 |
| Седмицa.Ru | М. Одинцов, Доктор богословия Алексей Буевский | 10.11.2007 |
Алексий I Патриарх Московский и всея Руси
(статья из I тома «Православной энциклопедии»
Род Симанских. Детские и юношеские годы
 |
| Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий I |
Андрей Владимирович Симанский (род. в 1821), дед Святейшего Патриарха, по окончании учебы обосновался в Москве, имел собственный дом в Гнездниковском пер. и служил в Московском сенатском архиве. Женитьба на Анне Петровне Арцыбашевой принесла А. В. Симанскому в качестве приданого имения в Вологодской и Тверской губерниях, которыми он по выходе в отставку управлял. В семье А.В. и А.П. Симанских был один ребенок, родившийся 3 нояб. 1853 г. в Екатерининском и получивший имя Владимир в честь своего деда — В. А. Симанского. Родители прочили ему светскую карьеру, поэтому мальчик занимался дома с приходящими учителями, среди них были известный московский прот. Стефан Зёрнов, историк В. О. Ключевский, математик К. П. Буренин. Без особого труда В. Симанский поступил в Московский университет на юридический факультет и окончил его с отличием в 1876 г. В том же году В. А. Симанский женился на Ольге Александровне Пороховщиковой, дочери капитана в отставке лейб-гвардии Семеновского полка, потомственного москвича, известного широким гостеприимством, а также тем, что был строителем гостиницы «Славянский базар». Двоюродной бабушкой Патриарха была игум. Леонида (Озерова), настоятельница Новодевичьего московского монастыря.
В.А. и О.А. Симанские первоначально жили в бельэтаже дома Куманина на Мясницкой у., в приходе Свято-Николаевского храма. Здесь 27 окт. 1877 г. родился их первенец. Спустя 10 дней, 6 нояб., в кругу семьи и близких приходской свящ. Александр Войнов совершил таинство Крещения над мальчиком, которого назвали Сергеем в честь прп. Сергия Радонежского. Личную глубокую связь с прп. Сергием Святейший Патриарх ощущал на всем пути своего служения Церкви, и как особый благодатный знак он воспринял возвращение Церкви Троице-Сергиевой лавры, произошедшее в начале его Первосвятительского служения — в 1946 г. Восприемниками при Крещении были дедушка по материнской линии А.А. Пороховщиков и бабушка по отцовской — А.П. Симанская. В этом же доме у Симанских родились и др. дети — Анна (1878) и Андрей (1882). Для разросшейся семьи в 1883 г. был снят двухэтажный особняк недалеко от ц. Большого Вознесения, на углу Медвежьего и Мерзляковского переулков. В этом доме родился сын Филарет (1885). Отсюда Сережа вместе с родителями отправился в свое первое паломничество в Троице-Сергиеву Лавру, воспоминания о котором хранил всю жизнь. В.А. Симанский всемерно способствовал религиозно-нравственному воспитанию своих детей, следил за их домашней молитвой, регулярным и частым посещением храма, соблюдением постов — старался привить им навыки церковной жизни. В 1886 г. семья Симанских переехала в казенную квартиру в Воспитательном доме — учреждении, основанном императрицей Екатериной II в 1764 г. и предназначенном для сирот, подкидышей и незаконнорожденных детей. В.А. Симанский служил в Воспитательном доме уже несколько лет, перейдя туда из Канцелярии московского генерал-губернатора. В этой квартире родился последний в семье Симанских ребенок — Александр (1887).
Для старшего сына — Сережи именно в это время учеба приобрела характер регулярных занятий. Мальчик дома обучался по программе начальных классов средних школ, учителей тщательно подбирал отец. Первые уроки Закона Божия давал законоучитель Николаевского института прот. Николай Протопопов. Успешной учебе способствовал быт семьи Симанских: домашние игры, чтение сообща новинок литературы, в т. ч. и выписываемых из-за границы детских книг и периодических изданий. Нередко устраивались вечера и встречи с родственниками и их детьми, на которых обсуждались новости придворной, театральной, научной и культурной жизни Москвы. В. А. Симанский поддерживал близкие и дружественные отношения со многими церковными иерархами и представителями ученого духовенства Москвы, так что старший сын в семье родителей привык к общению со священнослужителями и к беседам на церковные и религиозно-философские темы. Уже в детстве мальчика отличала особая любовь к храму. «Как отрадно было после молитвы приложиться к любимой иконе и получить благословение батюшки! — вспоминал он впоследствии.- Сколько благодатных, теплых воспоминаний оставалось в душе от таких знаменательных событий, неразрывно связанных с храмом, как говение на первой и на седьмой неделе Великого поста или как Пасхальная седмица» (ЖМП. 1957. N 11. С. 25).
Родители хотели дать Сергею юридическое образование, считая, что оно обеспечит хорошую карьеру, им казалось, что конец XIX и наступающий XX век будут временем верховенства законности и порядка. В.А. Симанский склонялся к мысли подготовить сына к поступлению в Императорское Училище правоведения в Петербурге. Однако О.А. Симанская упросила мужа не посылать сына далеко от дома, и отец наметил для него учебу в Московском университете. В дальнейшем планировалось поступление сына на службу в канцелярию Гос. Совета. В 1888 г. Сережу отдали в московский Лазаревский институт восточных языков — привилегированное учебное заведение, где обучались отпрыски русской знати, влиятельных армянских, грузинских семей и дети ученых из стран Ближнего Востока. Программа обучения в младших классах института соответствовала гимназиям, а старшие, т. н. специальные, классы приравнивались к высшим учебным учреждениям, и в них кроме общих предметов преподавались восточные языки.
В 1891 г. В.А. Симанский вышел в отставку, получил звание камергера и был пожизненно прикомандирован к Канцелярии Святейшего Правительствующего Синода. Уход в отставку молодого государственного чиновника был вынужденным и объяснялся необходимостью для О.А. Симанской выехать на длительное лечение за границу. Уклад жизни семьи Симанских складывался по-новому: отец и мать большую часть года жили вне России, дети оставались на попечении дедушки и бабушки — А.В. и А.П. Симанских и своей тетки, сестры матери, — В.А. Беклемишевой. Вся семья могла собираться вместе только в летние месяцы, которые проводили на даче в Подмосковье.
В 1891 г. Сережу Симанского перевели в другое закрытое аристократическое учебное заведение — Императорский Лицей памяти цесаревича Николая Александровича (Катковский). Лицей имел сильный состав преподавателей, как российских, так и иностранных, здесь расширенно преподавались древние и новые языки, история, естественные науки. По окончании 8 классов, соответствовавших гимназическому курсу, учащимся выдавали аттестат зрелости. Затем следовали 3 года обучения, т. н. университетских, когда юноши, продолжая жить в здании лицея на Остоженке, учились в избранном ими высшем учебном заведении. Сережа Симанский быстро стал одним из первых учеников. В лицее особое внимание уделялось духовно-нравственному воспитанию. Законоучителем был известный и уважаемый в Москве протоиерей магистр богословия Иоанн Соловьёв, имевший свой метод преподавания Закона Божия. Он знакомил учеников с творениями знаменитых русских проповедников и с современными богословскими вопросами, много рассказывал о Московском свт. Филарете (Дроздове), которого горячо почитал, о МДА и ее профессорах, об истории и современной жизни ТСЛ. Прот. Иоанн был первым, кто заметил особую набожность и благочестие Сережи, и потому выбрал его для прислуживания за богослужением. Все годы учебы Сережа участвовал в службах как чтец, пономарь или алтарник. Именно прот. Иоанну — своему духовнику — Сергей Симанский первому рассказал о желании принять монашество и поступить в духовную академию.
В 1896 г. С. Симанский окончил гимназические классы лицея, получил аттестат зрелости и серебряную медаль. Аттестат давал право прохождения университетского курса в 3 года. Однако юноша стремился к получению духовного образования, о чем сказал отцу, прося родительского благословения. В.А. Симанский настоял на том, что, прежде чем поступать в академию, необходимо получить высшее светское образование. Любящий сын дал слово родителям, что исполнит их просьбу, и подал заявление о поступлении на юридический факультет Московского университета. В летние каникулы Сергей вместе с отцом впервые отправился в длительное путешествие по России. Они побывали на Украине: поклонились христианским святыням Киева, съездили в Одессу и Херсон.
В 1896—1899 гг. С. Симанский учился в Московском университете на юридическом факультете, продолжая жить в лицее. Научным руководителем и консультантом лицеистов был проф. гр. Л.А. Камаровский, заведовавший кафедрой международного права, — один из родоначальников данной специальности в России. Камаровский отстаивал идею урегулирования международных конфликтов и споров не через военные действия, а на основе норм международного права, через посредство международного трибунала. По совету Камаровского Сергей избрал тему диссертации — «Комбатанты и некомбатанты во время войны». Между проф. Камаровским и С. Симанским установились дружественные отношения, сохранявшиеся позднее.
Летом 1897 г. С. Симанский после долгого перерыва посетил родовое гнездо в Псковской губернии. Этому предшествовало то обстоятельство, что П.В. и В.А. Симанские решили учредить при храме имения женский монастырь, для чего пожертвовали часть земли, дома и постройки, а также капитал в несколько тысяч рублей. Святейший Синод утвердил положение о Спасо-Казанской женской общине в имении Симанских. Освящение и торжественное открытие обители, совершенное еп. Псковским Антонином (Державиным), состоялось 17 авг. Присутствовали архимандриты псковских монастырей, духовенство и известный на всю Россию пастырь и проповедник св. Иоанн Кронштадтский.
По окончании в 1899 г. университета согласно действовавшему закону С. Симанский как старший сын должен был отбывать воинскую повинность. Полученное образование давало право на определенные привилегии при прохождении службы, прежде всего, относительно ее сроков. Сергей поступил вольноопределяющимся в 7-й гренадерский Самогитский полк, произведен был в младшего, затем старшего унтер-офицера (сержанта). Он получил разрешение отбывать службу, не живя в казарме; в это время он жил у бабушки Анны Петровны, т. к. родители по-прежнему были за границей. Военная служба не тяготила, но и не привлекала молодого человека. Несмотря на уговоры дяди, П.Н. Симанского, — капитана, сменного офицера и преподавателя Александровского училища, который настоятельно советовал продолжить военную службу, Сергей все более укреплялся в мысли о поступлении в Духовную академию. В полку С. Симанский пробыл год и в авг. 1900 г. был уволен в отставку в чине прапорщика.
Учеба в МДА. Принятие монашества
В 1900 г. С. Симанский наконец смог осуществить свою мечту о поступлении в МДА. Как выпускник Московского университета он мог быть принят без экзаменов на 2-й курс академии, но по совету ее ректора еп. Арсения (Стадницкого), принявшего Сергея под свое духовное руководство, решил пройти полный курс академического образования. Среди профессоров академии в нач. XX в. было немало ученых с мировым именем — И.Д. Андреев (история Византии и Константинопольской Церкви), Н.Ф. Каптерев (церковная история), М.Д. Муретов (философия), А.П. Голубцов (литургика, церковная археология, иконография), Н.А. Заозерский (церковное право), В.О. Ключевский (русская история). В первый год учебы в академии С. Симанский жил в квартире в частном доме по Московской ул., близ ц. Вознесения, где состоялось венчание его сестры А.В. Симанской и А.Н. Погожева, брата известного писателя Е.Н. Погожева (Поселянина). Сергею пришлось в церковных дисциплинах догонять своих сокурсников — в большинстве своем выходцев из семей духовенства; в разрядном списке студентов по итогам первого академического года он был лишь 36-м из 53 студентов.На втором году обучения С. Симанский переехал в Лавру и поселился вместе с другим студентом в комнате Больничного корпуса. Сергей участвовал в богослужениях в академической церкви в качестве книгодержца при ректоре еп. Арсении. Еще при поступлении в МДА Сергей выразил желание принять монашество, но еп. Арсений благословил его на этот поступок лишь через год, и в кон. дек. 1901 г. Сергей подал прошение о пострижении в монашество. 9 февр. в Гефсиманском скиту ТСЛ еп. Арсений совершил над Сергеем Симанским чин пострижения и нарек его Алексием в честь свт. Алексия, митр. Московского. 17 марта Алексий был рукоположен во иеродиакона и с этого времени неизменно сослужил еп. Арсению. Ректор с особенным вниманием относился к своему духовному чаду, подолгу беседовал с ним, направляя его научно-церковный интерес и богословские размышления. Установлению близких и доверительных отношений способствовали и внешние обстоятельства: еп. Арсений хорошо знал гр. Камаровского и его семью, летом неоднократно гостил у них на даче близ Гефсиманского скита. Познакомился ректор и с В.А. Симанским, переписывался с ним, бывая в С.-Петербурге, неизменно наносил ему визиты. В период пребывания в академии началась переписка будущего Патриарха Алексия со своим духовным наставником, продлившаяся несколько десятилетий. Находясь обычно в летние каникулы в гостях у бабушки в Екатерининском, о. Алексий в письмах к еп. Арсению сообщал о своих поездках по святым местам Псковщины, поверял свои наблюдения над жизнью, сомнения и размышления, испрашивал совета и помощи, обсуждал текущие общественные и церковные события. Как правило, в кон. июля — нач. авг. о. Алексий приезжал к своему духовному отцу в Крым, где тот обычно отдыхал. Вместе они предпринимали поездки и путешествия по святыням древней Тавриды.
На последнем, четвертом курсе о. Алексий подготовил кандидатское сочинение на тему: «Господствующие в современном нравственно-правовом сознании понятия перед судом митрополита Филарета». Выбор темы был не случаен, ибо семья Симанских горячо почитала Московского святителя, это почитание будущий Патриарх сохранил на всю жизнь. «Собрание речей и писем митрополита Московского Филарета» было его настольной книгой. Личные дневники Святейшего Патриарха содержат многочисленные выписки из творений свт. Филарета, свидетельствующие о том, что Патриарху были близки принципы управления Церковью, изложенные Московским митрополитом. В отзыве на работу о. Алексия, написанном проф. по кафедре истории философии А.И. Введенским, говорилось: «Всего ценнее в сочинении — повсюду обнаруживаемая зрелость мысли, вполне способной подниматься до высоты вопросов, волнующих современное общество, и, с другой стороны, — разбираться в них с христианско-православной точки зрения, на которую автор повсюду восходит вслед за своим мудрым духовным руководителем приснопамятным святителем Московским». Последний учебный год в академии отводился почти полностью на написание студентами кандидатских работ; кроме того, как первый иподиакон еп. Арсения, иеродиакон Алексий непременно участвовал во всех его службах не только в Лавре, но и в соборах Московского Кремля, в храме Христа Спасителя и в др. московских храмах, где владыка совершал богослужения, будучи вторым викарием Московской епархии. В дек. 1903 г. Святейший Синод принял решение о назначении еп. Арсения на Псковскую кафедру. В день памяти митр. Петра, во время своего последнего служения в Троицком соборе лавры, возле раки с мощами прп. Сергия Радонежского еп. Арсений рукоположил своего ученика во иеромонаха. На следующий день в Чудовом монастыре Московского Кремля иеромонах Алексий совершил первую литургию, затем выехал во Псков, чтобы участвовать в подготовке встречи нового архиерея.
По возвращении в академию о. Алексий последние полгода дорабатывал канд. диссертацию и готовился к выпускным экзаменам. 21 июня 1904 г. из рук нового ректора — еп. Волоколамского Евдокима (Мещерского) молодой иеромонах получил диплом об окончании академии и присвоении ему степени кандидата богословия с правом на занятие должности по Духовному ведомству. И кандидатская работа, и выпускные экзамены по догматическому, пастырскому, нравственному богословию и церковной археологии были оценены высшим баллом. Как и многие из его сокурсников, о. Алексий подал прошение о направлении на службу в одно из духовных учебных заведений. Пока прошение рассматривалось в Учебном комитете Святейшего Синода, Алексий выехал по приглашению архиеп. Сергия (Ланина) в Ярославль для участия в объезде архиереем своей епархии. Во время путешествия по Волге на одной из стоянок под Рыбинском стало известно, что в ближайшем из сел находится св. Иоанн Кронштадтский. Иеромонах Алексий отправился туда и пробыл с великим старцем около недели. В эти дни был сделан групповой снимок всех, кто находился с о. Иоанном. Впоследствии фотография как святыня хранилась Алексием (Симанским) и сопровождала его на всем многотрудном пути церковного служения.
В авг. иеромонах Алексий был назначен на должность инспектора Псковской ДС и выехал во Псков. Семинария была относительно небольшой, в ней учились ок. 300 чел. Инспектор фактически заведовал всей хозяйственной и воспитательной деятельностью, а также преподавал в одном из классов Новый Завет. За свои труды иеромонах Алексий в мае 1905 г. был награжден наперсным крестом и набедренником. 2 года работы инспектором пришлись на время первой русской революции, отголоски которой ощущались и в семинарии, где воспитанники выступали с политическими требованиями, устраивали забастовки и демонстрации. Ситуацию осложнял обнаружившийся раскол среди преподавателей, которые подчас забывали о своих служебных обязанностях и увлекались политической агитацией. В этих условиях о. Алексий проявил исключительный такт и дипломатичность — ему удалось сохранить в семинарии порядок и обеспечить учебный процесс.
18 сент. 1906 г. в Троицком кафедральном соборе Пскова еп. Арсений возвел Алексия в сан архимандрита. Одновременно о. Алексию было дано новое, более высокое назначение — ректором в Тульскую духовную семинарию. Последующие 5 лет архимандрит Алексий служил под началом Тульских епископов Лаврентия (Некрасова) и Парфения (Левицкого). Для архимандрита Алексия годы работы в Туле были очень плодотворными: он окончательно сформировался как преподаватель, благодаря частым поездкам по епархии хорошо узнал местное духовенство, укрепил деловые связи с городской и губернской властью, активно участвовал в проведении епархиальных съездов духовенства, в деятельности органов епархиальной администрации, братств и попечительств. Как руководитель архимандрит Алексий отличался мягкостью в обращении с подчиненными, не употреблял суровых мер наказания, способных запугать или оттолкнуть людей. Благородство, благожелательность, тактичное отношение к окружающим, характерные для о. Алексия., благотворным образом действовали на всех соприкасавшихся с ним. Под началом архимандрита Алексия и при его непосредственном участии стали традицией проводившиеся в Туле торжественные вечера и чтения по случаю памятных церковных дат и событий, а также внебогослужебные беседы для прихожан: рабочих и интеллигенции. Архимандрит Алексий способствовал изданию епархиальных газеты и журнала, в которых часто выступал со статьями на богословские темы. К первой годовщине со дня смерти св. Иоанна Кронштадтского (1909) архимандрит Алексий подготовил брошюру о жизни и трудах горячо им любимого пастыря и проповедника. После того как в 1908 г. Святейший Синод разрешил духовным лицам состоять в Союзе русского народа, более 30 епископов Русской Церкви, многие сотни приходских священников вступили в его ряды. Сильны были позиции монархических организаций и в Тульской губ., их представители заседали в губернской думе. По настоянию правящего епископа архимандрит Алексий принял на себя звание председателя местного отделения Союза русского народа и, т.о., на короткий срок возглавил монархическое движение в губернии. Именно в этом качестве он вместе с еп. Парфением в авг. 1909 г. встречал св. мученика императора Николая II во время его остановки в Туле по пути следования на отдых в Крым.
За 5 лет, проведенных в Туле, архимандрит Алексий приобрел основательное знание России. В каникулярное время он стремился посетить важнейшие святыни, бывал, часто вместе со своими воспитанниками, в С.-Петербурге, Москве, Курске, Орле, Белгороде, Пскове, Новгороде, Оптиной, Саровской пустынях и Дивеевском монастыре. Как представитель Духовно-учебного ведомства архимандрит Алексий участвовал в работе общероссийских пастырских курсов и съездов монашествующих. По сложившейся традиции он ежегодно приезжал в Троице-Сергиеву Лавру на день памяти прп. Сергия и в Чудов монастырь — на панихиду по деду А.В. Симанскому. В Туле архимандрита Алексия изредка навещали родные — отец, мать, брат Филарет, который после окончания кадетского корпуса вдруг принял решение оставить военную службу и поступил в Московскую духовную академию. Иногда архимандрита Алексия посещали лицейские и университетские товарищи.
Вместе с тем в эти годы о. Алексий неоднократно был близок к тому, чтобы изменить течение своей, казалось бы, благополучной жизни. Хорошо знавший его товарищ обер-прокурора Святейшего Синода А.П. Рогович настойчиво советовал оставить педагогическую деятельность и ректорскую службу, предлагал архимандриту Алексию отправиться на миссионерское служение в Америку или занять место настоятеля церкви при посольствах России в Константинополе, Риме или даже принять место наместника Херсонесского монастыря. Со своими внутренними сомнениями и терзаниями архимандрит Алексий обращался к духовному наставнику — еп. Арсению. Архимандрит Алексий писал: «Дела по семинарии меня по-прежнему тяготят, ибо я никогда не чувствовал расположения к педагогической деятельности, а теперь все больше и больше убеждаюсь, что, сколько ни трудись в нашей неустроенной и разнузданной школе, — ничего нельзя сделать, и это по временам повергает меня если не в отчаяние, то в глубокое уныние и отнимает последнюю энергию» (AA?O. Ф. 550. Оп. 1. Д. N 542. Л. 25). Владыка Арсений хотя и полагал возможным для Алексия оставление духовно-учебной деятельности, но все же призывал не поддаваться сиюминутным настроениям, тщательно все взвесить, крепиться и молиться. Под влиянием своего духовного отца архимандрит Алексий на рубеже 1910−1911 гг. внутренне определил для себя, что будет служить там, куда поставило его священноначалие, и, уж если что по воле Божией произойдет, будет им воспринято со смирением.
В нояб. 1910 г. архиеп. Арсений был переведен на одну из самых древних и обширных по территории и первую по числу храмов и часовен кафедру — Новгородскую. Будучи членом Гос. Совета, архиеп. Арсений активно участвовал в решении многообразных церковно-административных дел, заседал в Святейшем Синоде и его учреждениях, возглавлял разработку реформ в духовно-учебных заведениях. Все это вынуждало его постоянно находиться в С.-Петербурге, и лишь изредка он мог приезжать в свою епархию. Архиерею нужен был надежный и верный помощник, таким помощником владыке Арсению виделся архимандрит Алексий. 6 окт. 1911 г. Синод принял решение о переводе о. Алексия в Новгородскую семинарию «на таковую же должность» с одновременным назначением его настоятелем монастыря прп. Антония Римлянина. 21 окт. архимандрит Алексий приехал в Новгород, 22 окт. совершил первое богослужение у мощей прп. Антония в монастырском соборе Рождества Богородицы. Новый настоятель принял энергичные меры для упорядочения монастырского уклада. Архимандрит Алексий как ученик архиеп. Арсения, известного строгой уставной торжественностью богослужений, старался следовать своему наставнику во внимании к литургической жизни. Архимандрит Алексий составил житие прп. Антония, которое зачитывалось на праздничных службах. Приобретенный в Тульской семинарии опыт позволил о. Алексию поддерживать на должной высоте учебную и воспитательную работу на новом месте служения, не прерывал он и преподавательской деятельности. В периоды длительного нахождения архиеп. Арсения по церковным делам в С.-Петербурге ректор Духовной семинарии выполнял все его поручения по епархии. Летом 1912 г. архимандрит Алексий, объехал сев. обители Новгородской епархии, побывал в Тихвине, Череповце, Кириллове, Ферапонтове, по благословению своего архипастыря ездил служить в отдаленные уезды Новгородской губ. В 1911—1913 гг. архимандрит Алексий состоял цензором Новгородских Епархиальных Ведомостей. Известность и авторитет архимандриту Алексию снискали его строгость, рассудительность и опытность в церковно-общественных вопросах, отмеченные еще Введенским в отзыве на канд. диссертацию архимандрита Алексия: о. Алексий «глубоко пережил и передумал все вопросы, составляющие муку теоретической совести современного общества» (Архив ЦНЦ).
Хиротония во епископа Тихвинского, викария Новгородской епархии
В нач. 1913 г. викарный еп. Тихвинский Андроник (Никольский) получил назначение на самостоятельную кафедру в Омск. На освободившуюся вакансию второго викария архиеп. Арсений предложил Святейшему Синоду назначить архимандрита Алексия. 28 марта 1913 г. последовал указ Синода «О бытии ректору Новгородской духовной семинарии архимандриту Алексию епископом Тихвинским, вторым викарием Новгородской епархии». По желанию архиеп. Арсения хиротония его ученика должна была проходить с особой торжественностью. Владыка пригласил в Новгород Патриарха Антиохийского и всего Востока Блаженнейшего Григория IV, находившегося в России в связи с празднованием 300-летия Дома Романовых. Архиеп. Арсений был знаком с Патриархом с 1900 г., когда, будучи ректором МДА, посетил с паломнической поездкой Ближ. Восток, и все последующие годы состоял в переписке. Поздно ночью 26 апр. Антиохийский Патриарх прибыл в Новгород, где был торжественно встречен Новгородским владыкой, духовенством, губернскими властями и народом. 27 апр. во Входо-Иерусалимском соборе Новгорода состоялось наречение архимандрита Алексия во епископа Тихвинского. Хиротония была совершена на следующий день, 28 апр., в Софийском соборе Новгородского кремля. Ее возглавил Патриарх Григорий IV в сослужении архиеп. Арсения (Стадницкого), епископов Никона (Рождественского), Псковского Евсевия (Гроздова), Кирилловского Иоанникия (Дьякова) и Гдовского Вениамина (Казанского).В 1913—1921 гг. епископ Алексий находился практически безвыездно в Новгородской епархии и фактически управлял ею. Это было связано с тем, что правящий архиеп. Новгородский Арсений (Стадницкий) большую часть времени пребывал в С.-Петербурге, участвуя в деятельности Гос. Совета, Святейшего Синода и синодальных учреждений, позже (в апр.- июле 1917) — в работе Предсоборного Совета, готовившего Поместный Собор Российской Церкви, и в открывшихся в авг. 1917 г. заседаниях Поместного Собора. Епископ Алексий решал все епархиальные дела, вел переписку с приходами, принимал духовенство и мирян из различных уголков епархии, совершал богослужения в кафедральном соборе и выезжал на богослужения в приходы епархии. Будучи заместителем председателя Новгородского церковно-археологического об-ва, учрежденного в 1913 г., епископ Алексий содействовал ремонту и реставрации церквей, монастырей, сохранению и изучению храмовой живописи, собиранию и хранению икон, документов и книг. В годы первой мировой войны Новгородская губ. была объявлена на военном положении, епархиальный дом был передан под лазарет для раненых воинов. Епископ Алексий организовал патриотическую деятельность епархиальных учреждений, напутствовал воинские подразделения, уходившие на фронт, выступал с патриотическими проповедями, был инициатором церковных сборов на нужды семей военнослужащих, призывал верующих оказывать помощь армии, всемерно сотрудничал с гражданскими, земскими и благотворительными организациями. В дек. 1916 г. в Новгороде побывала св. мученица императрица Александра Феодоровна с дочерьми. В поездках по Новгороду их сопровождал епископ Алексий, ставший к тому времени уже первым викарием епархии и одновременно настоятелем Варлаамо-Хутынского монастыря.
В первые недели Февральской революции 1917 г. в Новгород поступали отрывочные сведения о происходивших в Петрограде событиях. Епископ Алексий. не имел никакой связи ни с архиеп. Арсением, ни со Святейшим Синодом. Новгородский губернатор был отрешен от власти, в городе действовал новый орган управления — Комитет общественного спокойствия. 5 марта епископ Алексий выпустил воззвание, которое оглашено было во всех храмах, повсеместно расклеено в виде листовок и воспроизведено во всей губернской периодической печати. В нем владыка Алексий. призывал православную паству со смирением принять свершившиеся политические изменения, выполнять законные требования новой власти. 29 апр. 1917 г. Святейший Синод в послании к верующим сообщил о том, что Российская Церковь начинает подготовку Поместного Собора, на котором предполагалось решить многообразные вопросы церковной жизни, а также говорилось о введении выборного начала при замещении архиерейских кафедр. Летом — осенью 1917 г. почти во всех епархиях РПЦ прошли епархиальные съезды, на которых или подтверждались полномочия правящих архиереев, или происходило избрание новых. Съезд Новгородской епархии единодушно поддержал правящего архиерея и его викарного епископа Алексия.
Октябрьская революция 1917 г. вновь изменила государственный строй в России. Среди первых документов советской власти был декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» (23 янв. 1918), согласно которому Церковь была отделена от государства, церковная собственность национализирована, религиозные общества лишены прав юридического лица, государственная школа стала светской. Поместный Собор РПЦ 25 янв./7 февр. охарактеризовал декрет как «злостное покушение на весь строй жизни православной Церкви», «акт открытого против нее гонения». В Октябрьской революции епископ Алексий видел продолжение предшествующих революционных событий, он назвал это время «несчастнейшей полосой в жизни России», наказанием за великое преступление — «свержение единственно законной, Богом поставленной власти», искупить которое можно будет лишь тяжкими испытаниями (письмо от 28 окт. 1917 — Письма Патриарха Алексия. С. 81). Через 2 недели епископ Алексий писал: «По всему видно, что святая Церковь наша вступает в полосу тягчайших бедствий и злостраданий и что нам, архипастырям и пастырям, предстоит много скорбей, и лишений, и страданий, быть может. Тому, кто верует, что, по слову Божию, Церковь Христова неодолима и что нынешняя, земная жизнь каждого человека есть лишь скорбная и неизбежная малая частица вечного бытия, можно этим утешаться и надо только просить у Господа до конца остаться Ему верным и не изнемочь под тяжестью креста» (Там же. С. 92).
С кон. 1918 г. в некоторых сев. губерниях России отмечались отдельные случаи вскрытия мощей святых, находившихся в храмах и монастырях. 14 февр. 1919 г. Наркомат юстиции издал постановление об организованном вскрытии мощей специальными комиссиями. Результаты этих акций зачастую становились предлогом для закрытия церквей и монастырей, ареста духовенства и активных мирян. Использовались они и в антирелигиозной устной и печатной пропаганде. В этих условиях Патриарх Тихон 17 февр. 1919 г. обратился к епархиальным архиереям с письмом, в котором предлагал «по обстоятельствам времени… устранить всякие поводы к соблазну в отношении святых мощей во всех тех случаях, когда и где признано будет… необходимым и возможным» (Акты свт. Тихона. С. 158). На нач. апреля власти Новгородской губ. наметили публичное вскрытие мощей, находившихся в ряде храмов, в т. ч. и в Софийском соборе Новгорода. Накануне, во исполнение указа Патриарха, епископ Алексий вместе с духовенством осмотрел в нескольких храмах епархии раки с мощами святых. 3 апр. состоялось вскрытие мощей властями в новгородской Софии, останки святых были выставлены на всеобщее обозрение в Входо-Иерусалимском соборе Новгородского кремля и по истечении месяца возвращены на место. Епископ Алексий в губернской газ. «Звезда» (1919. 10 апр. N 92) в статье «Что такое мощи?», опубликованной после проведенного вскрытия, писал, что «решительно должны отпасть легенды о том, будто в раках заключается что-то искусственное, не имеющее отношения к угодникам. Впрочем, не желающие верить не поверят и самой очевидности… Мы же, служители Церкви и все верующие заветам Христа, Спасителя мира, не должны смущаться и не смущаемся никакою силою неверия и бесстрашно должны нести всякие испытания нашей верности Господу Иисусу и Его Божественному учению».
Первоначально власти не предъявляли каких-либо претензий епископу Алексию. Однако в янв. 1920 г. он и митр. Арсений неожиданно были арестованы новгородской ЧК, им вменялось в вину совершение предварительного, без санкции органов власти, освидетельствования мощей. Спустя некоторое время оба архиерея были выпущены на свободу под поручительство. Пока шло следствие, им разрешалось совершать богослужения в храмах Новгорода, в отдельных случаях по просьбам верующих и с санкции губернской ВЧК архиереи выезжали для служения в храмах Новгородской губ. 1 нояб. 1920 г. Новгородский ревтрибунал рассмотрел «дело о действиях духовенства в связи с имевшим место в марте прошлого года освидетельствованием мощей в новгородском Софийском соборе, произведенном Советской властью». Епископ Алексий на заседаниях трибунала не признал себя виновным и заявил, что освидетельствование мощей является «делом исключительно церковным». Владыка Алексий и др. клирики за возбуждение, как сказано в приговоре, «несознательных элементов к критике и недовольству распоряжением Советской власти» были приговорены к различным срокам заключения в концлагере — от 2 до 5 лет. Все приговоренные тут же на основании первомайской (1920) амнистии были освобождены от наказания. Спустя 2,5 месяца, в февр. 1921 г., Новгородский ревтрибунал слушал т. н. дело Новгородского епархиального совета. На скамье подсудимых оказались 15 членов совета, среди них митр. Арсений и епископ Алексий. Они обвинялись в том, что действовавший до сент. 1920 г. епархиальный совет присваивал себе судебные, розыскные, карательные, налоговые, организационные и хозяйственные функции, что приводило к «дезорганизации гражданской жизни Новгородской губернии» и нарушало циркуляр Наркомата юстиции от 18 мая 1920 г. о прекращении деятельности тех органов церковного управления, которые незаконно присваивают себе права юридических лиц. Несмотря на юридическую несостоятельность обвинения, вытекавшую из того факта, что акты внутреннего управления отделенной от государства Церкви не имеют гражданской юридической силы, трибунал признал вину обвиняемых доказанной. Однако, посчитав возможным применить ко всем, за исключением митр. Арсения, амнистию, приговорил всех обвиняемых к лишению свободы условно на сроки от 3 до 5 лет. Митр. Арсений был приговорен к высылке в Архангельскую обл.
Перевод в Петроградскую (Ленинградскую) епархию
Дабы упредить в последующем возможные судебные преследования в отношении епископа Алексия, Патриарх Тихон по просьбе митр. Петроградского и Ладожского сщмч. Вениамина (Казанского) 21 февр. 1921 г. назначил Алексия первым викарием Петроградской епархии с титулом епископа Ямбургского. Переехав в Петроград, епископ Алексий жил вначале в доме при Казанском соборе, потом в Александро-Невской лавре. В апр. того же года в Петроград приехал бывш. еп. Пензенский Владимир (Путята), лишенный сана Собором в 1918 г. и активно поддерживаемый властями, которые с его помощью хотели создать «советскую Церковь». Владимир сообщил об уже состоявшемся решении Патриарха Тихона и Патриаршего Синода о переводе епископа Алексия на Пензенскую кафедру и, очевидно преследуя какие-то свои корыстные цели, всячески уговаривал Алексия покинуть Петроград, обещая при этом поддержку в Пензенской епархии, страдавшей в то время от церковных расколов. В личном письме епископ Алексий просил Патриарха Тихона оставить его епископом Ямбургским. Об этом же просил Патриарха митр. Вениамин, и перевод не состоялся. Епископ Алексий сослужил митр. Петроградскому Вениамину, возглавлял служения в храмах Петрограда и в пригородах, посещал монастыри. В течение всего 1921 года епископ Алексий предпринимал усилия, чтобы помочь митр. Арсению, который направил в Верховный трибунал кассационную жалобу на решения Новгородского трибунала по его делу. Епископ Алексий обратился за помощью к известному адвокату А.Ф. Кони и через него, а также через др. знакомых передал письма с просьбой пересмотреть дело митр. Арсения М. Горькому, В.И. Ленину. В результате ссылка митр. Арсения в Архангельскую обл. была отменена, и он остался в Новгороде.Весной и летом 1921 г. наиболее хлебородные р-ны Европейской части России и несколько регионов Украины оказались охваченными сильнейшей засухой. В тисках надвигавшегося голода оказалась территория с населением более 31 млн. чел. Святейший Патриарх Тихон и М. Горький в нач. авг. 1921 г. совместно выступили с инициативой создания Всероссийского комитета помощи голодающим (Помгол) для организации сбора помощи и ее распределения, председательство в котором принял на себя Предстоятель РПЦ. Одновременно Святейший Патриарх обратился к Предстоятелям Поместных Православных Церквей, к папе Римскому, к архиепископам Кентерберийскому и Йоркскому с призывом во имя христианской любви провести сбор денежных пожертвований и продовольствия в помощь голодающим. Активная деятельность комитета вызвала недовольство государственной власти, и уже 27 авг. 1921 г. он был упразднен декретом ВЦИК, учредившего одновременно «Центральную комиссию помощи голодающим».
19 февр. 1922 г. свт. Тихон обратился с призывом к пастве о помощи голодающим и к приходским советам — о необходимости жертвовать для этой цели церковные ценности, кроме предметов, употребляемых при богослужении. 23 февр. 1922 г. ВЦИК принял декрет об изъятии из храмов национализированных ранее государством всех ценных предметов, включая и богослужебные сосуды (см. Изъятие церковных ценностей). 28 февр. Святейший Патриарх своим посланием осудил эту акцию как святотатственную и одновременно подтвердил необходимость передачи в помощь голодающим драгоценных церковных украшений и всех др. предметов, не имеющих богослужебного употребления. При изъятии церковных ценностей в различных районах страны произошли столкновения между верующими и милицией. 9 мая 1922 г. Святейший Патриарх Тихон был арестован и привлечен к судебной ответственности, до 25 июня 1923 г. он находился под арестом.
В марте — апр. 1922 г. изъятие церковных ценностей проходило в Петрограде, в некоторых случаях оно сопровождалось столкновениями между верующими и отрядами милиции. В непосредственной связи с проводившейся кампанией, при активной поддержке властей, желавших расколоть Церковь, среди петроградского духовенства сформировалась группа священников, которая выступала в поддержку декрета и за выдачу властям всех драгоценных предметов, в т. ч. и богослужебных, а также и за «демократические реформы» в Церкви (см. Обновленчество). Ее представители во главе с прот. Александром Введенским выезжали в Москву, где 18 мая получили от властей возможность встретиться с находившимся под арестом Святейшим Патриархом Тихоном. По возвращении они заявили о том, что Патриарх будто бы дал им санкцию на формирование временного Высшего церковного управления (ВЦУ) и подготовку Поместного Собора. Митр. Вениамин за раскольнические действия анафематствовал Введенского и несколько его сторонников. Обновленцы делали попытки привлечь епископа Алексия к работе в ВЦУ. Владыка Алексий отказался, сославшись на то, что, во-первых, на это нет благословения митр. Вениамина и, во-вторых, нет исчерпывающих данных для признания этого учреждения каноническим и действующим с благословения Патриарха. (Уже будучи Патриархом, Святейший Алексий следующим образом охарактеризовал обновленчество: «Обновленчество как таковое по существу не ересь и даже не раскол, как мы понимаем этот термин во всем его объеме. Оно не более как рабское следование путем ветхозаветного Хама и новозаветного Иуды» (цит. по: Казем-Бек. С. 96)).
Власти, обвиняя митр. Вениамина в сопротивлении декрету и возлагая на него вину за происходившие в городе конфликты в связи с изъятием ценностей, настаивали, чтобы митрополит признал необходимость полного изъятия и снял наложенное на Введенского отлучение. 28 мая владыка Вениамин был арестован. О ситуации в городе епископ Алексий писал митр. Арсению: «Страшно тяжело все эти дни. Вы не можете себе представить, как разрывается все мое существо. Митрополит сегодня ночью увезен куда-то. Продолжаются аресты. Скоро суд, на коем будет повторение того, что было в Москве. Положение грозное» (Ист. арх. 2000. N 1. С. 79). 29 мая начался судебный процесс над митр. Вениамином и 85 клириками и мирянами Петроградской епархии (см. Петроградский процесс 1922 г.). 25 июля был оглашен приговор: митр. Вениамин и 9 др. обвиняемых были приговорены к расстрелу, шестерым из них 10 авг. смертная казнь была заменена заключением. Большинство обвиняемых были осуждены к различным срокам заключения со строгой изоляцией, 22 участника процесса были оправданы. Св. мученики митр. Вениамин, архим. Сергий (Шеин), Юрий Новицкий, председатель правления приходов Петроградской епархии, и Иоанн Ковшаров, член правления, были расстреляны 13 авг. 1922 г.
В этих трагических обстоятельствах 29 мая 1922 г. епископ Алексий вступил в управление Петроградской епархией, 30 мая он сообщил митр. Ярославскому священноисповеднику Агафангелу (Преображенскому), временно замещавшему находившегося под арестом Святейшего Патриарха Тихона, что встал во главе епархии и что полагает «для себя обязательным лояльное отношение к правительственной власти и подчинение ее законам» (цит. по: Казем-Бек. С. 92). Обновленцы по-прежнему настойчиво требовали от епископа Алексия признания организованного ими ВЦУ и снятия наложенного митр. Вениамином на Введенского отлучения. епископ Алексий, чтобы обеспечить, как он писал в одном из своих писем, «безопасность тех многочисленных несчастных, которые стоят у раскрытых могил», снял отлучение с Введенского, но решительно отказался от сотрудничества с обновленцами. Получив из Москвы от обновленческого руководства ультимативное требование: или немедленно признать власть ВЦУ, или покинуть Петроградскую епархию, епископ Алексий в связи с возникшей для него невозможностью продолжать управление епархией 24 июня 1922 г. сложил с себя эти обязанности. В окт. того же года епископ Алексий был арестован по обвинению в «контрреволюционной деятельности», осужден и выслан на 3 года в Казахстан. Ссылку он отбывал в г. Каркаралинске (ныне Карагандинской обл.), где регулярно служил в городском храме. В эти годы епископ Алексий продолжал переписку со своим духовником митр. Арсением; владыка Алексий переписывался также с митр. Сергием (Страгородским), это сблизило двух иерархов и подготовило их последующее тесное сотрудничество. В марте 1926 г. епископ Алексий вернулся в Ленинград, где продолжил борьбу с обновленчеством. Заместитель Патриаршего Местоблюстителя митр. Сергий (Страгородский) назначил епископа Алексия управляющим Новгородской епархией с титулом архиепископа Тихвинского, позже — Хутынского. Управление епархией архиепископ Алексий принял 2 сент. 1926 г.
Время после преставления Патриарха Тихона (7 апр. 1925) и ареста Патриаршего Местоблюстителя сщмч. митр. Петра (Полянского) (9 дек. 1925) характеризовалось полным расстройством церковной жизни, когда, по словам митр. Сергия (Страгородского), «церковный корабль почти не имел управления. Центр был мало осведомлен о жизни епархий, а епархии часто лишь по слухам знали о центре… и часто не знали, за кем идти, чтобы сохранить Православие. Какая благоприятная почва для распространения всяких басен, намеренных обманов и всяких пагубных заблуждений! Какое обширное поле для всякого самочиния!» (Новогоднее послание митр. Сергия от 31 дек. 1927 г., цит. по: Казем-Бек. С. 95). 18 мая 1927 г. с целью восстановления церковного управления Заместитель Патриаршего Местоблюстителя митр. Сергий созвал в Москве совещание архиереев по вопросу образования Временного Патриаршего Священного Синода. В его работе активно участвовал архиепископ Алексий, включенный в состав Синода. С этого времени архиепископ Алексий принимал непосредственное участие в деятельности высших органов церковного управления. Весной — летом 1927 г. он участвовал в составлении текста Послания Заместителя Патриаршего Местоблюстителя и Временного Патриаршего Синода пастырям и пастве Всероссийской Православной Церкви об отношении Патриаршей Церкви к Советской власти («Декларация» митр. Сергия). В Послании говорилось: «Оставаясь православными, мы помним свой долг быть гражданами Союза „не только из страха, но и по совести“, как учил нас апостол (Рим. 13,5)» (Акты свт. Тихона. С. 512). 27 июля архиепископ Алексий подписал Послание вместе с митр. Сергием и др. архиереями. Вспоминая впоследствии об этом событии, Патриарх Алексий говорил: «Когда преосвященный Сергий принял на себя управление Церковью, он подошел эмпирически к положению Церкви в окружающем мире и исходил тогда из существующей действительности, и я был совершенно согласен с ним. Все мы, окружавшие его архиереи, были с ним согласны. Мы всем Временным Синодом подписали Декларацию 1927 г. в полном убеждении, что выполняем свой долг перед Церковью и ее паствой» (цит. по: Казем-Бек. С. 98). 9 апр. 1930 г. архиепископу Алексию было присвоено право ношения креста на клобуке. 18 мая 1932 г. отмечалось 5-летие со дня учреждения Временного Синода, он был возведен в сан митрополита с титулом Старорусский. 11 авг. того же года, после того как митр. Арсений был переведен на Ташкентскую кафедру, митрополит Алексий стал титуловаться митрополитом Новгородским и Старорусским.
5 окт. 1933 г., после ухода на покой митр. Ленинградского сщмч. Серафима (Чичагова), митрополит Алексий был переведен на Ленинградскую кафедру с сохранением управления Новгородской епархией. С этого времени митрополит Алексий занял по старшинству чести четвертое место в иерархии РПЦ того времени после Патриаршего Местоблюстителя митр. Крутицкого и Коломенского Петра (Полянского), Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митр. Сергия и митрополита Киевского и Галицкого. 30-е годы были чрезвычайно тяжелым временем для РПЦ. В 1935 г. власти запретили деятельность Синода, церковная организация была почти полностью разрушена. К 1939 г. в РПЦ на свободе оставались 4 правящих епископа, включая Алексия. В 1938 г. в Ленинграде было ок. 10 священников, в 1941 г. в городе действовали православные Николо-Богоявленский и Князь-Владимирский соборы, церкви Волковского, Большеохтинского, Серафимовского кладбищ и ц. во имя вмч. Димитрия Солунского в Коломягах. Из своих покоев в Новодевичьем Воскресенском монастыре митрополит Алексий переселился на колокольню Князь-Владимирского собора. Владыка Алексий многое сделал для сохранения в своей епархии канонического строя церковной жизни, укрепления церковной дисциплины, настойчиво боролся с обновленчеством, а также с сепаратистскими течениями и др. расколами. Впоследствии Патриарх Алексий. с благодарностью вспоминал о 18 годах постоянного и тесного сотрудничества с митр., впоследствии Патриархом, Сергием как о самом значительном, самом ценном и самом учительном периоде в его жизни (Казем-Бек. С. 107). В нояб. 1938 г. в ознаменование 25-летия архиерейского служения и 5-й годовщины пребывания на Ленинградской кафедре митрополит Алексий был награжден правом ношения 2 панагий.
Великая Отечественная война 1941−1945 гг.
На Ленинградской кафедре митрополит Алексий встретил известие о вторжении немецких полчищ на территорию СССР. 26 июня он обратился к своей пастве с патриотическим воззванием «Церковь зовет к защите Родины». 10 авг., находясь в Москве, во время службы в Богоявленском соборе он произнес проповедь, в которой определил свое отношение к начавшейся войне и позицию каждого верного сына Отечества: «Русский человек бесконечно привязан к своему Отечеству, которое для него дороже всех стран мира… Когда Родина в опасности, тогда особенно разгорается в сердце русского человека эта любовь… Не только как на долг, на священный долг, смотрит он на дело ее защиты, но это есть непреодолимое веление сердца, порыв любви, который он не в силах остановить, который он должен до конца исчерпать» (Правда о религии в России. С. 98).Несколько дней спустя митрополит Алексий вернулся в Ленинград, а 8 сент. 1941 г. вокруг города сомкнулось кольцо блокады. Ленинградский митрополит остался в осажденном городе и разделил с паствой ужасы всех блокадных дней и ночей. Из Князь-Владимирского собора, поврежденного обстрелом, митрополит Алексий перешел жить в кафедральный Никольский собор в центре города. Во время бомбежек и обстрелов в храмах города ежедневно совершались богослужения. Митрополит Алексий служил литургии и др. уставные службы, часто по священническому чину, молебны, совместные отпевания, панихиды; постоянно проповедовал, беседовал с каждым, кто к нему обращался, ободрял, утешал, напутствовал умирающих. Часто выступал с патриотическими посланиями. В канун Пасхи 1943 г. митрополит Алексий призывал пастырей и паству, находившихся на оккупированной вражескими войсками территории: «Продолжайте же, братья, подвизаться за веру, за свободу, за честь Родины; всеми мерами, и мужчины, и женщины, помогайте партизанам бороться против врагов, сами вступайте в ряды партизан, проявляйте себя как подлинно Божий, преданный своей Родине и своей вере народ, готовый жизнь свою сделать священной жертвой верности и любви к своей возлюбленной Отчизне, приблизиться через самопожертвование к высшей святой любви по суду Самого небесного Судии: „Больше сея любви никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя“ (Ин 15. 13)» (Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война. С. 34−36).
Митрополит Алексий поддерживал усилия приходов и церковного народа по сбору средств в Фонд обороны. В письме митр. Московскому Сергию от 20 мая 1943 г. митрополит Алексий сообщал: «Во исполнение предложения Вашего Блаженства в ленинградских храмах продолжается сбор на колонну им. Димитрия Донского и в мае сего года переведено всего 1 230 000 рублей. Общая сумма взносов к сему числу равняется 5 451 343 рублям». Всего в 1941—1944 гг. в храмах города было собрано более 13 млн. р. Митрополит Алексий вносил личные средства в патриотические фонды, в мае 1944 г. вместе с сестрой А.А. Погожевой передал свою дачу под Ленинградом под детский дом для детей погибших солдат и офицеров. За патриотическую деятельность в дни блокады митрополит Алексий вместе с группой ленинградского духовенства 11 нояб. 1943 г. был награжден медалью «За оборону Ленинграда».
Прорыв ленинградской блокады в янв. 1943 г. позволил митрополиту Алексию выехать в Ульяновск на встречу и доклад митр. Сергию. Владыка Алексий прибыл к Блаженнейшему Сергию 11 июля, в день ангела Предстоятеля Русской Церкви, последний раз в жизни его отмечавшего. В кон. августа того же года Патриарший Местоблюститель митр. Сергий возвратился из Ульяновска в Москву, его встречали митрополит Алексий и митр. Киевский и Галицкий Николай (Ярушевич), временно управляющий Московской епархией и управляющий делами Московской Патриархии. 4 сент. по приглашению Председателя СНК СССР И. В. Сталина в Кремле состоялась его встреча с Патриаршим Местоблюстителем митр. Сергием, митр. Ленинградским и Новгородским Алексием и митр. Киевским и Галицким Николаем. В беседе принимал участие В. М. Молотов, заместитель Председателя СНК СССР, присутствовал Г. Г. Карпов, ответственный работник НКВД. В ходе двухчасового разговора были благожелательно рассмотрены поставленные Блаженнейшим митр. Сергием и др. архиереями самые насущные вопросы жизни РПЦ, прежде всего об избрании Патриарха и учреждении при нем Священного Синода и в связи с этим о проведении Архиерейского Собора. Характерно, что от предложенных для этой цели Сталиным субсидий митр. Сергий отказался. Были приняты положительные решения об открытии духовных школ, о возобновлении издания «Журнала Московской Патриархии», об учреждении приходов и возобновлении церковноприходской жизни в стране и об открытии храмов. Митрополит Алексий поставил вопрос об освобождении архиереев, находившихся в ссылке, тюрьмах и лагерях. Сталин не возражал и предложил представить ему списки имен для рассмотрения (к этому времени из списка архиереев, представленных митрополитом Алексием, оставался в живых только сщмч. архиеп. Николай (Могилевский)). Митр. Сергий поднял вопрос о восстановлении права священнослужителей на свободное проживание и передвижение внутри страны и о снятии с них ограничений, налагаемых паспортным режимом, а также о разрешении священнослужителям, вышедшим из заключения, священнодействовать. Митрополит Алексий поставил комплекс финансовых проблем и вопросы организации церковного управления в епархиях. Все поставленные вопросы были решены положительно. Сталин подчеркнул, что Церковь может рассчитывать на всестороннюю поддержку во всех вопросах, связанных с ее организационным укреплением и развитием внутри СССР. В конце беседы Сталин сообщил митрополитам, что правительство намерено образовать при СНК СССР Совет по делам Русской Православной Церкви и назначить его председателем Г. Г. Карпова.
8 сент. 1943 г. в новом здании Московской Патриархии (Чистый пер., 5) состоялся Архиерейский Собор, в котором участвовали 19 иерархов. Главным вопросом было избрание Патриарха Московского и всея Руси. Патриарший Местоблюститель сделал доклад «О деятельности Церкви за два года Отечественной войны». Митрополит Алексий выступил с докладом «Долг христианина перед Церковью и Родиной в переживаемую эпоху Отечественной войны». Затем он же предложил в качестве кандидата на Патриарший престол митр. Московского и Коломенского Сергия (Страгородского). Голосование было единодушным. При Патриархе Сергии был образован Священный Синод в составе 6 членов, митрополит Алексий стал одним из 3 его постоянных членов. Ему были поручены подготовка к изданию ЖМП и создание проекта устава РПЦ. 12 сент., в день памяти блгв. вел. кн. Александра Невского, в Богоявленском кафедральном соборе в Москве была торжественно совершена интронизация Святейшего Патриарха Сергия. Митрополит Алексий поднес Предстоятелю Патриарший жезл и произнес слово о многолетнем служении Святейшего Патриарха Сергия во славу Божию и во благо Российской Церкви. Через неделю в Москву прибыла из-за границы первая после более чем четвертьвекового вынужденного перерыва официальная церковная делегация, Русскую Церковь посетил архиеп. Йоркский, примас Англии и митр. Кирилл Гарбетт. Митрополит Алексий участвовал в приеме делегации, после чего отбыл в Ленинград.
В сер. янв. 1944 г. началось освободительное наступление Красной Армии на Ленинградском фронте. Сразу же была создана Областная комиссия по расследованию зверств и ущерба, нанесенных вражеской оккупацией, митрополит Алексий был приглашен войти в состав комиссии. В качестве члена комиссии он участвовал в обследовании пригородов Ленинграда — Петергофа и Пушкина и др. освобожденных районов и написал отчет об увиденном — непреходящее свидетельство того трагического и героического времени.
15 мая 1944 г. в своей резиденции в Чистом пер. от кровоизлияния в мозг скончался Патриарх Сергий. В этот же день Священный Синод в соответствии с завещанием почившего Патриарха от 12 окт. 1941 г. назначил на должность Местоблюстителя Патриаршего престола митр. Ленинградского и Новгородского Алексия (2-м кандидатом на должность Местоблюстителя в завещании был назван архиеп. Сергий (Гришин), скончавшийся 4 окт. 1943, 3-м — митр. Николай (Ярушевич)). 18 мая митрополит Алексий в сослужении с митр. Крутицким Николаем и митр. Киевским Иоанном, с сонмом пресвитеров и диаконов в Патриаршем Богоявленском соборе совершили литургию и отпевание Святейшего Патриарха Сергия и его погребение в Никольском приделе собора. 28 мая Местоблюститель обратился к пастве со своим первым посланием, в котором обещал следовать по пути, начертанному почившим Патриархом. Продолжалась война, и потому митрополит Алексий призвал народ усилить молитвы о победе рус. оружия и достойно выполнять свой патриотический долг. Об этом же говорилось и в посланиях Местоблюстителя в канун третьей годовщины начала войны. 25 авг. 1944 г. Местоблюститель выступил с обращением к духовенству и верующим румынского народа, в котором выражал радость в связи с выходом Румынии из войны. Месяцем позже он приветствовал митр. Софийского Стефана по случаю вступления Болгарии в антигитлеровскую коалицию. 24 окт. 1944 г. «Известия» опубликовали письмо митрополита Алексия, адресованное Сталину, о патриотической деятельности Церкви в годы войны и о начале всецерковного сбора пожертвований в Фонд помощи детям и семьям бойцов Красной Армии.
В период Местоблюстительства, который продолжался 265 дней, митрополит Алексий считал своим главным делом способствовать всемерному восстановлению церковной жизни внутри страны. За это время было совершено 10 епископских хиротоний, 2 епископа, бывших на покое, получили назначения на кафедры. К осени 1944 г. Русская Церковь имела уже более 40 правящих архиереев, что приближалось к количеству, какое было до репрессий 1937−1939 гг. По мере продвижения Красной Армии на запад в освобождаемых районах постепенно воссоздавалась церковная жизнь. Верующие обращались в местные и центральные органы власти с просьбой об открытии церквей; поддерживая эти просьбы, митрополит Алексий вступал в переписку с местными властями, с Советом по делам РПЦ. Не хватало священников в действующие или в открываемые церкви, их подготовкой занялись открытые 14 июня 1944 г. в Москве Богословский институт, студентам которого по просьбе Местоблюстителя комиссия по освобождению от призыва в армию предоставила персональные отсрочки, и Богословско-пастырские курсы.
Избрание Патриархом Московским и всея Руси
По получении согласия советского правительства на проведение Поместного Собора, которому надлежало принять Положение по управлению РПЦ и избрать Патриарха Московского и всея Руси 21−23 нояб. 1944 г. в Москве состоялся Архиерейский Собор. Его председателем был Патриарший Местоблюститель. Выступая с докладом о современном положении РПЦ, митрополит Алексий отмечал: «Условия для развития церковной жизни — благоприятны, со стороны правительства нашего мы видим полную поддержку в наших церковных и патриотических начинаниях. За последний год по всему нашему Союзу открыто сверх имеющихся более 200 церквей, все ходатайства об открытии храмов тщательно рассматриваются; дело это продолжается и будет продолжаться и впредь. Открыт в Москве Богословский институт и Богословско-пастырские курсы; такие же курсы могут быть открываемы и в епархиях, и, таким образом, можно надеяться, что у нас постепенно пополнятся кадры пастырей, которые пойдут на это служение не по принуждению, не по необходимости, а по искреннему влечению к работе на церковной ниве» (ЖМП. 1944. N 12. С. 5−6). Местоблюститель Патриаршего престола напомнил, что в своей деятельности архипастыри РПЦ «должны прежде всего хорошо знать и твердо усвоить церковные правила и установления и не допускать… их нарушения. Церковное управление твердо дотоле, доколе мы остерегаемся переступить через рубеж правил церковных, коль скоро переступим однажды по какому-нибудь произвольному рассуждению, то уже трудно будет определить, где предел, далее которого нельзя идти» (Там же). Архиерейский Собор принял решение о проведении Поместного Собора, установил место и время, утвердил его программу. Был одобрен чин избрания Патриарха: каждый из архиереев от своего имени, клира и паствы епархии называет имя избранника. Был установлен чин настолования. Учитывая согласие гос. властей, Архиерейский Собор вынес решение о приглашении на Поместный Собор в качестве почетных гостей Предстоятелей Поместных Церквей. Архиерейский Собор обсудил и вынес решения по многим насущным вопросам жизни Русской Церкви.Поместный Собор РПЦ проходил 31 янв.- 2 февр. 1945 г. в Москве, в храме Воскресения Христова в Сокольниках. Председателем Собора был Патриарший Местоблюститель. В работе Собора участвовали 47 архипастырей и 125 представителей 89 епархий Русской Церкви от приходского духовенства и мирян. В качестве почетных гостей на Соборе присутствовали: Папа и Патриарх Александрийский и всей Африки Христофор, Патриарх Антиохийский и всего Востока Александр III, Католикос-Патриарх всей Грузии Каллистрат, митр. Фиатирский Герман, представитель Патриарха Константинопольского архиеп. Севастийский Афинагор, представитель Патриарха Сербского митр. Скопленский Иосиф, представитель Румынской Православной Церкви еп. Арджешский Иосиф, представитель Патриарха Иерусалимского и сопровождавшие их архипастыри и пастыри.
Митрополит Алексий выступил на первом заседании Собора с докладом о деятельности Русской Церкви в годы Великой Отечественной войны. Был обсужден и принят проект «Положения об управлении Русской Православной Церкви». На втором заседании, 2 февр., члены Собора единогласно избрали Патриархом Московским и всея Руси Патриаршего Местоблюстителя митр. Алексия. От имени правительства новоизбранного Предстоятеля поздравил председатель Совета по делам РПЦ Карпов 4 февр. 1945 г. в Патриаршем Богоявленском соборе состоялась торжественная интронизация избранного Патриарха, а затем литургия. Перед праздничным молебном Святейший Патриарх произнес слово, исполненное глубокой веры в промыслительную помощь Божию его начинающемуся служению на Всероссийской кафедре.
10 апр. 1945 г. делегация РПЦ во главе с Патриархом была принята в Кремле И. В. Сталиным и В. М. Молотовым. Обсуждались вопросы патриотической деятельности Церкви, ее организационного и материального укрепления внутри страны, а также установления связей с Православными Церквами Европы и Ближ. Востока. Сталин отметил возможности РПЦ для внесения существенного вклада в укрепление международных позиций Советского гос-ва, в налаживание его внешних контактов. Обсуждались также перспективы расширения сети духовных школ и создания Церковью своей издательской и полиграфической базы.
День Победы, 9 мая 1945 г., совпал со светлыми днями Пасхи Христовой. Во всех храмах Русской Церкви совершались благодарственные молебны и служились панихиды по погибшим. Особо торжественное богослужение было совершено Патриархом с сонмом иерархов, пресвитеров и диаконов в Патриаршем Богоявленском соборе.
Четверть века, более чем кто-либо из Русских Патриархов, Алексий Первый, взошедший на Патриарший престол в 68 лет, находился во главе Церкви. Важнейшей своей задачей он считал восстановление нормальной жизнедеятельности Русской Церкви после труднейшего периода внутренних и внешних расколов, жестоких гонений и репрессий — воссоздание структур высшей церковной власти, епископских кафедр, приходов, монастырей, духовных школ, преодоление расколов, нормализацию финансового положения Церкви.
Церковно-государственные отношения в Патриаршество Алексия I
С точки зрения положения РПЦ в Советском государстве, определявшегося состоянием церковно-государственных отношений, время 25-летнего Первосвятительского служения Патриарха Алексия можно разделить на 3 периода: янв. 1945 — авг. 1958 г., сент. 1958 — окт. 1964 г., окт. 1964 — апр. 1970 г.В первый период обстановка для Церкви в стране складывалась в целом благополучно: гос-во и КПСС не проводили широких антирелигиозных и антицерковных мероприятий. В 1945 и 1946 гг. были отменены или существенно снижены отдельные налоги на сельское духовенство, существенно облегчены нормы и порядок налогообложения доходов монастырей и предприятий при епархиальных управлениях, а также духовенства. Московской Патриархии, епархиальным управлениям и приходским общинам было предоставлено право юридического лица в части приобретения транспорта, покупки и строительства домов, производства церковной утвари. Принято было решение не препятствовать церковным общинам производить колокольный звон в городах и селах. Совнаркомам союзных и автономных республик, обл (край)исполкомам предлагалось предусматривать необходимость снабжения строительными материалами приходские общины для ремонта церковных зданий. Между Патриархом и председателем Совета по делам РПЦ Карповым установились хорошие деловые отношения, что помогало разрешать положительно многие просьбы и обращения Патриарха, удовлетворять обращения верующих. Председатель Совета высоко ценил и уважал Предстоятеля Русской Церкви. В одной из записок в ЦК КПСС в 1955 г. Карпов писал: «Патриарх Алексий продолжал начатое патриархом Сергием дело нормализации отношений между церковью и государством… Возглавляя самую большую и богатую из всех 14 православных автокефальных церквей мира — Русскую церковь, являясь хорошо образованным человеком и обладая способностью говорить с людьми и располагать их к себе, патриарх Алексий имеет большой авторитет среди духовенства и верующих как в СССР, так и за границей» (ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 1. Д. N 1224. Л. 177).
После смерти Сталина (1953) гос. политика в отношении религиозных объединений начала претерпевать изменения. Возглавлявшие правительство в 1953—1958 гг. Г. М. Маленков и Н. А. Булганин по существу не вникали в государственно-церковные отношения. И хотя Патриарх встречался и с тем и с другим и оба обещали положительно отнестись к нуждам Церкви, каких-либо реальных результатов эти встречи не имели. В это время в партийно-государственном аппарате происходила переориентация в отношении религиозного вопроса. Если для Сталина и Молотова в политике по отношению к Церкви не требовалась санкция партийных органов, более того, в отношении с религиозными организациями они всегда выступали от имени Советского государства, то с 1954 г. вопросы церковной политики государства постепенно переместились в сферу партийного влияния и начали увязываться с задачами партийной антирелигиозной работы. В постановлении ЦК КПСС «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения» (7 июля 1954) содержались призывы к активной борьбе с «религиозными предрассудками и суевериями», к разоблачению «реакционной сущности и вреда религии». Массовая антиправославная, антирелигиозная кампания на страницах центральной и местной прессы вызвала беспокойство Патриарха. Письменно и устно он обращался к Карпову, передавал для правительства письма и заявления. Как указывал Карпов в одной из своих записок в ЦК КПСС, последствия развернувшейся антирелигиозной кампании вылились в закрытие церквей, привлечение к административным наказаниям духовенства и верующих, уничтожение св. источников, хулиганские выходки молодежи в отношении духовенства, сквернословие в храмах, разгромы и поджоги храмов и молитвенных домов.
Некоторые государственные чиновники, прежде всего председатели Советов по делам РПЦ и по делам религиозных культов Г. Г. Карпов и И.В. Полянский, осуждали администрирование в отношении верующих и религиозных обществ, выступали за регулирование государственно-церковных отношений не с позиции идеологических постулатов, а с позиции права. Эти идеи нашли отражение в др. постановлении ЦК КПСС — «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения» (10 нояб. 1954). Постановление вызвало положительный отклик у Патриарха Алексия, приславшего в Совет по делам РПЦ свою и Синода благодарность в адрес советского правительства. Постановление было зачитано в храмах, в духовных академиях и семинариях.
После ХХ съезда КПСС (1956), осудившего культ личности Сталина, из мест заключения и ссылок вернулись тысячи амнистированных и реабилитированных граждан, среди которых было много православных верующих и священнослужителей. Одновременно возросло число заявлений об открытии храмов, не чинилось особых препятствий действующим без официальной регистрации приходам. Власти публично обещали расширение религиозных свобод, удовлетворение просьб религиозных организаций. В этой новой социальной атмосфере Патриарх Алексий обратился в Совет с заявлениями о решении ряда насущных вопросов, касавшихся жизнедеятельности Церкви, в частности о расширении прав Церкви и православных приходов как юридических лиц, об открытии храмов, монастырей и духовных учебных заведений, о передаче для нужд издательской деятельности Церкви одной из государственных типографий, а также Донского (см. Донской иконы Божией Матери) монастыря для организации там православного духовного центра.
Возможность дальнейшего укрепление положения Церкви Патриарх Алексий связывал с реформами, осуществлявшимися Н.С. Хрущёвым, ставшим в 1958 г. председателем Совета Министров СССР. Святейший Патриарх просил Карпова организовать встречу с главой правительства. Такая встреча состоялась 17 мая 1958 г. Патриарх Алексий изложил основные просьбы и пожелания Церкви, в т. ч. об открытии храмов, ускорении реставрационных и ремонтных работ в Троице-Сергиевой Лавре, о передаче Патриархии одной из типографий для расширения издательской деятельности. Приведя примеры грубой и оскорбительной для верующих антирелигиозной пропаганды на страницах массовых изданий, Патриарх требовал прекращения подобных публикаций. Однако в те же майские дни в аппарате ЦК КПСС завершалась подготовка специального постановления, в котором ставилась задача усилить научно-атеистическую пропаганду, придав ей при этом характер «наступательности» и «разоблачительности». К осени 1958 г. определены были и направления религиозной политики: экономическое и организационное ослабление Церкви, ее правовое ущемление.
Второй период Первосвятительского служения Патриарха Алексия характеризовался активным наступлением государства на Церковь. В сент. 1958 г. Патриарх Алексий находился на отдыхе в своей резиденции в монастыре Успения Божией Матери под Одессой. По поручению правительства его посетил Г. Г. Карпов. Патриарх интересовался, какие приняты меры по его обращениям к властям. Из состоявшегося разговора следовало, что ожидать практического выполнения его просьб не приходится. Вместе с тем от Патриарха Алексия потребовали согласия на массовое закрытие церквей, монастырей (в т. ч. Киево-Печерской лавры), духовных учебных заведений, епархий. Разговор получился столь острым, что в какую-то минуту Патриарх Алексий даже заявил о готовности уйти на покой, лишь бы не делать того, что от него требовали.
16 окт. 1958 г. Совет Министров СССР принял 2 специальных постановления, касавшихся непосредственно РПЦ: «О монастырях в СССР» и «О налоговом обложении доходов предприятий епархиальных управлений, а также доходов монастырей», предусматривавших сокращение числа действующих монастырей и скитов, запрещение использования в них наемного труда и сокращение используемых ими земельных угодий; повышение ставок налога с земельных участков, а также отмену ранее установленных для монастырей льгот по налогу со строений и земельной ренте. Одновременно резко увеличивалась отпускная цена на свечи, и вследствие этого столь же резко увеличивались размеры взимаемого с доходов свечных мастерских налога.
Патриарх и его окружение расценили эти шаги как наступление на Церковь, ставившее ее в бедственное экономическое положение. На Патриархию обрушился поток писем и телеграмм от духовенства и верующих, в которых сообщалось, что из-за неуплаты налогов вследствие отсутствия средств местные власти грозят закрытием церквей и монастырей. Патриарх распорядился, пока у Церкви есть деньги, переводить их тем монастырям и церквам, чье положение было особенно тяжелым. Патриарх Алексий информировал Карпова о складывавшейся катастрофической ситуации вокруг ряда монастырей и сотен приходов, направил в Совет десятки коллективных заявлений и жалоб верующих, настаивал на разъяснении причин и обстоятельств, вызвавших такие действия правительства. Отдельно Патриарх Алексий передал в Совет личное письмо и записку на имя Хрущёва и просил о новой встрече с ним. Карпов сообщал Хрущёву о ситуации в Церкви, передавал ему письменные обращения Патриарха и его просьбу о встрече. Однако Хрущёв отказался от разговора с Патриархом, поручив Совету по делам РПЦ проверить изложенные в обращениях факты. В нач. дек. 1959 г. Патриарха, митр. Николая (Ярушевича) и управляющего делами Московской Патриархии протопр. Николая Колчицкого пригласили в Совет. Карпов сообщил, что по поручению правительства Совет рассмотрел обращения Церкви и не видит никаких «гонений на Церковь» и что научно-атеистическая пропаганда ведется в соответствии с законом, а имеющиеся отдельные неправомерные поступки уполномоченных Совета на местах будут исправлены. Практика администрирования в отношении православных приходов, т. о., продолжалась. В этот период власти усиленно вовлекали в борьбу с религией ренегатов из священнослужителей и мирян. 30 дек. 1959 г. Священный Синод под председательством Патриарха изверг из сана ок. 200 священнослужителей, отступивших от Православия, а мирян отлучил от Церкви.
22 янв. 1960 г. состоялась последняя встреча Патриарха Алексия с Карповым. Она произошла спустя 10 дней после принятия ЦК КПСС постановления «О мерах по ликвидации нарушений духовенством советского законодательства о культах» (13 янв.). Карпов предлагал Церкви устранить нарушения советского законодательства о религиозных культах, которые, по мнению властей, заключались в следующем: в благотворительной деятельности, финансовой поддержке «слабых» приходов и монастырей, выпадах приходского духовенства в проповедях против атеистов, бесконтрольном использовании в широких размерах гос. собственности (храмов и др. зданий, земельных угодий), нарушении духовенством законов при ремонте и строительстве храмов, в хозяйственной деятельности.
15−16 февр. 1960 г. работала Конференция советской общественности за разоружение. В ней участвовали Святейший Патриарх, митр. Крутицкий Николай (Ярушевич) и протопр. Николай Колчицкий. На утреннем заседании 16 февр. с речью выступил Святейший Патриарх. Он начал со слов о месте Русской Церкви в истории Российского гос-ва, кратко обрисовал ее многовековой вклад в гос. строительство, в утверждение на Руси нравственных основ семейной и гражданской жизни, в развитие просвещения и культуры. Святейший Патриарх сказал о постоянных усилиях Церкви по сохранению территориальной целостности Российского государства и о поддержке Церковью народа в его противостоянии любому иноземному завоевателю.
«Моими устами, — сказал Святейший Патриарх, — говорит с вами Русская Православная Церковь, объединяющая миллионы православных христиан — граждан нашего государства. Примите ее приветствие и благопожелания. Как свидетельствует история, это есть та самая Церковь, которая на заре русской государственности содействовала устроению гражданского порядка на Руси, укрепляла христианским назиданием правовые основы семьи, утверждала гражданскую правоспособность женщины, осуждала ростовщичество и рабовладение, воспитывала в людях чувство ответственности и долга и своим законодательством нередко восполняла пробелы государственного закона. Это та самая Церковь, которая создала замечательные памятники, обогатившие русскую культуру и доныне являющиеся национальной гордостью нашего народа. Это та самая Церковь, которая в период удельного раздробления Русской земли помогала объединению Руси в одно целое, отстаивая значение Москвы как единственного церковного и гражданского средоточия Русской земли. Это та самая Церковь, которая в тяжкие времена татарского ига умиротворяла ордынских ханов, ограждая русский народ от новых набегов и разорений. Это она, наша Церковь, укрепляла тогда дух народа верой в грядущее избавление, поддерживая в нем чувство национального достоинства и нравственной бодрости. Это она служила опорой Русскому государству в борьбе против иноземных захватчиков в годы Смутного времени и в Отечественную войну 1812 г. И она же оставалась вместе с народом во время последней мировой войны, всеми мерами способствуя нашей победе и достижению мира. Словом, это та самая Русская Православная Церковь, которая на протяжении веков служила прежде всего нравственному становлению нашего народа, а в прошлом — и его государственному устройству». Святейший Патриарх рассказал об интенсивном и эффективном миротворческом служении Церкви в опасное для существования всего человечества время все усиливавшейся «холодной войны». «Правда, несмотря на все это, — продолжал Патриарх, — Церковь Христова, полагающая своей целью благо людей, от людей же испытывает нападки и порицания, тем не менее выполняет свой долг, призывая людей к миру и любви… ибо что могут значить все усилия человеческого разума против христианства, если двухтысячелетняя история его говорит сама за себя, если все враждебные против него выпады предвидел Сам Христос и дал обетование непоколебимости Церкви, сказав, что и врата адовы не одолеют Церкви Его (Мф 16. 18)». В заключение Предстоятель РПЦ заверил слушателей: «Мы, христиане, знаем, как должны мы жить для служения людям, и наша любовь к людям не может умалиться ни при каких обстоятельствах. Поэтому все люди доброй воли, без различия их верований и убеждений, могут быть уверены в том, что в борьбе за всеобщее и полное разоружение Русская Православная Церковь является самым верным их союзником, равно как и во всех патриотических начинаниях нашей страны» (ЖМП. 1960. N 3. С. 33−35).
Речь Святейшего Патриарха в защиту Церкви была воспринята в высших партийных инстанциях как проявление несогласия с государственно-партийной политикой в отношении религии и РПЦ. Вскоре последовали карательные меры: 21 февр. 1960 г. вышел в отставку Г. Г. Карпов, под давлением властей был освобожден от всех постов и 16 сент. 1960 г. подал прошение об увольнении на покой митр. Крутицкий Николай.
Практическая реализация постановления ЦК КПСС от 13 янв. 1960 г. стала задачей нового председателя Совета по делам РПЦ — В.А. Куроедова. Первая встреча с ним Святейшего Патриарха произошла 11 марта 1960 г. Патриарх Алексий приводил многочисленные примеры административного давления на православные общины и монастыри, произвола местных властей в отношении духовенства и верующих, требовал принять действенные меры по их устранению. В ответ он услышал, что подобные факты единичны и что в государственной политике по отношению к Церкви ничего не изменится. Уже на первом всесоюзном совещании уполномоченных Совета в апр. 1960 г. все положительное, что с таким трудом было достигнуто в церковно-государственных отношениях начиная с 1943 г., объявлялось «деформацией церковной политики социалистического государства», «неправильной политической и тактической линией», приведшей к укреплению религии и Церкви.
Линия государства на изменение правового положения РПЦ, определившаяся в 1958—1960 гг., имела свое продолжение и в последующие годы. 16 марта 1961 г. Совет Министров утвердил постановление «Об усилении контроля за выполнением законодательства о культах». В апр. 1961 г., опираясь на это постановление, Совет по делам РПЦ принял «Инструкцию по применению законодательства о культах». В обоих документах в качестве одной из главных задач государства признавалась необходимость восстановления прав исполнительных органов церковных обществ в части ведения финансово-хозяйственной деятельности в соответствии с законодательством о культах. На практике это означало отстранение от всей финансово-хозяйственной деятельности прихода настоятеля храма и всего приходского духовенства, превращение духовенства в «наемных работников». Этого нельзя было сделать без изменения ряда пунктов «Положения об управлении Русской Православной Церкви». Куроедов, как бы подготавливая Патриарха к неизбежным изменениям, во время частых встреч сосредоточивал внимание Патриарха Алексия на проблемах финансово-хозяйственной деятельности приходов и духовенства. Раз за разом Патриарха приглашали в Совет и настойчиво требовали внести соответствующие изменения в «Положение». В дневнике Патриарха Алексия сохранилась запись от 17 апр. 1961 г.: «В два часа с митрополитом Питиримом [Свиридовым] и архиепископом Пименом [Извековым] в Совете. Довольно бурное объяснение по поводу требования внести изменения в „Положение об управлении Русской Православной Церкви“» (Архив ЦНЦ). В дневниковых записях за июнь 1961 г. личного секретаря Патриарха Д. А. Остапова взаимоотношения между государством и Церковью характеризуются как «фронт, обуреваемый всякими напастями» (Там же). Под давлением властей Архиерейский Собор 1961 г. принял решение об изменении «Положения».
В окт. 1964 г. Н. С. Хрущёв был отстранен от власти. Для РПЦ годы его управления страной обернулись временем административного натиска и произвола. Многие иерархи и священнослужители были подвергнуты необоснованным административным репрессиям. Под суд было отдано несколько сотен священников, против которых выдвигались обвинения, как правило, в финансовых преступлениях, чаще всего связанные с недоплатой налогов. Вновь, как и в довоенные годы, вопрос стоял о выживании приходов и церковного управления.
В третий период Патриаршества Алексия I отношения между государством и Церковью были относительно стабильными. В дек. 1965 г. Совет Министров СССР принял решение о преобразовании Совета по делам РПЦ и Совета по делам религиозных культов в единый орган — Совет по делам религий при Совете Министров СССР. Его возглавил Куроедов. В последующие годы, вплоть до кончины Святейшего Патриарха, Церковь не подвергалась жестким репрессивным мерам воздействия. Государство (как институт власти), хотя и продолжало находиться под определяющим влиянием КПСС и ее идеологических, в т. ч. атеистических, установок, не выступало инициатором атеистических кампаний. Прекратились массовые закрытия церквей, монастырей, духовных учебных заведений, активные административные гонения на духовенство и церковный актив, в кон. 60-х гг. прекратилась практика частых переводов архиереев из одной епархии в другую. Однако церкви, закрытые в годы правления Хрущёва, не были возвращены верующим.
Церковная жизнь в Патриаршество Алексия Первого
После стабилизации государственно-церковных отношений в 1943 г. начался рост числа действующих храмов: в 1944 г. открылось 208 храмов, в 1945 г.- 510. К началу 1946 г. общее число православных церквей вместе с ранее действовавшими и вновь открытыми составило 10 547, в т. ч.: на Украине — 6007, в РСФСР — 2816, в Белоруссии — 621, в Молдавии — 582, в Прибалтике — 343; в 1958 г. действовало уже 13 414 церквей. Отмечалось резкое увеличение числа молящихся в храмах. Возрождались старые и учреждались новые епархии, к нач. 1958 г. в РПЦ было 73 епархии. Число архиереев с 61 чел. в 1946 г. возросло до 73 — в 1958 г. Всего в 1945—1971 гг. совершено было 129 епископских хиротоний, из которых 59 возглавил Патриарх. Увеличилось и количество приходского духовенства: с 9254 чел. в 1946 г. до 12 288 — к нач. 1958 г. В 1948 г. для обеспечения духовенства и др. церковных работников, выходивших за штат по старости и болезни, Синод учредил Пенсионный комитет, его фонды составлялись из пенсионных отчислений епархий. Улучшилось финансовое положение Церкви: в 1948 г. оборот церковных средств составил 180 млн. р., в 1957 г.- 667 млн. р.16 июля 1947 г. по просьбе Патриарха Алексия в Патриарший Богоявленский собор были переданы из музейного хранения мощи св. Виленских мучеников Антония, Иоанна и Евстафия, в этом же году по благословению Святейшего Патриарха перенесенные в Вильнюс. В 1947 г. торжественно отмечалось 800-летие Москвы. В ознаменование этой даты, также по просьбе Патриарха, из Успенского собора Кремля в день церковного празднования юбилея — 18 окт. в Богоявленский собор были перенесены мощи свт. Московского Алексия. В последующее десятилетие по просьбам Патриарха и правящих архиереев в православные храмы из запасников музеев в отдельных случаях возвращались св. мощи, чудотворные иконы и др. святыни.
Началось восстановление монашеской жизни. Усилиями Патриарха Алексия Троице-Сергиева Лавра была передана Церкви. В пасхальные дни 1946 г., после 25-летнего перерыва, в ней возобновились богослужения, братии монастыря были переданы мощи прп. Сергия Радонежского. Патриарх Алексий сам составил устав для братии обители, об устроении которой он заботился до самой смерти. Тогда же начались восстановительные работы в лавре, продолжавшиеся во все время Патриаршества Алексия Первого. Общее число монастырей в 1946 г. достигло 75, к нач. 1958 г. их насчитывалось 69.
В 1946 г., в праздник Благовещения, Патриарх Алексий обратился с посланием к настоятелям храмов Москвы об основах совершения богослужения. Он резко осудил «исполнение церковных песнопений в крикливом тоне светских романсиков или страстных оперных арий», обращая внимание на то, что характерные для того времени «концерты» очень далеки от «соборной молитвы народа Божия», которая должна возноситься в храме. И в последующее время вопросы богослужебного устава и церковного пения всегда были важны для Патриарха Алексия I.
Продолжалось начатое еще в период Местоблюстительства митрополита Алексия восстановление духовных учебных заведений. Современники отмечали особую любовь и внимание Святейшего Патриарха к духовным школам. Все обращения Патриарха Алексия к учащимся представляли собой серьезные богословские поучения — не отвлеченного свойства, но обращенные к самым насущным духовным проблемам, что было характерно для столь почитавшегося Патриархом свт. Филарета (Дроздова). Примером богословствования в поучении служит речь Патриарха Алексия в ЛДА 6 дек. 1949 г., в день памяти св. блгв. кн. Александра Невского: «Православный народ истомился в искании истинных добрых духовных пастырей. Их, верим, немало и теперь, но далеко не так много, как бы хотел православный русский народ и сколько их нужно для блага и процветания нашей Православной Церкви. Поэтому, молясь здесь вместе с теми, которые со временем будут пастырями, которые теперь готовятся быть пастырями, русский народ с особой любовью смотрит на них как на будущую надежду Церкви, как на будущих пастырей, чуждых того соблазна, который в недавнее время, как ураган, ворвался в нашу Церковь и которому были, к сожалению, причастны многие и многие пастыри. Православный русский народ очень тонко умеет узнавать и ценить истинного пастыря. Его не соблазняют и не вводят в заблуждение драгоценные камни, сияющие на митрах и крестах многих нынешних священников; он желает видеть сияние души пастыря, он желает видеть пастыря — человека высоких духовных достоинств; русский народ желает видеть пастыря-отца, который приникает любовью своей к нуждам паствы; он идет к священнику и ждет услышать от него слово спасения: как спасти душу, как направить свою жизнь, чтобы привлечь на себя благодать Господню, как преодолевать жизненные трудности, как справляться со своими скорбями, недугами, как уберечься от падений греховных. Вот что желает он получить от пастыря. Он не верит громким словам иного пастыря-проповедника, словам, в которых не слышно голоса Священного Писания и святых отцов, но в которых обильно рассыпаны земные слова земных художников слова. Речи таких проповедников не проникают в сердце русского православного человека. Он ищет у пастыря разъяснения слова Божия, ждет, чтобы в проповеди своей указал ему путь, по которому ему надлежит идти; и тогда такому пастырю открывается его сердце» (цит. по: НКС. М., 1997. Т. 1. С. 719−720). По ходатайствам Патриарха к нач. 1958 г. в Советском Союзе были открыты и действовали 2 ДА и 8 ДС.
В 1942 г., после 24-летнего перерыва, было возобновлено издание церковной литературы. В Патриаршество Алексия I вышли в свет 2 издания Библии (1956, 1968), Новый Завет (1956), Типикон (1954), 2 издания Молитвослова (1955, 1970), Требник (1956), Служебник (1958), Минея общая (1962), Минея праздничная (1970), Октоих (1962−1964, 2 ч.), Часослов (1964), Псалтирь следованная (1954), ежегодные богослужебные указания (1948−1957). Издавались: ежемесячный орган РПЦ — ЖМП (с 1943), ежегодник БТ (с 1959), журналы «Православний вiсник» (на укр. яз., Киев, с 1946), «Вестник Восточноазиатского экзархата Московской Патриархии» (Харбин, с 1947), «Вестник Православного экзархата Московской Патриархии в Чехословакии» (Прага, 1948−1951), «Вестник русского Западноевропейского Патриаршего экзархата» (на рус. и франц. яз., Париж, с 1950), «Вестник Православия» (Роттердам, с 1951), «Stimme der Orthodoxie» (Голос Православия, на нем. яз., Берлин, с 1952). «Egyhazy kronika» (Церковная летопись, на венг. яз., Будапешт, с 1953). Выпущены были 4 тома «Слов, речей, посланий, обращений» Патриарха Алексия. (1948−1963), книги: «Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война» (1943), «Духовное наследие Патриарха Сергия» (1947), «Деяния Совещания Глав и представителей автокефальных православных Церквей» (2 т., на рус. и франц. яз., 1949), «Русская Православная Церковь: Устройство, положение, деятельность» (1958), «Слова и речи» митр. Крутицкого и Коломенского Николая (4 т., 1947−1957) и др.
Годы Патриаршества Алексия Первого стали временем настойчивых усилий священноначалия по уврачеванию внутренних и внешних расколов в РПЦ. В 1943 г., после избрания митр. Сергия Патриархом Московским и всея Руси, начался распад обновленческих общин, в Патриаршую Церковь возвращались обновленческие епископы и приходы со своими священниками. В 1944—1945 гг. этот процесс принял необратимый характер. В ведении обновленческого «митрополита» А. Введенского остался лишь его собор — храм Пимена Великого в Москве. Летом 1945 г. Введенский обратился к Святейшему Патриарху с просьбой о принятии его в клир РПЦ в сане пресвитера, каким он был до учиненного им раскола. Патриарх Алексий предложил Введенскому возвратиться в Православную Церковь в достоинстве мирянина, от этого Введенский отказался. После смерти Введенского 8 авг. 1946 г. обновленчество прекратило свое существование.
Под омофор Святейшего Патриарха вернулись многие из тех, кто отделился от Московской Патриархии после опубликования «Декларации» 1927 г. В частности, еп. Афанасий (Сахаров), имевший особенно высокий авторитет среди оставшихся в живых «непоминающих», т. е. архиереев и священников, не возносивших за богослужением имени Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митр. Сергия. Избрание Алексия Первого Патриархом на Поместном Соборе и крах обновленчества показали безосновательность опасений оппозиционеров, что конечным результатом деятельности митр. Сергия будут замена Патриаршего управления синодальным и союз с обновленцами. Духовный авторитет и способность Патриарха Алексия объединить вокруг себя духовенство и верующих в исключительно трудных условиях убеждали в том, что для Церкви нет иного пути, кроме проложенного Патриархией. В послевоенные годы из прежних «непоминающих» в отделении от Церкви осталось несколько малочисленных подпольных общин, назы-вавших себя «истинно-православными христианами», гл. обр. в Воронежской и Тамбовской епархиях, на Сев. Кавказе и в Казахстане, а также отдельные священнослужители. Среди оставшихся в оппозиции возобладал дух сектантского обособления.
Особое значение в 40-х гг. имело упорядочение внутрицерковной жизни на территориях, присоединенных к СССР в 1939—1940 гг., а также на оккупированных нем. войсками территориях — в Прибалтике, Молдавии, Зап. Украине, Зап. Белоруссии. В марте 1945 г. Патриарх Алексий возложил на архиеп. Псковского и Порховского Григория (Чукова) снятие схизмы, в которой с авг. 1941 г. находились члены Синода Эстонской Апостольской Православной Церкви и группа эстонских и русских приходов со своим духовенством, вторично объявивших себя во время нем. оккупации в юрисдикции Константинопольского Патриархата. 6 марта архиеп. Григорий в Николаевском храме Таллина принял покаяние пребывавших в схизме и восстановил церковное единство Эстонской епархии.
Вскоре после своего избрания на Патриарший престол Алексий Первый обратился к пастырям и пастве греко-католической (униатской) Церкви, проживавшим в зап. областях Украины с призывом возвратиться к Матери — Русской Церкви. В зап. областях Украины — Львовской, Ивано-Франковской и Тернопольской (исторической Галиции), вошедших в нояб. 1939 г. в Советский Союз, большая часть населения принадлежала к греко-католической Церкви. Галичане, в массе своей на протяжении веков находясь в пределах католических гос-в, хранили, передавая от поколения к поколению, любовь к прадедной России и к Матери — Русской Церкви. Ярким приверженцем Православия был на протяжении всей своей жизни протопр. Гавриил Костельник, одаренный пастырь, прекрасный проповедник и богослов. В мае 1945 г. прот. Гавриил Костельник, настоятель Преображенского собора Львова, создал инициативную группу по воссоединению греко-католической Церкви с РПЦ. Первыми его помощниками были генеральный викарий Перемышльской епархии свящ. Михаил Мельник и декан Гусятинского деканата (благочиния) Станиславской епархии свящ. Антоний Пельвецкий. Деятельность инициативной группы была поддержана Патриархом и органами гос. власти. 8 и 9 марта 1946 г. в соборе св. Юра (Георгия) во Львове проходил Собор униатской Церкви (см. Львовский Собор), постановивший «отменить решения Брестского Собора 1596 г., ликвидировать унию… и возвратиться в нашу отеческую святую православную веру». 5 апр. 1946 г. Патриарх Алексий принял в Москве делегацию участников Собора во главе с прот. Гавриилом Костельником, которого возвел в сан протопресвитера. Святейший Патриарх служил с прибывшим духовенством в Патриаршем Богоявленском соборе. 28 авг. 1949 г. в Ужгороде произошло воссоединение с Матерью — Русской Православной Церковью униатов Закарпатья. В 1945—1949 гг. более 3 тыс. униатских приходов на Украине возвратились в лоно св. Православия.
После победы СССР в Великой Отечественной войне авторитет Советского государства и Русской Церкви на международной арене был необыкновенно высок. Следствием этого явилось воссоединение многих православных епархий и приходов русской диаспоры с Русской Церковью. Забота о восстановлении церковного единства в русской диаспоре была одной из основных задач Патриарха на всем протяжении его Первосвятительского служения. 10 авг. 1945 г. Святейший Патриарх обратился с посланием к архипастырям и клиру Русской Православной Церкви за границей (РПЦЗ), призывая их вернуться в спасительное лоно Матери-Церкви. По благословению Патриарха Алексия 24 авг.- 5 сент. 1945 г. в Париже состоялись встречи митр. Крутицкого Николая с находившимся с 1931 г. в юрисдикции Константинопольского Патриарха митр. Евлогием (Георгиевским). Митр. Евлогий, возглавлявший церковный округ с 75 приходами во Франции и др. странах Зап. Европы и Сев. Африки, возвратился в лоно Матери-Церкви. Одновременно такое же решение принял пребывавший в Париже митр. Серафим (Лукьянов), возглавлявший в то время Западноевропейскую епархию РПЦЗ, в состав которой входили 30 приходов. Синод РПЦ на заседании 7 сент. 1945 г. по докладу митр. Николая утвердил эти воссоединения.
В июле 1945 г. иерархи РПЦЗ митр. Харбинский Мелетий (Зборовский), архиеп. Хайларский Димитрий (Вознесенский) и еп. Цицикарский Ювеналий (Килин) направили Патриарху Алексию телеграмму с просьбой о принятии их в его Первосвятительское окормление. 26 окт.- 14 нояб. в Харбине находился еп. Ростовский и Таганрогский Елевферий (Воронцов), который воссоединил иерархов с РПЦ. Воссоединен был также и архиеп. Камчатский Нестор (Анисимов), не входивший в состав епископата РПЦЗ, но и не находившийся в общении с Патриаршей Церковью. В тот же период возвратился из РПЦЗ в ограду Церкви-Матери архиеп. Китайский и Пекинский Виктор (Святин), начальник 20-й Рус. духовной миссии в Китае, и с ним состав этой миссии.
В 1-й пол. окт. 1945 г. по благословению Патриарха Алексия в Германию прибыла церковная делегация в составе протопр. Николая Колчицкого, настоятеля Богоявленского собора и управляющего делами Священного Синода, и благочинного Москвы прот. Феодора Казанского. Ими были воссоединены с РПЦ приходы Берлина, Потсдама, Дрездена и Лейпцига, ранее входившие в РПЦЗ. Эти деяния венчал молитвой архиеп. Брюссельский и Бельгийский Александр (Немоловский), уже воссоединенный своим непосредственным старшим иерархом митр. Евлогием в Париже в авг. того же года.
Во 2-й пол. 1945 г. Патриархом был направлен в США архиеп. Ярославский и Ростовский Алексий (Сергеев) с поручением начать обсуждение с архиепископом Сан-Францисским, митр. всей Америки и Канады Феофилом (Пашковским), возглавлявшим Митрополичий округ в Америке, вопроса о возобновлении канонической связи со священноначалием РПЦ. Хотя эта встреча и не была успешной, как и последующее, в июле 1947 г., посещение Митрополичьего округа по поручению Патриарха Алексия митр. Ленинградским и Новгородским Григорием (Чуковым), все же эти визиты и встречи были не напрасными. Постепенно процесс переговоров становился все более конструктивным и в конце концов привел к подписанию Святейшим Патриархом томоса об автокефалии Православной Церкви в Америке 10 апр. 1970 г. Это событие произошло за неделю до кончины Предстоятеля Русской Церкви.
В нояб. 1948 г. правительство провозглашенного в мае этого же года государства Израиль передало во владение РПЦ часть недвижимого имущества Русской духовной миссии в Иерусалиме, с 20-х гг. находившегося в ведении РПЦЗ. Алексий Первый направил в Иерусалим для принятия имущества миссии архим. Леонида (Лобачёва), назначенного начальником миссии, и московского прот. Владимира Елховского, назначенного членом миссии. Владения миссии, находившиеся на территории, контролируемой Иорданией, остались под управлением РПЦЗ.
4 апр. 1946 г. по предложению Патриарха Алексия Священным Синодом был учрежден Отдел внешних церковных сношений (ОВЦС), задачами к-рого были осуществление связи высшей церковной власти с учреждениями РПЦ за пределами СССР, поддержание и развитие братских отношений с Поместными Церквами и инославными Церквами и религиозными объединениями, связь с деятелями нехрист. религий по интересующим стороны вопросам, взаимоотношения с межхрист. и межгос. орг-циями. Председателем ОВЦС стал митр. Николай (Ярушевич), 21 июня 1960 г. на этот пост был назначен Никодим (Ротов), вскоре хиротонисанный во епископа Подольского.
Во второй период Патриаршества Алексия Первого, после начала в 1958 г. административных и экономических репрессий со стороны гос-ва, положение Церкви стало крайне тяжелым: количество храмов в 1958—1964 гг. сократилось почти наполовину: с 13 324 до 7873, соответственно уменьшилось и число служащих священников и диаконов: к 1961 г. оставалось лишь 8252 священника и 809 диаконов. Количество духовных учебных заведений уменьшилось с 10 до 5 (5 семинарий: Ставропольская, Саратовская, Киевская, Луцкая, Жировицкая — были закрыты), сократился прием в духовные семинарии. По всей стране под разными предлогами происходило закрытие церквей. В Кировской епархии из 75 православных приходов, существовавших в 1959 г., к 1964 г. осталось всего 35; 7 деревянных церквей было разобрано, одна каменная в кафедральном городе — взорвана, в остальных 32 богослужебные книги и иконы были сожжены, сами храмы разорены дотла. В Московской епархии в 1959—1963 гг. было закрыто более половины церквей. Особенно сильно пострадали Белоруссия, Украина, Молдавия. В Днепропетровской епархии в 1959 г. было 285 приходов, а к 1961 г. осталось всего 49. В Киеве у Церкви был отобран Андреевский собор.
Сократилось число епископов РПЦ, многими епархиями стали управлять архиереи, занимавшие соседние кафедры. Эта участь постигла Новгородскую, Ульяновскую, Днепропетровскую, Сумскую, Донецкую епархии. Количество монастырей в 1958—1964 гг. уменьшилось с 69 до 16, число монашествующих сократилось с 3 тыс. до примерно 1,5 тыс. Особенно тяжелым ударом для Церкви явилось закрытие в 1963 г. древней святыни Руси — Киево-Печерской лавры. Лавра была временно закрыта на ремонт, но реставрацию не начинали, храмы и пещеры оказались в угрожающем состоянии как раз после прекращения в ней богослужений и ухода монахов. Предпринята была попытка закрыть и Почаевскую Успенскую лавру, но насельники во главе с настоятелем архим. Севастианом сумели ее отстоять.
Негативное влияние на церковную жизнь оказало принятое под давлением гос. власти на Архиерейском Соборе 18−19 июля 1961 г. решение о внесении изменений в IV раздел «Положения об управлении Русской Православной Церкви», в соответствии с которым руководство хозяйственно-финансовой жизнью прихода должен был осуществлять исполнительный орган приходской общины верующих, тогда как на настоятеля и др. священников прихода возлагалось только духовное руководство прихожанами (ЖМП. 1961. N 8. С. 9−11, 15−17). Устранение настоятелей и клириков от административно-хозяйственных дел ставило их в ложное положение, затрудняло и духовное окормление паствы, порождало конфликтные ситуации между духовенством и получившими большие права старостами, кандидатуры которых нередко определялись местными уполномоченными. Летом 1965 г. архиеп. Калужский Ермоген (Голубев) составил проект петиции на имя Святейшего Патриарха с предложением внести поправки в ту редакцию «Положения об управлении Русской Православной Церкви», которая была принята Архиерейским Собором. В этом проекте предлагалось ввести настоятелей приходов в состав приходского собрания («двадцатки») и приходского совета в качестве председателя. Документ, подписанный помимо архиеп. Ермогена еще несколько архиереями, был передан Патриарху Алексию 23−24 июня, во время его пребывания в Одессе. Однако Патриарх, учитывая реальное положение Церкви, не счел возможным последовать рекомендациям, содержавшимся в петиции. Архиерейский Собор 1961 г. поддержал и принял рекомендацию Святейшего Патриарха об увеличении числа постоянных членов Синода на 2 иерарха.
После прекращения прямых репрессий Церковь еще долгое время ощущала их тяжелые последствия: возможности для открытия новых приходов в городах, население которых стремительно росло, оставались крайне затруднительными, в то же время из-за массового оттока сельского населения в города некоторые сельские приходы теряли прихожан и закрывались. За 2-ю пол. 60-х гг. число православных приходов убавилось с 7523 в 1966 г. до 7274 в 1971 г. Однако Церковь медленно преодолевала последствия церковной политики Хрущёва. В сер. 60-х гг. резко изменился состав епископата: сократилось число архиереев, родившихся в XIX в. и хиротонисанных в довоенные и военные годы. На смену им пришли архиереи, родившиеся в ХХ в. и хиротонисанные в послевоенные годы. Одним из ближайших помощников Патриарха Алексия в эти годы был митр. Таллинский и Эстонский Алексий (Ридигер) (ныне Святейший Патриарх Алексий II), ставший в дек. 1964 г. постоянным членом Священного Синода и управляющим делами Московской Патриархии.
Межправославные связи РПЦ в Патриаршество Алексия Первого
Осенью 1944 г. Патриарх Алексий начал переговоры с Патриархом Константинопольским Вениамином по вопросу снятия с Болгарской Православной Церкви схизмы, наложенной Патриархом Константинопольским Анфимом VII в 1872 г. (см. Схизма Болгарской Церкви). Прибытие в Москву в янв. 1945 г. на Поместный Собор представителя Патриарха Константинопольского митр. Фиатирского Германа позволило благополучно закончить переговоры. В февр. 1945 г. этот вопрос был окончательно разрешен приездом в Стамбул митр. Софийского Стефана. В июне 1945 г. Экзарх Болгарии митр. Стефан во главе делегации своей Церкви посетил Москву.В апр. 1945 г. Патриарх Алексий направил еп. Кировоградского Сергия (Ларина) в Югославию для переговоров со священноначалием Сербской Православной Церкви о передаче РПЦ Мукачевско-Пряшевской епархии в связи с переходом после войны большей части территории епархии в Советский Союз. Ранее, 7 дек. 1944 г., этот вопрос подняла побывавшая в Москве делегация Мукачевско-Пряшевской епархии. 22 окт. 1945 г. на заседании Священного Синода, куда был приглашен еп. Мукачевский Владимир (Райич), была оформлена передача Сербской Православной Церковью Мукачевско-Пряшевской епархии в каноническое ведение РПЦ.
В мае — июне 1945 г. Патриарх Алексий совершил паломничество в Святую землю, которое было одновременно и ответным визитом на пребывание Глав и представителей Восточных Патриархатов на Поместном Соборе в Москве в янв.-февр. 1945 г. Это было первым в истории РПЦ посещением ее Первосвятителем св. мест Палестины и Египта. В 1-й пол. окт. 1945 г. Патриарх Алексий посетил Грузию.
10 янв. 1945 г. в Москву прибыла делегация Чешской Церкви, находившейся в юрисдикции Сербской Православной Церкви, с просьбой о принятии Чешской Церкви в юрисдикцию РПЦ. В результате переговоров священноначалия Русской и Сербской Церквей было достигнуто соглашение о передаче Сербской Церковью Чешской Церкви в юрисдикцию РПЦ, что и было утверждено в марте 1946 г. Архиерейским Собором Сербской Православной Церкви. 5 апр. 1946 г. Святейший Патриарх и Свящ. Синод образовали Экзархат Московского Патриархата в Чехословакии. Экзархом был назначен архиеп. Елевферий (Воронцов) с титулом Пражский и Чешский.
Сразу же по окончании второй мировой войны к Патриарху Алексию обратились представители православных приходов в Венгрии, оказавшиеся вне юрисдикции какой бы то ни было Православной Церкви, с просьбой о помощи в восстановлении их канонического положения. После изучения вопроса, включавшего посещение Венгрии представителями Святейшего Патриарха, в 1949 г. было создано Благочиние венгерских православных приходов, которое сначала возглавил прот. Иоанн Кополович, а с 1954 г.- прот., позднее протопр. Фериз Берки. 22 июня 1948 г. в Москве на заседании Синода Патриарх Алексий вручил главе делегации Польской Церкви архиеп. Белостокскому и Бельскому Тимофею решение священноначалия РПЦ о предоставлении Польской Православной Церкви автокефалии.
8−19 июля 1948 г. в Москве и в Троице-Сергиевой Лавре проходило празднование 500-летия автокефалии РПЦ. С юбилейным торжеством было соединено Совещание Глав и представителей автокефальных Православных Церквей. Празднование и Совещание возглавлял Патриарх Алексий. Для участия в праздновании в Москву прибыли делегации: Константинопольской Церкви во главе с митр. Фиатирским Германом, Экзархом Патриарха Константинопольского в Зап. Европе; Антиохийской Церкви во главе с митр. Хомским (Эмесским) Александром, эта делегация представляла также Александрийскую Церковь; Грузинской Церкви во главе с Католикосом-Патриархом Каллистратом; Сербской Церкви во главе с Патриархом Гавриилом; Румынской Церкви во главе с Патриархом Юстинианом; Болгарской Церкви во главе с митр. Софийским Стефаном, Экзархом Болгарии; Элладской Церкви во главе с митр. Филиппийским и Неапольским Хризостомом; Польской Церкви во главе с архиеп. Белостокским и Бельским Тимофеем и Албанской Церкви во главе с еп. Корчинским Паисием. Делегации Поместных Православных Церквей, за исключением Константинопольской и Элладской, участвовали также в межправославном Совещании. По приглашению Патриарха Алексия на торжестве и Совещании присутствовал почетный гость — Верховный патриарх и Католикос всех армян Геворг VI. Участвовали также делегации экзархатов РПЦ в Зап. Европе, США, Центр. Европе и Чехословакии. В программу Совещания входили следующие вопросы: «Ватикан и православная Церковь», «Об англиканской иерархии», «О церковном календаре», «Экуменическое движение и православная Церковь», «О положении негреческого монашества на Афоне», «Об унификации богослужения и обрядов». По каждому из этих вопросов были приняты решения рекомендационного характера.
Во время заключительного пленарного заседания Патриарх Сербский Гавриил обратил внимание участников заседания на появление в последние десятилетия в Православной Церкви различных тенденций, «которые вызывают оправданные опасения за чистоту ее вероисповедания и за ее догматическое и каноническое единство». В связи с этим Предстоятель Сербской Церкви высказал предложение: «Просить Его Святейшество Патриарха Московского и всея Руси Алексия, чтобы Русская Православная Патриархия совместно со Вселенской Цареградской Патриархией теперь же взяла на себя инициативу достигнуть совместного решения всех православных автокефальных Церквей, чтобы: 1) все православные автокефальные Церкви произвели нужные реформы в братском взаимном согласии, одновременно и в одинаковом объеме. 2) По отношению ко всем инославным христианским Церквам они выступали как одно целое по всем вопросам вероучения и сотрудничества. 3) Подготовить новое издание православной христианской омологии (исповедания веры)» (Материалы Совещания Глав и представителей автокефальных Православных Церквей // Архив ОВЦС МП). Предложение Патриарха Гавриила было принято единогласно. Патриарх Алексий подтвердил готовность его исполнить и впоследствии своими усилиями способствовал началу в сент. 1961 г. на о-ве Родос (Греция) цикла Всеправославных совещаний. Межправославное совещание в Москве явилось первым на протяжении длительного периода в истории Православной Церкви опытом встречи и успешного обсуждения Предстоятелями и представителями Поместных Церквей насущных вопросов общеправославного значения.
Первое Всеправославное совещание на о-ве Родос в сент. 1961 г. выявило вопросы, накопившиеся от времени Вселенского VII Собора (787) и нуждающиеся в определении по ним общеправославной позиции; перечень содержит 40 тематических разделов, относящихся ко всем сторонам жизни Православной Церкви. Результаты работы Совещания побудили Патриарха Алексия и Священный Синод РПЦ учредить 10 мая 1963 г. комиссию для разработки проекта позиции Русской Церкви по каждой из тем. Председателем был назначен архиеп. Ярославский и Ростовский Никодим (Ротов). «Родосская комиссия» завершила свою работу в нояб. 1968 г. В период Первосвятительского служения Патриарха Алексия состоялись также Второе (Родос, сент. 1963), Третье (Родос, нояб. 1964) и Четвертое (Женева, июнь 1968) Всеправославные совещания, их основной темой были вопросы православно-инославного богословского диалога. Основной задачей Четвертого совещания была подготовка Святого и Великого Собора Восточной Православной Церкви. Было решено заменить проведение Предсоборов предсоборными всеправославными совещаниями и учредить межправославную подготовительную комиссию.
РПЦ даровала 23 нояб. 1951 г. автокефалию Православной Церкви в Чехословакии; 23 нояб. 1956 г.- автономию Китайской Православной Церкви, 10 апр. 1970 г.- автономию Японской Православной Церкви. 5 мая 1957 г. Патриархом были восстановлены молитвенно-канонические отношения РПЦ с Финляндской Православной Церковью, нарушенные последней в 1922 г.
До конца своей жизни Патриарх Алексий не ослабевал в усилиях по укреплению всеправославного единства. Этому служила вторая паломническая поездка Патриарха в Святую землю и к святыням Востока в нояб.- дек. 1960 г., когда он посетил Патриархаты Востока и Элладскую Церковь. В мае — июне 1962 г. Патриарх Алексий посетил Сербскую, Румынскую и Болгарскую Церкви. В июне 1963 г. Главы и представители Поместных Православных Церквей были гостями Патриарха Алексия и участвовали в праздничной программе, посвященной 50-летию его архипастырского служения, в мае — июне 1968 г.- в праздновании 50-летия восстановления Московского Патриаршего престола.
Межконфессиональные отношения
В целях содействия межконфессиональным отношениям Русской Церкви, их богословского углубления Патриарх Алексий 28 авг. 1960 г. учредил Комиссию по межхристианским связям под председательством митр. Ленинградского и Ладожского Питирима (Свиридова), с 3 авг. 1963 г.- Комиссия Священного Синода по вопросам христианского единства.Сразу же после вступления на Патриарший престол Алексий Первый начал работу по установлению братских отношений с христианскими Церквами и организациями СССР — с Армянской Апостольской Церковью, с центрами Римско-католической Церкви в СССР, с лютеранскими церквами Прибалтики, с Союзом евангельских христиан-баптистов и др. Эти отношения скреплялись общей ответственностью за свидетельство о Христе в атеистическом гос-ве.
Восстановление традиции добрых отношений Русской Церкви с церквами Реформации, прерванных Октябрьской революцией 1917 г., началось с посещения Москвы в сент. 1943 г. архиеп. Йоркским Кириллом Гарбеттом, примасом Англии и митрополитом. По благословению Патриарха Алексияответный визит в Англию был совершен в июне 1945 г. митр. Крутицким Николаем (Ярушевичем). В июле 1956 г. в Москве состоялся богословский диалог, в котором приняли участие делегация Англиканской Церкви во главе с архиеп. Йоркским Майклом Рамсеем, примасом Англии и митрополитом, и ученые Русской Церкви во главе с еп. Смоленским и Дорогобужским Михаилом (Чубом). 30 июля 1962 г. по приглашению Патриарха Алексия Майкл Рамсей, будучи уже архиеп. Кентерберийским, прибыл в Россию. Это было первое в истории посещение РПЦ архиепископом Кентерберийским. Ответное посещение Церкви Англии было совершено Патриархом Алексием в сент. 1964 г.
После окончания Великой Отечественной войны большое значение для РПЦ имело восстановление братских отношений с Евангелической Церковью в Германии, находившейся в период власти Гитлера в оппозиции нацистскому режиму. В янв. 1952 г. Патриарх Алексий пригласил в Москву основателя «Исповеднической Церкви», противостоявшей нацизму, многолетнего узника концлагеря Заксенхаузен пастора д-ра Мартина Нимёллера, президента Евангелической Церкви земли Гессен, председателя Отдела внешних сношений Евангелической Церкви в Германии. Основными направлениями в сотрудничестве двух Церквей в то время были: духовный процесс примирения советского и нем. народов и начавшийся в окт. 1959 г. систематический богословский диалог — Арнольдсхаймское собеседование, по имени одной из евангелических академий в Германии, в которой было положено его начало. В 50−60-х гг. были установлены братские отношения со многими церквами лютеранского и реформатского исповеданий и др. протестант. церквами и религиозными объединениями.
Связи между Римско-католической Церковью и РПЦ начали развиваться в окт. 1958 г., после кончины папы Пия XII, обвинявшегося официальнымии кругами в СССР в пособничестве Гитлеру, и вступления 4 нояб. 1958 г. на папский престол Иоанна XXIII. На всех 4 сессиях Ватиканского II Собора (1962−1965) присутствовали представители РПЦ. В дек. 1967 г. были начаты двусторонние богословские собеседования представителей РПЦ и католической Церкви, продолжающиеся и ныне.
С 1961 г. Русская Церковь участвует в неофициальном всеправославном богословском диалоге с Древними Восточными (дохалкидонскими) Церквами. Важное место во внешней деятельности РПЦ в Патриаршество Алексия Первого заняли взаимосвязи с национальными и региональными экуменическими советами Церквей. Большую роль сыграло участие РПЦ в создании в 1959 г. Конференции европейских Церквей (КЕЦ), постепенно ставшей влиятельной силой в религиозной жизни европ. стран. Плодотворный вклад в деятельность КЕЦ внес ее президент (с 1964) архиеп. Таллинский и Эстонский Алексий (Ридигер).
В июне 1945 г. в Лондоне состоялась встреча митр. Николая (Ярушевича) с генеральным секретарем Всемирного Совета Церквей (ВСЦ) д-ром Уильямом Виссерт-Хуфтом. РПЦ вступила в ВСЦ на III Ассамблее ВСЦ в Нью-Дели в нояб. 1961 г. Священный Синод 19 марта 1962 г. принял решение об учреждении представительства РПЦ при ВСЦ в Женеве. 23−25 сент. 1965 г. Патриарх Алексий находился в Женеве, где посетил штаб-квартиру ВСЦ и встречался с д-ром Виссерт-Хуфтом.
Миротворческая деятельность РПЦ
В Патриаршество Алексия Первого чрезвычайно активной была миротворческая деятельность РПЦ, что объясняется напряженностью международного положения в период «холодной войны». В авг. 1949 г. в Москве состоялась I Всесоюзная конференция сторонников мира. РПЦ выступила тогда как один из организаторов миротворческого движения в СССР, Патриарх Алексий был избран членом Советского комитета защиты мира и оставался им до своей кончины. В деятельности Советского комитета защиты мира и республиканских Комитетов защиты мира участвовали представители всех Церквей и религиозных объединений СССР. По приглашению Патриарха Алексия представители всех Церквей и религиозных объединений в СССР участвовали в мае 1952 г. в проходившей в Троице-Сергиевой Лавре миротворческой Конференции, особо актуальной в связи с шедшей в то время на Корейском п-ове войной, грозившей перейти в атомную. В июле 1969 г. также в Троице-Сергиевой Лавре проходила вторая Конференция представителей всех религий в СССР за сотрудничество и мир между народами. Эти конференции и др. формы межрелигизных миротворческих контактов помогали религиозным деятелям обрести взаимопонимание и наладить сотрудничество в разных сферах жизни советского общества. Опираясь на этот опыт, представители РПЦ участвовали в создании в 1969—1970 гг. межрелигиозные организации Всемирная конференция «Религия и мир», в программу деятельности которой в большом объеме входило миротворчество.В 1949 г. Патриарх Алексий поддержал международную инициативу по проведению Всемирного конгресса сторонников мира. Митр. Крутицкий Николай (Ярушевич) принял в 1950 г. участие в создании Всемирного совета мира (ВСМ) и в его последующей деятельности.
В 1958 г. в Праге по благословению Патриарха Алексия представители Русской Церкви вместе с представителями др. Церквей, а также многие христианские общественные деятели из стран Вост. и Зап. Европы и др. континентов приняли решение о создании постоянно действующей Христианской мирной конференции (ХМК), которая была учреждена в 1961 г. Активная миротворческая деятельность ХМК успешно помогала постепенному преодолению «холодной войны». В 1955—1956 гг. Русская Церковь добивалась в сотрудничестве с др. Церквами полного запрещения ядерного оружия и поддерживала программу полного ядерного разоружения, обсуждавшуюся тогда в ООН. В 1961 г. в СССР был создан Советский фонд мира. По благословению Патриарха Алексия РПЦ участвовала в его деятельности.
Активная внешнеполитическая деятельность Церкви, отвечая ее собственным целям и задачам, в 40−50-х гг. находила поддержку у гос-ва, в это время заинтересованного в распространении влияния Русской Церкви. В 60-х гг., после изменения гос. религиозной политики, международные контакты давали Церкви единственную реальную возможность противодействовать закрытию храмов и монастырей. Миротворчество в то время являлось единственной доступной Церкви формой социального служения.
Преставление Патриарха Алексия I
4 февр. 1970 г. исполнилось 25 лет Патриаршества Алексия Первого, здоровье маститого старца слабело. После праздника Сретения, 15 февр. 1970 г., Святейший Патриарх перенес инфаркт. Последние дни он находился в загородной резиденции в Переделкино, при нем неотлучно оставался его секретарь Д. А. Остапов. 17 апр. 1970 г., в ночь под Лазареву субботу, Патриарх Алексий скончался. Отпевание происходило 21 апр., в Великий Вторник, в Успенском соборе Троице-Сергиевой Лавры. Его совершил Патриарший Местоблюститель митр. Крутицкий и Коломенский Пимен (Извеков) с собором архиереев и клириков. На отпевании присутствовали Католикос-Патриарх всея Грузии Ефрем II, митр. Варшавский и всей Польши Василий, митр. Пражский и всей Чехословакии Дорофей, Верховный патриарх и Католикос всех армян Вазген I, кардинал архиеп. Иоанн Виллебрандс. В храме находились главы и представители многих лютеранских, реформатских и др. протестантских церквей и религ. объединений. В лавре было исключительное стечение молящихся. Погребение почившего было совершено в храме Всех святых, в земле Российской просиявших, под Успенским собором лавры, возле могилы глубоко чтимого Святейшим Патриархом великого миссионера свт. Макария (Невского).В завещании, обращенном к пастве, Патриарх Алексий писал: «Самая главная просьба ко всем, с кем мне приходилось иметь общение, это просьба о молитве за меня, да приимет Господь дух мой в Свои светлые Обители, простив мне вольные и невольные грехи Своим Божественным милосердием. Сам я, расставаясь с этой временной жизнью и отходя в жизнь вечную, в которую во все периоды моей жизни я глубоко веровал, ни на кого не имею обиды и недоброжелательства, а если кого-либо обидел, прошу меня простить и покрыть любовью и молитвою о душе моей… Паству, вверенную мне Господом в этой жизни, знаемых и незнаемых рабов Божиих, да хранит Господь в мире и благополучии» (цит. по: Казем-Бек. С. 177−178).
Патриарх Алексий I был награжден 4 орденами Трудового Красного Знамени (1946, 1952, 1962, 1967), медалями «За оборону Ленинграда» (1943) и «За доблестный труд в Великой Отечественной войне» (1946); медалями Советского комитета защиты мира, орденом св. равноап. кн. Владимира (1961), многими наградами зарубежных Церквей и гос-в (Румынии, Ливана). В 1949 г. Учеными советами МДА и ЛДА удостоен звания д-ра богословия honoris causa.
Архивные материалы: ГАРФ. Ф. 550 [Арсений (Стадницкий), митр. Новгородский и Старорусский]; Ф. 1486 [Шавельский Г. И., протопресв. военного и морского духовенства]; Ф. Р-6991 [Совет по делам религий при СМ СССР]; РГАСПИ. Ф. 17 [ЦК КПСС]; Ф. 76 [Дзержинский Ф. Э.]; Ф. 89 [Ярославский Е. М.]; ЦИАМ. Ф. 229 [МДА]; Архив ОВЦС; Архив ЦНЦ.
Сочинения: Митрополит Филарет о господствующих в современном нравственно-правовом сознании понятиях // ВиЦ. 1905. Т. 1. С. 96−101; Т. 2. С. 238−270; Т. 3. С. 400−433; Т. 4. С. 601−610; Т. 5. С. 775−797; Предисловие // Патриарх Сергий и его духовное наследство. М., 1947. С. 5−10; Письмо Католикосу Грузии // Там же. С. 141−143; Надгробное слово пред отпеванием Патриарха Сергия 18 мая 1944 г. // Там же. С. 170−172; Слова, речи, послания, обращения, доклады, статьи. М., 1948−1964. 4 т.; Житие митрополита Алексия, святителя Московского и всея Руси // ЖМП. 1978. N 2. С. 72−76; «Видно, не испили мы до дна всю чашу положенных нам испытаний» / Публ. док. М. И. Одинцова // Ист. арх. 2000. N 1. С. 35−84; Письма Патриарха Алексия своему духовнику. М., 2000.
Источники: Собор, 1918. Деяния. Т. 6; Правда о религии в России. М., 1942; Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война: Сб. церк. док-тов. М., 1943; Положение об управлении Русской Православной Церкви. М., 1945; Совещание, 1948. 2 т.; Русская Православная Церковь: Устройство. Положение. Деятельность. М., 1958; Законодательство о религиозных культах. М., 1969; За сотрудничество и мир между народами: Конф. представителей всех религий в СССР. Загорск, июль 1969 г. М., 1972; Московский Патриархат, 1917−1977 гг. М., 1978; Мануил. Русские иерархи, 1893−1965; Львовский церковный собор: Док-ты и мат-лы, 1946−1981. М., 1982; И. В. Сталин: «Церковь может рассчитывать на всестороннюю поддержку правительства» / Публ. док. М. И. Одинцова // Диспут. 1992. N 3. С. 142−158; Акты Свт. Тихона; Письма и диалоги времен «хрущевской оттепели»: (Десять лет из жизни Патриарха Алексия) / Публ. М. И. Одинцова // Отеч. арх. 1994. N 5. С. 25−83; Униаты и советская власть: Встреча в Москве. Дек. 1944 г. // Отеч. арх. 1994. N 3. С. 56−71; «Русская православная церковь стала на правильный путь»: Докл. записки Председателя Совета по делам Русской Православной Церкви при СНК СССР Г. Г. Карпова И. В. Сталину, 1943−1946 гг. / Публ. док. М. И. Одинцова // Ист. арх. 1994. N 3. С. 139−148; N 4. С. 90−112; Государство и Церковь в годы войны: Докл. записки председателей Совета по делам РПЦ и Совета по делам религ. культов при СНК СССР, 1945 / Публ. М. И. Одинцова // Ист. арх. 1995. N 4. С. 117−135; Религиозные организации в СССР накануне и в первые годы Великой Отечественной войны (1938−1943 гг.) / Публ. док. М. И. Одинцова // Отеч. арх. 1995. N 2. С. 37−66; Религиозные организации в СССР в годы Великой Отечественной войны (1943−1945 гг.) / Публ. док. М. И. Одинцова // Там же. N 3. С. 41−70; РПЦ в советское время (1917−1991); «Проявлять бдительность, своевременно пресекать антисоветские выпады духовенства»: Докл. Председателя Совета по делам РПЦ при СНК СССР В. А. Куроедова на Всесоюз. совещании уполномоченных, 1960 г. / Публ. М. И. Одинцова // Ист. арх. 1999. N 2. С. 64−91; Докладные записки Председателя Совета по делам РПЦ Г. Г. Карпова в ЦК ВКП (б) и СНК СССР, 1943−1945 гг. // Ист. арх. 2000. N 2. С. 153−186.
Литература: В сетях религиозной лжи и суеверий: (Дело еп. Алексия и др. представителей Новгородского духовенства). Новгород, 1920; [Дело новгородских священников в связи с освидетельствованием мощей в Новгородском Софийском соборе] // Революция и Церковь. 1920. N 9/12. С. 45−53; Елевферий (Богоявленский), митр. Неделя в Патриархии: Впечатления и наблюдения от поездки в Москву. П., 1933; То же // Из истории христианской Церкви на Родине и за рубежом в XX столетии. М., 1995. С. 173−190. (Мат-лы по истории Русской Церкви; Кн. 5); Григорий (Чуков), архиеп. Ленинград в дни Великой Отечественной войны // ЖМП. 1944. N 10. С. 15−16; Шаповалова А. Современные деятели Русской Православной Церкви: (Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий) //Там же. 1945. N 2. С. 93−99; Никонов В. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий // Там же. 1952. N 3. С. 5−29; Первосвятитель Русской Православной Церкви: (К 80-летию со дня рождения Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия) // Там же. 1957. N 11. С. 25−55; Теплов В. 900 дней в осажденном Ленинграде // Там же. 1957. N 11. С. 55−58; Талин В. Духовно-учебная деятельность Святейшего патриарха Алексия // Там же. 1962. N 3. С. 71−72; Добрынин М. 50-летие епископского служения Святейшего Патриарха Алексия // Там же. 1963. N 5. С. 52−74; N 6. С. 60−73; N 7. С. 55−74; Остапов А. Святейший патриарх Московский и всея Руси Алексий: Биогр. обзор допатриаршего периода жизни и служения // Там же. 1970. N 2. С. 7−16; Питирим [Нечаев], еп. Этот день принадлежит Церкви // Там же. 1970. N 2. С. 25−29; Филарет [Вахромеев], еп. Московские духовные школы под руководством Святейшего Патриарха Алексия // Там же. 1970. N 2. С. 17−22; Шабатин И. Н. Двадцать пять лет первосвятительства Святейшего Патриарха Алексия // Там же. 1970. N 2. С. 29−35; Кончина и погребение Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия. Биогр. справка // ЖМП. 1970. N 6. С. 1−59; Краснов-Левитин А. Лихие годы: 1925−1941. П., 1977; Русская Православная Церковь, 988−1998: Очерки истории. М., 1988. Вып. 2: 1917−1988 гг.; На пути к свободе совести: Сб. ст. М., 1989; Русское Православие: вехи истории. М., 1989; Алексеев В. А. Иллюзии и догмы. М., 1991; он же. «Штурм небес» отменяется?: Критич. очерки по истории борьбы с религией в СССР. М., 1992; Одинцов М. И. Государство и церковь: История взаимоотношений, 1917−1938 гг. М., 1991; он же. Государство и церковь в России: ХХ век. М., 1994; он же. Религиозные организации в СССР накануне и в годы Великой Отечественной войны 1941−1945 гг. М., 1995; он же. Русская Православная Церковь в ХХ веке // История религий в России. М., 1998. С. 165−225; он же. Золото Льва Троцкого // Диалог. 1998. N 10. С. 70−74; он же. Русские Патриархи ХХ века: Судьбы Отечества и Церкви на страницах архивных документов. М., 1999; он же. Ему отмерен был библейский срок: (Док. повесть о Патриархе Алексии I, 1877−1970) // НиР. 1999. N 4−7, 9; Вениамин (Федченков), митр. На рубеже двух эпох. М., 1994; Государственно-церковные отношения в России: Курс лекций. М., 1995. 2 ч.; Религиозные организации Советского Союза в годы Великой Отечественной войны 1941−1945 гг.: Мат-лы «круглого стола», посвященного 50-летию Победы, 13.04.1995. М., 1995; Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь и Советское государство в 1943—1964 гг.: От «перемирия» к новой войне. СПб., 1995; он же. Петербургская епархия в годы гонений и утрат, 1917−1945. СПб., 1995; он же. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве: (Гос.-церк. отношения в СССР в 1939—1943 гг.). М., 1999; Левитин-Краснов А., Шавров В. Очерки по истории русской церковной смуты. М., 1996; История Русской Православной Церкви: От восстановления Патриаршества до наших дней. СПб., 1997. Т. 1: 1917−1970; Цыпин В., прот. История Русской Православной Церкви, 1917−1997. М., 1997; Казем-Бек А. Л. Жизнеописание Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия I // БТ. 1998. Сб. 34. С. 13−185; Алексий II, Патриарх Московский и всея Руси. Православие в Эстонии. М., 1999; Чумаченко Т. А. Государство, православная Церковь, верующие, 1941−1961 гг. М., 1999.
http://www.sedmitza.ru/index.html?sid=77&did=47 912&p_comment=belief&call_action=print1(sedmiza)
