 |
| Русское Воскресение | Лев Анисов | 30.11.2007 |
Чтобы понять природу такого великого художника, как Шишкин, а также осмыслить причину возникновения подобных негативных суждений о нём, давайте обратимся к истории.
Есть только два пути человеческого существования: путь цивилизации — накопления материальных благ и монашества, как говорят «умного делания», отказа от всего лишнего. Кризис духовный, наблюдаемый ныне, — от утраты понимания первостепенной значимости этого «умного делания».
До времени царствования Алексея Михайловича церковь охватывала все стороны жизни, все области человеческого творчества. После Петра Первого они обрели автономию. И если ранее при всём различии общественных положений по духовному облику своему русские люди составляли однородную массу, то отмена патриаршества и захлестнувшее Россию влияние западных идей, исходящих от тех же французских энциклопедистов, Давида Штрауса, Эрнеста Ренана, разрушили эту нравственную цельность.
Порабощение церкви, её антиканонический строй, отсутствие независимости духовной власти свели в XVIII веке церковь до обрядового института. И потому наблюдается ещё с петровских времен отход так называемой свободомыслящей интеллигенции от церкви. Происходило, да и по сию пору происходит предательство церкви. Вся история русской интеллигенции в позапрошлом, прошлом и нынешнем столетиях шла и идёт под знаком религиозного кризиса. А выражается он чаще всего в переходах от страстной веры к страстному безверию. Как нигде, это замечаешь по живописным работам русских художников. Иногда ловишь себя на мысли, что художнику русскому не приходит в голову, что его творчество может быть связано с духовным наставничеством.
Во времена духовного спада, охватившего русское общество в XIX веке, далеко не всякий художник понимал, что только церковь и способна сыграть решающую роль в возрождении государства, что только её голос окажется достаточно авторитетным, чтобы предотвратить анархию и объединить русский народ; что задача интеллигенции, если она не хочет, чтобы в ней самой была парализована православная мысль, — крепить церковь и с тем — государство.
Русская светская живопись, как и русская светская литература, начиная с XVIII века, отойдя от церкви, сработала, замечу, за малым исключением, на разрушение государственности.
К счастью, среди русских художников всё же были и те, кто работал на духовное возрождение России. И среди этих имён одно из первых принадлежит Ивану Ивановичу Шишкину.
Пейзажи этого молчаливого, глубокого мастера, формирующего национальные черты русского человека, отличает художественная правда природы.
«Если дороги нам картины нашей дорогой и милой родины Руси, — писал ему в 1896 году В.М. Васнецов, — если мы хотим найти свои истинно народные пути к изображению её ясного, тихого и задушевного облика, — то пути эти лежат и через ваши смолистые, полной тихой поэзии леса. Корни ваши так глубоко и накрепко вросли в почву родного искусства, что их ничем и никогда оттуда не выкорчевать».
Слова эти своевременны и сейчас, когда несколько модным стало глубоко ошибочное толкование творчества И.И. Шишкина как художника-фотографа. Сознательно или нет брошенная мысль явно подразумевает ограниченность духовного начала художника, для которого, однако, «природа есть единственная книга, из которой мы можем научиться искусству», и который, начиная работу над новой картиной, всякий раз мыслил «написать пейзаж, в котором бы с предельной ясностью и конкретностью выразилась любовь к жизни, к земле, к людям». Мысль эта согревает все картины художника.
И давайте, наконец, назовём имя духовного наставника И. И. Шишкина, которым был замечательный русский учёный, — это священник Капитон Иванович Невоструев, живший в Чудовом монастыре и занимавшийся описанием славянских рукописей, хранившихся в Синодальной библиотеке. Могу предположить, что именно К.И. Невоструев во время обучения И.И. Шишкина в московском училище живописи, ваяния и зодчества и был духовником молодого художника. И именно этот человек заронил в сознание И.И. Шишкина мысль, что красота природы, окружающей нас, — это в первую очередь красота Божественной мысли, разлитой в природе, и задача художника — как можно вернее передать эту мысль.
«Человеком-школой», «верстовым столбом в развитии русского пейзажа» называл И.И. Шишкина художник И.Н. Крамской. Именно такой человек-школа и был необходим русскому пейзажу в период его становления, когда живопись русских художников помогла «русскому искусству возвратиться на родную почву, выработать свой язык, свои приёмы, свое миросозерцание». Он был глубоко русским человеком и видел природу глазами своего народа.
Отрицание Шишкина — это отрицание русского народа, его культуры, религии в первую очередь. Неприятие её вызывало, да и по сию пору вызывает нападки на его творчество и работы продолжателей его школы. Известно, с каким скепсисом относился к работам русских художников-передвижников поклонник творчества П. Пикассо И. Эренбург. Нельзя не сказать несколько слов и о таких художественных критиках, как А. Морозов или А. Каменский. Эти новоявленные идеологи авангардизма в завуалированной форме, но вполне определённо вдалбливали в сознание массового читателя мысль о «неполноценности» работ Шишкина. Нет, они прямо не отрицали его творчество, но утверждали, что оно нечто отжившее, продукт своего времени — и только, экспонат исторический, если хотите.
Именно такие люди, как И. Эренбург, А. Морозов, А. Каменский и иже с ними, и приложили максимум усилий, чтобы разрушить реалистические традиции в русском искусстве, подменив их реализмом с размытыми берегами, смыкающимся с авангардизмом. Мысли, высказанные ими, были подхвачены прессой и стали позицией официоза.
Нападки на Шишкина, начавшиеся при его жизни, продолжались и после его смерти. Они носили не случайный, эпизодический характер, а являли собой акцию планомерную, продуманную.
Стоит отметить, что неприятие русской национальной культуры, культуры религиозной, свойственно тем, кто жаждет большего — её разрушения, для кого важно лишить нацию её идеологии, превратить её в обезличенную массу. То духовное начало, которое объединяет русских людей, позволяет им себя ощущать и называть русскими, имеет весьма притягательную силу для остального мира, и, может быть, православная церковь, способная объединить широкие круги соотечественников в их борьбе с силами зла, именно поэтому и вызывает такую ненависть у врагов её. Поэтому и подвергаются нападкам глубоко национальные по духу русские художники. Шишкин же — в первую очередь.
