 |
| Правая.Ru | Денис Ступников | 09.11.2007 |
Указание на действительно вопиющий зазор между богатым и бедным населением страны было, в принципе, справедливым. Но яйца-то тут при чём? Ведь, по сути, это благородный символ, выражающий упование на будущую красу, могущество и стать России и надежды на её будущее возрождение.
Но, как ни странно, новоявленные подделки под яйца Фаберже могут запросто потакать нынешней гламурной тяге к неоправданной роскоши и дорогим, но совершенно бессмысленным побрякушкам в духе негритянского R’n’B. В Московском Доме книги появилась серия «элитных» новогодних украшений, старательно стилизованных под яйца Фаберже. Стоит такое удовольствие, прямо скажем, недёшево: от 7 до 10 тысяч рублей за экспонат. Какие же ноу-хау предлагают нам сегодняшние воротилы от искусства?
Прежде всего, котируется ура-патриотическая эмблематика. Под одной скорлупкой — Царь-пушка, под другой — Царь-колокол. Изделия почти синонимичны друг другу. Каждое из них тянет под десятку тысяч рублей; однако, колокол оценен на 300 рублей выше (видимо, что-то вроде доплаты за «духовность»). Само собой, каждое из этих яиц украшено стразами. В массовом искусстве найти соответствия этим уродливым символам нетрудно. Вспомним хотя бы творчество ура-патриотических глянцевых поп-групп, вроде «Шпилек» или «Поющих Вместе».
Другое яйцо на вид безобидно. Оно таит в себе тонкой работы экипаж без лошадей. Но его смысл тоже губителен. Во-первых, эта сиротливая карета может воплощать несущуюся без руля и без ветрил Россию. А, во-вторых, сочетание техногенного артефакта (карета) с биологическим продуктом (яйцо) разоблачает, согласно учению одной из психологических школ, шизофренический тип мышления. Часто психологи, в экспериментальных целях, предлагают ребёнку нарисовать какое-нибудь несуществующее животное. Начинаются буйные фантазии — и это вполне нормально. Но если подопытное дитя начинает добавлять к крыльям и когтям гусеницы от трактора или шестерёнку от станка, то у ребёнка налицо шизоидные наклонности. Так что есть смысл задуматься и о здоровье общества, попускающего в качестве новогодних украшений таких сомнительных роботов-кентавров.
Апофеозом разнузданного потребительского отношения к достижениям Карла Фаберже становятся сувениры, в которых сочетается несочетаемое: пасхальный и рождественский архетипы. Внутри яйца — наряженная новогодняя ёлка. Если раньше рождественский архетип отражал католический потребительский тип сознания, а пасхальный — православный жертвенный, то описанное изделие воплощает поглощение первого — вторым.
«Ещё страшнее, ещё чуднее» — попытка скрестить Рождество с днём святого Валентина. Прилизанный Санта Клаус изнемогает под тяжестью непомерно раздутого золочёного сердца. Оно символизирует груз страстей человеческих и не имеет ничего общего с подлинной радостью, состраданием и любовью.
