 |
| Фонд стратегической культуры | Михаил Ямбаев | 05.11.2007 |
Алексеев заявил, что точка зрения «посреднической тройки» по Косову не есть одновременно точка зрения Москвы (РФ в «тройке» представляет А. Боцан-Харченко). Сербам, уже не раз «обжигавшихся» в 90-х годах ХХ века на обещаниях российской помощи, так и оставшихся обещаниями, видимо, таким образом намекают, что теперь мол и время иное, и Россия уже не та.
Тут сразу вспоминается отношение официальной Москвы к Сербии в 1998—1999 годах. Сначала Ельцин в свойственной ему манере рычит: «Югославию бомбить не позволю». Затем, не обращая никакого внимания на этот театральный рык, натовская авиация и ракеты утюжат Югославию более 70 дней подряд. Но альянс никак не может добиться своего — заставить сербов вывести войска из Косова. Тогда в качестве миротворца и посредника на арену выдвигается незабвенный Виктор Степанович Черномырдин. Плоды его посредничества хорошо известны. О них писал, в частности, генерал Ивашов. Почему, спрашивали его полные растерянности сербские генералы, — почему мы должны уходить из Косова, ведь мы не проиграли войны?! Действительно, почему?
Ныне Алексеев заявляет: «Посредническая тройка» — это не «коллективный Ахтисаари». Очень хорошо! «Тройка», как пояснил Алексеев, должна всего лишь «подготовить и представить доклад генсеку ООН, а не предлагать будущий статус Косова».
Тогда поясним некоторые вещи. А. Боцан-Харченко, входящий в состав «тройки», — участник Дейтонских мирных переговоров. Хотел бы я видеть хоть одного серба, принявшего Дейтонские соглашения пусть не с радостью, но хотя бы с удовлетворением. Многие в России еще не забыли кадры зимнего Сараево и сербов, выкапывающих своих мертвых, чтобы увезти их останки к своим новым домам и спасти память предков от надругательства. Дейтонские соглашения — это глубоко антисербская конструкция. Теперь о Дейтоне в России говорят только одно: Босния и Герцеговина были выведены из войны. Но это другая тема. Что касается самого господина Боцан-Харченко, ничего личного к нему я, естественно, не имею, как не имею оснований сомневаться в его высоких профессиональных качествах, хотя не знаю, как воспринимается фигура этого российского дипломата самими сербами. Не в этом ли сомнительном пункте возникла потребность в объяснениях господина Алексеева насчет того, что «тройка» — не «коллективный Ахтисаари»?
Следующий казус, который вынужден был разъяснять Алексеев, также связан с пресловутой «тройкой». Так как она действует по принципу консенсуса, то «нечто, проистекающее из нее, не всегда полностью отвечает позиции России. Так и случилось с так называемым документом из 14 пунктов».
Корреспондент белградской газеты «Вечерне новости» спрашивает российского посла: «Как же вообще дошло до пресловутых „14 пунктов“, если Россия не соглашалась? А. Алексеев отвечает: Это была попытка найти точки соприкосновения… Мы говорим, что любое решение, любой документ, который составляет „тройка“, должен быть приемлем для Белграда».
Складывается впечатление, что присутствие в «тройке» представителя России служит одной цели — не мытьем так катаньем заставить сербов подписать нечто, что они без участия России никогда бы не подписали. Как при Черномырдине. Не это ли имеется в виду, когда говорится о «компромиссе» между сербами и албанцами? Если да, то крайней непременно выставят Россию. Некоторые западные политологи и сербские либералы уже около года твердят о том, что если Сербия свяжется с Россией в косовском вопросе, она сделает себе только хуже. Возникает вопрос: неужели российской дипломатии безразлично, как отнесутся к России сербы при худшем для них варианте развитии событий? Ведь сегодня сербы — единственный в Европе народ, напоминает российскому послу белградский корреспондент, в том смысле, что в «сербской части Герцеговины недавно открыт мост имени Путина, а сербы в Боснии и Герцеговине на митингах протеста носят портреты российского президента. Опросы показывают, что огромное большинство сербов за теснейшие связи с Россией».
«Посредническая тройка"…всего лишь должна подготовить и представить доклад генсеку ООН, а не предлагать будущий статус Косова», — заявил Алексеев. Посол подчеркнул, что 10 декабря (срок, к которому «тройка» должна представить доклад) — не «магическая дата» в переговорах о статусе сербского края. И хотя Россия выступает за то, чтобы решение о статусе было принято, как можно раньше, но если это невозможно сделать до 10 декабря, это можно сделать и позднее. 10 декабря уже не за горами, а на Приштину, судя по всему, никто давления не оказывает. Иначе, как объяснить бесконечные заявления бандита в кресле косовского премьера Агима Чеку о том, что после 10 декабря никаких переговоров с Белградом о статусе края не будет, а будет провозглашена независимость?
Сценарий фактической реализации «плана Ахтисаари» (под другим названием) уже несколько недель появляется то в одном, то в другом сербском издании. Итак. Россия якобы уже поставлена в известность о том, что ЕС категорически настроен направить в Косово свою миссию вместо ООН-овской, которая будет выведена. Миссия ЕС может быть размещена в Косове в течение трех месяцев. Россия якобы поставлена в известность, что для ввода миссии ЕС в Косово достаточно, чтобы генсек ООН Пан Ги Мун заявил о прекращении мандата УНМИК в Косове и призвал в край ЕС на смену ООН. Причем, Пан Ги Мун может сделать это, сославшись на доклад «тройки». Международно-правовые основы для пребывания миссии ЕС в Косове можно отыскать и в резолюции 1244 СБ ООН.
Заметим, что ввод миссии ООН означает ввод войск НАТО (КФОР просто переименуют). Вот вам то самое государство НАТО на Балканах!
Почему же эти больные вопросы господин посол в своем интервью обошел? Для него, возможно, 10 декабря — дата не магическая. А для косовских албанцев?
