 |
| Татьянин день | Протоиерей Михаил Моздор | 09.11.2007 |
Их дни расписаны по минутам: богослужения, уроки, послушания. Они почти никогда не выходят за ворота «системы», как называют обычно свое учебное заведение. Подрясники, белые подворотнички, строжайшая дисциплина: если дежурный помощник увидит, что ты ходишь, засунув руки в карманы, то придется написать объяснительную, а карманы на время зашить. Кто-то приходит после школы, кто-то — после армии, кто-то — после высшего образования или, например, кулинарного техникума. Кто-то, сколько себя помнит, помогал в алтаре или на клиросе, а кто-то не может толком прочесть церковно-славянский текст.
А кто он — преподаватель семинарии? Позволит ли он списывать на экзамене? Снисходителен ли к собрату по служению, пришедшему сдавать сессию на заочном отделении? Что для него самое радостное, а что самое трудное в работе в духовной школе?
Когда-то на нашем сайте появлялись репортажи из стен Московской Духовной Академии и Семинарии. Недавно наши корреспонденты побывали в Ставрополе. Мы задались вопросом: что нам могут рассказать здесь о студенческой жизни и о жизни «системы»? Нам удалось познакомиться с теми, кто преподает и учится в Ставропольской Духовной Семинарии. Сегодня мы публикуем ответы «начальствующих и учащих» на вопросы о том, как развивалась семинария и каково в ней учиться будущим священникам.
Экскурсию по семинарии для нас провел протоиерей Михаил Моздор, преподаватель Истории Русской Церкви и основного богословия. И рассказал он нам не только об истории этой духовной школы.
— Что Вы можете сказать о семинаристах как преподаватель?
— Для меня как преподавателя истории Церкви ощутима нехватка школьных знаний по истории и даже по географии. А вообще ребята очень разные, кто-то больше интересуется богослужением, уставом. Они приходят в основном после школы, три-четыре человека в год — после вуза, примерно столько же — после армии.
— Часто говорят о жестокой дисциплине в «бурсе». Много ли отчисляют из семинарии?
— Надо заметить, что сейчас отчислений стало гораздо меньше, чем в 90-е годы, когда народ хлынул, не зная толком, куда они идут. Сейчас молодежь имеет возможность познакомиться с жизнью священников и понять, что это не так просто. Здесь свой распорядок дня, частые богослужения, практически нет выходных дней, и если человек чужд этой жизни, он за пять лет может это понять. Таких методов поддержания дисциплины, как в армии, у нас нет. Я служил в армии, и в мои времена уже отменили гауптвахту, зато могли отправить на ночь во двор со снегоуборочной лопатой: не хочешь замерзнуть — чисти снег. В семинарии на ночь на мороз никто не выгонит, но могут отправить чистить картошку, за совсем серьезные нарушения — сократить время летних каникул. В армию человек попадает фактически насильно — отдает долг Родине. А здесь он добровольно: если это не его, он может уйти в любой момент.
— Пересдача, «хвост» — совершенно житейские понятия для студента светского вуза. А для семинариста?
— На заочном отделении сложнее — всякие ситуации бывают. Практически на каждом курсе кто-то остается с хвостами. А вот очников очень мало в этом списке — не более двух-трех. Вот только некоторые дипломные работы были защищены только в октябре. У заочников могут быть разнообразные проблемы: оторваться нужно и от семьи, и от прихода, и различные епархиальные мероприятия могут по времени совпасть с сессией. Но если большая часть предметов сдана, им могут пойти навстречу. Сейчас среди поступающих на заочное отделение только процентов 20 людей в сане, но часто бывает, что на вторую или третью сессию они приезжают уже священниками или диаконами.
— Семинаристы на экзаменах списывают?
— Попытки бывают, а там уж каждый преподаватель по-своему: кто-то балл снизит, кто-то предпочтет не заметить, особенно у заочников. Я обычно сажаю в аудиторию сразу всех, на первом ряду готовятся, но сидящие позади тоже могут участвовать в обсуждении, и я надеюсь, что хотя бы на экзамене у них что-то полезное в сознании зафиксируется.
— Регентское отделение справляется с подготовкой матушек для семинаристов?
— Владыка поощряет такие браки, и в этом проявляется его дальновидность. Семья батюшки должна быть особенной. Здесь интересы должны быть направлены в одну сторону. И у матушки должно быть понятие о постах и праздниках, ведь священнику негоже жить в храме одной жизнью, а в семье — другой.
— Когда воспитанники заканчивают семинарию, многим из них по 22−23 года. Их сразу рукополагают?
— Фактически да. Несколько человек в год принимают решение продолжать учебу в Духовной Академии, обычно в Москве или Санкт-Петербурге. Редко кто несет послушание псаломщика, редко кого забирают в армию — но и такое бывает. Конечно, есть проблема в том, что священниками становятся очень молодые люди, но если есть возможность, их направляют на многоштатный приход, где они набираются опыта. Правда, не всегда так получается: количество приходов возрастает непропорционально, молодого человека могут назначить настоятелем, и если он не справляется, если возникают проблемы, владыка его переводит. Однако за пять лет семинарии человек все же приобретает очень серьезный опыт и дисциплины, и духовной жизни. И девушки в регентской школе, отрывающиеся от маминой опеки в семнадцать лет, попадают в непростые условия: у них особенно много послушаний, в том числе таких, ради которых приходится пропускать занятия. А еще надо учесть и издательскую деятельность семинарии, и миссионерскую… Есть сложность и в том, что многие преподаватели семинарии одновременно несут приходские послушания. Бывает, что и недоработка священников на приходе из-за этого ощущается. Сейчас в Ставрополе необходимы еще двадцать священников — и это без увеличения числа приходов. А по епархии — около ста.
— А ведь вскоре могут понадобиться еще учителя, способные преподавать Основы православной культуры…
— Наши семинаристы уже заполняют этот голод в школах. Существует потребность пообщаться со священником, узнать что-то о праздниках, о традициях, об истории Православия. Здесь мы не придерживаемся строгой программы, чтобы точнее ответить на возникающие у слушателей вопросы, но занятия наши воспитанники проводят на регулярной основе. В приемнике для несовершеннолетних правонарушителей тоже постоянно проходят беседы. Но если говорить о преподавании ОПК, то думается, что разумнее заняться дополнительной подготовкой тех учителей, кто уже работает в школе, потому что кадровая проблема в Церкви стоит чрезвычайно остро.
Юность древней духовной школы
Живой рассказ об истории семинарии показался нам интересным. Ведь недавно в Ставрополе отмечали 160-летие этого учебного заведения, а через три года смогут отметить двадцатилетие. Программа нынешней семинарии едва ли напоминает программу дореволюционную. О том, как это получилось, нам также рассказывал прот. Михаил Моздор.Впервые Духовная Семинария на Кавказе была открыта в 1846 году по инициативе епископа Иеремии (Соловьева). Большое значение для развития семинарии имела деятельность святителя Игнатия (Брянчанинова), епископа Кавказского и Черноморского.
В 1918 г. семинария была закрыта большевистскими властями. В 1946 г. (юбилейном) она была открыта вновь. В суровые послевоенные годы в Советском Союзе она была первой возрожденной Духовной школой, в которой нашли приют маститые преподаватели дореволюционных Академий Русской Православной Церкви. Семинария на этот раз просуществовала всего 14 лет: в 1960 г. ее закрыли вновь. Но за эти четырнадцать лет она дала Церкви около 200 священнослужителей, многие из которых и по сей день плодотворно трудятся на ниве Христовой. Из стен Ставропольской семинарии того периода вышло четыре архипастыря: митрополит Ставропольский и Владикавказский Гедеон (Докукин), епископ Пензенский Серафим, архиепископ Краснодарский и Кубанский Гермоген (Орехов) и архиепископ Ставропольский и Бакинский Антоний (Завгородний). Среди выпускников тех лет — регент патриаршего хора, профессор Московской Духовной Академии архимандрит Матфей (Мормыль).
В 1989 году по благословению владыки Антония (Завгороднего) было открыто Духовное училище; занятия проводились с февраля, т. е. фактически во втором семестре. В то же время строилось трехэтажное здание, и в сентябре в нем уже был освящен храм в честь свт. Игнатия. Владыка Антоний планировал, что курсы будут набираться человек по 15, время же было еще советское. Здание было разделено на две половины — для Духовного училища и регентской школы. К сожалению, владыке Антонию не пришлось увидеть плода своих трудов: он скончался, и на его место был назначен митрополит Гедеон. Он объявил о возрождении в Ставрополе Духовной Семинарии. День 15 февраля 1990 г. — дата третьего возрождения Ставропольской Духовной Семинарии. Первым ее ректором стал доктор теологии архимандрит Макарий (Веретенников).
В 1991 г. ректором семинарии назначили архимандрита Евгения (Решетникова, ныне архиепископа Верейского, ректора Московских Духовных Академии и Семинарии). За два с половиной года его трудов значительно возросли возможности библиотеки, был упорядочен учебный процесс и воспитательная работа с учащимися. Заботами архимандрита Евгения была учреждена газета СтДС — «Православное слово».
В связи с тем, что ситуация в стране изменилась и появилась возможность говорить о нуждах церкви, в т. ч. о кадровой проблеме, наборы увеличились, и в Крестовоздвиженском храме открыли помещение для регентского отделения, потом был возвращен исторический корпус Архиерейских покоев, куда перенесли библиотеку и часть общежития.
Следующими Ректорами СтДС были архиепископ Бакинский Валентин (Мищук, ныне Митрополит Оренбургский и Бузулукский), архимандрит Никон (Лысенко), митрополит Ставропольский и Владикавказский Гедеон (Докукин). Владыке Валентину достался очень непростой период: огромное количество бытовых и экономических проблем, ведь набирались новые курсы, и сложности возникали и с размещением, и даже с питанием. Позднее стоял даже вопрос о том, чтобы прекратить обучение на регентском и иконописном отделениях. При владыке Гедеоне завершился ремонт, стабилизировалась общая ситуация. Здание стоит на обрыве — удалось закрепить фундамент.
С 30 июля 2003 года ректором СтДС является преосвященнейший Феофан, епископ Ставропольский и Владикавказский. Деятельность семинарии вышла далеко за рамки духовного образования. Воспитанники общаются со студентами светских вузов, проводят занятия и лекции в школах и лицеях, участвуют в конференциях, фестивалях духовной музыки — в основном в пределах епархии, но это несколько субъектов Федерации.
Сейчас набирают по 28−30 человек в год; в этом году ребят пришло поменьше, и чтобы не всех подряд принимать, набор ограничили — 22 человека. Заочников в последние годы стало меньше, особенно после открытия Краснодарской Духовной Семинарии.
До революции, при Александре II, программа семинарии включала значительное количество общеобразовательных дисциплин, а богословские преподавались только в последние два года. Семинарии были открыты для выходцев из всех сословий, а выпускники могли свободно выбирать поле служения Церкви или государству. Для государства благодаря этому решалась проблема образования, а для Церкви проблема возникала: многие воспитанники вовсе не собирались принимать священный сан.
После революции духовных учебных заведений вообще долго не было, и когда они стали открываться, были составлены новые программы: в семинарии пришли люди, уже получившие полное среднее образование, и балласт общеобразовательных дисциплин был снят. Программы совершенствовались даже тогда, когда при Хрущеве в Советском союзе из восьми семинарий осталось три. А уже в 90-е годы стали открываться семинарии, которые имели возможность взять за образец программы Московской и Петербургской духовных семинарий.
Комментарий проректора Ставропольской Духовной Семинарии архимандрита Романа (Лукина)
— Кто он — нынешний семинарист?— Что самое трудное в попечении о семинарии и ее обитателях?
— Быть примером всегда, везде и во всем.
— А что самое радостное?
— Видеть, что добрая половина священников епархии — в прошлом твои ученики.
— На Ваш взгляд, нет ли проблемы в том, что выпускаются и принимают сан совсем молодые люди? Бывает ли, что их назначают настоятелями, а не вторыми священниками?
— Наше священноначалие подходит к рукоположению очень серьезно. Любой кандидат в священники должен соответствовать очень многим каноническим требованиям, среди которых богословская зрелость. Чтобы молодой батюшка сразу стал настоятелем — и такое бывает, но очень редко. Как правило, это люди, имеющие дар рассуждения и духовной мудрости.
— Многие ли семинаристы выбирают монашество?
— Немного, но есть. Монахи — добровольные мученики на кресте своих скорбей и проблем общества. Сознательные герои, не ожидающие наград. Много ли таковых может быть?
— А многие ли продолжают учебу в Духовной Академии (и в какой?)
— В год такое решение принимают и осуществляют два-три человека. Они становятся студентами Московской и Питерской Академий.
— Что бы Вам самому хотелось рассказать читателям сайта храма мученицы Татианы и студентам МГУ о Ставропольской семинарии?
— Думаю, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, поэтому, по древней кавказской традиции, приглашаю Вас в гости к нам. Двери нашего Дома всегда открыты.
Александра Сопова
http://www.taday.ru/text/77 803.html
