 |
| Фонд стратегической культуры | Анатолий Цыганок | 10.01.2008 |
На референдуме 5 января 2008 года большинство грузинских избирателей проголосовало за вступление страны в НАТО. «Я обещал моему народу, что мы войдем в НАТО. Сейчас этот процесс стал необратим — все европейские члены НАТО и США сказали, что Грузия может стать членом альянса», — заявил Саакашвили в эфире грузинских телеканалов.
Грузия может вступить в НАТО до окончательного урегулирования конфликтов Тбилиси с непризнанными абхазским и югоосетинским государствами. Об этом заявил еще в марте 2007 года заместитель госсекретаря США Метью Брайза: «После того, как Грузия покажет, что продвижение реформ в стране стало необратимым, твердо и четко продемонстрирует выбранный ею путь на решение территориальных конфликтов мирным путем, это убедит страны альянса, что она заслуживает членство в этой организации». При этом Брайза особо подчеркнул, что «те страны, которые не являются членами НАТО, не смогут наложить вето на желание Грузии вступить в альянс».
К концу 2007 года завершились работы в рамках индивидуального партнерства Грузии с Северо-Атлантическим альянсом, в соответствии с Планом действий по подготовке к членству в НАТО. Дальнейшее вроде бы зависит только от самого альянса. Правда, два «маленьких препятствия» — замороженные грузино-осетинский и грузино-абхазский конфликты — все равно остаются.
Грузия, в соответствии с имеющимся у нее Соглашением с Правительством США в сфере сотрудничества в военной области, уже открыла воздушное пространство и дала разрешение на использовании территории страны транспортными средствами (воздушными, сухопутными, морскими) американских вооруженных сил. Процедура предельно упрощена: американцам достаточно иметь водительские удостоверения. Военнослужащие США могут ввозить в Грузию без лицензирования, без объявления и обложения пошлиной и без налога все необходимые им оборудование и материалы. Транспортные средства не облагаются налогом за транзит, за посадку и стоянку, за пилотирование и навигацию.
Задача закрепиться на Кавказе имеет для США стратегический масштаб: это ворота в Среднюю Азию, контроль за нефтью, плацдарм для нападения на Иран, реальный контроль над Черным морем, фактическая ликвидация российских баз в Армении.
Москва пока еще не рассматривает НАТО как противника, но уже имеет все основания не видеть в альянсе не только союзника, но и партнера (исходя из ситуации с размещением элементов ПРО США в Европе, отказа решать проблему по ДОВСЕ, стремления ограничить влияние России в Арктике, на Балтийско-Черноморской перемычке, в Средне-Западной Азии).
Нельзя не видеть, что появление баз НАТО на Южном Кавказе чревато очень серьезными последствиями с точки зрения региональной и глобальной безопасности Грузия сегодняшнего дня — типичное несостоявшееся государство. Свидетельства тому — хронически нелегитимное (в результате переворотов, на плечах толпы) избрание трех президентов, территориальные конфликты, не решаемые собственными силами, разгул криминальных структур, всепроникающая коррупция. Территория Грузии используется вооруженными чеченцами-сепаратистами (с согласия или без согласия грузинской стороны — неважно).
Нетрудно предсказать, как отразится вхождение Грузии в НАТО на Азербайджане, Армении, Турции, Ираке, а также на Нагорном Карабахе, Абхазии, Южной Осетии и какую линию поведения изберет Россия.
Если НАТО, в нарушение своего же Устава, заявит о приеме Грузии в свои ряды, то первым ответом России, по всей видимости, станет признание независимости Абхазии и Южной Осетии с последующим размещением там своих военных баз. НАТО будет вынуждена, не завершив войны в Ираке и Афганистане, срочно решать проблемы Грузии, вмешавшись в ее споры с непризнанными государствами. Руководство НАТО по просьбе из Тбилиси выделит часть сил для охраны миссий связи НАТО и имущества нефтяных компаний, для чего на Кавказ перебросят несколько бригад из состава сил быстрого реагирования — в восточную Грузию и на границу с Ираном.
Вступая в НАТО и одновременно покидая СНГ, Грузия изменит формат нахождения миротворческого контингента в Абхазии, добиваясь удаления оттуда российских миротворцев. Тбилиси обратится к Евросоюзу за полицейской помощью для «защиты возвращающихся беженцев в родные дома и временного правительства Абхазии, находящегося в Кодорском ущелье, и правительства Санакоева в Южной Осетии», однако «воссоединяться» на грузинских условиях абхазы и осетины не согласятся. Возможно, Грузия предложит ввести параллельно с миротворческими силами, действующими в Абхазии и Южной Осетии, полицейский корпус для принуждения «незаконных правительств» Багапша (в Абхазии) и Кокойты (в Южной Осетии) к расселению возвращающихся беженцев. В состав полицейских сил могут войти военнослужащие Польши, Литвы, Эстонии, Чехии, Великобритании, правительства которых уже заявили о своем возможном участии. Ввод этих сил на территорию Грузии может быть организован с баз НАТО в Польше, Румынии и Болгарии, водным путем из румынского порта Констанца, сухопутным путем через Турцию или через воздушные коридоры НАТО, проложенные на кавказском направлении. В краткосрочной перспективе Грузия получит стимул для экономического развития, в долгосрочной перспективе — утратит национальную идентичность, а возможно и государственность. Азербайджан не станет вступать в НАТО сразу вслед за Грузией. Постсоветская азербайджанская элита ориентирована на Турцию и США, но при этом у Баку есть «болевая точка» во взаимоотношениях с Тегераном — проблема Южного (Иранского) Азербайджана. Сейчас ссора с Ираном не в интересах Азербайджана, однако в более отдаленной перспективе, Баку будет стремиться к тому, чтобы снять последний «кордон» на пути объединения «двух государств одной нации» и одновременно попытаться решить проблему Карабаха. Азербайджан постарается принудить Армению и Нагорной Карабах к выполнению требований Минской группы ОБСЕ, оформленных как решение Совета Безопасности ООН (при поддержке НАТО). Что касается Армении, то она переведет свою ПВО на режим боевой тревоги и выберет анти-натовский вариант военного сотрудничества, обратившись к России и, возможно, к Ирану. Однако после того, как турецко-азербайджанско-грузинское НАТО окончательно перережет ее связь с Россией, Армении придется повторить путь Грузии. Возможно, потребовать от России вывести ее военные базы, уступить Карабах, вступить в НАТО или позволить расширить за счет своей территории Турцию. Под вопросом может оказаться сама армянская государственность. Что касается Турции, то она сейчас с тревогой наблюдает за усилением курдской автономии. В случае силовой акции США против Ирана и, как следствие, неизбежного усиления курдской группировки противоречия Анкары с Вашингтоном обострятся еще больше. Вместе с тем перспектива вхождения Грузии в НАТО даст Турции возможность продвинуться до самой грузино-азербайджанской границы: размещенные в Грузии базы НАТО будут обслуживаться, в основном, турецкими военнослужащими. Расширится и турецко-азербайджанская демографическая экспансия. Иран будет вынужден усилить фронт против Азербайджана и Турции. Возможно, быстрее вступить в ШОС и, заручившись поддержкой Китая и России, объявить о значительном переносе своей морской границы на Каспии на север, блокируя силы флота Азербайджана. Вероятно, Иран окажет материальную и гуманитарную помощь Армении, — например, для борьбы против «сепаратистов Южного Азербайджана». Южная Осетия и Абхазия еще раз призовут Россию признать их независимость, приведут свои воинские части в боевую готовность. Одновременно возможен массовый отток населения в Северную Осетию. Карабах в этой ситуации обратится к России, ООН, Евросоюзу, начнет готовиться к партизанской войне.
Во всех вариантах развития событий для России Грузия становится новым источником угроз, и откладывать выбор линии поведения Москве уже нельзя. Сколь бы невнятной ни была до сих пор политика постсоветской Москвы на Кавказе, думать, что после появления в Грузии военных баз НАТО Россия «уйдет» из Абхазии и Южной Осетии, «отдаст» Армению, а за ней и всякую возможность своего влияния на Ближнем Востоке и в Западной Азии, позволит продвинуть иностранные военные базы вплотную к своим границам, по меньшей мере, наивно.
В то же время России необходим точный расчет ресурсов и возможностей по отношению к непризнанным государствам. Международное признание Абхазии или Южной Осетии не должно стать исключительно российским (или, как вариант, российско-белорусским). Иначе возможно возникновение угрозы «балканизации» уже самой Российской Федерации. В деле изменения конфигурации постсоветского пространства России необходимы союзники в ООН, среди государств, которым угрожают планы перекройки карты Европы, в Организации Исламской Конференции, СНГ, ШОС, ОДКБ. Для этого нужны внятные аргументы: к чему, собственно говоря, вся эта тяжба о непризнанных. Отказ Грузии на протяжении 16 лет вносить изменения в свою конституцию по вопросу о предоставлении автономий национальным меньшинствам, а также отказ от рекомендаций СБ ООН и ОБСЕ подписать соглашение «О неприменении силы» в Южной Осетии и Абхазии знаменуют провал начального варианта мирного решения проблемы самопровозглашенных государств. Руководство в Тбилиси (как и в Баку) вообще отказывается говорить о федерализации. В этой ситуации Москва не может не считать, что региональная безопасность всего Кавказа под угрозой. Поэтому России предстоит пересмотреть свой взгляд на непризнанные республики. Москве потребуется не ждать появления «прецедента» в Косове, а, четко определив свою позицию по проблеме замороженных конфликтов на территории СНГ, создать свой прецедент. Возможно, отложенный Государственной Думой РФ вариант законопроекта, упрощающего принятие в состав РФ автономий союзных республик бывшего СССР на основе «волеизлияния народа, проживающего на территории данных автономий», будет применен по отношению к Южной Осетии, Абхазии. Почему нельзя признавать Косово? Да хотя бы потому, что в Косове государственное управление подменено кланово-мафиозной системой. В противоположность этому Нагорный Карабах, Абхазия, Южная Осетия — состоявшиеся государства. И именно это делает невозможной их реинтеграцию с бывшими «метрополиями» мирным путем. Во всех непризнанных государствах прошли несколько избирательных циклов, произошла смена лидеров через выборы. Ни в Грузии, где президенты сменяют друг друга в череде переворотов или на арене «цирка с выборами», ни в Азербайджане, где отец назначает своим преемником во главе государства сына, ничего похожего нет.
Москве придется отвечать на два вопроса: 1) В состоянии ли Россия способствовать превращению Кавказа в более стабильный регион? 2) Могут ли Грузия и Азербайджан контролировать «непризнанные территории» иначе, как силами НАТО, с неизбежным в таком случае применением насильственных депортаций и этнических чисток? Что, кроме фраз о «широкой автономии», способны дать своим бывшим автономиям, а ныне государствам де факто, Грузия и Азербайджан? «Возвращение» новых государственных образований в СНГ в пределы бывших советских республик следует признавать невозможным, коль скоро оно влечет за собой военный конфликт, депортацию или этническую чистку.
Чтобы не допустить дестабилизации обстановки на Кавказе, Россия будет вынуждена резко усилить свою военную группировку в Армении, в основном, силами ВВС и дополнительных ПВО. Точно так же Россия будет вынуждена признать независимость Абхазии и Южной Осетии и, не включая эти государства в состав Российской Федерации, ввести дивизии внутренних войск МВД РФ для «защиты граждан России, проживающих на территориях Абхазии и Южной Осетии». Затем, по договоренности с абхазским правительством, Москва должна будет решить вопрос о военных базах. По-видимому, объявив о военной угрозе своим южным границам, Россия обратится к ОДКБ и ШОС за дипломатической, политической, экономической, военной поддержкой и закроет воздушное пространство для самолетов НАТО на афганском направлении.
Если попытки закрепиться в Грузии для НАТО станут более важными, чем безопасность Кавказа, пути России и Северо-Атлантического альянса разойдутся окончательно.
