 |
| Пресс-служба Псковской епархии | Протоиерей Владимир Попов | 17.11.2007 |
С самого своего основания Церковь управлялась апостолами и их преемниками — епископами. Но, когда благодаря быстрому распространению христианства крупные христианские общины появились уже практически во всех концах ойкумены, и епископов стало очень много, это оказалось неудобным для управления Церковью, поскольку все они по статусу были равны. Тогда епископы начали выбирать из своей среды митрополитов и патриархов — самых уважаемых и опытных священнослужителей, чтобы те могли своим авторитетом поддерживать порядок в Церкви, мудро управлять ею и быть ее голосом в общении с государством и с «внешними». Так было и так будет всегда, и существующее в Церкви Патриаршество — не только почетный титул, но и залог ее самостоятельности и независимости в этом мире.
Информационная служба Псковской епархии попросила ответить на вопросы о необходимости Патриархата и промыслительности события восстановления Патриаршества в России в первые дни октябрьского переворота митрофорного протоиерея Владимира Попова, настоятеля Никольского храма в Любятове. Отец Владимир ответил на наши вопросы.
«Иерархическая структура Церкви является непременным условием ее существования. Как только будет разрушена церковная иерархия, так разрушится само христианство. Господь сказал Петру: „Симоне, Симоне, се, сатана просит вас, дабы сеял, яко пшеницу Аз же молихся о тебе Отцу Моему, да не оскудеет вера твоя; и ты некогда обращшся, утверди братию твою“ (Лк. 22, 31). Зная, что апостол Петр отречется от Христа, Господь говорит ему, что, обратившись, то есть, покаявшись, Петр укрепит в вере братию свою. XX век стал переломным: до 1917 года в России большую роль играло государство, которое было православным, и самодержавие являлось той удерживающей силой, которая с плюсами ли, с минусами, но охраняло христианство, хранило нравственность народа. После революции страной стали управлять люди, провозгласившие строительство нового мира, а это строительство предполагало разрушение всех существовавших общественных связей, новой власти нужно было предельно атомизировать общество. Препятствовало осуществлению этой задачи не только классовое общество, а, прежде всего, христианство, которое мешало строителям нового мира. Поэтому уничтожить христианство было главной задачей правящей партии. К счастью, к этому времени время был созван Поместный Собор, который избрал Патриарха. Но надо сказать, что многие архиереи встретили февральскую революцию с иллюзорными надеждами, что с исчезновением самодержавия, которое контролировало церковную жизнь, Церковь станет свободной. Но этого, конечно, не произошло, все были обмануты в ожиданиях, а большевистская власть вообще решила ликвидировать Церковь. Патриарх Тихон, который стал во главе нашей Церкви, очень скоро столкнулся с той реальностью, что государство не признает Церковь, не признает никаких ее прав. Более того, после кончины Патриарха Тихона, новое руководство Церкви в лице патриаршего местоблюстителя Сергия (Страгородского) стало понимать, что задача нового государства заключается не в том, чтобы договориться с Церковью, а в том, чтобы создать такое церковное управление, которое безропотно согласилось бы на самоуничтожение, самоликвидацию. Во главе нашей Церкви, к счастью, оказался митрополит Сергий, на которого было воздвигнуто множество обвинений в предательстве Церкви и измене Ей. Но теперь мы понимаем, что местоблюститель, как глава Русской Православной Церкви, находился в невыносимых условиях тогдашней политической и церковной жизни, осложненной обновленчеством, которое собиралось возглавить коммунистическое общество на его пути к будущему. Местоблюститель находился между КПСС, требующей самоуничтожения от Церкви, и предательским служением обновленческой церкви, и митрополит Сергий сохранил самое главное в институте Церкви — ее иерархическую структуру. Поэтому, когда обстоятельства переменились, особенно во время Великой Отечественной войны, и большевики должны были признать Церковь, эта иерархическая структура сохранялась и могла жить, то есть Церковь сохранилась со своим клиром.
Наш псковский митрополит Иоанн (Разумов), при котором я был некоторое время секретарем Епархии, рассказывал, когда он был келейником Патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия в 1937 году, тогда в РПЦ осталось всего четыре епископа, большинство клира или было уничтожено, или находились в тюрьмах и лагерях, вся Патриархия помещалась в маленькой двухкомнатной квартире. В одной комнате был секретариат, а в другой располагался сам митрополит Сергий, а возле его кровати наготове был узелок с бельем и сухариками».
«Реформа Петра Великого обезглавила Церковь, которая, как было отмечено Владимиром Соловьевым, после таких реформ была как бы в параличе, духовная жизнь Церкви была парализована. Церковью командовал „умный офицер“, государево око, обер-прокурор, наблюдавший за поведением архиереев. К тому же положение Церкви осложнялось еще старообрядческим расколом, и Церковь повисла на царскую дыбу: она должна была безропотно переносить эксперименты царской власти, ликвидацию церковных земель, имущества, закрытие монастырей…вопрос призыва семей священников на военную службу. Постепенно происходило превращение церковных людей в сословие, что губительно сказалось на нашем клире, его духовном состоянии. Сословность священства, в известной степени, отделила его от народа. Мало того, реформированием Церковь превратили из самостоятельной духовной силы в идеологическую составляющую государства. Вместо византийской, так и недосягаемой симфонии властей, церковной и государственной, когда власть Бога и власть императора сосуществуют рядом, соработают друг другу, оказалась только одна власть — императора. Та ненависть, которую часть общества испытывала к самодержавию, к государственности была перенесена на Церковь, которая стала выразителем государственной идеологии и находилась, в том числе, на содержании у государства. Церковь была зависима от государств, что, в какой — то степени, породило ее отрыв от народа».
«Вся политика коммунистической партии была направлена на то, чтобы забыть Имя Божье, но началась война, и пришлось волей-неволей вспомнить Господа, тогда власти пришлось смириться с существованием Церкви, условия жизни которой были весьма ограничены. В послевоенное время притеснения нашей Церкви продолжились, особенно при Никите Хрущеве начались сильные гонения, закрывались, сохранившиеся после войны, храмы. Церковной власти объясняли, что если она хочет быть признаваемой, то условия ее существования определяет советская власть с последующей ликвидацией Церкви, и Церковь продолжала жить, надеясь на чудо Божье. Но коммунистической власти удалось рассеять общество, его атомизация произошла, что не могло не повлиять на церковную жизнь. Идеологическое воспитание общества привело к тому, что в Церковь пришли бывшие комсомолки, советские старушки стали прихожанками нашей Церкви. Это было тяжело для Церкви, но другого народа, другого прихожанина в Церкви не было. Я сам пришел на свой приход почти сорок лет тому назад, который по психологии был совершенно просоветским. Народ, когда-то сопротивлявшийся новой коммунистической власти, исчез, заменился другим народом. Наша Церковь в советские годы прошла через страшную пропасть, и имеет возможность сейчас реализоваться как Церковь спасенная, выжившая, которая может вести за собой народ».
«С революции 1917 года общество пережило репетицию царства антихриста, это была очень серьезная, реальная репетиция. Надо бы, чтобы мы, верующие люди, извлекли из этой репетиции духовный урок на будущее: без паники, без апокалипсического ужаса ожидания, а спокойно представлять себе будущее. Это необходимо для того, чтобы духовно готовится к концу времени. В наше время существуют кликушеские предостережения, что близок конец света, приход антихриста, поэтому надо не принимать ИНН, сжигать паспорта. В одном приходе сожгли паспорта, и теперь нет возможности получить пенсию, нет документа, нет средств к существованию, люди попали в сложную материальную и духовную ситуацию. Такие апокалипсические настроения есть, и они очень смущают народ. Мы не знаем, когда придет последнее время для человечества, но готовиться к нему нужно, не сжигая паспорта и не отказываясь от обычной жизни, а духовно, в молитве, в литургической жизни. Христиане первых веков, которые тоже ожидали конца времени, не паниковали, жили, как все, и были готовы исповедовать Христову веру. Если потребуют от нас выбора: отказаться от Христа, или погибнуть, надо быть готовыми ответить. Наш ответ может быть связан с мучениями и гибелью, но для этого и нужна духовая подготовка, а панические настроения не спасут ни от чего».
О смысле патриаршества: «Русская Православная Церковь, в которой было восстановлено Патриаршество, что промыслительно совпало с 1917 годом, должна была вынести на себе всю тяжесть давления новой власти, чтобы сохранить душу народа, чтобы сохранить национальную идентификацию. Смысл современного бытия заключается сейчас еще и в том, что мы не сохраняем свою национальную идентификацию, мы не понимаем и не чувствуем ее необходимости. Целые народы забывают свои национальные корни, что происходит очень быстро. Американцы эту идеологию провели в жизнь глобально, навязывая новый порядок миру. Этот порядок требует, чтобы люди забыли свои национальные корни и как можно скорее вошли в „золотой миллиард“. Сохранение души народа, его национальной памяти является одним из важнейших условий существования государства, а наша Церковь в самые трудные времена помогла нашему народу сохранять эту память. В самые трудные времена государству приходилось вспоминать имена святых Александра Невского и Димитрия Донского. Так и сейчас условием сохранения государства остается национальная самоидентификация общества. Пусть нам часто напоминают, что Россия — многоконфессиональное государство, но Православие является основополагающим камнем для сохранения Русской государственности. Без Патриарха здесь обойтись невозможно, в противном случае, разрушится иерархическая система Церкви, и тогда разрушится Церковь. Церковь наша прошла путь апостола Петра, в каком-то смысле путь отречения в синодальный период, и нынешнее утверждение с октября 1917 года. Без Петра, то есть без Патриарха, Церковь не может существовать, а Патриархия, прежде всего, наследница Петра».
http://www.pskov-eparhia.ellink.ru/browse/show_news_type.php?r_id=3390
