическую Вавилонскую блудницу. Этого и добивались адепты демонократической и дерьмократической антикультуры грядущего Хама. «Пятая колона» бесов, ренегатов и дегенератов ликует и торжествует. Власть, как видно, уже не способна понять и решить народные проблемы, как не способна обуздать интеллектуальную агрессию «пятой колоны», перестроивших державу в колонию хамского режима спекулянтов, торгашей мертвыми душами и воров мировой закулисы.
VIII
Лицедейский театр жизни государства привлекательнее, глубже и соблазнительнее шекспировских трагикомедий. Преисподние силы глубин сатанинских открывают такие бездны ада, когда ужас поглощает бытие и сознание человека, превращая его в зверя. Эта череда звериных перевоплощений в действительной жизни страстей человека оборачивается в божественную комедию хождения по рвам ада. Лицедейство человека становится защитной маской, под которой он скрывает свое истинное звериное обличье.Сквозь смехотворное плутовство Чичикова в кругу мертвых душ прорываются невидимые слезы сожаления Гоголя о потерянной живой душе, утратившей Дар Святого Духа. Но где-то рядом, в таинственной тиши храма совершается Божественная литургия, напоминающая о рождении, крещении, проповеди Слова, распятии и воскресении Сына Божьего, принесшего себя в жертву во искупление грехов человечества. Причастие к крови и телу Христову соединяет отпадшего человека с Богом Дарами Святого Духа. «Ибо все, водимые Духом Божьим, суть Сыны Божии». (Рим., 8, 14)
Человеческое достоинство Сына Божьего приемлется вместе с жертвоприноше- нием Иисуса Христа, распятого на кресте ради нашего спасения. «Неужели не знаете, что все мы, крестившись во Христа Иисуса, в смерть Его крестились? Как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни. Ибо если мы соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть соединены и подобием воскресения. Так и вы почитайте себя мертвыми для греха, живыми же для Бога во Иисуса Христа, Господа нашего». (Рим., 6)
Божественная литургия, вносимая в жизнь человека, одухотворяет его деяния. Творчество становится частью Божественной литургии, частью Благой Вести, частью евангельской истории, частью истории Церкви. Живая душа человека сотворяет божественное мироздание подобием Первообразу. Живая жизнь становится служением, сотворчеством уподобления Первообразу Отца Небесного, открытого в Иисусе Христе. «Будьте совершенны как наш Отец Небесный».
Играть роль в Божественной комедии, лицедействуя в этом зазеркалье мертвой жизни государства, или войти в Божественную литургию сотворчества Иисусу Христу в устройстве царства Божьего, которое внутри нас есть? Быть или не быть… человеком живым или мертвым? Вот в чем вопрос. Быть живым значит обрести права и достоинство человека, становясь Сыном Божьим. Не больше, но и не меньше того. Право стяжать Святого Духа и, получив благодать Отца Небесного, обрести достоинство называться человеком с живой душой.
Социальные права, столь соблазнительные для обывательской, потребительской жизни в зазеркалье, развращающие в человеке падшее существо в служении эгоистическим страстям, а в итоге князю мира сего, по сути, ложные социальные потребности человека, только еще выходящего из царства зверя. Что такое социальный человек, служащий государству и его закону социализировано регламентированной жизни с неизбежными ограничениями и потому лживыми свободой, равенством и братством?
Это только служение за гражданские права, основанные на признании ветхозаветного Закона, которые погружают человека в греховное существование мертвой души услужением отцу лжи — дьяволу. Кто такие борцы за права человека… несть им числа. Вы посмотрите на их лица, и все станет ясно, кому они служат, поклоняются и уподобляются. Лицедейские личины с двойной моралью, новые герои мертвых душ нашей демократической преисподни.
Святые мгновения Божественной литургии в таинстве причастия тела и крови Господа во исцеление души и тела готовят человека к встрече с Иисусом Христом. «Причащается раб Божий честные и святые крови Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа во оставление грехов своих и в жизнь вечную», приемлет он тело и кровь Господа, и в них приемлет минуту свидания с Богом, становясь лицом к лицу к Нему Самому. В минуте этой нет времени, и ничем не отличается она от самой вечности, ибо в ней пребывает Тот, Кто есть начало вечности… Сам святой, возвращается от святыя чаши, поклоняясь святым, их приветствуя, и поклоняясь всем предстоящим как ближайшим в несколько раз своему сердцу, чем дотоле, как связавшиеся теперь с ним узами святого небесного родства, и становится потом на свое место, исполненный той мысли, что принял в себя Самого Христа и что Христос в нем, что Христос сошел Своею плотью, как во гроб, к нему в утробу, дабы, проникнув потом в тайное хранилище сердца, воскреснуть в духе Его, совершая в нем самом и погребенье, и воскресенье свое". (Н.В. Гоголь. Божественная литургия)
«И если общество еще не совершенно распалось, если люди не дышат полною, непримиримою ненавистью между собою, то сокровенная причина тому есть божественная литургия, напоминающая человеку о своей небесной любви к брату… Велико и неисчислимо может быть влияние божественной литургии, если бы человек слушал её с тем, чтобы вносить в жизнь слышанное». (Там же)
IX
Русское общество мертвых душ формируется последовательно в истории российского государства: православное царство, имперская монархия, советская империя, российская федерация с демократией плутократии. Византийская симфонии власти в православном царстве, узурпация власти в империи с употреблением силы закона для управления народом. Период советской империи — царство зверя и торжествующего Хама во главе с Вавилонской блудницей — коммунистической партии и её Политбюро. Эпоха демократии с подчинением власти мировому Злу.Царский путь — путь Христа на Голгофу ради спасения человека — это время от крещения Руси до Петровской эпохи, в котором Православная церковь окормляла народ спасительной верой в Иисуса Христа и помогала ему удержаться в своем призвании подвигами спасения земли русской в открытой борьбе с нечистой силой, закабаляющей народ божий в рабство сил преисподни князя мира сего.
Допетровская Московская Русь XIV — XVII веков формировалась в борьбе с мусульманскими и католико-протестантскими народами. Устоять и удержаться от постоянных нашествий и разорений, не впасть в рабскую зависимость можно было, только объединив силы исконно русских православных земель. Но как собрать эти силы, если каждый князь в союзе с могущественным соседом-врагом стремился к великому княжению через подавление и разграбление своего брата. Народное самосознание, поставленное на грань жизни и смерти, могло дать основу для соединения. Православная церковь была тем мощным катализатором объединения, когда во главу угла были поставлены первообразные христианские святыни. Собирание земель осуществлялось собиранием святынь, которые подлежало защищать ценою собственной жизни, подобно жертвоприношению Иисусом Христом во имя спасения падшего человека. Первообраз Небесного Града нашел свое воплощение в городах Римской и Византийской империй, наследницей которых явилась Московская Русь. Отсюда, от этого общественного идеала, начиналось собирание первообразных святынь (своеобразных катализаторов преображения), а уже затем и земель, которые государству и народу в единстве надлежало охранять, чтобы сначала выжить и отстоять самобытность, затем соседей-врагов обратить в союзников и братьев приобщением их к защите общих святынь, чтобы централизованной властью осуществлять нравственное христианское призвание народов к всемирной жизни. Собирание духовных святынь обеспечило крепость, дало мощь и неудержимое стремительное развитие Московской Руси, восставшей из пепла перед взорами удивленного Запада, полным достоинства и могущества православным царством, наглядно воплощавшим красоту Первообраза.
Имперский путь — путь Антихриста на трон управления народом с ограничением роли православной церкви в жизни общества. Перенеся столицу из Москвы — Третьего Рима, уподобленного Небесному Граду, в Петербург, изначально названный «парадизом» — раем земным, а не «Небесным Градом», Петр I не просто прорубил окно в Европу. Самим посвящением града апостолу Петру, держащему ключи от рая, будущий император решительно взял курс на овладение европейскими святынями, провозгласив новую столицу России в качестве «северного Константинополя», северной Фиваиды, соединяющей Европу с Азией. В процессе преобразований Россия претерпела качественные изменения всего общественного устройств. В новом человеке Возрождения и европейском демократизме, давшими толчок социальной активности европейским народом, Россия глазами Петра увидела иные духовные и социальные ценности, развивавшиеся на почве католицизма и протестантизма. Петр в корне изменил основы общественного развития через новые формы государственного устройства на опыте европейских держав с вещностным накоплением богатства (а не собиранием Первообразных христианских святынь). Россия испытала мощные иноземные влияния во всех областях социальной жизни, от управления до воспитания. Высшее сословие как моду меняет свой облик, в том числе и нравственный образ личности. Если допетровская Русь дорожила Первообразными православными святынями, повсеместно насаждая образы Небесного Града, то послепетровская Россия перевоплощается в каждую эпоху в модные образы нового европейского стиля жизни: барокко, рококо, готика, классицизм, ампир, псевдоготика, эклектика… «Петр I прочистил нам глаза чистилищем просвещения европейского», — точно и метко выразил Гоголь суть этого процесса. Под напором нового просвещения, основанного на внешнем социальном преобразовании общественных отношений, произошла девальвация прежней личности человека. Гоголь с горечью отмечал: «Общество наше, — чего не случалось доселе ни с одним народом, — воспитывалось в неведении земли своей посреди самой земли своей», для того только, «чтобы с помощью европейского света рассмотреть глубже самого себя, а не копировать Европу». (XXXI)
Одновременно с изменением образа жизни меняется и облик всего европейского образованного общества, когда передовые люди становились то немцами, то англичанами, то французами, то… Пока наконец наши Чадские, Онегины и Печорины в следующем поколении не превратились в мертвые души России. Затем либерально-демократическое движение западников и славянофилов обратило взор общественности на свои собственные народные корни. «Словом — у редкого из нас доставало столько любви к добру, чтобы он решился пожертвовать из-за него и честолюбием, и самолюбием, и всеми мелочами легко раздражающегося своего эгоизма и положил самому себе в непременный закон — служить земле своей, а не себе, помня ежеминутно, что он взял место для счастия других, а не для своего», — писал Гоголь в XVIII письме.
«В России теперь на всяком шагу можно сделаться богатырем. Всякое звание и место требуют богатырства. Каждый из нас опозорил до того святыню своего звания и места (все места святы), что нужно богатырских сил на то, чтобы вознести их на законную высоту. Я слышал то великое поприще, которое никакому из других народов теперь невозможно, потому что перед ним только такой простор и только его душе знакомо богатырство». (XVIII)
Царство не может быть земным только, оно обязательно по сути, в основе своей имеет духовную область инобытия в Истине, посвящением и помазанием во Иисуса Христа. Земное предназначение царства заключено в служении Истине спасения каждого человека, в раскрытии ему свойства земли, превращенной падшими ангелами и падшим человеком в преисподню. Свойство земли изначально божественного творения, утерявшее качество небесного достоинства. Восстановление небесного достоинства в теле человека и на земле — усыновление Отцу Небесному — основное и главное предназначение царства земного.
Наоборот, имперское предназначение — господство над человеком, покорение его власти, над ним стоящей в личине закона и такого же падшего, гордого и самоотверженного человека, надевающего личину Антихриста. Ложь и обман зазеркалья преисподни становятся принципом устройства управления, манипуляцией сознания мертвых душ, химерами.
Химерическая империя хочет быть подобием царства, но не допускает духовного начала над собой, обожествляя собственное величие, поглощенное страстями. Духовные советы приносятся в жертву звериному царству. Царство Господне поглощается царством Зверя в имперском обличии. Церковь воинствующая, подобно закланному агнцу, преграждает врата ада пожираемой пламенем империи зла. Церковь становится последним убежищем спасения человека, но и она, в земном своем воплощении, погружается в имперское служение власти князя мира сего. Предназначение империи — господство над рабскими мертвыми душами. Зачем это всевластие зверя над человеком? Чтобы пробудилась в нем наконец вера в спасение личности и достоинства, изначально заложенных в рождение уподоблением образу Божьему. Имперский путь — нисхождение по кругам преисподни и ада, чтобы на самом дне темного колодца увидеть, узреть царство истинного, а не отраженного света. Божественная комедия.
Чтобы империя встала на царский путь необходимо признать власть Отца Небесного над законной властью, открыть царство Божие внутри нас, освободить человека от душевного рабства и направить его служение на каждом месте и на каждом поприще на исполнение воли Отца Небесного, подчиняясь не собственному желанию, но «да будет воля Твоя». У нас один царь и один Первосвященник — Иисус Христос. Земные цари и патриархи служат подобием Господу и слушают Его Голос, голос Слова Божия.
Сознание человека должно научиться различать истину и ложь, не самовольным вкушением плодов с древа познания добра и зла, а слушая Слово Божие, в различении действительности Царства и иррациональности зазеркалья империи мертвых душ. Наша жизнь наполнена личинами мертвых душ, упражняющихся в рабском исполнении свода законов и конституции империи. Нам надо понять, что мы реально живем в преисподне и пора уже выбираться из этого круга черного ящика Пандоры, а не бороться за мифические социальные права бомжей на помойке лживых благ.
Идею служения Гоголь вынашивал всю жизнь. Простая и ясная мысль о служении человека на каждом поприще Отцу Небесному оказалась так исковерканной зазеркальем мертвых душ, что понять такой очевидный призыв Гоголя стало невозможно. Простота хуже воровства. Глубина ответа на главный вопрос жизни человека замутилась туманом исковерканного, ущемленного имперского сознания. Подумать только, служить не государю-императору, а самому Царю Небесному. Это вызов, не иначе. Революция в сознании мертвых душ. Где уж тут место демократическому развитию России в лице западников — Белинского, Герцена, Чернышевского? Тут революция глубже и радикальнее всяких социальных доктрин о свободе, равенстве и братстве — лживых псевдоидей зазеркалья мертвых душ.
Схождение Града Божьего на Землю в Апокалипсисе (Откровении) подобно сошествию Святого Духа на человека. Сыны Божие уже пребывают в Граде Господнем как ноосферной оболочке Логоса, и сама Земля преображается из империи в Царство Божие Небесного Отечества. Личина лжи отображенной Истины растворяется вместе с зазеркальем, и человек зрит Истину лицом к лицу: «Ибо вы не под Законом, а под благодатью».
Смерть вторая в отличие от смерти первой — лишение права на вход в Память — Логос Небесного Града-Царства. Душа человека не обрела Дары святого Духа и не вошла в этот ковчег Нового Завета, в Град Божий. Не опознала и не увидела Его. Звериная сущность мертвой души идет последними кругами от смерти первой к смерти второй, где разверзнувшийся ад пламени пожирает мертвые души аннигиляцией в небытие, в черную дыру черного ящика Пандоры, превращая ее в ничто.
Конечно, Гоголя в «Авторской исповеди» не узнали и не признали. Тоже мне, учитель. Сам такой же, как и мы, мертвые души, а чему может обучить? Обидно за мертвые души. Описание таинства Божественной литургии (опубликованной после смерти писателя) принесло ли Гоголю духовное созерцание мира? Вошел ли он в Логос преображением собственной души? Обрел ли, стяжал ли Дары Святого Духа?
Во всех произведениях Гоголя слышен Голос Того, Кто разговаривал с ним. Недаром пророков избивают в своем отечестве мертвых душ. Гоголь поднялся по лестнице в Логос и теперь продолжает разговор с нами о Благой вести.
«Зачем… пророчествует только одна Россия? Затем, что она сильнее других слышит Божью руку на всем, что ни сбывается с ней, и чует приближение иного царства. «(Х)
X
Почему Гоголь с такой невыразимой тоской говорит о мертвых душах, что согревало его? Нет, не жалость и не сожаление вели по закоулкам заблудших душ. В каждой из них он находил и открывал бездну узнаваемых человеческих слабостей, тех качеств, без которых и человека то не видно. Но которые на глазах читателя вырастали в невероятно причудливые сочетания пристрастий и привычек, становясь пристанищем какой-то нечистой силе. «Нет, вы полюбите нас черненьких, беленьких то нас всякий полюбит». Впрочем, и человеком-то каждого из них назвать трудно. Мельчайшие подробности в особенностях их быта как будто убеждали читателя в обыденности и реальности происходящего. Но как только дело доходило до купли — продажи мертвых душ, эти детали, неожиданно вырастая в невероятную величину, раскрывались в потустороннем зазеркалье преисподни другой стороной, где бесы суетливо торгуют душами людей, как на Страшном суде. И это уже не Манилов, не Коробочка, не Ноздрев, не Собакевич, не Плюшкин и даже не Чичиков в плаще с подбивкой наваринского цвета, нет, не они вовсе судачат о цене умерших ревизских душ. Перед читателем крепостной империи раскрывается настоящее бесовское торжище страшного суда живых и мертвых, где на глазах изумленного этой страшной картиной читателя измеряют, сколько тянет каждая душа, чего она стоит. Лица так живописно и красочно представленных персонажей превращаются в личины нечистой силы. Гоголь повернул глаза читателю вглубь себя. Реальность происходящего в поэме усугубляется самим читателем, узнающим себя в этих персонажах невероятной пьесы жизни. Преисподня раскрывается в круге первом во всей красе реального театра мертвых душ.Как еще сказать читателю, в каком мире он живет, и что собой представляет, при этом, не обидев его человеческое достоинство? Право же, какое может быть человеческое достоинство в преисподне мертвых душ? Как этот сюжет выразительно выплеснулся у Достоевского в романе «Бесы», и не иносказательно, и не оскорбительно, а очень даже обыденно и реально в самой действительной окружающей жизни. Наверное, Гоголь мог бы упрекнуть Достоевского в некоторой неловкости, в прямом приеме «взять быка за рога». Так ведь буквально и бухнул — бесы и тоже в преисподней. Так, где же выход из неё? В Благой вести для царства мертвых душ и для бесов царства зверя.
Гоголь затронул самую больную мозоль человека — его достоинство. Он покусился на права человека быть свободной и независимой личностью, а не дрожащим рабом греха. Как же так, человека, подобие Божие, обозвать мертвой душой, загнать его в угол обличением страстей и сравнять с нечистой силой? Куда девались права человека, кто завладел этими правами? Поистине, бесам в царстве зверя права человека не достались. Лживая демократия преисподни оставила бесам лишь возможность торговать мифическими правами человека, выклянчивая очередные льготы у отца лжи для удовлетворения своих пристрастий и мелких прихотей.
В царстве зверя права человека взял себе тот, кто сел на престоле — сам Антихрист. Права человека, отраженные в зазеркалье преисподни, стали правами античеловека в обличьи зверя. И тут уже не до демократии прав, диктатура цены мертвых душ (кто, на сколько тянет) определяет место, иерархию и структуру новых ложных ценностей. А цена определена в Благой Вести самим Христом: «Знаю твои дела…и злословие от тех, которые говорят о себе, что они Иудеи, а они не таковы, но — сборище сатанинское» (Отк, 2,9). Кто ближе к нему, тот и прав больше. Неважно каких, бесовских или античеловеческих. Двойной стандарт в оценке этих прав все равно от лукавого.
Казнокрадство и коррупция мертвых душ не знает меры и предела. Это их сущность — всё на продажу. Общество потребления не может быть гражданским обществом по определению.
Согласитесь, что «бесы», «племя сатанинское» — звучит грубо, почти ругательство с полным отторжением. А вот скажите: «мертвые души», и вроде как бы и пожалеть, да и посочувствовать можно, ведь все от отца нашего, от Адама в нас вошло отторжение. Ведь и мы, вряд ли, так существенно от них отличаемся, чего же тут кичиться какими-то доблестями да добродетелями. Товарищ, гражданин, господин — как будто ближе к обыденному пониманию. Но душа-то все равно мертвая, хотя и патриотические и демократические чувства имеет и «борется, и страдает, и мучает свою душу, свою вечную душу для достижения благ срок которым мгновение». Экология природы и культуры вовсе не чуждые понятия для этой души. Но не хватает одного — веры в Иисуса Христа, в его Благую весть о благодати Святого Духа. Без этого борьба за права человека — очередная химера, выросшая в гигантскую Скуку планетарного масштаба, подобная лицемерному лозунгу «свободы, равенства и братства».
Живым человеком становится Сын Божий, стяжавший благодать Святого Духа.
Все остальные потуги за права человека обречены на поражение этих прав отцом лжи, благодаря химерам князя мира сего. У мертвых душ сохраняется право быть рабом империи лжи и клеветы, казнокрадства и коррупции, но на этих путях они не получат удовлетворения по потребностям падшего человека. Воинствующие бесы демократии в царстве зверя, в борьбе за права человека получают диктатуру власти зверя с жестким Законом полного и обреченного рабства мертвых душ, превращающихся в бомжей, упырей и нетопырей с дыркой в Памяти.
XI
Признает ли церковь в причастившихся Сынов Божьих? Пресуществленные Дары Тела и Крови Христовой даруют ли верующим благодать Духа Святого? Происходит ли преображение мертвых душ в живые во время этого центрального таинства Литургии?Гоголь в «Божественной литургии» отвечает на эти вопросы утвердительно. Каждый получает по вере своей — «Вера спасла тебя». Церковь и есть прообраз Царства Божия, собирающая Сынов Божьих во имя Отца, Сына и Святого Духа. Поминание усопших — Память о живых душах христиан. Церковь как ковчег спасения и Град Божий, сходящий с Неба на Землю, преобразует мертвые души в храме Господнем перед престолом Троицы.
Русские философы и писатели (Бердяев, Мережковский) говорят о трех эпохах: Ветхозаветная — Отца, Новозаветная — Сына, третья — Святого Духа. Исторически, до рождества Христова было время Ветхого Завета, эпоха Закона и пророков, возвещавших о наступлении времени прихода Мессии. С воскрешением Христа — Новый Завет, Благая весть о спасении человечества обозначили вторую эпоху — Сына Божия, Иисуса Христа. Третью эпоху связывают со вторым пришествием Христа после Страшного Суда и воскрешения мертвых, когда будет разрушена и сожжена Вавилонская блудница, и с неба на землю низойдет Град Божий — Небесный Иерусалим, и наступит Царство Божие на обновленной земле с обновленным человеком, и время кончится.
После вознесения Христос сказал своим Апостолам, что Утешитель придет к верующим в Сына Божьего, и Господь пребудет с ними до скончания времени. Святой Дух, вошедший в обновленного человека, усыновляет его Отцу, происходит встреча с Иисусом Христом лицом к лицу, и Второе Пришествие знаменует эпоху Святого Духа для ожившего в Духе нового человека в ангельском чине, когда времени уже нет, ибо нечего уже измерять. Законы пророков исполнены Сыном Божьим, Иисусом Христом жертвоприношением на кресте для спасения падшего человека. Благовещение Святого Духа о рождении Христа в верующем человеке подобно чуду Девы Марии. Эта встреча и есть точка Омега, Второе Пришествие, усыновление и возвращение блудного сына. Падший блудный сын вновь обрел любимое Отечество Троицы.
И теперь уже не исполнять Ветхий Закон, но и не порушить его призван он. Любовь к Небесному Отечеству позволяет слышать и исполнять Волю Отца и дает право быть свободным человеком, равным с другими по силе любви к ближнему и соединенным братскими узами любви в большой Богочеловеческой семье Царства Божьего, которое «внутри нас есть».
История определила явление Гоголя-писателя для русской словесности как великого классика. Выдающиеся современники Гоголя — западники и славянофилы, писатели, философы, богословы — видели в нем не только писателя, обогатившего образный русский язык. Все они ощутили на себе духовное влияние его личности, потрясающую открытость исповеди, пророческое Слово, обращенное к каждому из них о призвании и служении человека.
Светский образ жизни высшего общества со времени Петра I превратил религиозное сознание в некий духовный ритуал, дань традиции. Смысл и назначение человека определялись местом, должностью, званием, доходом и службой государю-императору.
Избранные письма, «Авторская исповедь» и «Божественная литургия» повергли большинство читателей и даже близких друзей в шок. От веселого юмора Гоголя, каким все его знали, не осталось и следа. А нового Гоголя просто не узнали. Более того, объявили его не в своем уме, сумасшедшим. Гоголь действительно вышел из мертвых душ. Голос, говоривший с ним, призвал его к другому, высокому служению. Он даже поставил вопрос самому себе: его ли дело быть писателем. В зените славы взял да бухнул письмами, исповедью и литургией. «Ай да, Пушкин, ай да, сукин сын».
Конечно, Гоголь был уже не в своем прежнем уме писателя. Явилась иная обновленная Личность, властно потребовавшая лестницу на верх. Его оживотворенная Словом душа воспарила над миром мертвых душ. Благая весть объяла все его существо благодатной любовью, и Дух Святой почил на нем. Он, преображенный вошел в мир Слова и стал Сыном Божьим.
Но где-то здесь, совсем близко продолжается диалог читателя с Гоголем о мертвых душах. Рядом стоит кто-то очень похожий на человека и молча с грустью слушает. Проходит время и, в сердцах махнув отчаянно рукой, он бросил с досадою: «А, не морочьте мне голову».
