 |
| Храм Рождества Иоанна Предтечи на Пресне | Надежда Валинурова | 04.01.2008 |
Воспитание ребенка немыслимо без правильного иерархического устроения трех сторон человека — духа, души и тела, без понимания того, что духовная жизнь в человеке особенная жизнь, которая определяет иное, новое «качество» жизни. Нарушение иерархичности строения человека, подчинение его духовного начала психофизической сфере затемняет в человеке образ Божий и не дает возможности явить его миру. Следует подчеркнуть, что примат духовного не подавляет психофизической жизни, не устраняет даже ее собственной закономерности. Из того, что психика и телесная сфера служат проводником и выражением духовного начала, не следует, что у них нет собственной жизни. Их собственная жизнь не только соотнесена всегда к духовному началу, но может и подчинить духовное начало себе, в чем проявляется уже плененность духа влечениями психофизического характера.
Современное воспитание и образование, не затрагивают основной тайны в человеке, проходят мимо самого существенного в жизни. Веря в творческие силы, заложенные в детской душе, в действенность внутренних факторов душевной жизни, современные родители и педагоги озабочены тем, чтобы обеспечить ребенку здоровое, крепкое, творческое развитие в определенных его направлениях. Одни заняты тем, чтобы развить те дарования, какие присущи данному ребенку, укрепить и усилить те психические функции, которые дадут возможность личности наиболее полно и ярко выявить себя. Другие придают существенное значение развитию социальных сил в ребенке, накоплению социальных навыков, способности проникаться теми задачами, которыми живет общество, уделяется внимание и формированию умению проводить в жизнь свои идеи, осуществлять свои замыслы, достигать поставленных целей, овладевать средой. Физическое здоровье, развитый ум, сильный характер, здоровые социальные навыки не спасают от духовно-нравственной деформации, от пленения разными страстями, которые причиняют страдания, от того, что созревающие психофизические силы подчиняют себе духовную жизнь ребенка.
Вся система современного воспитания антихристианская, идущая вразрез с евангельскими заповедями, данными САМИМ БОГОМ. С самого раннего детства родители усиленно развивают у ребенка разнообразные страсти, своего рода нравственные дефекты, пороки. Страсть — это патологическое явление в человеческом поведении и человеческой душе, которое является болезнью души. И если физические болезни детей очень беспокоят, и родители предпринимаются разнообразные средства к лечению, то болезни души длительное время не только не беспокоят, но еще умиляют и радуют; и родители, да и вся система воспитания, не только не препятствуют, но наоборот способствуют их укреплению, воспитывают в ребёнке самые извращённые формы различных страстей и только приходится удивляться, что у ребёнка не воспиталось какой-то страсти хотя для этого все было сделано. Неудивительно, что страсти оказываются сильными в человеке еще до того, как он становится способным осознавать их.
Многие родители и педагоги даже не понимают, как разрушительны страсти, не знают, что страсти замещают собою произвольное и свободное поведение человека. Развивая и укрепляя страсти, родители лишают ребенка свободной воли, делают его зависимым от окружающих обстоятельств, превращают собственного ребенка «в собаку Павлова», поведение которого определяется формулой «стимул — реакция». Вырастая, ребенок становится не в состоянии разорвать эту порочную зависимость. Замечательный пример этого замещения находим у Аввы Дорофея в его «Душеполезных поучениях». «Однажды пришел ко мне некто из братии и сказал мне: „Прости меня, отче, и помолись о мне; я краду и ем“. Я спросил его: „Зачем же? Разве ты голоден?“ Он отвечал: „Да, я не насыщаюсь за братской трапезой и не могу просить“. Я сказал ему: „Отчего же ты не пойдешь и не скажешь Игумену?“ Он отвечал мне: „Стыжусь“. Говорю ему: „Хочешь ли, чтоб я пошёл и сказал ему?“ Он говорит: „Как тебе угодно, господине“. Итак, я пошёл и объявил о сём Игумену. Он сказал мне: „Окажи любовь и позаботься о нём, как знаешь“. Тогда я взял его и сказал келарю при нём: „Окажи любовь и, когда придёт к тебе сей брат, давай ему, сколько он хочет, и ни в чём не отказывай ему“. Услышав это, келарь отвечал мне: „Как ты приказал, так и исполню“. Проведя таким образом, несколько дней, брат этот опять приходит и говорит мне: „Прости меня, отче, я снова начал красть“. Говорю ему: „Зачем же? Разве келарь не даёт тебе, чего ты хочешь?“ Он отвечал мне: „Да, прости меня, он даёт мне, чего я желаю, но я стыжусь его“. Говорю ему: „Что же, ты и меня стыдишься?“ Он отвечал: „Нет“. Тогда я сказал ему: „Итак, когда хочешь, приходи и бери у меня, но не кради“; ибо у меня тогда была должность в больнице, и он приходил и брал, что хотел. Но через несколько дней он опять начал красть, и пришел со скорбию и сказал мне: „Вот, я опять краду“. Я спросил его: „Зачем, брат мой? Разве я не даю тебе, чего ты хочешь?“ Он отвечал: „Нет, даёшь“. Говорю ему: „Что же, ты стыдишься брать у меня?“ Он говорит: „Нет“. Я сказал ему: „Так зачем же ты крадёшь?“ Он отвечал мне: „Прости меня, сам не знаю зачем; но так просто краду“. Тогда я сказал ему: „Скажи мне, по крайней мере, по правде, что ты делаешь с тем, что крадешь?“ Он отвечал: „Я отдаю это ослу“. И, действительно, оказалось, что этот брат крал куски хлеба, финики, смоквы, лук, и вообще всё, что он ни находил, и прятал это — одно под свою постель, другое на ином месте и, наконец, не зная, куда это употребить и видя, что оно портится, он выносил это вон и выбрасывал, или отдавал бессловесным животным».
Примеров такой зависимости человека в современном мире можно приводить великое множество: наркомания, игромания, алкоголизм, гомосексуализм и многие другие страсти, с которыми человек сам не справляется. Разрушительность страсти сказывается, прежде всего, в том, что она замещает собою естественные потребности человека и занимает их место. Страсть превращается не только в привычку — она становится чертою личности. Родители и педагоги глубоко убеждены, что это и есть черта характера или свойство индивидуальной природы ребенка. Страсть как неутолимая жажда, заставляет человека страдать, вызывая тревогу и уныние, поражая эмоциональную сферу, как любая патология человеческой души.
Если первой заповедью Христа является любовь к Богу, а второй — любовь к ближнему, как к самому себе, то основными страстями являются те, которые противоположны этим заповедям и приводят к таким состояниям, устремлениям и намерениям, которые отвращают не только от любви к Богу и к ближнему, но и от истинной любви к самим себе.
Иоанн Кассиан выделяет следующие пары страстей, которые порабощают человека: чревоугодие и блуд, сребролюбие и гнев, печаль и уныние, гордость и тщеславие.
Страсти чревоугодия и блуда. Страсть чревоугодия родители начинают культивировать с самого рождения ребенка, воспитывая детей на избытке питания и формируя в них привычку к изобильному, вкусному; закармливают своих детей, формируют привычку много есть и много пить, развращают их вкус. Существуют интересные данные, что потребность в кириешках, пепси-коле и пр. у ребенка появляется к 7- 8 годам.
Многие родители считают эти две страсти только естественными потребностями, а не болезнями души, поэтому не видят никаких проблем, с ними связанных; не ведая беды, родители позволяют в школу приглашать медицинских работников на беседы с детьми раннего подросткового возраста о половом просвещении, о безопасном сексе.
Греховная сущность этих страстей состоит в переносе центра тяжести жизни на психофизическое начало, а не на духовное. Страсти, связанные с половой сферой особенно страшны, так как влекут за собой грехи, которые являются не только «преступлением в отношении другой личности» и в то же время — «преступлением против самих себя, против собственной личности», Ведь тот, кто подвержен блудной страсти, рассматривает самого себя и другого человека как инструмент получения удовольствия, низводит себя и другого человека до положения вещи, решительно игнорирует и презирает то, что другой человек, да и он сам тоже, являются духовными существами, и поэтому грешит одновременно и против Бога, образ которого он носит, и против ближнего.
Вторая пара страстей — это сребролюбие и гнев. Психологический смысл сребролюбия, как страсти, в том, что она препятствует духовному росту человека. Человек все силы души растрачивает в погоне за богатством. Изучение потребностей студентов, показывает, что 84 процента основную цель жизни видят в материальном достатке. Горе, сказано (в Писании), богатым, а родители предпринимают все меры, чтобы их дети в будущем разбогатели, готовят детей на борьбу за существование, за выживание, готовят к тому, «что человек человеку — волк», что существует всего два пути существования — «либо пан, либо пропал» — либо ты управляешь, либо тобой управляют. Тем самым вся система современного воспитания культивирует и развивает одновременно с сребролюбием страсть гнева, который выражается в формах лжи и осуждения, проявлении агрессии по отношению к людям и враждебности к себе. Хотя Христос повелевает воздерживаться от ссор, и даже любить врагов своих. «Если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой. Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним» (Мф. 5:23−25).
Результаты этой страсти всегда оборачиваются против самого человека, то есть пагубно сказываются на нем и в социальном, и личностном плане, а также в духовной жизни, так как осуждение ближнего, гнев на него, желание блага для себя любыми средствами выливаются в страсти печали и уныния или даже отчаяния.
Уныние принимает участие в формировании многих форм депрессий, маниакально-депрессивного психоза, меланхолического характера. Душой уныние воспринимается как вялость, инертность.
Очень многие дети даже младшего школьного возраста, не говоря о подростках, испытывают состояние депрессии, скуки и апатии. Унылые дети не желают просыпаться по утрам не потому, что они физиологически нуждаются во сне, а потому что не желают включаться в ту жизнь, в которой, как они знают заранее, не будет того, что им хочется или как им хочется. Унылый ребенок знает, что все равно все будет плохо, не считает нужным противостоять неприятностям, зачастую не видит смысла совершать те или иные действия для преодоления сложностей, учится спустя рукава. Уныние заставляет его не устранять предстоящее зло, а сохранять его в угоду унынию. Выраженное уныние может маскироваться избыточной активностью, рвением, а на уровне страсти приступами немотивированной ярости, во время которых ребенок способен к деструктивному поведению, вспышкам ярости. Унынием сопровождаются практически любые неудовлетворенные желания, тем более, если ребенок привыкает, что с детства его пожелания для близких людей являются законом и стимулом к исполнению. Постепенно формируется душевное состояние, которое фиксирует те потребности, которые реализовать невозможно, что в дальнейшем приводит к снижению физических и психических функций.
Чтобы ребенок не заразился этой страстью, родители должны приучать ребенка переживать неприятности с терпением, а также учить благодарить ребенка за то хорошее, что имеется. Препятствует развитию уныния признание того, что все происходит по воле Бога, признание своей ограниченности и греховности. Если человек ограничен, то не может знать будущего, если греховен, то не имеет права претендовать на то, чтобы его желания исполнялись. Признание примата духовного начала в человеке объясняет и оправдывает наличие аскетического момента в воспитании детей. Способность переносить разумные психические и физические нагрузки и неудобства, в соответствии с возрастом и уровнем духовного развития ребенка, делает его духовно свободным и сильным.
И последняя пара страстей — гордость и тщеславие, которые сопровождают все страсти. Между ними сложно провести отличие. Это самые тяжкие, наиболее устойчивые страсти. Тщеславие — желание человеческой похвалы, славы, оно возможно через привлечение к себе внимания людей: манерностью, преувеличенной мимикой и жестами, откровенно неприличным поведением, вульгарностью, даже хамством. Детей с детства приучают тщеславиться красивой одеждой, способностями, остроумием, интеллектом. Дети постепенно учатся хвастаться, производить впечатление на окружающих знаниями, одеждой, связями. Тщеславные меняют свои взгляды и суждения достаточно легко, поскольку не обладают постоянством принципов, приспосабливаются к окружающей среде, становятся зависимым от мнения окружающих, ждут похвалы, любуются собой, постепенно лишаются возможности быть самим собой, становятся безразличными к окружающим, хотя и демонстрируют им свою заинтересованность. Тщеславие убивает душу ребенка, не давая обрести определенность, целеустремленность, постоянство, заботливость, уважительность, человеколюбие.
Гордость является источником всех духовных болезней — иначе говоря, всех остальных страстей, а также почти всех душевных расстройств. С гордостью напрямую связан эгоизм (у святых отцов он называется самолюбием), который является дурной любовью к самому себе. Эгоизм заставляет все «тянуть на себя»: в частности, приписывать себе самим заслугу наших добрых поступков и добродетелей
Святые отцы считают гордость стволом древа греха, на котором ветвятся и от которого произрастают все мыслимые прегрешения. В повседневных отношениях гордость проявляется неспособностью благодарить, просить о помощи, признать свою неспособность сделать что-либо хорошее, полезное. В этих случаях ребенок рассказывает о своих затруднениях, ожидая, что ему предложат помощь без его просьбы о ней; признает худость того или иного поступка, но не попросит за него прощения; будет всячески уклоняться от непосильного хорошего дела, но не признает свою неспособность к нему. Желание родителей видеть своих детей безупречными и занимающими высокое положение не имеет ничего общего с любовью к детям и заботой о них, а является желанием видеть себя породившим нечто безукоризненное и совершенное. Любые проявления гордости тяготеют к внешнему миру, к громадности замыслов и дел, к произведению впечатления или на окружающих или хоть на самого себя в собственных мечтаниях.
Схема развития страсти включает в себя семь этапов: возникновение помысла, его принятие и собеседование с ним, далее соизволение помыслу. На четвертом этапе начинается борьба. На этой ступени человек уже точно знает нравственную характеристику помысла, который в нём возник. И здесь начинается, собственно говоря, борьба добра и зла, здесь происходит очень часто раздвоение в человеческом сознании: можно или нет, допустимо или недопустимо, должен или хочу, хочу или могу. Пятый этап развития страсти — это навык. Навык возникает, когда человек совершает данный поступок уже не в первый раз, когда он привыкает к этому поступку. На этом этапе ослабевает борьба и происходит привыкание к совершению этого греха. Шестой этап — пленение. Помысел, или уже новообразование в человеческой душе, лишает человека свободы. Человек оказывается под воздействием помысла. Авва Дорофей пишет: «если у кого-нибудь хотя одна страсть обратилась в навык, то он подлежит муке, и случается, что иной совершает десять добрых дел и имеет один злой навык, и это одно, происходящее от злого навыка, превозмогает десять добрых дел. Орёл, если весь будет вне сети, но запутается в ней одним когтём, то чрез эту малость низлагается вся сила его; ибо не в сети ли он уже, хотя и весь находится вне её, когда удерживается в ней одним когтём? Не может ли ловец схватить его, лишь только захочет? Так и душа: если хотя одну только страсть обратит себе в навык, то враг, когда ни вздумает, низлагает её, ибо она находится в его руках по причине той страсти. Посему-то я и говорю вам всегда: не допускайте, чтобы какая-либо страсть обратилась вам в навык». Седьмой этап — собственно страсть. «Один великий старец прохаживался с учениками на некотором месте, где были различные кипарисы, большие и малые. Старец сказал одному из учеников своих: вырви этот кипарис. Кипарис же тот был мал, и брат тотчас одною рукою вырвал его. Потом старец показал ему на другой, больший первого, и сказал: вырви и этот; брат раскачал его обеими руками и выдернул. Опять показал ему старец другой, ещё больший, он с великим трудом вырвал и тот. Потом указал ему на иной, ещё больший; брат же с величайшим трудом, сперва много раскачивал его, трудился и потел, и, наконец, вырвал и сей. Потом показал ему старец и ещё больший, но брат, хотя и много трудился и потел над ним, однако не мог его вырвать. Когда же старец увидел, что он не в силах сделать этого, то велел другому брату встать и помочь ему; и так они оба вместе едва успели вырвать его. Тогда старец сказал братии: «Вот так и страсти, братия: пока они малы, то, если пожелаем, легко можем исторгнуть их; если же вознерадим о них, как о малых, то они укрепляются, и чем более укрепляются, тем большего требуют от нас труда; а когда очень укрепятся в нас, тогда даже и с трудом мы не можем одни исторгнуть их из себя, ежели не получим помощи от некоторых святых, помогающих нам по Боге», — вразумляет нас Авва Дорофей.
Таким образом, мы видим, что первое и самое важное условие духовно-нравственного воспитания — восстановление человеческой природы, ее органической иерархичности, создание условий, способствующих рождению духовной жизни и ее развитию в ребенке, приращению Божественной благодати, под влиянием которой растущие психофизические силы подчиняются законам духовной жизни, преображаются и облагораживаются ею. Духу принадлежит основное значение в жизни человеке, но когда дух находится в плену низших влечений, закон его жизни искажается.
2. Гарбузов В. Н. и др. Неврозы у детей и их лечение. Л., 1977.
3. Захаров А. И. Психотерапия при нервных и психических заболеваниях. — Л., 1973.
4. В.В.Зеньковский. Проблемы воспитания в свете христианской антропологии. Париж. 1930 (переизд М. 1993).
5. Исаака Сирианина. Слова подвижническия, М.:Правило веры, 1993
6. Преподобный Макарий Египетский. Духовные беседы: С-ТСЛ, 1994. Б Слово 4, гл.
7. Св. Иоанн Златоуст Полн. Собр. Творений в 12 Т., т 1
8. Начала христианской психологии. Под. Ред. Б.С.Братуся. М. Фонд Д.Сороса. 1995.
http://www.ioannp.ru/publications/36 765
