Не плачь и не сетуй, Россия.

Эти слова, произнесённые некогда св.прав.Иоанном Кронштадтским, вспоминать бы нам почаще, и молиться, и благодарить Бога за всё — за жизнь, за радость и слёзы, за то, что жива ещё Русь православная и что ныне по всей земле Русской восстанавливаются и строятся православные храмы. Как земля жива родниками, так Россия жива православными церквами, которые, как родники, пробиваются сквозь муть и грязь духовную, покрывшую наши души. О чём скорбеть, если с нами Бог! Но почему у нас, у православных, принято больше говорить о тяготах и скорбях, будто мы избегаем слово «счастье». Даже читая Евангелие, находим слова «радость», «любовь», а слово «счастье» отсутствует. Не можем же мы всё время только скорбеть, как будто счастья нет или оно под запретом. На этот и другие вопросы мы попросили ответить благочинного Красносельского округа протоиерея Валерия ШВЕЦОВА.

Чем глубже скорбь, тем ближе Бог

- Счастье — слово не церковное, не богословское, это бытовое понятие земного довольства человеческого. Есть даже предположение, что это слово происходит от слова «сдоба», означающее «сытость». Недаром в народе говорили: «Глупому — счастье, умному — Бог даёт», «Счастливо играть — людей обирать». Ещё счастье часто связывали с богатством — «счастливому (богатому) и промеж пальцев вязнет», т. е. счастье — это благоденствие, жизнь без горя, потерь, тревог и скорбей.

У христиан есть другие слова. Например, радость. Полнота жизни во Христе — это духовные радости, это пребывание в благодати Божией, когда в человеке мирный дух и покой страстей. Но радость только тогда будет в человеке, когда он согласен всё претерпевать в этой жизни ради Христа, ради спасения собственной души, когда за всё Богу благодарен. Мы, христиане, знаем, что наша религия — религия радости. Ап. Павел говорил, что если Христос воскрес — то мы самые счастливые люди на земле, а если не воскрес — самые жалкие и несчастные, у нас нет опоры.

Мы верим в Воскресшего Спасителя и знаем, что пережить скорби можно, только полагаясь на помощь Божию. Как говорил свщмч. Вениамин, митрополит Петроградский: «Трудно переступить этот Рубикон, границу, и всецело предаться воле Божией. Когда это совершится, тогда человек избыточествует утешением, не чувствует самых тяжёлых страданий, полный среди страданий внутреннего покоя». И ещё вспоминается письмо свщмч. игумена Никона, последнего Оптинского старца, прошедшего через тюрьмы и лагеря и умершего в ссылке. Он писал, что именно в тех условиях, когда его уделом были голод, вши, холод, тяжёлая работа и постоянные издевательства, он испытывал пасхальную радость. Кстати, многие священомученики свидетельствовали, что именно в самых тяжёлых условиях жизни к ним был близок Господь и что потом эту близость они уже не ощущали. Прав был поэт, сказав: «Чем ночь темней, тем ярче звёзды. Чем глубже скорбь, тем ближе Бог».

А вспомните душевные излияния архимандрита Иоанна (Крестьянкина)! Он говорил, что в тюрьме его спасала Иисусова молитва, и именно там он почувствовал, насколько близок к нему Бог и как Он его любит. То есть в чрезвычайных условиях, когда мы полагаемся на Бога, Господь даёт нам силу жизни и радость. И что удивительно! Скорби те же самые, но нет жала смертоносного, нет горечи полынной. Вместо них тихая радость и свет. Мы только тогда можем быть в счастье и радости, когда мы со Христом на кресте, когда страдаем и восходим на свою Голгофу. На Святой Земле эти переживания даются одновременно: в Страстную Пятницу, например, ты переживаешь Пасху, а в Пасху не забываешь, что рядом Голгофа, на которой был распят Христос.

Через скорби мы смиряемся, так как познаём свои немощи, которые являются признаком удобопреклонности ко греху. Понимая это, мы научаемся следить за своими поступками и мыслями. Недаром св. отцы, начиная со св. Тихона Задонского, свт. Игнатия Брянчанинова, св. Феофана Затворника и кончая последними старцами дней нынешних, говорили, что в наше время мы спасаемся лишь скорбями, ибо не можем творить никаких подвигов.

Божие сверло

Без скорбей мы духовно засыпаем. Но, как говорил муж апостольский Ерм, Бог настолько нас любит, что не оставит уснуть в счастье и земном благоденствии, которое евреи понимают как шолом — т. е. мир, полное довольствие, спасение в земном плане. Св. Ерм говорил, что Господь настолько нас любит, что обязательно сокрушит наше внешнее благополучие, а если этого окажется мало, то Он сокрушит и кости наши, и сердце наше. Есть такое понятие у св. отцов — «Божие сверло», которое просверлит нам сердце, если не будет другого выхода, лишь бы была душа спасена. Поэтому мы знаем, что если человек в скорбях, значит, Бог его избрал и сделает всё, чтобы спасти.

Я сам на себе всё это переживаю и испытываю: перенеся тяжёлую болезнь, я понял, что это — огромная милость Божия, потому что если человек забывает, для чего он рождён на земле и начинает думать, что он здесь вечный, если у него нет памяти смертной, — это самое опасное положение для души. Мы все читали случаи, когда христиане приходили к старцам и спрашивали, почему их Бог забыл. На вопрос, почему они так решили, отвечали: «У меня в жизни всё благополучно уже несколько лет». То есть для ветхого сознания благополучие — это хорошо, а для людей Нового Завета — плохо. Недаром многие святые даже сами просили себе у Бога болезни, чтобы пострадать. Поэтому прп. Амвросий Оптинский тяжело болел, но при этом находил в себе духовные силы, чтобы утешать других, говоря, что без скорбей нет духовного роста.

Святые каялись в добрых делах

— Но есть ли среди ныне живущих, современных нам людей такая сила духа, чтобы самим попросить себе у Бога болезнь?

— Архимандрит Гавриил Зырянов просил. И пять лет он лежал — Господь послал ему серьёзную болезнь сердца. А многие просили и более того — просили Господа лишить их ума. И становились сумасшедшими в прямом смысле этого слова на какое-то количество лет.

— То есть не Христа ради юродивыми, а именно сумасшедшими?

- Да, если это от Господа даётся для смирения — это во благо. Поэтому скорби — это проявление любви Господа, ведь Господь настолько нас любит, что если бы можно было — Он не давал бы нам тяжких испытаний. Но мы зато и спасаемся скорбями и тяготами. Для чего нам скорбь нужна? Чтобы мы могли правильно познать самих себя, ибо где нет правильного видения себя, там нет ощущения своей немощности и склонности ко греховности.

Осмыслите: святые каялись не в грехах, а в добрых делах. Почему? Потому что знали, что наше ветхое естество греховно: даже делая добро, человек держит подспудную мысль, например, любования собой, своей щедростью… Но пока этого не познаешь, это трудно разглядеть в себе. Вот почему человеку полезно общежитие: в миру это семья и место работы, для монахов — монастырь, где житие, работа и молитва совместные. И монаха не благословляют на уединённые подвиги, пока он не узнает своё нутро.

У нас на понятие «скорбь» накладывается отпечаток нашей страстности, где рука об руку со скорбями идут печаль, уныние. А этого не должно быть. Что нас вводит в такое состояние? Давайте разберёмся. Например, потерял кто-то близкого человека. Какие мысли обуревают нас? Нам тяжело, мы впадаем в уныние, потому что ушедший человек был нашей опорой и защитой. Но это-то и показывает, что мы — эгоисты, не христиане, что любовь наша к умершему была эгоистической, где на первом месте было наше «Я»: как же теперь я без него? А у первых христиан ничего этого не было. Они пытались свою веру — победоносную, торжествующую — донести до всех. Конечно, и у них было покаяние, но этого никто не видел, и в их покаянии не было никакого уныния, потому что они целиком полагались на Бога, и Господь давал им утешение и даже открывал Самого Себя.

— Уныние — это грех, но если разобраться, скорбь в каком-то смысле тоже грех, потому что скорбеть об утрате имущества глупо: Бог дал — Бог взял, дело наживное; скорбеть об усопшем… но ведь у Бога мёртвых нет… Так что же, скорбь скорби рознь?

- Если мы с Богом и ради Бога всё переносим, то Господь нас и утешает, и нет тогда горечи от утраты, нет ощущения одиночества, безсмысленности жизни, опустошения. Наоборот, чем более запредельны условия — тем ближе к тебе Бог и тем легче и утешительнее тебе всё пережить. Предайся полностью в руки Божии, и тогда, даже находясь среди самых тяжёлых страданий, ты будешь полон внутреннего покоя, избыточествуя утешением, благодатью Божией, радостью Христовой. Почему так? Почему выдерживали мученики XX века все пытки и издевательства, почему проходили они через адскую государственную машину, сохраняя своё человеческое христианское достоинство? Да потому, что они, оставаясь только под покровом своей кожи, полагались на Отца Небесного, и Господь вливал в них такие силы, что люди способны были совершить подвиг, какой совершил митрополит Вениамин. А вот если кто-то мнил: я умный и могу поспорить с этой адской машиной и сам всё изменить — все силы злобы поднебесной тут же направлялись на этого подвижника и ломали.

Поэтому нам всем надо помнить слова прп. Силуана Афонского: «Держи ум свой во аде и не отчаивайся. И так спасёшься».

Адрес: 198 218, СПб, ст. Сергиево, ул. Ленина, 22. Тел. 738−97−68.

Записала Ирина РУБЦОВА

http://pravpiter.ru/pspb/n192/ta009.htm