Новые академики

— На какую аудиторию вы рассчитывали, создавая журнал, какие задачи перед собой ставили?

-Правильней всего будет назвать «Встречу» отраслевым журналом. Мы не ставим себе задачу быть понятными для всех, мы не вспахиваем целину, не обращаемся к тем людям, которые совсем мало знают о Церкви, мы стараемся обращаться к людям уже воцерковленным. Наша читательская аудитория — это студенты и выпускники духовных школ, священники, богословски образованные миряне, воцерковленные студенты светских вузов. Журнал задумывался как точка встречи студентов разных духовных школ, которых у нас сейчас в стране порядка сорока.

Можно говорить о богословии как о созерцательном опыте, неизменном для всех поколений, но язык богословия требует постоянной адаптации: нужно говорить с современным читателем на понятном ему языке, с понятными ему притчами и аллюзиями, объяснить богословские истины в понятной ему системе символов. Совсем непросто поймать внимание читателя, не опустившись при этом до банализации, но есть тексты, написанные простым языком, которые человека захватывают и не отпускают, пока он не дочитает до конца. Профанации не получается, если автор очень глубоко переживает те вещи, о которых говорит.

— Какие темы для вас наиболее важны?

— В Академии относительно недавно был богословский диспут по поводу Евхаристии, очень сложная тема, острейшая дискуссия внутри корпорации МДА. Никого из студентов на диспут не приглашали, он проходил при закрытых дверях. И никто кроме «Встречи», никакое другое СМИ, не могло бы об этом написать на нужном уровне компетентности. Мы должны были изложить очень кратко, но достаточно глубоко позиции участников дискуссии, показать самую суть. И подготовка, и публикация этих материалов подталкивала участников еще точнее формулировать свои мысли, давала новый виток в обсуждении. Люди «болели» этой дискуссией, они думали о ней в течение недель, встречались в коридорах и без каких-либо предисловий продолжали диспут.

Вот такие темы — это наш эксклюзив.

— Академики-атеисты, написавшие письмо президенту, высказываются в том смысле, что верующие — это люди интеллектуально убогие. Может ли «Встреча» побороться с такой мифологией?

— Самый эффективный способ миссионерства — это своей жизнью, ведь слова можно опровергнуть словами, а жизнь ничем не опровергнешь. И в журнале мы показываем, что живем Церковью, и при этом сами — отнюдь не дураки. Поэтому, кстати, на журнал хорошая реакция у студентов МГУ: этой весной была выездная конференция философского факультета, в которой мы тоже участвовали, и я привез туда пачку журналов. Журналы с удовольствием разбирали, внимательно читали, предлагали свои материалы для публикации. И на мехмате, и на истфаке МГУ наш журнал тоже расходится.

— Что такое студенческое издание, оно учебное или популярное? Как вы привлекаете к работе студентов, они же так не любят напрягаться?

— Представьте себе студента, который поступил в семинарию и видит, что в течение ближайших пяти лет он будет жить в стенах монастыря, ходить на лекции, разгружать картошку, есть, спать, молиться. Он понимает, что это — вклад в его будущее, что надо упорно учиться, чтобы когда-то потом начать применять свои знания. Ждать пять лет многие не согласны. Первокурсники обычно вдохновленные и ревностные, они жаждут практического применения своих сил. Кто-то попадает в миссионерский отдел и начинает проводить занятия в школах и ПТУ Сергиева Посада. Кто-то находит себе применение в тюремном отделе, отвечает на письма из мест заключения, собирает и отправляет посылки. А кто-то желает приложить свои журналистские таланты, и идет во «Встречу». И работа в редакции становится для него частью учебы — мало кто поступает в семинарию с навыками написания и редактирования текстов, однако потом на приходе это умение может очень пригодиться.

— Почему у вас довольно мало вопросов практического пастырства? Разве это не есть самый интересный вопрос для семинаристов?

— Журнал отчасти похоже на те лекции, в атмосфере которых мы постоянно находимся. Как ни странно, вопросы непосредственного душепопечения на занятиях затрагиваются довольно редко — их очень сложно обсуждать в большой аудитории, на обобщенных примерах. Даже такой предмет как «Практическое руководство для пастырей» касается только внешней стороны вопроса, чинопоследований, а не «универсальных советов». У многих преподавателей весьма негативное отношение к брошюркам типа «Что скажете, батюшка?», где священники дают ответы на типичные вопросы. Читать такую брошюрку — то же самое, что листать медицинскую энциклопедию: какую болезнь ни откроешь, все симптомы у тебя есть. Диагноз так не поставишь, надо к врачу обращаться. Поэтому и духовные вопросы стоит обсуждать лично, с опытными священниками. Невозможно научить человека принимать исповедь, если человек не умеет сам исповедоваться. Невозможно рассказать, что такое благоговейное служение. Этому можно только научиться на практике, перенять у старших. У Московской семинарии есть огромное преимущество — это возможность общения с опытными лаврскими священниками. Решая собственные проблемы, понимая, как тебе жить дальше, научаешься, как можно помочь другим в подобных случаях.

— Переход в ислам православного священника — это не тема для вашего журнала? Мимо этого все равно не проходят все семинаристы, по крайней мере, московские…

— Конечно, это была бурно обсуждаемая тема, многие восприняли новость про Владислава Сохина с очень большой болью. Я думаю, что немало ребят задавало себе вопрос: «А не случится ли со мной так же? Достаточно ли я тверд в вере?» Для нас эта тема оказалась слишком болезненной, мы ее воспринимали слишком близко к сердцу, чтобы про нее говорить. Вывешивать человека на доску позора? Разбираться, какие причины привели к этому? — Кажется, история падения была более-менее простая. Моральные выводы из нее можно было сделать очень банальные — но тема настолько больно задевала, что от эмоций наверняка бы не удалось избавиться. Какую пользу Церкви мы могли бы принести эмоциональным разбором этого случая? Сравнить этого человека с Иудой? А вдруг он после нашей публикации пойдет и купит себе веревку? — Такую ответственность мы не готовы на себя брать.

— Насколько студенты интересуются светскими новостями?

-У нас в фойе актового зала стоит телевизор, и во время новостей возле него собираются человек пятнадцать — из семисот. Мне кажется, что это показательно. У нас совсем по-другому устроена жизнь. В духовной школе должна быть своя, особенная атмосфера, и проживание на территории монастыря очень помогает. Если ты живешь в монастыре и погружаешься в экзистенциальные вопросы, то телевизор тебе не особо интересен — ни новости, ни фильмы не сравнятся по эмоциональному накалу ни с книгой Исход, ни с «Деяниями Вселенских соборов». Так что в светский информационный поток погружаются очень немногие семинаристы.

— А это разве полезно быть вне потока?

— Если не вызывает снобизма, то полезно. Преподобного Силуана Афонского как-то спросили, читает ли он газеты, ведь зная новости о событиях в мире, можно лучше помолиться за страждущих. На это старец Силуан ответил: «Душа, когда молится за мир, без газет лучше знает, как скорбит вся земля. А газеты приводят ум в смущение, правды из них все равно не узнаешь, так что нет никакой необходимости подогревать свои молитвы этими новостями».

Самые важные новости вмиг облетают всю Академию, так что здесь можно не беспокоиться, что все на свете проспишь, а вникать в политические передряги со слов дикторов ТВ — наверное, не лучшее занятие, на которое стоит тратить драгоценное время учебы.

Беседовала Юлия ДАНИЛОВА

http://www.nsad.ru/index.php?issue=13§ ion=14&article=749