«Никто не посмеет назвать нас убийцами»

К годовщине начала наступления Красной Армии под Москвой

Уже более шестидесяти лет отделяет нас от тех дней, когда в мирных ныне подмосковных лесах шли ожесточенные бои, а на полях неподалеку от столицы сходились друг с другом в смертельной схватке две силы.

Недавно прочитал сборник стихотворений поэта Алексея Суркова «Военная лирика», выпущенный в 1943 году. Помимо знаменитого «Бьется в тесной печурке огонь» встретились стихотворения, о которых, признаюсь, никогда не слышал. Особенно поразили строки:

Нельзя перед коршуном быть голубицами.
Не льстит нам печальный удел голубиц.
Никто не посмеет назвать нас убийцами
За то, что в бою истребляем убийц.

Конечно, война не может длиться вечно, наступает мир и тогда нужно строить отношения между государствами заново, но можно ли уподобиться Иванам, не помнящим родства? Если будем создавать образ «гламурной войны», как делают это режиссеры некоторых фильмов, то, действительно, впадем в беспамятство и забудем реальные жертвы реальной войны.

Подлинные документы, как и кадры подлинной кинохроники это то, что сильно воздействует на читателя или зрителя. Листаю пожелтевшие страницы документов об оккупации Московской области.

Мелькают знакомые названия районов: Звенигородский, Лотошинский, Истринский, Волоколамский, Шаховской и т. д. Насилие, грабежи, издевательства. Все факты зверств над мирным населением строго документированы свидетельскими показаниями.

На листах стоят круглые печати, по ободку которых написано — «Народный Комиссариат Внутренних Дел СССР».

На днях в издательстве «Центрполиграф» в Москве пятитысячным тиражом вышли воспоминания унтерштурмфюрера SS Эриха Керна «Пляска смерти», автор которых пишет: «Мы сражались, атаковали, оборонялись и погибали, как любые другие солдаты повсюду. Разве мы убивали детей, насиловали женщин и расстреливали безоружных?» Конечно, были и те, кто «просто сражался», но симптоматично, что автор этих воспоминаний участвовал в расстреле военнопленных, о чем упоминает в начале книге и о чем потом словно забывает. В Московской области, как показывают документы, есть множество примеров тому, что немцы не щадили ни старых, ни малых:

«Село Озерецкое — гр. Фомичева О. — 8 лет при отступлении застрелена фашистами, Балашева — 59 лет — убита при отборе у нее хлеба за то, что заявила «зачем отбираете». «В деревне Белый-Раст застрелен Володя Ткачев — 12 лет. Группа пьяных немецких солдат поставила на крыльце дома в качестве мишени Володю… и открыла по нему стрельбу из автоматов. Мальчик был весь изрешечен пулями». «При стоянке немцев в дер. Бакланово был зажжен дом… колхозника Трактирова С.А. — 80 лет и его жена Трактирова Пелагея — 80 лет и оба сгорели вместе со своим домом». «Застрелили пять человек ребят по 16−17 лет, а… в дер. Зенькино живьем мальчика 15 лет бросили в огонь горящего дома…»

Сейчас некоторые плюралисты пишут о галантности и вежливости немецких офицеров, о «варварстве» русских. Не отсюда ли и то презрение, которое порой прорывается по отношению к нашим ветеранам в некоторых СМИ. Галантные немцы, культурная европейская нация… Все это было, но было и другое. Открываю текст докладной записки «Об ущербе, нанесенном немецкими оккупантами Звенигородскому району Московской области» и читаю: «Фашистская оккупация в районе продолжалась с 25.10.41 по 12.01.42. Было оккупировано 15 сельских советов (72 населенных пункта) с общим количеством дворов — 2.475. 29 селений было сожжено полностью (1182 двора) и частично сожжено и разрушено 43 деревни, в которых уничтожено 685 домов». Все подсчеты были сделаны сразу после освобождения Звенигородского района, когда еще было сложно подсчитать весь ущерб, причиненный врагом: «При посещении деревень, полностью уничтоженных фашистами, мы не встретили ни одного жителя» — написано в записке. Уничтожали все: конюшни, скотные дворы, сараи, амбары, хранилища. Разрушались больницы, клубы, школы, ветлечебницы, магазины. От артиллерийского и минометного обстрела и от воздушных бомбардировок пострадал Звенигород. Общая сумма ущерба, по убыткам, нанесенным только Звенигороду, в результате обстрелов и бомбардировок по данным на 12.11.1942 исчислялась суммой 3.837.000. Сюда входили 369 разрушенных домов, уничтоженные предприятия, школы, детские сады, магазины и т. д. Вплоть до убытков, понесенных городским транспортом и типографией.

В селе Покровское 19 ноября 1941 года фашисты бросили гранаты в траншейные убежища, где находились жители этой деревни. Убит 62-летний колхозник и 30-летняя мать троих маленьких детей, ранена 64-летняя женщина и девочка 11 лет.

Невозможно оправдать издевательства над пленными, поскольку патологическая жестокость необъяснима: «в местечке Малая Бронница… саперной разведкой обнаружено, что в построенном снежном вале было заложено 10 трупов красноармейцев… политых водой и замороженных. По положению тел в снежном вале и обильным следам крови возле ран установлено, что бойцы замораживались… еще живыми».

О том, что многие немцы относились к русским не как к людям, а как к животным свидетельствует и множество бытовых мелочей, встречающихся в показаниях свидетелей, которые упоминают о неоднократном изощренном насилии над женщинами. Еще один факт из записки о зверствах в Звенигородском районе: «В селе Андреевское колхозница Н. была изнасилована в присутствии своих детей». Много и других, аналогичных свидетельств.

Те, кто еще недавно призывал к суду над коммунистической партией забыли о том, что именно коммунисты становились первыми жертвами врага. Мы не говорим сейчас о коммунистической партии, как организации, а говорим о тех конкретных людях, которые не ради карьеры или других корыстных целей вступали в партию. Те, кто побросал или вовремя сменил партбилеты, не способны понять тех, кто жизнью платил за принадлежность к партии (пробитые пулями и залитые кровью красные корочки когда-то вызывали уважение, сейчас об этих эпизодах предпочитают молчать). Документы свидетельствуют о том, что в первую очередь враги уничтожали попавших в их руки коммунистов и комсомольцев.

Вот еще показания о зверствах оккупантов в деревне Ершово: «Немцы при оставлении деревни загнали в церковь около 100 мирных жителей и раненых красноармейцев, заперли их, после чего церковь взорвали». Тут же пояснение, что об этом факте говорилось в ноте В. Молотова. Это нельзя забыть, что бы ни говорили те, кто сегодня в бывших республиках Советского Союза сажает на скамью подсудимых ветеранов войны.

http://stoletie.ru/territoriya_istorii/nikto_ne_posmeet_nazvat_nas_ubicami.htm