 |
| Патриархия.Ru | Мирослав Йованович | 12.12.2007 |
— Недавно в Косово состоялись парламентские выборы, еще раз легитимировавшие политические силы, настаивающие на отделении Косово от Сербии. С другой стороны, на дипломатической арене разворачивается драматическая борьба, развязка которой может наступить сегодня. Как вам кажется, существует ли некий выход из ситуации, который может устроить и косовских албанцев, и сербов, и международных посредников?
— Что касается выборов в Косово, то здесь все было изначально ясно. Позиция всех партий в Косово относительно будущего статуса края едина, начиная с 1981 года. Она еще больше укрепилась в 1991 году. Может быть, это было ошибкой Белграда, с общественностью Косово надо было вести диалог в середине 80-х. Лично для меня исход парламентских выборов в Косово не имел особого значения — это внутреннее дело албанского общества. Программы политических сил в крае отличаются друг от друга, может быть, некоторыми экономическими тезисами, а по части статуса здесь все единодушны. В Косово нет ни одного человека, который ратовал бы за диалог с Сербией. С точки зрения Сербии, вся суть выборов в Косово заключалась в определении стороны, с которой придется вести диалог. И тут выбор не велик — это те же самые ребята, которые пользовались поддержкой США во время войны.
Что касается сербского общества, то, по моим ощущениям, в его сознании нет сдвига к новой войне. Повторяю, сербское общество не настроено на новую войну. Политики в Сербии в настоящее время высказываются по косовской проблеме круче, нежели представители гражданского сектора и обычные люди. В некоторой степени, это связано с реформой вооруженных сил, максимально ослабившей сербскую армию. Если и будет военная развязка проблемы, я не знаю, какими силами сегодня располагает Сербия. Сербское общество слишком долго живет под натиском косовской проблемы. Оно уже сознательно не хочет воспринимать этот натиск. Понятно, часть общества в лице общественных организаций, каналов телевидения и прессы, ангажированная известной стороной, говорит, что ей это все надоело, необходимо, мол, заняться экономическими вопросами. Но это лишь малая часть общества, а точнее, передовая часть чьей-то пропаганды в Сербии. Это все понятно. Есть даже некоторые партии, принимающие участие в такой пропаганде. Но все остальные партии, принципиальное их большинство, продолжают считать косовскую проблему принципиальной, призывая защитить целостность Сербии. Насколько это возможно осуществить — уже другой вопрос.
Таким образом, можно констатировать, что единой позиции по Косово в Сербии нет. Мы проиграли войну — это реальность. Ясно только одно, что мы будем защищать свою позицию вплоть до решения Совета безопасности ООН. Часть общества в этом плане связывает надежды с Россией, но Москва не сможет решить этот вопрос за нас. Это сербская привычка — ожидать от других решения своих проблем.
— Вы сказали, что Сербия проиграла войну. Кому она ее проиграла?
— США и НАТО.
— А разве можно было рассчитывать на другой результат?
— Вы правы, трудно было рассчитывать на иной результат. Но факт остается фактом, мы войну проиграли, и как историк могу сказать, что в начале XXI века в упаковке пропагандистских лозунгов о гражданских правах содержится принцип XIX века — кто выиграл войну, тот определяет все. Так было всегда. Тот, кто проиграл войну, тот ждет, что с ним будет делать победитель. Сербия, в существующей ситуации, выбрала единственно возможный вариант поведения — бороться до последнего, отстаивать свои права в рамках общепринятых международных норм. Но есть один нюанс — военные завоевания 1999 года не могут вписаться в международную правовую систему. Они нуждаются в некой новой международной конференции, которая закрепит право победителя… по аналогии с версальской, ялтинской или берлинской.
— И все-таки, на какие шаги пойдут руководители Косово после 10 декабря?
— Правительство Косово провозгласит независимость, невзирая ни на что. Сценарий будет следующим: сначала Косово признает какое-то мелкое государство мусульманского мира или Скандинавии, а потом и США. Сербия будет возражать, может быть, прервет дипотношения, но результата не добьется.
— По сути дела, единственным сдерживающим моментом остается выдвинутый Россией принцип универсальности «косовского прецедента»?
— Естественно, это комплексная проблема. В Сербии многие связывают надежды с Россией. Вместе с тем России могут быть выгодны любые варианты решения проблемы Косово. Если независимость Косово будет признана насильственным образом, то Россия может воспользоваться этим прецедентом и признать непризнанные пока республики бывшего Союза. Сербия будет бороться до конца, потребует решения ООН. Но суть проблемы не меняется, одностороннее признание Косово откроет новый этап в международной политической системе, позволяющей развязывать проблемы силовым натиском.
— Вы, как серб, представляете себе ситуацию возврата Косово в состав Сербии?
— Это очень хороший вопрос. Власти Сербии говорят, что надо сохранить Косово в составе Сербии, но как практически это осуществить, непонятно. Население Косово является молодым и быстро увеличивается. Теперь представим себе ситуацию, когда косовские политики дают согласие на объединение с Сербией, но вместе с тем требуют участия в политической системе Сербии. Косово проголосует целиком за свою партию в парламенте Сербии, и они там получат постоянное и весьма солидное присутствие. Ни одно сербское правительство не смогло бы быть сформировано без участия албанцев. Для того, чтобы сбалансировать такое положение, сербским партиям пришлось бы объединяться в коалицию против этой единой албанской партии. Как в Македонии, между прочим. Готово ли сербское общество видеть албанца в качестве министра иностранных или внутренних дел Сербии? Я думаю, что сербское общество даже не задумывалось об этом. О сохранении Косово сербское общество говорит, а о том, чтобы реально жить с албанцами в одном государстве и их участии в политической системе Сербии, никто всерьез не задумывается.
— Приведет ли признание независимости Косово к стабилизации ситуации на Балканах?
— В принципе, я не думаю, что Косово собирается оставаться независимым дольше нескольких лет. Между Косово и Албанией нет границы, там нет таможни. Некоторое наблюдение осуществляется со стороны международных сил, но только днем. Очевидно, признание Косово — это лишь этап проекта по созданию «большой Албании».
— Какие процессы могут начаться на Балканах в случае совершенно неизбежного объединения Косово с Албанией?
— История явно получит продолжение в Македонии, Черногории, а также в Греции. Это большая битва, и если албанцы выиграют независимость Косово, то они на волне этой победы начнут развивать успех, в первую очередь, в Македонии, а затем и в Черногории и Греции — именно по такой очередности. Так что Косово — это только начало. Кстати, и к Сербии территориальные претензии албанцев не ограничены исключительно краем Косово. Натиск на Сербию не завершится даже после провозглашения независимости Косово. В качестве примера могу привести скандал, случившийся с послом Германии. Дипломат публично заявил на пресс-конференции, что если сербская сторона не смирится, то под вопрос будет поставлена судьба Воеводины. Конечно, после этого его сразу отправили в Берлин, и он больше не вернулся, но германский дипломат озвучил именно то, что крутится в его кругах, то, что реально обсуждается.
— Может ли вступление Сербии и Косово в ЕС снять проблему целиком, как это утверждают еврочиновники?
— Это смешно. Давайте тогда сразу же завтра примем Сербию и Косово в ЕС! Зачем надо было все разделять, чтобы потом объединять?
— Может ли признание независимости Косово стать причиной внутриполитических потрясений в Сербии?
— Пока все выглядит так, что потрясений не будет. Государственная система Сербии уже живет без Косово. Я не уверен, что сербская элита чувствует свою ответственность за это. Другое дело, что может произойти пробуждение народа, некий сдвиг на ментальном уровне… Сложно сказать.
