 |
| Слово | Б. Тихомиров | 13.12.2007 |
Более определенно можно говорить об отношении перевода архим. Макария к современным ему русским переводам, именно переводу РБО и переводу прот. Г. Павского. На связь и преемственность своего перевода с переводом прот. Г. Павского вполне определенно указывал сам о. Макарий: «…я за учителем моим по Еврейской Библии следовал как ученик, а не как невольник, и не все мнения его принял за самые верные, но в некоторых местах удержался на других основаниях; и, хотя, при священном тексте сих книг находятся у меня прежние объяснительные примечания, которые также пересмотрены и исправлены, однако поправок в тексте было так много, что перевод, сделанный мною, стал уже не моим. Усердно желаю, чтобы он соделался нашим». В состав литографированного перевода прот. Г. Павского, которым располагал и о. Макарий, входили следующие библейские книги: Иова, Притчей Соломоновых, Екклесиаста, Песни Песней, Исаии, Иеремии, Иезекииля, Даниила, 12 малых пророков. Хотя вышеприведенное высказывание о. Макария хронологически относится к самому началу его работы по переводу Священного Писания (1840 г.) и непосредственно касается книг Иова и Исаии, его можно ко всему своду данного литографированного перевода. Сверка этих переводов, показавшая их очевидную близость, была осуществлена И. Чистовичем: «Сличение перевода прочих книг архим. Макария с переводом Г. П. Павского показывает, что Макарий только исправлял готовый перевод, ограничиваясь большей частью заменой одних слов другими».
Очевидную близость показывает перевод архим. Макария и с переводом Восьмикнижия, сделанным РБО в 20-е годы (переводчиком по преимуществу был Павский). Уничтоженный в большем своем объеме, его тираж так и не имел публичного распространения. Тем не менее, в узком кругу он был известен. Об этом, в частности, свидетельствует тот упрек, который о. Макарий высказывает в цитированном выше послании в Св. Синод. С большой долей вероятности можно предположить, что экземпляром данного издания располагал и архим. Макарий, хотя прямых указаний на это нам у него найти и не удалось. О таком положении дел может говорить явная близость двух переводов. Можно отметить незначительные стилистические отличия в подборе отдельных слов. (К примеру, Быт 2, 2: «совершил» — Мак.; «окончил» — РБО…). Они, как правило, не затрагивают строя предложения и не влияют на смысловое выражение текста. Перевод архим. Макария также более последователен в его ориентации на еврейский текст, что, в частности, проявляется в выборе произношения собственных имен. Перевод РБО в этом старается не отходить от традиции славянской Библии. Например, «Беэр-Шава» (Быт 21, 31, 32 и др.) у Мак., когда перевод РБО сохраняет традиционное «Вирсавия»; «Реуэл» и «Циппора» (Исх 2, 18, 21 и др.) в противоположность «Рагуил» и «Сепфора»; «Елишева, сестра Нахашонова» (Исх 6, 23), а не «Елисавета, сестра Наассонова»,. Хотя в отношении наиболее значимых деятелей Священной истории Ветхого Завета, произношение имен которых в масоретском тексте иное, нежели в славянской библейской традиции, таких как «Исаак» («Ицхак» — МТ), «Моисей» («Моше»),. архим. Макарий, как и перевод РБО, остается на позиции, утвердившейся в русском Православии.
Несколько неопределенно выглядит практика двух переводов в отношении Личного, Священного божественного имени. У архим. Макария в книгах Бытие и Исход везде читается «Иегова». («Иегова» — искусственная форма прочтения Священного божественного имени, согласно Исх 3, 13−15; 6, 2−3, открытого Моисею, и представленного в еврейском тексте четырьмя буквами YHWH, Священная тетраграмма, Тетраграмматон. Еще в дохристианскую эпоху из благочестивых побуждений охранения этой величайшей святыни от «профанного» употребления Имя табуируется в произношении и заменяется при чтении соответствующих мест чаще всего на имя Adonay, «Господь». Данная практика замены определяет прочтение Имени во всех древних переводах: LXX — Kurios; Vulg. — Dominus. Отсюда и «Господь» в традиции славянского перевода. В масоретском тексте Священная тетраграмма вокализируется гласными от имени Adonay, что и дает при прочтении «Иегова». Со времени Реформации данная форма постепенно находит себе место в новых европейских переводах, которые делаются с масоретского текста. Только в XIX столетии библеистика окончательно убеждается в ее искусственности — сегодняшняя реконструкция звучания Имени предполагает «Ях (г)ве». И перевод РБО, и перевод Макария в отношении прочтения Имени следуют еще старой школе, что естественно, поскольку тогда вопрос о его правильном озвучивании еще не обрел своего окончательного разрешения в библейской науке.) В переводе Библейского общества употребление формы «Иегова» чередуется с традиционным именем-заменой «Господь», и подобная практика является характерной для всего «Восьмикнижия». Поскольку такое смешение никак не отвечает исходным для перевода РБО библейским текстам, еврейскому и греческому, выбор переводчиков в данном случае представляется полностью произвольным. В книгах: Левит, Числа, Второзаконие, Иисуса Навина, Руфь, далее, выходя за границы Восьмикнижия, всех четырех Царств, первой-второй Паралипоменон у Макария везде стоит «Господь». В остальных книгах, где он находит поддержку в переводе прот. Г. Павского, употребляется форма «Иегова», и соответствие переводу учителя в этом отношении полное. Подобным же образом переведены Ездра и Неемия. Скорее всего, такая непоследовательность вызвана незавершенностью перевода архим. Макария. Действительно, из его переписки становится очевидным, что перевод существовал во многих вариантах и постоянно редактировался. К сожалению, издатели XIX в. никак не охарактеризовали публикуемый ими текст в отношении к тем рукописным вариантам, которые у них имелись, поэтому в настоящий момент проследить тенденции перевода и определиться с окончательным выбором переводчика в этом вопросе вряд ли представляется возможным.
Таким образом, можно констатировать глубокую внутреннюю связь и близость русских переводов первой половины XIX столетия: РБО, прот. Г. Павского, архим. Макария. Можно ли на этом основании утверждать, как это делает Чистович, что перевод архим. Макария «не имеет значение труда самостоятельного»? Скорее эта близость дает основание оценить труд о. Макария в более широком аспекте замысла и характера работы. Очевидно, что архим. Макарий выступает как самостоятельный переводчик. Другое дело, стремился ли он придать своей работе отличительные и индивидуальные черты. Сопоставление переводов позволяет дать однозначно отрицательный ответ на данный вопрос. Определенно не предполагал архим. Макарий и прославится как переводчик Библии. Посылая в Синод свои переводы, он просил, «чтобы, в случае издания его перевода, не показывали его имени и не означали Алтайской церковной миссии на заглавных листах». Эта просьба полностью отвечала сложившейся на Руси традиции издания Священного Писания, не знавшей опубликования имен переводчиков. Таковыми были все издания славянской Библии, подобной же практике придерживались издания русских переводов в проекте РБО. (Опубликованный в 1876 г. первый полный перевод русской Библии, «Синодальный», также не называет имен переводчиков, будучи авторизован именем Высшего управляющего органа Русской Церкви, что определяло его авторитет, как санкционированного Церковью перевода.) Задача архим. Макария не в индивидуальности перевода, не в увековечении своего имени как переводчика. Его главная цель — дать народам Российской империи, русскому в первую очередь, полный и понятный текст Священного Писания. В этом — его миссия несения Слова Божьего народам России. Он стремился завершить дело Российского Библейского общества и прот. Г. Павского.
Работу над переводом архим. Макарий не прекращал до самых последних дней своей жизни. Перевод постоянно редактировался. Важнейшей целью его поездки в Святую Землю было окончание перевода и организация его издания Заграницей, поскольку весь опыт общения с официальными инстанциями свидетельствовал о невозможности напечатать его в России. Предположение о том, что именно таковыми были планы архим. Макария, высказывал Д.Д. Филимонов.
Об объеме сделанного архим. Макарием перевода позволяет судить его публикация. История милостиво отнеслась к переводческому наследию архим. Макария — оно не «кануло в лету». Перевод издали. Произошло это после того, как в 1856 г., при следующем императоре, Александре II, был официально возобновлен труд перевода Библии на русский язык. Начало работы над новым переводом было предварено публикациями переводов первой половины века. «Увидели свет» и перевод прот. Г. Павского (частично), и перевод архим. Макария, изданные в академической богословской периодике, как в свое время предлагал апробировать переводы библейских книг их журнальными публикациями архим. Макарий. В 1861 г. в журнале «Прибавления к творениям св. отцов», кн. ХХ митр. Филаретом было опубликовано письмо о. Макария от 34-го г. с мыслями о насущной необходимости русского перевода. Перевод архим. Макария печатали в московском «Православном обозрении» в 1860−67 гг. Были изданы: книги Исаии, Иеремии, Плач Иеремии (1860 г.); Иезекииля, Даниила, Иова, Осии, Иоиля, Амоса (1861 г.); Авдия, Ионы, Михея, Наума, Аввакума, Софонии, Аггея, Захарии, Малахии (1862 г.); Песнь Песней, Екклезиаста, Притчей, Бытия (1863 г.); Исход, Левит, Чисел, Второзаконие (1864 г.); Иисус Навин, Судей, І Царств (1865 г.); ІІ-ІV Царств, Руфь (1866 г.); І-ІІ Паралипоменон, Ездра, Неемия (1867 г.). Это полностью книги Ветхого Завета в объеме еврейской Библии, за исключением Псалтири, единственной ветхозаветной книги, изданной в переводе РБО. (Оглавление в ПО за 1867 г. т. 24: «Вторая книга Ездры в переводе с еврейского архим. Макария» очевидно ошибочно, поскольку это перевод І Ездры.) Таким образом, перевод Ветхого Завета архим. Макария состоял только из книг, составивших свод иудейского Священного Писания. (Неверно указание Чистовича о том, что изданные в ПО за 1868 г. І и ІІ Маккавейские книги переведены архим. Макарием, — в ПО переводчиком назван свящ. А.А. Сергиевский.)
Значение перевода архим. Макария обретается, прежде всего, в ряду общего значения русских переводов этого периода. Они подготовили почву для Синодального перевода. И хотя во второй половине ХІХ в. были избраны несколько иные принципы перевода — используя при переводе Ветхого Завета масоретский текст как базисный, Синодальный перевод в значительной степени ориентирован на текст Семидесяти — новый перевод во многом использовал наработки старых. Можно уверенно говорить о преемственности Синодального перевода переводам первой половины ХІХ столетия.
И последнее, то о чем говорить не хочется, но сказать необходимо. Не так давно (конец 1996 г.) т. н. «Свидетели Иеговы» осуществили издание «Священного Писания», где Ветхий Завет представлен в «Опыте переложения на русский язык Еврейских Писаний русского архимандрита Макария (из Православного Обозрения за 1860−67 гг.) и Псалтири русского протоиерея Г. П.Павского (изд. 1822 г.)». В пресс-релизе «Исторический перевод Библии, доступный теперь русскому народу» к данному изданию, в качестве побудительного мотива публикации приводятся слова М. Морозова, представителя «Управленческого Центра Свидетелей Иеговы в России»: «Мы рады сохранить важную часть русского наследия и надеемся сделать Священное Писание доступным как можно большему числу россиян». Не будем и на этот раз обманываться в отношении благих намерений «Свидетелей». Их интерес к переводу архим. Макария, определенно, иной. Истинный мотив издателей вполне явственно звучит в аннотации к опубликованному ими тексту и, очевидно, непосредственно связан с особенностью их доктрины: «В сравнении с уже существующими на русском языке переводами Библии эти труды особенно знаменательны тем, что в них более 3600 раз встречается имя Бога — Иегова». (Наш комментарий в отношении данной особенности перевода архим. Макария дан выше).
Несколько слов о самой публикации «Свидетелей». Она представлена как воспроизведение издания «Православного обозрения». Это не совсем так. Перевод книг: Левит, Чисел, Второзакония, Иисуса Навина, Руфь дан по изданию Восьмикнижия РБО. Мотив отхода издателей от перевода архим. Макария в данном случае представляется вполне прозрачным — это как раз те книги, в которых у о. Макария форма «Иегова» не встречается, так как переводчик пользовался именем-заменой «Господь». В книгах: Бытие, Исход, Судей, где в переводе везде стоит «Иегова», издатели следуют «Православному обозрению» с той особенностью, что личные библейские имена ими даются в традиционной славянской транскрипции (в отличие от о. Макария), и это характерная черта всего издания. Выбор также понятный — нет никакого смысла менять привычное прочтение там, где это впрямую не связано с особенностями господствующей доктрины.
Что ж, у Церкви нет «копирайта» ни на перевод архим. Макария, ни на перевод прот. Г. П. Павского, ни, даже, на Синодальный. Остается лишь вспомнить мудрые слова Тертуллиана, сказанные им еще на заре христианской эпохи, правда, в связи с несколько иным адресатом, тем не менее, звучащие удивительно к месту и актуально: «Эта ересь не признает некоторых [книг] Писания, а если какие и признает, то не целиком, искажая их вставками и пропусками в угоду своему замыслу. А если кое-что сохраняется в целом виде, то и это искажается, будучи снабжено различными толкованиями. Превратный смысл настолько же противен истине, насколько испорченный текст. Пустые предрассудки, разумеется, не желают признавать того, чем изобличаются; они пользуются тем, что составлено из лжи и взято из двусмысленности. К чему придешь ты, знаток Писания, если защищаемое тобой отрицается и, наоборот, отрицаемое тобой защищается? Ты, впрочем, ничего не потеряешь в споре, кроме голоса, но ничего и не приобретешь, кроме разлития желчи от брани». Ну да, Бог им судья.
