Народ совершенно ничего не знает о Церкви

Беседа с заместителем декана миссионерского факультета ПСТГУ профессором, доктором физико-математических наук Андреем Борисовичем Ефимовым о проблемах современного духовного просвещения

Правая.ру: Андрей Борисович, как Вы, с Вашим опытом преподавания в самом авторитетном православном вузе, считаете: введение ОПК увеличит число православных людей?

— Дело в том, что народ совершенно ничего не знает о Церкви. Сердцем он кое-что знает, но и в прессе, и на телевидении делается очень много для того, чтобы дискредитировать такие знания. Но Православная Церковь является и государствообразующей, и культурообразующей в России. Это единственная консолидирующая сила. Пока что все политические партии не играют полноценной роли в объединении общества.

— А кто должен представлять Церковь в этой сфере — миряне, священники, архиереи?

— До сих пор еще о деятельности Церкви, о священнослужителях, о монашестве в народе очень высокое интуитивное представление. Они действительно должны быть святыми, членами Святой, Соборной, Апостольской Церкви. Поэтому вопрос о том, кто это будет — мирянин или священник — вторичен. Важно, чтобы это были полноценные представители Церкви. Господь, конечно, даст в свое время таких представителей. Дети, студенты, молодежь, школьники сейчас требуют всесторонней, срочной и активной поддержки. Борьба за спасение нашей молодежи — это сейчас главная задача всего общества. Не обязательно православной его части. Все здоровые силы нашего общества должны принять участие в деле спасения молодежи от растления, которое агрессивно и открыто наступает. Не только у нас, но и по всему миру. Но если там само общество уже не сопротивляется, лишь католики еще как-то пытаются бороться. Протестанты же фактически сдались, да и у католиков есть такие течения, которые смирились с поражением.

— Чтобы бороться с этим явлением, Церковь должна идти не только в школы, но и на телевидение, везде, где происходит одурманивание. Не так ли?

— Дело в том, что телевидение имеет некоторые свои требования. Оно требует людей, с одной стороны, глубоко православных, так как всякое несоответствие выявится очень быстро. С другой стороны, оно требует людей высокопрофессиональных. Их немного, но они есть. Но для того, чтобы их собрать, нужна очень серьезная поддержка. Во все времена без серьезного систематического объединения всех — Церкви, общественности, государства — справиться с такого масштаба разрушительными процессами очень трудно, практически невозможно. Поэтому требуется объединение всех сил.

Личные отношения с Богом всегда идут по-своему (тайно). А наше дело — это просвещение, как говорится, «сейте разумное, доброе, вечное». А плоды уже — это конкретная воля конкретных людей. И, казалось бы, вот эти плоды заметны сейчас. Но почти за 20 лет свободы эти плоды могли бы быть и больше. Многое можно сказать, о том, что необходимо еще предпринять, в чем есть недостатки, но надо понимать, что все мы — лишь сотрудники, помощники Господу Богу.

— Вы служите на миссионерском факультете ПСТБИ. Что Вы можете сказать о новой миссионерской концепции?

— Их уже было несколько. Но часто эти документы остаются формальными. Каждый день в Русской Церкви с 1988 года, согласно статистике, открываются три храма. Много храмов было оторвано, например, на Украине. Каждую неделю открывается монастырь. И это никак не связано с концепцией, деятельностью миссионерского отдела или какого-нибудь факультета миссионерского. Это просто дела тех людей, которые встают на путь подвига. Но одно дело строить храмы и даже научиться вести в них богослужения, издавать литературу, а другое дело — это начинать систематическое духовное просвещение. И вот здесь — это гораздо непривычней и сложнее для нас, тем более, что три поколения людей вообще не слышало о вере. В этих условиях накапливается опыт свидетельства о Христе. Свидетельствует о Христе храм, богослужение, священник своим обликом и своим примером, свидетельствует та группа, которая и является ядром прихода. Более того, вспомните русскую пословицу «не стоит село без праведника», этот приход стремится быть тем самым «праведником», без которого не стоит село, город, государство.

И формы просвещения разные. В одном месте это воскресные школы, в другом — общеобразовательные школы, в третьем — больница какая-то, которая берет под опеку свой приход, в четвертом — тюрьма, в пятом — училище или ВУЗ. Может быть и газета, которая предоставляет возможность открыть православную страничку, где-то есть возможность выступать на телевидении. И регионы постепенно начинают преображаться, потому что в большинстве школ преподают в разном виде православные предметы. Школа радикально меняется. Причем меняется не один предмет, а все, вся атмосфера меняется. Православные преподаватели становятся совестью всей школы. Ведь состояние учителей очень тяжелое сегодня. Пропаганда растления коснулась и их. И когда гниет школа, учителя, это заражает все вокруг. А здесь маленькая группа, как соль земли, оздоровляет и исцеляет эту заразную атмосферу.

И мы даже не представляем себе, сколько уже создано, например, самых разнообразных православно ориентированных фильмов. Это и учебные, и художественные, и документальные, и иллюстративные — самые разные. Но мы их не знаем. Мы даже не знаем, где их можно взять. Мы даже не знаем, что существует сегодня «подчищенный» школьный Интернет, который можно пустить в любую школу. Это спутниковое интернет-телевидение, специально созданное для школы. Там собраны сотни старых и новых фильмов, создана сеть, которая может охватить любую школу. Там выбраны 400 основных сайтов, основательно подчищенных. Это своего рода локальная сеть. Нет православной информационной сети, хотя существует множество православных сайтов. Необходимо объединение, чтобы донести до людей информацию.

Сфера православного духовного просвещения требует поддержки. Если не брать в расчет католиков, а только протестантов и сектантов, то на свои затраты в России они получают, начиная с 1990-го года, миллиард долларов в год. Финансируют их через определенные каналы Америка, Германия, Япония, Южная Корея. Для чего такие крупные страны направляют финансирование и людей в Россию? Для того, чтобы Православие не стало объединяющей и консолидирующей силой.

А есть ли такая поддержка у нас? Я подсчитывал, что для строительства храмов требуется не менее двухсот миллионов долларов в год, если считать три храма в день. А на духовное просвещение не выделяется почти ничего… И так долго продолжаться не может. На строительство храмов народ, конечно, находит деньги. Не Патриархия находит, не какой-то там синодальный отдел, а народ. Да, в этом участвуют и Патриархия, и отделы синодальные. Так вот самое трудное — это то, что проблемы духовного просвещения требуют аналитики и информационной поддержки. Нужно это колоссальный опыт собирать, изучать и внедрять, помогая тем, кто этим занимается. Пока мало кто занимается этим так, как должно. Хотя это все-таки есть. Поэтому духовное просвещение — это главная задача Церкви. Тот голод храмовый, который был, более-менее утоляется, а в духовном просвещении не утоляется. Наоборот, эта борьба за души становится более трудной. Здесь требуется хотя бы один — это моя многократно взвешенная и проверенная мысль — миссионерский центр.

— Но вот строится центр под руководством иг. Петра (Мещеринова)…

— Вы знаете, это пока строится. Есть хорошие люди, есть наши выпускники, но духовное просвещение — это гораздо труднее строительства. И здесь требуется очень тонкий и глубоко научный опыт. Анализ этого опыта, его выправление и совершенствование, его методическая обработка и распространение — очень непростые вопросы, которыми пытались и пытаются заниматься, но пока что я ни одного такого полноценного центра не знаю. Информацию-то никто не собирает серьезно. Даже по ОПК опыт серьезно информационно не обрабатывается и не анализируется. Я знаю несколько таких центров, которые этим должны заниматься и как-то занимаются, но, к сожалению, этого мало.

— А что это за центры?

— То, что делает о. Киприан (Ященко), то, что делается миссионерским Отделом, Отделом религиозного образования. Есть и другие, например, в Кемеровской, в Екатеринбургской, в Смоленской епархиях. Но такого серьезного центра пока нет. Есть серьезные проекты по распространению книг, аудио- и видеокассет, компьютерных носителей. Но все это пока в рамках магазинов, а не в плане духовного просвещения. Так что с одной стороны, очень много всего есть, Господь много устраивает, а с другой — все крайне неустойчиво и неспокойною.

— А что Вы думаете по поводу миссии к иноверным, инославным, и инородцам?

— У нас есть огромный опыт дореволюционный с тем же исламом. Там, где русские население уже крепкое, где крепкая семья, крепкое хозяйство, крепкая церковь, ислам отступал. Где-то быстрее, где-то медленнее, но никакой агрессии ислама там уже не было. Ведь ислам — это религия страха. Там все держится на страхе, все абсолютно. И то же самое некоторые другие религиозные течения. Совсем другое — это агрессивные секты. Это значительно опаснее сегодня. Достаточно сказать, что в Москве «Свидетелей Иеговы» уже более 5% населения…

— Не может быть!

— Да, хотя, я, может быть, не владею подробной статистикой. Но из того, что я слышу, примерно такие цифры звучат. Пусть активность они и поубавили, но массы своей они достигли критической. И это страшно — это разрушительные секты. И когда эти секты целеустремленно идут в администрации, на выборы, в армию, в самые разные структуры, в здравоохранение, в школы, это становится крайне опасным для всего народа.

— Пятидесятники в начале 90-ых пропагандировали аполитичность, апатриотичность. Сегодня же они активно идут в армию. Они говорят, что, приходя в части, слышат от командира части, что хоть кого пропагандируйте. И они идут в части, несут Библию, где в конце неправославный Символ веры.

— Да у них и Библия искореженная, по сути другая. Для непонимающих людей разобраться очень сложно. У нас этим дипломники занимаются — изучают и выявляют искажения в этих изданиях, пытаясь понять, для чего и в каком направлении это делается. На Камчатке я встречался с главарями сеты «Полное Евангелие». Это пять парней, которые, отучившись в Америке, теперь служат верой и правдой тем, кто их так «облагодетельствовал». Один из них охотник, другой — грузин, третий — украинец, мастер спорта по боксу — он стоит во главе секты.

А в тюрьмах что происходит! Вот в Бутырской тюрьме открыт первый храм. Года полтора тому назад узнали, что там была секта, которая настолько проникла туда, что ее адепты завладели ключами от камер. И это в московской тюрьме! Мы когда ездим в миссионерские поездки вместе со священником, встречаем места, где сектанты уже были, где уже распространена их литература. Хоть какого инвалида, но они получают.

— А ведь у них уже появилась патриотическая риторика. Дескать, мы русские, мы служим России. Сотрудники российских спецслужб, между тем, утверждают, что это хорошо финансируемый заказ американской администрации. Более того, сейчас сектанты уже внедрились во многие сферы и структуры. И оказалось, что самыми успешными «миссионерами» в их среде являются русские. Они идут в Китай, в Индию. Удивительно, что в той же Индии они пользуются огромным успехом. По поступающей информации, счет обращенных идет уже на сотни тысяч. Дело в том, что индийцы расположены к русским. Получается, что от имени России к ним приходит харизматическое сектантство.

— Я помню, как в Архангельске встречались представители Православной Церкви, администрация, учителя и местная интеллигенция. Местные молодые православные сотрудники сообщали, что разные секты идут в их город, в Коми. В основном из Скандинавских стран. Они идут с литературой, с деньгами, знают, кому и сколько дать. Этим открывают себе двери в школы, в больницы. И в этом разоренном мире они находят себе адептов. Но главное не в этом. Есть секты разные, разные течения. Но у всех карты — Соединенные Штаты Скандинавии — и Архангельская область уже там. Понимаете? То же самое, например, на Сахалине, на Камчатке, в Приморье. На Сахалине официально совершенно евангелисты, которые там никогда ничего не имели, сегодня имеют огромный храм, общину и получают официально ежегодно из США 700 тыс. долларов. По сравнению с тем, что получает от их деятельности Америка, эти расходы грошовые. В свое время Ельцин, Черномырдин дали американцам в разработку на нефтяном шельфе на севере Сахалина на условиях того, что 95% доходов поступят в Америку. Этих денег хватит на всех сектантов и всех протестантов в России. Так что эти деньги более чем окупаются. Один очень серьезный православный мыслящий священнослужитель назвал это «трупными червями». Там, где Церковь наша здорова, там, где духовенство вместе с населением, где удается организовать поддержку, там «трупные черви» никого не трогают. Поэтому если мы будем откладывать проблемы нашего духовного просвещения и образования назавтра, завтра мы можем проснуться в другой стране.

Беседовал Илья Бражников

http://www.pravaya.ru/expertopinion/393/14 669