 |
| Вера-Эском | Священник Олег Ягнитев | 07.12.2007 |
— Отец Олег, что нового у вас произошло в последнее время?
— Во-первых, поставлен крест на дороге близ деревни Наводово, на крутом повороте дороги, погубившей стольких людей, что шоссе прозвали в народе дорогой смерти. Она не так давно проложена, без ухабов, так что водителям трудно справиться с искушением прибавить газу… Я хоть и недолго служу в Шенкурске, но отпеть успел уже многих, не преодолевших этого пути. Крест поставили в память о мёртвых, в назидание живым, — огромный, пятиметровый. На нём крест поменьше из светоотражающей плёнки, вспыхивающий, когда попадает на него свет фар. Освятили его, отслужили молебен. С этого момента, слава Богу, никто ещё не погиб. Верю, что крест и молитвы святых кого-то уберегут, но слишком тонок покров Божий над пьяным водителем. Но, может, хотя бы деток поменьше будет гибнуть.
— А как обстоят дела с храмом, насколько удалось восстановить?
— Окна меняем, внутри расчищаем помещения. И вот большая радость — прибыла, наконец, заказанная в Петербурге храмовая икона. Наша, последняя из уцелевших в Шенкурске церквей наименована была когда-то во имя свв. Савватия и Зосимы Соловецких. Но владыка Тихон Архангельский благословил изобразить на иконе ещё и Германа Соловецкого. Сказал: «Пиши троих». Аналойный образ исполнен на фоне из сусального золота, очень красив и тем дороже, что деньги на него собирали всем миром. Освятил икону приехавший из Вельска отец благочинный Михаил Ходунов.
— Насколько охотно шенкурцы идут в храм?
— Служба идёт пока в трёх бывших кельях, которые каждое воскресенье бывают битком набиты, народ стоит даже в коридоре. Одних деток причащается более трёх десятков. Для нашего, не слишком большого городка, такая ревность о Боге просто удивительна. Особенно если вспомнить о прошлом этого места. На некоторых советских картах мира, не слишком подробных, можно было не найти городов с населением в сотню и более тысяч человек. А вот Шенкурск наличествовал в виде звезды, такой славой пользовался у коммунистов. Благодаря большому числу ссыльных он стал в 1917-м источником революционной заразы и для Архангельской земли, и для Вологодчины. Отсюда же волнами расходилась ненависть к православию, вырвалась на волю целая орда богоборцев.
— Это как-то даёт о себе знать?
— Что удивительно, злоба изгладилась полностью, изошла вместе с революционерами. Отношение к Церкви в Шенкурске самое благожелательное, народ к вере на редкость расположен. Думаю, что это произошло по молитвам многочисленных святых, обретавшихся в нашем уголоке России: преподобному Варлааму Важскому, блаженному Георгию Шенкурскому, праведному Захарию Шенкурскому, праведному Афанасию Наволоцкому, Прокопию Устьянскому и другим. Но сказывается, наверное, и отгороженность этого места от мира. Река Вага отделяет его от шоссе Вологда — Архангельск, поэтому с того момента, как лёд истончится, и до окончания ледохода добраться в Шенкурск практически невозможно. Начинаются перебои с продуктами, хорошо выручает собственный молокозавод. Затем устанавливается понтонный мост, когда быстро, когда не очень, как погода позволяет.
Благодаря этой — водной — преграде, минуют Шенкурск лихие люди, всё ещё живы обычаи старины.
— Православная община здесь, — продолжает далее отец Олег, — сложилась дружная, среди деятельных прихожан предприниматели, строители, лесорубы, водители, медсестры, много учителей. Создали хорошую библиотеку, где только регулярных читателей около тридцати человек, всем миром восстанавливают церковь, выращивают и собирают картошку для приходских нужд. На праздники собираются за общим столом, который ломится от принесённых из дома яств, стараются что-то такое придумать, чтобы порадовать друг друга. Слава Богу, есть ещё такие места, где жив русский дух.
