 |
| Научная сеть | А. Попов | 03.01.2008 |
В дальнейшем русские православные иерархи, священники и их паства, оказавшиеся за рубежом, выбрали разные пути своего церковного устройства. Часть из них вступила в состав Поместных Церквей, на канонической территории которых они проживали. Другая часть, нарушив канонические правила, без согласия Матери-Церкви приняла автокефалию от Вселенского Патриархата, как это произошло в Польше, Эстонии, Латвии, Финляндии. Ещё одна часть также в нарушение канонических правил перешла во временную юрисдикцию Вселенского Патриарха в качестве экзархатов (русские приходы в Западной Европе). Важно отметить, что хотя границы канонических территорий Церквей часто совпадают с границами государств, распад последних не должен вести к дроблению Церквей (2). Как писал архиепископ Виталий (Максименко): Постигшее Православную Церковь в России несчастье вызвало в Ее заграничных свободных частях заболевание двух родов. Одни части (правильнее сказать, руководители их), будучи свободными, по мотивам далеко не церковным, подчинились Московской Патриархии и пошли на службу коммунистической власти. Другие, воспользовавшись бессилием порабощенной Русской Церкви, самочинно оторвались от нее и от прочих свободных частей Русской Церкви и явочным порядком завели у себя автокефалии. Так сделали в Польше, Латвии, Эстонии, Финляндии по принуждению светских правителей, но также поступили и в свободной Америке по своей собственной воле.
Одной ветвью российского православного зарубежья стала Русская Православная Церковь за границей. Не признанная ни одной из Православных Церквей, долгое время находившаяся в расколе с Русской Православной Церковью, она тем не менее сыграла огромную роль в сохранении русского православия вне России.
Взаимоотношения Русской Православной Церкви Московской Патриархии и Русской Православной Церкви за границей (РПЦЗ) волновали всегда и волнуют сегодня многих русских православных людей, начиная рядовым верующим и кончая высоким церковным руководством.
На наш взгляд, важное значение для России и для российской культуры имеет подлинное возрождение православия и Православной Церкви, освоение того духовного начала, которое наши соотечественники смогли сохранить за рубежом благодаря Православию и Церкви. Одной из практических задач является установление диалога, поиска путей сближения между Русской Православной Церковью Московского Патриархата и другими православными церквями, в первую очередь Русской Православной Церковью за границей (РПЦЗ). Понимание этого есть не только в церковной среде, но и у светской власти. Это подтверждают недавние встречи президента Путина с митрополитом Лавром и другими членами Архиерейского Синода Зарубежной Церкви в Нью-Йорке и Москве.
Предыстория зарождения Зарубежной Церкви
Предыстория зарождения Зарубежной Церкви связана с событиями Гражданской войны и образованием Временных Высших Церковных Управлений на территориях, контролируемых белогвардейскими правительствами. Фронты Гражданской войны разделили страну на множество частей. Нормальное сообщение между различными регионами страны было затруднено. Епархии, находящиеся на территориях, контролируемых различными белогвардейскими правительствами, лишились связи с патриархом и Священным Синодом. В этих условиях возникла идея об образовании временных высших органов церковного управления, которые должны были решать вопросы, выходящие за рамки полномочий епархиальных архиереев. Решение о создании таких временных органов управления принимались на церковных совещаниях и Соборах. Это был очень опасный путь, так как изначально самовольно узурпировалась высшая церковная власть власть Патриарха и Священного Синода. Тем не менее не без давления белогвардейских властей на отдельных территориях России были созданы Временные Высшие Церковные Управления. Первым было образовано Сибирское Высшее временное церковное управление. В ноябре 1918 г. в Томске состоялось Всесибирское соборное церковное совещание, в котором приняли участие 13 архиереев, возглавлявших епархии Поволжья, Урала, Сибири и Дальнего Востока, а также 26 членов Всероссийского Собора. Почетным председателем совещания был избран митрополит Казанский Иаков (Пятницкий). На совещании было принято решение об организации ВВЦУ. Первоначально ВВЦУ было сформировано в Уфе. В задачи нового органа церковного управления входили организация и регулирование церковной жизни на территориях, отрезанных от высшей церковной власти. Окончательно ВВЦУ было оформлено лишь на Сибирском Поместном Соборе, состоявшемся позднее в Омске (3). Возглавил ВВЦУ архиепископ Омский Сильвестр (Ольшанский). При создании ВВЦУ предполагалось, что после восстановления связи со Святейшим Синодом и Патриархом ВВЦУ даст отчет о своей деятельности Патриарху, после чего прекратит свою работу.В конце 1919 г. Сибирское ВВЦУ вместе с отступающими войсками Колчака переместилось в Иркутск. После разгрома Колчака часть членов ВВЦУ и духовенства армии Колчака смогла перебраться в Шанхай, Харбин и Владивосток. Впоследствии многие из них вошли в состав Зарубежной Церкви.
На последнем клочке русской земли, остававшемся свободным от большевиков к 1922 г. в Приморье также предпринимались попытки организации Временного высшего церковного управления. В сентябре 1922 г. в Уссурийске прошло совещание епископа Харбинского и Маньчжурского Мефодия, епископа Забайкальского и Нерчинского Мелетия, епископа Владивостокского и Приморского Михаила, епископа Токийского и Японского Сергия, епископа Камчатского и Петропавловского Нестора. На совещании было решено провести во Владивостоке 22 октября 1922 г. Дальневосточный Поместный Церковный Собор. На Соборе планировалось создать Временное Высшее управление Дальнего Востока. Однако под ударами большевиков войска Приамурского Земского Правительства были разгромлены. Так для многих русских людей, в том числе русских иерархов и священников, начался трагический путь изгнанников. Большинство дальневосточных беженцев осело в Китае. В Китае нашли пристанище сразу несколько архиереев, прибывших из Забайкалья и с Дальнего Востока. Стремление к упорядочению церковной жизни в условиях оторванности от Московской церковной власти привело к образованию в 1921 г. Пекинской и Харбинской епархий, находившихся в ведении Зарубежного Архиерейского Синода. Впоследствии Китай стал одним главных центров русского православного рассеяния.
Наибольшее значение для дальнейших судеб русского зарубежного православия имело ВВЦУ юго-востока России. Фактически оно стало основой того нового юрисдикционного образования, которое стало называться в будущем Русской Православной Церковью за границей.
Так же как в Сибири и на Дальнем Востоке на юго-востоке России прервалась связь с Патриархом. Вопросы, превышавшие компетенцию епархиальных архиереев, не решались. Это затрудняло организацию церковной жизни на территории, контролируемой войсками генерала А.И. Деникина. Вдохновителем и организатором образования ВВЦУ юго-востока России стал главный священник Добровольческой армии протопресвитер Георгий Шавельский. О. Георгий вспоминал: «Получилось странное явление: огромная территория, почти весь юго-восток России, с несколькими епархиями оказалась без высшей церковной власти, которая одна могла бы направлять, и исправлять церковную жизнь. Необходимость её была очевидна"(4). Отец Георгий Шавельский убедил А.И. Деникина в необходимости создания высшей церковной власти. 2 марта 1919 г. Деникиным было подписано письмо на имя Донского архиепископа Митрофана (Симашкевича), в котором он просил созвать совещание епископов и членов епархиальных советов. Планировалось пригласить на совещание пребывающих в Одессе архиереев и членов Всероссийского Церковного Собора. Совещание состоялась 26 апреля 1919 в Екатеринодаре. В его работе приняли участие митрополит Одесский Платон (Рождественский), архиепископы Таврический Димитрий (Абашидзе) и Екатеринославский Агапит, а также несколько членов Всероссийского Церковного Собора. С главным докладом выступил протопресвитер Шавельский, который обосновал необходимость образования ВВЦУ. О. Георгия поддержал митрополит Платон, предложивший для учреждения ВВЦУ созвать Церковный Собор.
Созыв Собора намечался на 18(31) мая 1919 г. Практически открытие состоялось днем позже. Протопресвитер Г. Шавельский вспоминает, что когда он приехал в Ставрополь к архиепископу Агафодору для переговоров о созыве собора архиереев, оторванных от центральной церковной власти, он встретил решительный протест: нельзя открывать собор без разрешения Патриарха. Слова Шавельского о том, что собор открывается именно потому, что невозможно сноситься с патриархом, что патриарх ничего не будет иметь против этого доброго и необходимого дела, старейшего владыку не убедили, но в конце концов он дал свое согласие. В соборных заседаниях принимали участие 68 человек, среди которых было 11 епископов, 22 священника, 1 монашествующий и 34 мирянина. Некоторые из них были членами закончившегося семь месяцев назад Поместного Московского Собора 1917−1918 гг.(5)
Собор рассмотрел и принял проект Временного Высшего Церковного Управления на Юго-Востоке России (ВВЦУ) «…до установления правильных сношений» с патриархом Тихоном. В соборном послании по поводу образования ВВЦУ говорилось о его подотчетности патриарху Тихону после «…трепетно ожидаемого освобождения Великого Отца и Патриарха нашего…» от большевиков. Фактически учрежденное Собором ВВЦУ было облечено всей полнотой власти до восстановления связи с Патриархом, когда оно немедленно должно было сложить свои полномочия.
Председателем ВВЦУ стал архиепископ Новочеркасский и Донской Митрофан (Симашкевич), товарищем председателя — Таврический архиепископ Димитрий (Абашидзе), члены ВВЦУ- протопресвитер Г. Шавельский, протоиерей А.П. Рождественский, профессор Ростовского Университета П.В. Верховский и граф В.В. Мусин-Пушкин.
В деятельности ВВЦУ на юге России в 1919—1920 гг. закладывались основы, происходило становление того, что впоследствии стало именоваться Русской Православной Церковью за границей. В этот период происходила апробация новых форм и методов церковного управления в условиях отсутствия руководства со стороны высшей церковной власти в лице Патриарха и Священного Синода. Таким образом, учрежденное на Соборе ВВЦУ юго-востока России с самого начала своей деятельности оказалось вполне реальной альтернативой патриаршей власти (6). В это время были посажены первые ростки вольного отношения к канонам и церковной дисциплине. Впоследствии эти ростки дали обильные всходы в эмиграции и принесли тяжкие беды Русской Церкви. Как часто бывает, «благими намерениями вымощена дорога в ад». ВВЦУ юго-востока России возникло как временное учреждение, которое после восстановления связи с Патриархом и отчета о всех своих деяниях, должно было прекратить свою деятельность. Но этого не произошло: многое, задумываемое как временное, в силу политических и других причин, становится постоянным. Таким образом, Временные Высшие Церковные Управления явились первым опытом автономного церковного управления в обход высших органов власти РПЦ. Именно из Временных Высших Церковных Управлений организационно выросла РПЦЗ. В большей мере это относится к ВВЦУ юго-востока России. Впоследствии это привело к трагическому расколу некогда единой Русской Православной Церкви на несколько ветвей и юрисдикций (7).
В эмиграции
ВВЦУ было эвакуировано из Крыма вместе с Белой армией в Константинополь. Почти сразу же после прибытия в Константинополь ВВЦУ было переименовано в Высшей Русское Церковное Управление за границей. С этого момента начинается история Русской Православной Церкви за границей.6/19 ноября 1920 г. в результате поражения Белой Армии, к Царьграду прибыли и сосредоточились в Босфоре свыше 120 кораблей русского и иностранных флотов с почти 150.000 русских беженцев (российских было: 66 военных кораблей, в том числе 18 боевых судов, и 9 больших торгово-пассажирских пароходов). Состав беженцев распределялся следующим образом: более 100.000 воинских чинов (из них более шести тысяч раненых и больных), около 3.000 чинов и воспитанников военно-учебных заведений, около 20.000 женщин и около 7.000 детей. Среди беженцев был и митрополит Антоний (Храповицкий) с группой архиереев и священнослужителей Юга России (8).
По первоначальному убеждению митрополита Антония русские православные беженцы с этого времени должны были влиться в Поместные Православные Церкви по месту проживания. Но в результате влияния окружения его планы изменились.
6/19 ноября 1920 г. на пароходе «Великий Князь Александр Михайлович» в босфорском проливе состоялось первое (за границей) заседание бывшего ВВЦУ. В заседании приняли участие: митроп. Антоний, митрополит Херсонский и Одесский Платон (Рождественский), архиепископ Полтавский и Переяславский Феофан (Быстров), управляющий военным и морским духовенством епископ Вениамин (Федченков). Присутствовал также прот. Георгий Спасский из Севастополя. На этом заседании было постановлено:
В виду сосредоточения огромного количества беженцев в различных государствах и частях света, не имеющих общения с советской Россией и не могущих сноситься с Высшим Церковным Управлением при Святейшем Патриархе, а также вследствие необходимости попечения о русской армии, выехавшей из Крыма, —
а) продолжить полномочия членов Высшего Церковного Управления с обслуживанием всех сторон церковной жизни беженцев и Армии во всех государствах, не имеющих сношения со Святейшим Патриархом;
б) местом действия Управления избрать г. Константинополь, как наиболее центральный пункт;
в) снестись с Константинопольской Патриархией для выяснения канонического взаимоотношения;
г) определить состав членов Управления из наличных епископов его, в виду отсутствия других членов — протоиерея о. С. Булгакова и А. А. Апраксина, выехавшего в Сербию, и протоиерея о. Георгия Спасского, отправляющегося с флотом во французские порты, и неудобства в настоящее время организации Управления иными способами;
д) уведомить всеми возможными путями о сих постановлениях Святейшего Патриарха Московского и веся России ТИХОНА, а также и все церковные центры, подлежащие попечению Русского Церковного Управления в г. Константинополе;
е) обратиться с просьбой к Главнокомандующему генералу Врангелю, передавшему через епископа ВЕНИАМИНА о своем желании и соображениях о необходимости иметь Высший орган Церковного Управления по делам церковной жизни беженцев и Армии, — об обращении с его стороны к Наместнику Святейшего Патриарха Константинопольского Митрополиту Брусскому Дорофею по вопросу об организации Управления в Константинополе;
ж) назначить продолжение заседания Церковного Управления в городе (9) на 9 ноября.
На этом же заседании ВВЦУ Юга Росси было переименовано в Высшее Русское Церковное Управление за границей (ВРЦУ).
Второе заседание Управления состоялось 9/22 ноября уже в самом Константинополе. В состав Управления было решено пригласить архиепископа Кишиневского и Хотинского Анастасия, у которого митрополит Антоний нашел приют. Приглашение было принято, и владыка Анастасий тотчас же принял участие в заседаниях ВРЦУ. На третьем заседании 16/29 ноября 1920 г. митрополиту Антонию и епископу Вениамину было поручено выяснить вопрос о каноническом взаимоотношении с Константинопольской Патриархией и передать Заместителю Вселенского Патриарха митрополиту Брусскому Дорофею письмо Главнокомандующего Русской Армией по этому вопросу. В тот же день Владыка Антоний с епископом Вениамином отправились в Константинопольскую Патриархию. Митрополит Дорофей обещал обсудить этот вопрос со своим Синодом.
22 декабря 1920 г. последовала грамота Вселенской Патриархии за 9084, по которой «русским иерархам было предоставлено исполнять для русских православных беженцев все, что требуется Церковью и религией для утешения и ободрения православных русских беженцев».
В ответ на прошение митроп. Антония о легализации Русского Высшего Церковного Управления, 2 декабря был получен ответ, в котором русским архиереям разрешалось «образовать для пастырского служения временную церковную комиссию („эпитропию“) под высшим управлением Вселенской Патриархии, для надзора и руководства общей церковной жизнью русских церковных колоний, в пределах православных стран, а также для русских воинов… Вы будете озабочены посылкой им иереев, антиминсов, проповедников и всего необходимого, стараться лично посещать их, чтобы разрешать возникающие недоумения, усмирять распри, и вообще делать все, что требует вера и Церковь для ободрения упомянутых русских христиан». Бракоразводные дела предписывалось передавать суду Вселенского Престола или судам тех Православных Церквей, где проживали русские беженцы.
Таким образом, этим постановлением Константинопольской Патриархии, возможность существования Высшего Русского Церковного Управления за границей полностью исключалась, и русские епископы подчинялись Высшему Управлению Константинопольской Церкви. Права русских епископов ограничивались чисто пастырскими функциями.
Тем не менее Высшее Русское Церковное Управление за границей на своих заседаниях 19/6 и 21/8 апреля 1921 г. постановило провести Собрания представителей русской православной Церкви за границей для объединения, урегулирования и оживления церковной деятельности (10). Такие Церковные собрания прошли в Константинопольском, Сербском, Болгарском и Западно-Европейском русских Церковных округах за границ ВРЦУ, которое продолжало еще оставаться в Константинополе, в своих заседаниях 6/19 и 8/21 апреля 1921 года имело суждение о наиболее подходящем месте для резиденции ВРЦУ. Исходя из того:
что самым мощным центром по плотности и по количеству русские людей является безусловно Сербия,
что эта страна занимает центральное географическое положение на Балканам, чем облегчаются сношения,
что в Сербии же находится наибольшее число русских иерархов,
что там же сосредоточены по преимуществу русские просвещенные силы,
что Русская Армия, центральные органы управления и Главнокомандующий переходят туда же и перевозка уже начата и закончится в течение месяца,
что здесь, в Константинополе, в связи с мало-азиатской Турецкой войной создается весьма неопределенное и непрочное положение для наших учреждений,
что непрочность этого положения усугубляется общим отношением к русским со стороны иностранцев западно-европейских держав, изменяющимся в худшую сторону,
что, наконец, в Сербии Высшее Русское Церковное Управление соединится со своим Председателем владыкой митрополитом Антонием, отсутствие авторитетного голоса которого часто заставляет медлить с решением важных вопросов, требующих предварительного письменного с Его Высокопреосвященством сношения — Высшее Русское Церковное Управление заграницей постановило: перевести свое местопребывание в Сербию, если со стороны владыки митрополита Антония последует на то согласие, и в положительном случае просить Его Высокопреосвященство выяснить этот вопрос у Святейшего Патриарха Сербского, дабы осуществить переезд в ближайшее время, о чем и послать Высокопреосвященному митрополиту Антонию доклад".
Последнее заседание ВРЦУ в Константинополе состоялось 29 апреля (12 мая) 1921 г. Первое заседание ВРЦУ в Сербии, в Сремских Карловцах, состоялось 8/21 июля 1921 г. под председательством митрополита Антония. На нем было принято решение о созыве Заграничного Собрания Российских Церквей. В Положении «О созыве Заграничного Собрания Российских Церквей» говорилось:
«1. Высшей Русское Церковное Управление постановило в заседании своем от 6/19 8/21 организовать собрание представителей Русской Православной Церкви заграницей для объединения и оживления церковной деятельности.
2. В состав Собрания входят в качестве членов представители всех заграничных автономных церквей, епархий, округов и миссий, пребывающих в подчинении Святейшему Патриарху Всероссийскому.
3. Собрание признает надо собой полную во всех отношениях архипастырскую власть Патриарха Московского.
4. Все постановления Собрания поступают на утверждение Святейшего Патриарха, а до утверждения в нужных случаях, проводятся как временная мера, распоряжения Высшего Русского Церковного Управления.
5. Собрание состоит из епископов, клириков и мирян"(11).
Еще в период подготовки Собрания возникли со стороны сербского правительства возникли опасения, что Собрание может превратится в политическую трибуну. В частности российский Посланник в Белграде В.Н. Штрадтман писал митрополиту Антонию (Храповицкому) о том, что Королевское правительство и МИД СХС предупреждает русских иерархов, что Собор был разрешен исключительно для обсуждения русских церковных вопросов не касаясь вопросов политических (12).
Открытие Совещания (Собора) произошло 8/21 ноября, а рабочие заседания начались на следующий день после открытия. Закончился Собор 19 ноября (12 декабря). В составе Собора было 95 действительных и 6 почетных членов (трое русских и трое сербов). На Собрании были установлены следующие отделы:
1. Высшего и окружного церковного управления, председателем избран архиепископ Евлогий, а до его прибытия временно исполнял обязанности митрополит Антоний.
2. Приходской, еп. Михаил
3. Хозяйственный, еп. Аполлинарий
4. Судебный, еп. Феофан
5. Просветительский, еп. Гавриил
6. Миссионерский, еп. Серафим
7. Военно-церковный, еп. Вениамин.
8. Духовного Возрождения, арх. Анастасий.
Были также образованы две комиссии:
1. По проверке документов делегатов Собрания, еп. Гавриил.
2. По изысканию средств на нужды Церкви, еп. Вениамин.
На соборе 1921 г. был заслушан Наказ Собору, приняты Послания «Чадам РПЦ в рассеянии и изгнании сущим», «Христолюбивому воинству Русской Армии и Доблестному Вождю», «К Мировой Конференции», «Ко сем верующим в Бога правительствам и народам мира», «Ко всем русским православным беженцам заграницей», «Русским старообрядцам в Лондоне и заграничных городах и весях» и другие документы. Было также принято Положение о русских заграничных епархиальных управлениях (на заседании Собора 17/30 ноября 1921 г.).
Обращения Собора к чадам Русской Церкви, к Мировой Конференции вызвали бурные возражения части членов Собора. В послании чадам Русской Церкви говорилось о восстановлении на всероссийском престоле законного православного царя из дома Романовых: «Да вернет (Господь) на всероссийский Престол Помазанника, сильного любовию народа, законного Православного Царя из Дома Романовых"(13). Это вызвало возражения части членов Собора. В прениях выступил епископ Вениамин (Федченков), который заявил: «Большинство членов думает, что оно делает церковное и полезное дело стоя не на политической почве. Я говорю не для убеждения других, а для того чтобы нас услышали за этими стенами. Я не хочу быть человеком прошлого, но и будущего. Большинство полагает, что стоит на церковной почве, но несомненно, что точка зрения большинства политическая. Церковь должна быть сугубо-осторожной. Церковная точка зрения должна быть полезной. Большинство же стоит на точке зрения целесообразности, которое, по моему мнению вредна и поэтому должны быть отвергнута. Мы не Церковный Собор всей Росси, мы лишь ничтожное меньшинство России До сих пор думали, что строить государство можно только политически. Большинство и стоит на этой почве, но Святейший Патриарх, сказал епископам, чтобы они были вне политики и стояли на духовной почве». Архиепископ Евлогий также призывал: «Поберегите Церковь, Патриарха, Заявление несвоевременно. Из провозглашения ничего не выйдет. А как мы отягчим положение. Патриарху и так тяжело!». 34 члена Собора сделали письменное заявление с осуждением послания, указав, что постановка вопроса о восстановлении монархии носит политический характер и не может обсуждаться на церковном Собрании. Тем не менее послание было принято двумя третями голосов. Архиепископ Евлогий комментирует это так: «Мои опасения за Церковь и Патриарха, увы, впоследствии оправдались. Митрополит Антоний, в политических вопросах детски наивный, не мог учесть последствий рокового Обращения к православным русским беженцам за границей», явно монархического по содержанию и продиктованного эмигрантскими политическими страстями"(14). 34 члена Собора отказались принимать участие в голосовании и сделали письменное заявление против принятия с осуждением «Обращения», указав, что постановка вопроса о монархии и восстановлении монархии носит политический характер и не может обсуждаться на церковном Собрании.
Призывы Всезаграничного Собора осложнили положение русской церкви за рубежом и в России и послужили причиной первопричиной раскола русской церкви. 5 мая 1922 г. в Москве на соединенном присутствии Священного Синода и Высшего церковного совета под председательством Патриарха Тихона было вынесено постановление, которое в виде указа Патриарха было выслано возведенному в сан митрополита Евлогию для передачи в ВЦУ:
«Председателю Высшего Церковного Управления за-границей Преосвященному Антонию, Митрополиту Киевскому и Галицкому
По благословению Святейшего Патриарха Священный Синод и Высший церковный Совет в соединенном присутствии, слушали: предложение Святейшего Патриарха от 28 марта (10 апреля) сего года следующего содержания: «Предлагаю при сем «Нового времени» от 3 и 4 декабря 1921 года и 1 марта 1922 года. В них напечатаны послания Карловацкого Собора и обращение к мировой Конференции. Акты эти носят характер политический и, как таковые, они противоречат моему посланию от 25 сентября 1919 года. Посему:
1. Я признаю Карловацкий Собор заграничного русского духовенства и мирян не имеющим канонического значения и послание его о восстановлении династии Романовых и обращение к Генуэзской Конференции не выражающим официального голоса Русской Православно Церкви;
2. В виду того, что заграничное Русское Церковное Управление увлекается в область политического выступления, — а с другой стороны заграничные русские приходы уже поручены попечению проживающего в Германии Преосвященного Митрополита Евлогия, Высшее Церковное Управление за-границей упразднить;
3. Священному Синоду иметь суждение о церковной ответственности некоторых духовных лиц за-границей за их политические от имени Церкви выступления.
По обсуждению изложенного предложения Святейшего Патриарха,
Постановлено:
1. Признать «Послание Всезаграничного Церковного Собора чадам Русской Православной Церкви в рассеянии и изгнании сущим», о восстановлении в России монархии с царём из дома Романовых, напечатанное в «Новом времени» от 3 декабря 1921 г, 184, и «Послание мировой Конференции от имени Русского Всезаграничного Собора», напечатанное в том же «Новом времени» от 1 марта сего года за 254, за подписью Вашего Преосвященства, — актами, не выражающими официального голоса Русской Православной Церкви и, в виду их чисто политического характера, не имеющими церковно-канонического значения,
2. в виду допущенных Высшим Русским Церковным Управлением за-границей означенных от имени Церкви выступлений и принимая во внимание, что, за назначением тем же Управлением Преосвященного Митрополита Евлогия заведующим русскими православными церквями за-границей, собственно для Высшего Церковного Управления там не остаётся уже области, в которой оно могло проявить свою деятельность, означенное Высшее Церковное Управление упразднить, сохранив временно управление русскими заграничными приходами за Митрополитом Евлогием и поручить ему представить соображения о порядке управления названными церквами,
3. для суждения о церковной ответственности некоторых духовных лиц за-границей за их политические от имени Церкви выступления озаботится получением необходимых для сего материалов, и самое суждение, в виду принадлежности некоторых из указанных лиц к епископату, иметь по возобновлению нормальной деятельности Священного Синода, при полном, указанном в соборных правилах, числе его членов. О чем, для зависящих по предмету данного постановления распоряжений, уведомить Ваше Преосвященство.
5 мая (22 апреля) 1922 года. 348
Член Священного Синода Архиепископ Фаддей
Делопроизводитель Н. Нумеров"(15)
Митрополит Евлогий вспоминает, что Указ произвел на него ошеломляющее впечатление. Он сразу же написал письмо митрополиту Антонию и приложил к нему копию указа. В ответ получил телеграмму: «Волю Патриарха необходимо выполнить немедленно приезжайте». Из-за болезни митрополит Евлогий смог приехать в Карловцы только спустя четыре недели. Настроение в Карловцах изменилось: сформировалась оппозиция указу Патриарха. Митрополит Евлогий на заседании Высшего Церковного Управления сделал доклад об указе. Содокладчиком был секретарь Управления Махараблидзе, который привел доводы о том, почему с указом можно не считаться (16). Митрополит Евлогий пишет о своих действиях: он заявил, что взят недопустимый тон в отношении Патриарха, и покинул заседание.
На следующий день 2 сентября 1922 г. начались заседания Архиерейского Собора, на которых было решено исполнить волю Патриарха лишь формально. Собор упразднил ВЦУ и образовал Временный Заграничный Священный Синод РПЦ. Последующие свои действия митрополит Евлогий называет самой главной ошибкой своей жизни, самым большим своим грехом перед Богом, перед матерью Русской Церковью и перед Святейшим Патриархом Тихоном. Он пишет: «Тут мне следовало и проявить власть, заявить, что отныне указы Карловацкого Синода для меня силы не имеют, что я исполню волю Патриарха, Но я, ради братского отношения к собратьям-архиереям, закинутым в эмиграцию, во имя любви к митрополиту Антонию, старейшему зарубежному иерарху, с которым меня связывала долголетняя духовная дружба, ради всех этих сердечных, может быть сентиментальных побуждений пренебрег Правдой волей Патриарха.». Именно в этом митрополит Евлогий видел причину не только своих личных бед, но и источник всех дальнейших нестроений в жизни зарубежной Церкви (17).
Указ породил множество толкований и мнений о возможности и правомерности его исполнения. В частности, митрополит Антоний сначала решил безоговорочно подчиниться указу, снять с себя полномочия председателя ВЦУ и затвориться в монастыре на Афоне. Однако большинство членов ВЦУ склонялась к тому, чтобы не исполнять волю Патриарха, считая, что указ был подписан под давлением большевиков. В русских зарубежных приходах начался сбор подписей под обращениями к митрополиту Антонию с просьбой не уходить на покой. 1 сентября 1922 г. состоялось заседание ВЦУ, на котором его секретарь Махараблидзе сделал подробный доклад об указе Патриарха. В своем докладе Махараблидзе высказал сомнение в подлинности указа, указал на его каноническую, по его мнению, «безграмотность». А также указал: «Свободна была ли воля Патриарха? Скорей всего нет, скоропалительность решения, что несвойственно Тихону, ясно, что предложение написано им под давлением и даже в присутствии большевиков"(18). В заключении Махараблидзе сделал вывод, что «нельзя указ провести в жизнь немедленно без дополнительных разъяснений и указаний. Нельзя, во-первых, потому, что подлинность указа всё-таки надо предварительно проверить; во-вторых, нельзя потому, что указ построен на явных недоразумениях"(19). На следующий день, 2 сентября 1922 г., состоялся Архиерейский Собор, который решил лишь формально исполнить волю Патриарха. Собор упразднил ВЦУ и образовал Временный Заграничный Священный Синод РПЦ. Решение Собора гласило:
«1. Во исполнение Указа его Святейшества Святейшего Тихона Патриарха Московского и всея Руси и Святейшего при нём Синода от 24 апреля (5 мая) 1922 года за 348 существующее Высшее Русское Церковное Управление упразднить;
2. Для организации новой Высшей церковной власти созвать Русский Всезаграничный Собор 21 ноября 1922 года;
3. В целях сохранения правопреемства Высшей Церковной власти образовать Временный Заграничный Архиерейский Синод РПЦ за границей с обязательным участием митрополита Евлогия, каковому Синоду и предать все права и полномочия Русского Церковного Управления за границей;
4. Состав Временного Заграничного Архиерейского Синода определить в 5 человек;
5. Названному Синоду принять зависящие от него меры к созыву Русского Всезаграничного Церковного Собора.
6. Об образовании Временного Архиерейского Синода довести до сведения Святейшего Патриарха Тихона и всех глав Автокефальных церквей, а также российских посланников"(20).
В мае 1923 г. в Сремских Карловцах состоялся очередной Архиерейский Собор. На Соборе присутствовало 12 епископов. 16 других прислали письменные ответы на следующие вопросы митрополита Антония:
1. Признаете ли Вы необходимость существования высшего церковного института для управления заграничными церквями епархиями или считаете возможным, чтобы иерархи управляли своими епархиями автономно?;
2. Если Вы признаёте необходимость высшего соборного органа для управления зарубежной церковью, то в каком составе Вы полагали-бы его организовать: то-есть в составе-ли только Епископов Синода, или-же с участием пресвитеров и мирян?;
3. Кого из живущих за рубежом иерархов Вы указали бы в качестве членов Синода?;
4. Кто по Вашему мнению должен быть председателем Синода?;
5. В виду отсутствия в настоящее время высшего церковного органа для управления церковной деятельностью в России, не представляете ли возможным и желательным распространение высшего церковного управления за границей и на церковную жизнь в пределах России в той мере в какой это возможно по существу и по практической жизни?(21)
На Архиерейском Соборе состоявшемся в мае 1923 г. обсуждался проект реорганизации церковного управления, предложенный митрополитом Евлогием. Главные предложения митрополита Евлогия: твёрдое признание Патриаршей воли, изложенной в указе 348; будущий Собор не должен быть чисто эмигрантским, а должен проводиться под эгидой Вселенского Патриарха с участием всех православных церквей; идея объединения должна быть согласована с принципом внутреннего самоуправления; новый орган не должен быть простым повторением прежнего ВЦУ с простой переменой названия (22). Митрополит Евлогий, в частности в предлагал: «Твердо признавая незыблемую обязательность Патриаршей воли, изложенной в Указе 348. Обсудить вопрос об устройстве центрального органа заграничной русской церкви. По сему вопросу я полагал необходимым: Признать положение, что Представители епархий находящихся за пределами России в их совокупности выражают голоса свободной Русской заграничной церкви, но не отдельное лицо, ни собор иерархов этих епархий не представляет собою власти которой принадлежали бы права во всей полноте принадлежащее Всероссийской церкви в её полной совокупности. Идею объединения согласовать с принципом внутреннего самоуправления Устройство центрального органа должно основаться на указаниях Патриаршего указа 362. Новый орган не может и не должен быть простым повторением прежнего ВЦУ с простой переменой названия. Основываясь на этих предпосылках мое предложение заключается в следующем: предлагал все находящиеся за пределами России епархии неразрывная часть автокефалии Московского Патриархата. Означенные епархии в церковно-административном отношении представляют из себя группу автономных митрополий-архиепископий, С-Американскую, Японскую, Китайскую, Харбинскую, Западно-Европейскую, Забайкальскую и др. Центральный орган ежегодный собор епископов, председательствует старейший по сану из архипастырей"(23). В соответствии с этим докладом главное предложение митрополита Евлогия состояло в том, чтобы «немедленно просить Вселенского Патриарха о созыве Церковного Собора с участием представителей и других автокефальных церквей». Владыка подчеркивает: «Только на этот собор, созванный на такой нейтральной почве и таким авторитетным лицом, как Вселенский Патриарх, смогут прибыть, или прислать своих представителей, главы автономных церквей новых государственных объединений наших окраин. Финляндия, Литва и даже Польша прибудут сюда». Для понимания умонастроений митрополита Евлогия того периода важна его мысль о том, что «в деле церковном мы должны умереть, конечно, временно в этом политико-национальном отношении именно для того, чтобы воскреснуть и церковно и государственно, и национально».
Предложения митрополита Евлогия не нашли поддержки у членов Архиерейского Собора. Так, секретарь Синода Махарабалидзе считал: «в докладе (Евлогия) есть данные совершено не соответствующие действительности или недостаточно обоснованные, проектируемый Синод сводится к положению простой канцелярии за спиной Митрополита Евлогия». В докладе управляющего русскими православными общинами в Болгарии Епископа Серафима обращалось внимание на осторожное отношение к Указу 348 и необоснованность претензий митрополита Евлогия на управление всей зарубежной церковью. Анализ анкет и выступлений русских иерархов также показывают, что митрополит Евлогий остался в меньшинстве. Ни один из иерархов не поддержал митрополита Евлогия в вопросе о созыве Собора всех православных церквей под эгидой Вселенского Патриарха. Более того, только два епископа поддержали организацию Собора с участием мирян. Особое мнение выразил Епископ Бруклинский Евфилий: «Собор не нужен вообще. Достаточно признать Высокопреосвящённым митрополита Евлогия для всей заграницы (кроме Америки) и Платона для Америки».
На Соборе 1924 г. (4/17 октября): было решено упразднить автономию Западноевропейского округа и подчинить его Архиерейскому Синоду РПЦЗ. Опираясь на патриарший указ 348, митрополит Евлогий всё же отстоял автономию своего округа, но, однако, не сумел воспротивиться подчинению своего берлинского викария епископа Тихона (Лященко), непосредственно в ведении Синода РПЦЗ. В дальнейшем это решение привело к отторжению от Западноевропейского митрополичьего округа германских приходов.
Раскол Зарубежной Церкви: образование новых церковных юрисдикций
Окончательный разрыв с одной стороны Архиерейского Синода Русской Православной Церкви за границей и митрополитов Евлогия и Платона (Рождественского) произошел в 1926 г. во время заседания очередного Собора РПЦЗ. Митрополит Евлогий пишет, что он предчувствовал недоброе и не хотел ехать на Собор, но братские чувства и преданность митрополиту Антонию пересилили, и он все-таки принял участие в заседаниях Собора. В самом начале заседания, как вспоминает Евлогий, во время резкой полемики выяснилось, что митрополиты Евлогий и Платон признают за Синодом лишь морально-общественное значение, но отнюдь не каноническое и не судебно-административное. После обсуждения доклада митрополита Платона об устройстве Русской Церкви в Америке митрополит Платон отказался подписать протокол, в котором его обвиняли в сепаратизме, и покинул заседание Собора. На следующий день покинул Собор и сам митрополит Евлогий. Он не признал последующее решение Собора о выделении германских приходов в самостоятельную епархию как противоречащее воле патриарха Тихона (24).Главное противоречие между митрополитом Евлогием и зарубежным Синодом заключалось в различном толковании пункта Указа Патриарха 348: «за назначением тем же Управлением Преосвященного Митрополита Евлогия заведующим русскими православными церквями за-границей, собственно для Высшего Церковного Управления там не остаётся уже области, в которой оно могло проявить свою деятельность, означенное Высшее Церковное Управление упразднить, сохранив временно управление русскими заграничными приходами за Митрополитом Евлогием и поручить ему представить соображения о порядке управления названными церквами». Если митрополит Евлогий расценивал этот пункт Указа, как дающий ему законное основание для неподчинения зарубежному Синоду и возглавление всей зарубежной церкви, то зарубежный Синод толковал этот пункт Указа лишь как подтверждающий постановление ВЦУ за границей о назначении Архиепископа Евлогия управляющим заграничными русскими церквями в Западной Европе.
Митрополит Евлогий так писал митрополиту Сергию (Страгородскому) в 1927 г. о своих разногласиях с Архиерейским Синодом РПЦЗ: «Коренная разница наших взглядов состояла в следующем. Архиерейский Синод стремился под новым наименование остаться прежним Заграничным Высшим Церковным Управлением. Он желал иметь всю полноту прав прежнего Святейшего Правительствующего Синода по отношению к заграничному епископату и церквам. Не довольствуюсь этим. Он искал воспринять полноту прав Всероссийской Церковной власти как за рубежом, так и по отношению к России, и вопрос этот был поставлен на повестке всех Архиерейских Соборов 1923, 1924 и 1926 гг. Архиерейский Синод и Собор стремился стать законченной церковной организацией типа поместной Церкви с полнотой соответствующих прав. Моя точка зрения была противоположной. Я видел и вижу основное условие нашего церковного бытия за рубежом в органической связи с матерью Церковью Всероссийской безусловном признании авторитета власти Московского Патриаршего Престола и безоговорочном ему подчинении. Посему я не допускаю ни автокефалии заграничной Церкви, ни восприятия ею тех прав, кои принадлежат лишь центральной Всероссийской Церковной власти. Я почитаю заграничные наши церковные учреждения второстепенными, подчиненными органами, облагающими меньшим объемом канонических прав и более узким кругом действия. В частности. Я не допускаю изменений положений, установленных властью Патриарха, как например изменение пределов епархии без волеизъявления законных правопреемников Патриарха, т. е. его Местоблюстителя или Заместителя Местоблюстителя"(25).
После постановления Архиерейского Собора РПЦЗ от 26 января 1927 г. о запрещении в служении митрополита Евлогия разрыв дошел до крайней точки. На запрещение митрополит Евлогий ответил «Обращением к духовенству и приходам», в котором объявил запрещение и другие меры по отношению к нему не имеющими канонической силы. О наложенном на него запрещении митрополит Евлогий оповестил митрополита Сергия в письме от 12 сентября 1927 г. На письмо митрополита Евлогия митрополит Сергий ответил Постановлением 104 от 9 мая 1928 г., в котором, в частности, говорилось о запрещении: «Запрещение, наложенное на Преосвященного Митрополита Евлогия и др. архипастырей и клириков, признать не имеющим силы и неподчинение такому запрещению не подлежащими взысканию»
Вскоре после разрыва с РПЦЗ митрополит Евлогий порвал и с Московской Патриархией. Летом 1927 г. митрополитом Евлогием было получено Послание от 29 июля Митрополита Сергия (Страгородского) с требованием к заграничному духовенству о предоставлении письменных обязательств о лояльности к советской власти.
В Послании говорилось:
«Предложить Управляющему русским заграничными церквами в Зап. Европе Преосвященному Евлогию, а через него и всем заграничным русским архипастырям и прочим священнослужителям дать письменное обязательство в такой форме: «Я. Нижеподписавшийся, даю настоящее обязательство в том, что ныне состоя в ведении Московской Патриархии, не допущу в своей деятельности общественной, в особенности же церковно-пастырской, ничего такого, что может быть принято за выражение моей нелояльности к Советскому Правительству».
Митрополит Евлогий в своих мемуарах пишет, что это требование вызвало в его пастве бурю политических страстей. Тем не менее, митрополит Евлогий заверил митрополита Сергия в своем отказе от политических выступлений и собрал подписи большинства подчиненного ему духовенства, став таким образом единственным эмигрантским церковным лидером, приславшим письменное обязательство политической лояльности. Подписка была дана с определенными оговорками. Под лояльностью понималась аполитичность эмигрантской церкви, а не политическая лояльность к СССР, гражданами которого эмигранты не являлись. Обязательства митрополита Евлогия зафиксированы в его письме митрополиту Сергию от 12 сентября 1927 г. В нем он пишет: «Поэтому, в осознании своего долга пред Матерью-Церковью во имя моей безграничной любви к ней, я обязуюсь твердо стоять на установившемся уже у нас, согласно заветам Святейшего Патриарха Тихона, положении о невмешательстве Церкви в политическую жизнь и не допускать, чтобы в подведомых мне храмах церковный амвон обращался в политическую трибуну"(26). Митрополит Сергий счел условия и форму обязательства митрополита Евлогия приемлемыми. Но это лишь не надолго отсрочило окончательный разрыв.
Временно управляющий Североамериканской епархией митрополит Платон, также согласился выполнить требование митрополита Сергия и дать подписку о лояльности, но своего обещание не выполнил. Иной была реакция на Послание митрополита Сергия (Декларацию) РПЦЗ. Собор Архиереев Русской Православной Церкви Заграницей, состоявшийся 9 сентября 1927 г., обратился к пастве с Окружным Посланием в котором говорилось: «Тщательно рассмотрев послание Заместителя Патриаршего Местоблюстителя и Временного Патриаршего Синода, и, приняв во внимание, что высшая церковная власть в России находится в тяжком пленении у врагов Церкви, несвободна в своих деяниях, а также то, что у нас нет возможности иметь с нею нормальные сношения, Священный Собор Архиереев Русской Православной Церкви заграницей определил: 1) Заграничная часть Всероссийской Церкви должна прекратить сношения с Московской церковной властью в виду невозможности нормальных сношений с нею и в виду порабощения ея безбожной советской властью, лишающей ее свободы в своих волеизъявлениях и канонического управления Церковью». С этого момента можно начало окончательного разрыва РПЦЗ от РПЦ Московского Патриархата.
В 1930 г. митрополит Сергий за участие в межконфессиональных молениях за гонимых в СССР верующих в Англии указом 1518 от 11 июля уволил митрополита Евлогия от управления Русской Церковью в Западной Европе с предписанием передать все дела архиепископу Владимиру. После отказа архиепископа Владимира принять дела управление было поручено митрополиту Литовскому Елевфрию. После своего увольнения, как вспоминает митрополит Евлогий, он сделал подробный и обстоятельный доклад митрополиту Сергию, в котором доказывал несправедливость его решения, а также просил отменить указ до решения церковного суда. Митрополит Сергий не внял этим доводам и подтвердил увольнение.
После этого митрополит Евлогий принял решение перейти под юрисдикцию Константинопольского Патриарха. 17 февраля 1931 г. состоялась встреча митрополита Евлогия с Вселенским Патриархом Фотием в Константинополе. Во время встречи митрополит Евлогий получил грамоту Вселенского Патриарха о приёме Западно-европейских русских церквей в юрисдикцию Вселенского Патриарха и своем назначении Экзархом Вселенского Патриарха. Сам митрополит Евлогий объясняет свое решение следующим образом: «каждая церковь и каждый епископ имеют право апеллировать ко Вселенскому Патриарху в тех случаях, когда они не находят справедливости у своей церковной власти». На наш взгляд, канонических оснований для перехода под омофор Вселенского Патриарха не было. Видимо, понимал это и митрополит Евлогий. В своих воспоминаниях он обращает внимание на то, что этот новый порядок управления русскими церквями, подчинение Константинопольскому престолу носит временный характер и после восстановления общепризнанной церковной власти и нормальной церковной жизни в России русские приходы в Европе вернутся в лоно Матери-Церкви (27).
Образование Американской Православной Церкви имеет другую историю. После Октябрьской революции в России и последовавших вскоре политических и исторических потрясений Русская Православная Церковь в Америке переживала глубокий кризис. Нормальная связь Американской епархии с церковным центром в России оборвалась. Финансовая помощь из России прекратилась, из-за чего административный центр в Нью-Йорке и отдельные приходы испытывали большие материальные затруднения. Кроме того американская епархия оказалась без правящего архиерея. Ее последний возглавитель, назначенный Святейшим Синодом до революции, архиепископ Евдоким (Мещерский) не смог вернуться в Америку со Всероссийского поместного собора (1917−1918 гг.), а его обязанности незаконно исполнял епископ Канадский Александр (Немоловский), уехавший в 1922 г. в Европу.(28) Разрушительная революция в России, рост националистических настроений после первой мировой войны привел к раздроблению единой Русской православной епархии на американском континенте. От осколков этой епархии образовалось десять независимых самостоятельных национальных юрисдикций: три русских, две арабских, а также — сербская, албанская, румынская, украинская и карпато-русская (29). Единство православия в Америке был потеряно. Идеи панславизма уступили место национализму. Каждая группа православных хотела иметь свою национальную церковь. Деление некогда единой Православной Церкви продолжалось и в последующие годы, приведя к появлению белорусских, болгарских, македонских, эстонских и других православных юрисдикций. В результате на территории Америки сложилась неканоническая ситуация, когда на территории одного города могло быть несколько православных епископов, на одной территории могло находиться несколько православных округов различных юрисдикций. Неканоническое положение привело к падению авторитета православия в Америке, породило сомнения в универсальности православной веры.
Такое сложное, не имеющее аналогов в истории явление, хорошо иллюстрирует Послание Вселенского Патриарха Афинагора Митрополиту Крутицкому Пимену, в котором, в частности, говорилось: «С начала второй половины XIX века, когда русские переселенцы в Америке стали спускаться из северных районов в к югу, к промышленным центрам континентальной Америки, преимущественно начиная с первых десятилетий нашего века, православные почти из всех православных стран массами эмигрировали в Новый Мир, создавая таким образом православные юрисдикции, ныне существующие в Америке. Это есть новое явление в истории Православной Церкви, новый вид диаспоры, положение исключительное и необычное, ибо оно допускает существование нескольких Митрополитов на одной территории, иногда действующих с одинаковым титулом церковной юрисдикции над отдельными национальностями. Это находится в противоречии с ясными каноническими требованиями, как например, 21 правил IV Вселенского Халкидонского Собора, которое определяет, что «не бывает двух митрополитов во единой области». Хотя это положение противоречит основному догматическому принципу православной экклезиологии, согласно коему в основе церковной организации лежит единство верующих, живущих в одном месте, в едином церковном организме, имеющем во главе епископа, который укрепляет единство народа Божия, в коем «несть еллин, ни иудей, но всяческая и во всем Христос», хотя это положение противоречит самому строю Церкви и её священному законодательству, тем не менее это, поскольку касается чрезвычайного явления, отдельного и временного, оно рассматривается и принимается нашим Святейшим Апостольским Вселенским Престолом в духе крайней вынужденности, снисхождения и терпимости для того, что служить миру и единству между Церквами-сестрами, защищать его и распространять, пока нельзя будет этот вопрос официально рассматривать на будущем Святом и Великом Соборе Православной Церкви, коему он предается общеправославным решением"30.
В таком сложном состоянии в 1922 г. митрополит Платон (Рождественский) возглавил Североамериканскую епархию. Митрополит Платон возглавлял эту епархию, ранее в 1907—1914 гг. И был назначен вновь указом Патриарха Тихона от 14/27 апреля 1922 г.
В 1924 г. четвертое Всеамериканское церковное собрание, провозгласило временное самоуправление Церкви в Америке, долженствующее существовать до того момента, когда возможно будет восстановить нормальные отношения с Церковью в России. Также Собрание постановило приступить к разработке постоянного, полного устава Американской Православной Церкви. В 1926 г. После разрыва с РПЦЗ митрополит Платон, формально подчиняясь РПЦ Московского Патриархата, взял курс на автономию. В марте 1927 г. Заграничный Синод наложил прещение на митрополита Североамериканского Платона и вместо него назначил епископа Апполинария, бывшего викария митр. Платона, таким образом создав параллельную церковную организацию в Америке. Митрополит Платон встав фактически на путь самовольной автономии формально заверял церковные власти в Москве в своей полной лояльности и апеллировал к ней в своих разногласиях с карловацкими архиереями. Он писал митрополиту Сергию в 1927 г.: «Карловчане требуют от меня митр. Платона признания их власти надо мной и моей епархией. Но могу ли я это сделать без ведома и разрешения моей церковной власти, пребывающей в Москве и таковою существующую для мой епархии уже 127 лет? Не было ли бы это изменой с моей стороны и предательством, подобным тому отречению, которое имело место в о дворе Каифы!?»
Следует отметить, что в Северной Америке возникла еще одна церковная юрисдикция Русский Патриарший Экзархат епархия, возглавляемая архиепископом Вениамином (Федченковым), перешедшим юрисдикцию Московской Патриархии. В 1933 г. архиепископ Вениамин с благословения митрополита Сергия отправился с циклом лекций в США, получив от митрополита Сергия, Патриаршего Местоблюстителя, поручение: выяснить позицию митрополита Платона в Америке и в случае его отделения от Православной Церкви Московского Патриархата остаться там управляющим, а потом и правящим архиереем. Во время встреч архиепископа Вениамина с митрополитом Платоном, последний заверил его, в неизменном послушании Русской Церкви и местоблюстителю патриаршего престола Митрополиту Сергию. Тем не менее, владыка Платон не был искренен. После требования митрополита Сергия дать письменное подтверждение подчинения Патриархии и публикации его в газетах, владыка Платон пошел на окончательный разрыв с Матерью-Церковью. Митрополитом Платоном было организовано совещание с американским духовенством, прошедшее в Свято-Ханаанском монастыре в Пенсильвании. На совещании было принято решении об окончательном разрыве с Московской Патриархией и Североамериканская епархия была самовольно объявлена автономной (31). После этого митрополит Сергий был вынужден своим Определением от 16 августа 1933 г. уволить митрополита Платона от управления епархией и назначить владыку Вениамина временным американским экзархом, архиепископом Алеутским и Северо-Американским. В Постановлении митрополита Сергия от 24 августа 1933 г. дополняющем предыдущее Определение, в том числе говорилось: «Образованное митр. Платоном и его соумышленниками самочинное сборище объявить раскольническим обществом и всех остающихся в составе этого общества отлученными от общения в молитвах и таинствах церковных». Также предписывалось митрополита Платона предать церковному суду. Митрополит Платон не подчинился воли Московской Патриархии и большая часть епархии пошла с ним. К экзарху Московской Патриархии перешел только архиепископ Вашингтонский Антоний (Покровский).
В 1934 году скончался митрополит Платон. После его смерти было созвано Церковное собрание, которое подтвердило временное самоуправление Американской Церкви, а ее главой был избран архиепископ Феофил (Пашковский). Он стал митрополитом всея Америки и Канады. Таким образом, в Северной Америке сложилась ситуация когда не ёё территории действовали приходы подчиненный Синоду Зарубежной Церкви, подчиненные Московской Патриархии и подчиненные временно автономной Американской митрополии. Такая ситуация «чересполосицы» юрисдикций характерна и целом для русского зарубежного рассеяния (32).
Так наметились три главные ветви русского зарубежного православия: подчинённые Архиерейскому Синоду РПЦ за границей; перешедшие в новое качество как нерусские церкви в виде Поместной Церкви (Американская Митрополия), либо перешедших под юрисдикцию Вселенского Патриарха (Западно-Европейский Экзархат). Также за рубежом существовали русские православные приходы подчинённые Московскому Патриархата; Столь своеобразное каноническое положение во многом объясняется беспрецедентностью исторических условий в которых оказалась Россия и её Православная Церковь в XX веке.
Попов А.В. История русских зарубежных церковных разделения в ХХ веке // Макариевские чтения: материалы четвертой международной конференции (21−22 ноября 2005 года) / Отв. ред. В.Г. Бабин. Горно-Алтайск.: Горно-Алтайский государственный университет, 2005. — С. 219−238
http://nature.web.ru/db/msg.html?mid=1 200 821&s=
